КУДА ВЕДЕТ КРИЗИС КУЛЬТУРЫ?

1. Изучите внимательно психолого-педагоическую характеристику Андрея.

2. Какие важные проблемы, связаны с возрастной психологией, не учтены?

3. Все ли предложенные методы принесут эффективность?

4. А что бы вы предложили родителям юноши, ее классному руководителю по решению проблем имеющихся у подростка?

 

Список использованной литературы:

1. Абрамова Г. С. Возрастная психология. – М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2000. – 624 с.

2. Василькова Ю. В., Василькова Т. А. Социальная педагогика. – М.: Академия, 2000. – 440 с.

3. Волкова Н. П. Педагогика. – К., 2001

 

4. Плотников П. В. Как помочь проблемному подростку: Учебное пособие для вузов. – Донецк.: ДонНУ, 2006. – 272 с.

 

5. Плотников П. В. О проблемных детях и их «трудных» воспитателях: Учебное пособие для вузов. – Донецк: ДонНУ, 2008. – 328 с.

6. Юхненко Е. А. Ценностные ориентации личности в юношеском возрасте. – СПб., 1993. – 415 с.

 

 

КУДА ВЕДЕТ КРИЗИС КУЛЬТУРЫ?

Михаил Афанасьев – О древней и новой политической культуре в России_ 5

Европейский путь 5

Русская модернизация 6

Прерванное возрождение 8

Традиция и реформа_ 10

Хотят ли россияне демократии? 11

Дискуссия 14

Андрей Пелипенко – Русская система в культурном измерении_ 58

Мифосемантика РС_ 65

После 1991 года_ 70

Перспективы_ 73

Дискуссия 74

Эмиль Паин – Перманентный кризис культуры модерна или временная «обратная волна»? 138

Мультикультурализм и его последствия 140

Дробление традиционных цивилизаций_ 145

Конструирование культурных комплексов 147

«Обратная волна» в России_ 151

Традиционализм без традиций_ 154

Контуры будущего: спад волны традиционализма и ожидаемая смена глобального цикла_ 159

Дискуссия 163

Игорь Клямкин – Демилитаризация как историческая и культурная проблема 230

Сила, вера и закон в российской истории_ 231

Особый путь в Новое время 237

Кризис развития или кризис упадка? 242

Дискуссия 248

Алексей Кара-Мурза – Как возможен «Русский мир»?_ 290

Российское политическое сознание: перспективы формирования национального консенсуса 290

О российском «тупом упоре» 290

Французский путь к национальному консенсусу_ 291

Русские алгоритмы мировоззренческого размежевания 293

Отечественные опыты интеллектуальной диалогичности. Либеральный консерватизм Тургенева 296

Культура центризма против культуры крайностей_ 300

Дискуссия 303

Игорь Яковенко – Русская репрессивная культура и модернизация_ 343

Типология культур по отношению к репрессии_ 346

Репрессия в русской культуре 348

Репрессия, неравенство, властные отношения 350

Место репрессии в традиционном сознании_ 352

Репрессия властная и низовая 355

Репрессия и императив модернизации_ 359

Большая или Генеральная репрессия как системообразующее событие 361

Жизнь после смерти_ 366

Заключение 368

Дискуссия 369

Наталья Тихонова – Особенности нормативно-ценностной системы российского общества 434

Векторы культурной эволюции_ 435

Нормы и ценности_ 449

Мировоззренческие модели_ 454

Типы нормативно-ценностных систем в российском обществе (количественные и качественные характеристики) 460

Традиционалистски ориентированные кластеры_ 461

Промежуточные кластеры_ 462

Модернистски ориентированные кластеры_ 464

Дискуссия 473

Вадим Межуев – «Русская идея» и универсальная цивилизация_ 520

Россия в диалоге с Европой_ 524

Принцип права и принцип морали_ 529

От диалога с Европой к ее отторжению_ 533

Культура и цивилизация в России_ 540

Оппозиция варварству_ 544

Выбор, который нам предстоит сделать 549

Дискуссия 551

Алексей Давыдов – Кризис культуры и культурная революция в России_ 611

Зачем надо говорить о кризисе культуры и культурной революции? 611

Русский человек в попытках быть личностью. Ответ детей на нравственную импотенцию отцов 613

Наша сексуальная революция 621

Скандал и культурная революция в русской литературе 627

Культурная революция в России должна продолжаться 634

Дискуссия 635

Игорь Клямкин:

Уважаемые коллеги, сегодня мы начинаем цикл семинаров под общим названием «Куда ведет кризис культуры?» Все присутствующие дали согласие подготовить доклады, касающиеся разных аспектов этой темы. Сегодня нам предстоит обсудить сообщение Михаила Афанасьева «О древней и новой политической культуре в России».

Мы ставим в название семинара вопрос именно так, как я сказал, понимая, что несколько отрываемся от политической, экономической и прочей злобы дня. Но мы понимаем и то, что все разговоры о модернизации и других замечательных вещах при отсутствии ответа на этот вопрос бессмысленны. От него можно, конечно, отмахиваться, можно вообще заблокировать его проникновение в сознание, но рано или поздно он о себе все равно напомнит: изгнанный в дверь, он влезет в окно. И не как гость, а как хозяин положения.

Я отдаю себе отчет в том, что культурный детерминизм не менее уязвим, чем экономический и любой другой. Что в его схемы не вписываются такие, например, факты, как существование в недавнем прошлом двух Германий и продолжающееся существование двух Корей с разными экономическими и политическими укладами. О том, что влиянием культуры можно объяснить далеко не все, говорилось и на недавней международной конференции, прошедшей в Высшей школе экономики и посвященной памяти С.Хантингтона. С тем, что «культура имеет значение» (напомню название известной книги), давно уже никто не спорит. Дискуссия идет о том, каково именно это значение и как его зафиксировать. Но отсюда следует лишь то, что разговор на эту тему может и должен быть продолжен.

Я отдаю себе отчет и в том, что предложенная постановка вопроса о кризисе культуры может показаться уязвимой и в другом отношении. В ней, мол, содержатся постулаты, которые сами могут быть оспорены. Да, содержатся. Их, по меньшей мере, три:

1. Постулируется, что кризис культуры в России наличествует.

2. Постулируется, что существовала какая-то культура, которая до кризиса пребывала в «нормальном» состоянии.

3. Постулируется, что культура развивается автономно («объективно») и потому ее кризис ведет куда-то сам по себе и независимо от чьих-то усилий его преодолеть или перенаправить его протекание.

Не исключаю, что эти постулаты в ходе наших семинаров будут опровергаться. И, прежде всего, первый из них, так как два других от него производны. Возможно, с ним не согласится и Михаил Николаевич Афанасьев, доклад которого мы будем сегодня обсуждать и с текстом которого вы ознакомились заранее. Во всяком случае, в докладе этом, посвященном российской политической культуре, о ее нынешнем кризисном состоянии прямо ничего не говорится. Но если кризиса нет, то что такое выявленное социологами тотальное недоверие по вертикали и горизонтали, т.е. недоверие людей не только к государственным и общественным институтам, но и друг к другу? Что такое готовность общества к политической модернизации, о которой говорит Михаил Николаевич, при пассивном ожидании ее инициирования сверху и отсутствии такого инициирования?

Да и на политической поверхности происходят интересные вещи. Вот, скажем, нашумевшая публичная перепалка Путина с Шевчуком. Шевчук говорит, что ему звонил помощник премьера и просил не задавать острых вопросов. Путин тут же реагирует: «Мой помощник не мог вам звонить с такой просьбой, это – провокация». С позиции традиционной культуры российского политического закулисья, реакция премьера естественна: она, культура эта, предполагает предписанный сценарий публичного общения с высшими должностными лицами при сохранении в тайне и этого сценария, и его предписанности. Но при декларировании готовности к открытому диалогу и наличии хотя бы одного человека, осмеливающегося в такой диалог вступить, тайное может стать явным. И чем же становится тогда обвинение в «провокации»? Восстановлением культурной нормы?

Это было бы так, если бы Путин обвинял жестко и серьезно. Но он сказал о «провокации», смеясь. И присутствующие смеялись вместе с ним. Смех Путина – дистанцирование от культурной нормы при невозможности от нее отказаться. Смех интеллигентской аудитории – принятие этой дистанцированности и сочувствие этой невозможности. Но, в таком случае, перед нами – своего рода публичная игра, свидетельствующая о застревании в культурном междунормии. Разве это не проявление кризиса?

Перечень подобных вопросов можно продолжать долго, и какие-то из них здесь еще будут, возможно, поставлены. Ну, а если мы убедим друг друга в том, что кризис все же есть, то что он означает? Присутствующий среди нас Игорь Григорьевич Яковенко как-то заметил, что следует различать кризис развития и кризис упадка, кризис конца. Какой же из них переживает сегодня Россия? Об этом тоже, разумеется, можно спорить, но любой ответ повлечет за собой новые вопросы.

Если в России и ее культуре – кризис упадка, то желательно бы понять, идет ли речь о культуре только советской, или о российской культуре как таковой. Важно осознать также, что означает такой кризис для людей, желающих не допустить его эскалации. Я в данном случае имею в виду не политиков, а только интеллектуалов, которые ведь тоже не могут быть абсолютно свободными от ценностных и гражданских установок. Так вот, влечет ли за собой признание кризиса упадка отказ от интеллектуального целеполагания, от проектности мышления и сосредоточенность исключительно на анализе и прогнозировании?

Я знаю, что среди участников нашего семинара есть исследователи, отстаивающие в своих книгах и статьях мысль об упадке российской культуры. О том, что ее век близится к своему завершению. Нам предстоит обсудить доводы в пользу этого тезиса, равно как и возражения против него. При этом неизбежно придется затронуть и вопрос о том, как упадок российской культуры, если он есть, соотносится с современными мировыми процессами. Кризис культуры модерна на Западе и ее трансформация в культуру постмодерна – это тоже кризис упадка? Или упадок только в России, а на Западе – кризис развития?

Ну, а если и у нас тоже кризис развития, то хотелось бы обсудить и все возможные на сей счет аргументы. Помня и о том, что само развитие означает не просто разрыв с чем-то и преодоление чего-то, но и преемственную связь с какими-то традициями или тенденциями в собственной истории. Тут тоже существуют разные подходы – в том числе, и в либеральной среде. Это выявилось, в частности, при обсуждении в «Либеральной миссии» недавно вышедшей трилогии Александра Янова «Россия и Европа. 1462-1921». В докладе Михаила Афанасьева, предложенном вашему вниманию, представлен еще один подход, который мне кажется интересным и заслуживающим вашего внимания.