Девятнадцатый век

1 СНиП 3.04.01-87 Изоляционные и отделочные покрытия;

2 СНиП 3.04.03-85 Защита строительных конструкций и сооружений от коррозии;

3 СНиП 12-01-2004 Организация строительства;

4 СНиП 12-03-2001 Безопасность труда в строительстве. Часть 1. Общие требования;

5 СНиП 12-04-2002 Безопасность труда в строительстве. Часть 2. Строительное производство;

6 СНиП 23.05-95* Естественное и искусственное освещение;

7 ГОСТ 12.0.004-90 ССБТ. Организация обучения безопасности труда. Общие положения;

8 ГОСТ 12.1.003-83 ССБТ. Шум. Общие требования безопасности;

9 ГОСТ 12.1.005-88* ССБТ. Общие санитарно-гигиенические требования к воздуху рабочей зоны;

10 ГОСТ 12.1.012-90 ССБТ. Вибрационная безопасность. Общие требования;

11 ГОСТ 12.3.005-75* ССБТ. Работы окрасочные. Общие требования безопасности;

12 ГОСТ 12.3.009-76* ССБТ. Работы погрузочно-разгрузочные. Общие требования безопасности;

13 ГОСТ 12.4.011-89 ССБТ. Средства защиты работающих. Общие требования и классификация;

14 ГОСТ 12.4.041-89 ССБТ. Средства индивидуальной защиты органов дыхания фильтрующие. Общие технические требования;

15 ГОСТ 6617-76* Битумы нефтяные строительные. Технические условия;

16 ГОСТ 9548-74* Битумы нефтяные кровельные. Технические условия;

17 ГОСТ 9812-74* Битумы нефтяные изоляционные. Технические условия;

18 ГОСТ 10597-87* Кисти и щетки малярные. Технические условия;

19 ВСН 214-82 Сборник инструкций по защите от коррозии;

20 ПОТ Р М-016-2001 Межотраслевые правила по охране труда (правила безопасности) при эксплуатации электроустановок, М., 2001 г.;

21 ПОТ Р М-017-2001 Межотраслевые правила по охране труда при окрасочных работах М., 2001 г.;

22 ППБ 01-03 Правила пожарной безопасности в Российской Федерации. МЧС России, М., 2003 г.;

23 СП 12-135-2003Безопасность труда в строительстве Отраслевые типовые инструкции по охране труда, Госстрой России, М., 2003 г.;

24 ТР 94.08-99.2000 Технический регламент операционного контроля качества строительно-монтажных и специальных работ при возведении зданий и сооружений. Устройство гидроизоляции подземной части здания;

25 Методическое пособие по разработке решений по экологической безопасности строительства в составе ПОС и ППР. ОАО ПКТИпромстрой, М., 2003 г.;

26 Единые нормы и расценки на строительные, монтажные и ремонтно-строительные работы. Сборник 11.

0164S10-10444

 

 

Основные этапы развития литературно-критической мысли

Девятнадцатый век

В девятнадцатом веке литературоведение оформилось в отдель­ную науку, занимающуюся теорией и историей литературы и вклю­чающую в себя ряд вспомогательных дисциплин — текстологию, источниковедение, библиографию и др.

В области литературы XIX век начался подлинной революци­ей — возникновением романтизма. Последний взорвал и перевернул практически все прежние представления о литературе. Основной "внешней" причиной возникновения романтизма была Великая французская революция, приведшая к разочарованию в разуме и к отчуждению индивида от общества. Но к романтизму вела и внут­ренняя диалектика развития литературы. В теоретическом плане это выразилось в знаменитом споре между "вкусом и гением", возник­шим во второй половине XVIII века. Сторонники "вкуса", в частности Вольтер, защищали позиции классицизма. Культ же «гения» вел к романтизму. Полная независимость поэта, художника, его ос­вобождение от нормативности и пут классицизма — одно из глав­ных требований и одна из важнейших черт романтизма.

Романтизм, заявивший о себе на рубеже XVIII и XIX вв., вы­разил себя и в области художественного творчества в литературной теории. Первыми и крупнейшими теоретиками романтизма были Фридрих Шлегель ("Фрагменты". 1798, "Разговор о поэзии", 1800) и Август Шлегель ("Лекции о драматическом искусстве и литературе". 1808) в Германии; У. Вордсворт ("Предисловие к лирическим балла­дам", 1800) и С. Кольридж ("Литературные биографии", 1817) в Англии; В. Гюго ("Предисловие к "Кромвелю", 1827) во Франции. Уже в самом начале эпохи романтизма были теоретически осмысле­ны основные его особенности, и проведена четкая грань между ним и классицизмом.

Эстетические взгляды романтиков были весьма различны, но всех их объединял культ творческой личности, "гения". Культ гения был особенно развит в теориях йенских романтиков (братья А. и Ф. Шлегели, Л Тик. Новалис). Последние пророчили наступление эры нового мифотворчества, которое возникнет, в отличие от "эмпиричес­кого" древнего мифа, "из духа". Мысль близкого к ним философа Ф. Шеллинга о том, что дух и природа тождественны, то есть что "дух" пронизывает все сущее в мире, они положили в основу своих рассуждений о новом мифологическом синкретизме — наука и все другие виды человеческой деятельности станут произведениями ис­кусства, поэзии.

Уже йенские романтики с их тягой к мистике, средневековью и осуждением античности стали с симпатией относится к нацио­нальному фольклору (Тик, например, собирал и обрабатывал вариан­ты "Песни о Нибелунгах"). Однако подлинный культ народного твор­чества показателен для гейдельбергского кружка немецких роман­тиков (Л. Арним, К. Брентано, братья Я. и В. Гримм) К народным истокам тяготели и английские теоретики романтизма, прежде всего У. Вордсворт.

В эпоху романтизма впервые было четко сформулировано по­ложение об историческом и национальном своеобразии литературы. В лоне романтизма возникла и первая мифологическая школа в лите­ратуроведении. Толчком для ее развития послужила книга Якоба Гримма "Немецкая мифология" (1835). Основным исследовательским принци­пом школы было отыскание в фольклорных и даже литературных произведений "прамифа" или "первомифа", к которому, как к пер­вичной биологической клетке, сводилось все позднейшее творчество.

Эта школа, зародившись в Германии, оказала большое влияние на литературоведение других стран, включая Россию. В Германии и России интерес к отечественной мифологии способствовал росту на­ционального самосознания. А в области литературоведческих исследо­вании помогал определить истоки и исторические пути развития многих фольклорных жанров. В Англии же усилия ученых были направлены не столько на выявление истоков национальной литера­туры, сколько на глубокое изучение природы мифа. Две английские школы мифологов — лингвистическая (М. Миллер) и антропологиче­ская (Э. Тайлор, Э. Лэнг, Дж. Фрейзер) — были ведущими в науке о мифе и оказали огромное влияние на литературоведение как своего, так и XX в., причем в нашем веке их влияние на литературные теории было особенно сильным. В русском литературоведении идеи названных англичан использовали такие выдающиеся ученые как A. Афанасьев и А. Потебня, развивающие идеи лингвистической шко-­
лы, а также Александр Веселовский, симпатизировавший антропологам.

Самым выдающимся литературоведом и критиком эпохи ро­мантизма был Шарль Сент-Бев (1804—1869). Поэт-романтик, соратник B. Гюго, он и в науку о литературе внес дух и понятия романтизма,
рассматривая, в частности, каждую творческую личность, особенно ге­-
ния, как неповторимый феномен. Романтическая критика Сент-Бева
ставила в центр своего внимания личность творца, а не застывшие
эстетические нормы. Это было подлинным переворотом в литерату­
роведении. Да и по форме критические работы Сент-Бева — очерки
о творчестве отдельных писателей резко отличались от тяжеловесных
трактатов эпохи классицизма.

Исследовательский метод Ш. Сент-Бева получил название "биографического";.Несомненно, что этот метод был шагом вперед по сравнению с методологией классицистов, однако и он вскоре был подвергнут критике за свою узость. С резким осуждением "француз­ской критики" то есть биографического метода выступил В. Белин­ский, подчеркивавший самоценность художественного произведения. "Что мы знаем, например, о жизни Шекспира? — восклицал русский критик. — Почти ничего. Но от этого его произведения не делаются для нас менее ясными". В споре двух выдающихся критиков истину можно найти, скорее всего, в золотой середине: в лирике биография поэта объясняет многое, тогда как проза чаше тяготеет к объектив­ности. В любом случае идеи Сент-Бева оказали чрезвычайное влия­ние на все дальнейшее развитие литературоведения.

Учеником Сент-Бева считал себя другой выдающийся литера­туровед — Ипполит Тэн (1828-1893), идеи и методология которого были определяющими для европейского литературоведения второй половины XIX века. Это было время расцвета реализма и натура­лизма в литературе, а также позитивизма в философии, возникшей на волне невиданного расцвета естественных наук. Позитивисты во всем стремились к определенности и лабораторной точности. Все ту­манно-романтическое ими отвергалось.

Основное, к чему стремился И. Тэн — найти твердые научные принципы, которые обеспечивали бы анализ отдельных произведений, так и целых литературных эпох. В этом отношении И. Тэн пытался поставить романтическую методологию Ш. Сент-Бева на строго науч­ные рельсы.

И. Тэн был основоположником крупнейшей литературоведче­ской школы, ставшей известной под названием культурно-историче­ской. Как и мифологическая, эта школа получила общеевропейское распространение. Ш. Сент-Бев объяснял творчество писателя только особенностями его личной жизни. И. Тэн брал шире — литература в целом и творчество отдельного писателя в частности понимались как порождение исторической эпохи, социальной и географической "сре­ды" и национальных, "расовых" особенностей. "Исходная точка дан­ного метода, — писал И. Тэн в своей основной теоретической работе "Философия искусства" (1869), — состоит в признании того, что произведение искусства не есть нечто обособленное". Последнее, по мысли философа, не просто порождение фантазии художника, а сле­пок "мировоззрения и нравов" породившей его эпохи.

Такая установка способствовала пониманию исторического и социального аспектов литературы. Однако роль последней упроща­лась. Она становилась скорее служанкой истории, чем носительницей собственных эстетических и художественных свойств. Вторжение в литературу истории и социологии дополнялось у И. Тэна и исполь­зованием методологии естественных наук. Эта типично позитивистская установка позво­ляла И. Тэну предложить свою знаменитую триаду — "среда, эпоха, раса" — в качестве универсальной формулы, объясняющей все тайны литературы. Под "'средой" Тэн подразумевал климат, географические особенности и социальные обстоятельства, под "расой" — врожден­ный темперамент и другие психологические и физиологические осо­бенности нации. С помощью этой формулы Тэн пытался даже "науч­но прогнозировать" развитие литературы и искусства в будущем. Так, жизнерадостность искусства и литературы итальянцев французский литературовед объяснил тем, что они живут "посреди прекрасной природы, на берегу великолепного веселого моря". Совсем другая "среда" у немцев, чем и объясняется мистическая "туманность" их художественного творчества. Говоря о будущем искусства, И. Тэн строго детерминирует его всемогущими и всеобъясняющими, с его точки зрения, "средой, эпохой, расой":

И. Тэн и его многочисленные сторонники в разных странах (П. Лакомб во Франции, Г. Геттнер в Германии, Г. Брандес в Дании и др.) предприняли первую попытку сделать литературоведение точ­ной, почти лабораторной наукой. Подобные попытки будут неодно­кратно предприниматься и в XX веке, пока наконец не станет оче­видным, что стремление применить к литературе естественнонаучные методы исследования ведет, при некоторых положительных результа­тах, к жесткому детерминизму и упрощенному толкованию сущности творчества.

В известной мере традиции культурно-исторической школы продолжала, видоизменившись, так называемая "органическая крити­ка";,зародившаяся еще в недрах романтизма. Гете и романтики, бо­рясь против нормативной механистичности классицистов, противопо­ставляли им взгляд на произведение как на нечто органическое, порожденное не аристотелевскими правилами, а душой автора. Соот­ветственно и нормативную критику, названную Гете "деструктивной", они стремились заменить "конструктивной" или "органической". Такой она была у Сент-Бева. Но если романтики отыскивали в про­изведении духовную целостность, выражение души автора, то позити­висты, последователи Тэна, заложили основы той "физиологической" эстетики, о которой будет писать Л. Толстой в книге "Что такое искусство?" и которая в XX веке найдет наиболее яркое выражение в работах 3. Фрейда и его последователей.

В России идеи культурно-исторической школы получили ши­рокое распространение. Однако ведущие русские литературоведы вто­рой половины XIX века отчетливо видели не только достоинства, но и недостатки методологии И. Тэна. Практически все русские лите­ратуроведы, испытавшие влияние И. Тэна (А. Пыпин, А. Веселовский, Н. Тихонравов, Н. Стороженко и др.), в большей или меньшей сте­пени преодолевали слишком узкие рамки культурно-исторической школы. В значительной степени этому способствовали идеи Белинс­кого, на которых воспитывалось несколько поколений литературной интеллигенции. Прямо осуждая Сент-Бева, Белинский потенциально не принимал и методологию Тэна, ибо видел в произведении пре­жде всего самоценный эстетический объект, а не "слепок" социаль­ной или географической среды, национальной психологии или темперамента. При этом Белинский не концентрировал внимание только на эстетическом значении произведения. У него эстетическое и общественно-историческое уравновешены. И то и другое одинаково важно. Правоверных же последователей Тэна эстетическое прак­тически не интересовало: произведение было для них важно лишь как документ, "слепок" породивших его среды, эпохи, расы.

Не удивительно, что крупнейший русский литературовед XIX ве­ка, Александр Веселовский, испытавший в молодости влияние куль­турно-исторической школы, позже преодолел ее ограниченность и стал основоположником оригинального направления в литературове­дении, заложив основы школы сравнительно-исторической. Эта школа, также не лишенная определенных недостатков, в основном преодоле­вала детерминизм методологии И. Тэна и, главное, была значительно плодотворнее своей предшественницы. Веселовский связывал разви­тие литературы с историей народа, но возражал против перенесения законов развития природы на развитие общества, как это делали по­зитивисты. Основное внимание он уделял исторически обусловлен­ной эволюции художественного творчества, скрупулезно исследуя, в частности, развитие и взаимопроникновение сюжетов. Последние рас­сматривались как в историческом плане — от мифа и до нового времени, так и в структурном — от первичного сюжета, "мотива" до самых сложных сюжетных форм. Веселовский сделал так много открытий в области "сюжетосложения" и структуры произведения, что оказал заметное влияние на зарождение структурализма в XX ве­ке. Но главным у него был все же исторический подход к литера­туре, которая, по его мнению, развивается по своим особым законам. Установлению этих законов и посвяшена его знаменитая работа "Историческая поэтика" (1897-99).

Итак, Сент-Бев основное внимание уделял личности художни­ка, ее особенностям, Тэн — особенностям эпохи, среды и расы, Веселовский же рассматривал конкретную национальную литературу на фоне всего исторического развития, как общественного, так и худо­жественного, не упуская при этом из виду эстетическую и "индивидуальную" ее специфику.

Борьба между позитивистскими и антипозитивистскими подхо­дами к литературе, художественному творчеству продолжится и в XX веке и будет весьма острой и драматичной.