Глава 17

Клэр

 

Майкл был похож на ходячего мертвеца, когда вернулся в зал ожидания, где Клэр в одинадцатимиллионный раз брала кофе из автомата; он съел её четвертак, снова, но она узнала от одной из медсестёр - не той, что угрожала Еве, слава Богу - в какое правильное место надо пнуть, чтобы заставить контейнер произвести половину чашки маслянистого, отвратительного на вкус напитка, похожего на кофе.

Это было лучше, чем ничего. Но не намного лучше.

Она чуть не выронила чашку, когда увидела мальчиков. У Шейна было осторожное и серьезное выражение лица, но Майкл выглядел так, будто прошел через врата ада и вернулся без сувенирной футболки.

- Она спит, - сказала Клэр прежде, чем любой из них успел заговорить. - Майкл? Ты в порядке?

- Да, - сказал он. Его голубые глаза выглядели странно застывшими и пустыми, а под ними темные пятна, как будто за последнюю неделю он спал всего несколько часов. - Я должен увидеть ее.

- Осторожно, не разбуди ее, - сказала Клэр. - Она слаба и ей больно. Доктор сказал, что, вероятно, утром ей станет лучше. Тогда они отпустят ее, и мы заберем ее домой. На большее она сейчас не способна.

- Хорошо, - сказал он. Он вряд ли даже посмотрел на нее, но взял чашку кофе из ее рук и выпил горячее содержимое одним глотком, смял бумажный стаканчик, бросил на пол и зашагал прочь, направляясь в палату Евы. Клэр наклонилась и подняла мусор.

- Ничего себе, - сказала она, глядя ему в след. - Что с ним, Шейн?

- Хотел бы я знать, - сказал он. - Это была самая странная пара часов в моей жизни. Рой... хорошо, это я понимаю. Но потом мы пошли встретиться с Капитаном... - Капитан Откровенный, поняла она. - Под конец они заставили меня ждать снаружи. Что бы они там не обсуждали, это было плохо. Он выглядит так с тех пор. Будто кто-то вырезал его внутренности и заставил проглотить их.

- Так ты знаешь кто это? Капитан, я имею ввиду. - Она сказала это шепотом, оглядываясь на пустую приемную. Шейн кивнул. - Кто?

- Лучше не знать, - сказал он. - Поверь, я бы не хотел. Вообще начинаю желать, чтобы я не знал многих вещей.

Они расположились в креслах в комнате ожидания, Шейн обнял ее... и только они почувствовали себя комфортно, как Шейн повернул голову и сказал:

- Ты слышала это?

- Что? - Клэр ощущала сонливость и уже удобно устроилась у него на плече, но теперь, когда он разбудил ее, она услышала что-то - на повышенных тонах.

- Это Ева, - сказал Шейн и встал. - Что-то не так. - Клэр вздохнула и на ноющих ногах последовала за ним по коридору мимо пустого пункта ухода за больными, и они зашли, когда он толкнул дверь.

Ева плакала. Не просто плакала, а взвывала в шокирующих, ужасных, мучительных рыданиях, она держалась обеими руками за живот, как будто ей было трудно дышать. Майкл стоял у изножья кровати, глядя на нее без всякого выражения на лице. Он всегда был похож на ангела, подумала Клэр, но сейчас он был похож на одного из тех холодных, отдаленных, мстительных созданий с мечом.

Это было ужасно.

- Как ты можешь говорить такое? - сказала Ева между болезненными глотками воздуха. Плач причинял ей боль; Клэр могла слышать это в небольшом хныканьи между словами. - Боже, Майкл, нет... пожалуйста...

- Что, черт возьми, происходит? - потребовал Шейн и повернулся к Майклу. - Что ты ей сказал?

- Правду. Брак с самого начала был ошибкой, - сказал он. - И я хочу его расторгнуть, Ева. Я подготовлю документы, и ты подпишешь их. Так будет лучше для нас обоих. Мы вместе... Капитан Откровенный прав. Амелия права. Это неправильно, и нельзя допустить, чтобы это продолжилось. Из-за этого погибнут невинные люди.

- Чувак, не делай этого, - сказал Шейн и протянул руку. Майкл отбил ее прежде, чем та коснулась его плеча. - Может ты думаешь, что таким образом она будет в безопасности, но это неправильно, ясно? И сейчас не подходящее время. Я знаю, ты не хочешь навредить ей. Я слышал тебя там с Капитаном. Знаю, ты просто пытаешься защитить ее...

- Знаешь? - Майкл повернулся, уставившись на Шейна пустым взглядом, тот застыл. - Ты ни черта обо мне не знаешь.

Шейн рассмеялся.

- Ты шутишь, да? Я знаю о тебе все. Ты мой лучший друг.

- Ты так считаешь? - Сказал Майкл, а затем, прежде чем Клэр была готова, прежде чем она даже заметила его движение, он повернулся и схватил ее.

Майкл Гласс, держащий ее в своих объятиях.

Склонившийся.

И целующий ее.

С языком.

Мастерски.

Это ее так удивило, что Клэр смогла издать только приглушенный звук шока и удивления, и она даже не пыталась сопротивляться; ее тело сообщило о натиске в ощущениях - его холодная сила, мягкость губ, вкус, абсолютная власть над происходящим... и тогда ее мозг заработал и закричал от ужаса.

Майкл Гласс целовал ее перед Шейном. И Евой.

И он чертовски приятно прикасался к ней, его руки скользнули ей под рубашку.

Шейн что-то крикнул, и Клэр почувствовала, что он пытается высвободить ее, но Майкл держал с неумолимой силой. Она внезапно испугалась, что была между ними, как тряпичная кукла между двумя питбулями, а затем Майкл отпустил её так же быстро, как и схватил. Это оттолкнуло её обратно к Шейну, а Шейн вписался в стену, обернув руки вокруг неё. Клэр ощущала, что её рот болел и был влажным, её рубашка задралась чуть ниже линии лифчика, она отчаянно одёрнула её, пытаясь вытереть губы в то же самое время, но получилось не очень хорошо. Майкл смотрел на неё, и его глаза были ужасными. Это была не любовь. Это было что-то, что она вообще не могла понять.

- Я хотел это сделать несколько лет, - сказал он. - Просто чтобы ты знал. Ты ожидал такого, лучший друг? Может быть, это продолжается уже некоторое время. Может быть, с тех пор как она переехала. Откуда ты знаешь?

- Ты сукин сын... - Шейн оттолкнул Клэр в сторону и бросился на Майкла, но Майкл просто толкнул его обратно к стене и держал его там, не обращая внимания на удары. Теперь он смотрел на Еву, которая задыхалась и плакала, свернувшись в клубок на кровати, как будто он ударил ее кулаком в открытую рану.

- Мы закончили? - спросил он ее.

- Да, - прошептала она. - Да. Проваливай. - Это бы прокричать, подумала Клэр, но Ева с трудом дышала, чтобы сделать это.

Майкл отпустил Шейна и пошел прочь, спокойно открыл дверь и исчез менее чем за пять секунд.

Но то, что он оставил после себя, было подобно взрыву, который все еще происходил, ударные волны накрывали и накрывали...

Шейн повернулся к Клэр.

- Что, черт возьми, это было?

- Почему ты меня спрашиваешь? - она оглянулась и, потрясенная, снова вытерла рот. - Я не просила этого делать!

- Он не мог просто... - Шейн внушал ужас и выглядел таким же преданным, как Ева. - Это впервые? Так ли это?

- Что? Что ты сказал? - Ее затошнило. Минуту назад все было хрупким, но в порядке; а теперь весь мир вокруг нее, казалось, разлетелся на неузнаваемые осколки. - Я не сделала ничего такого! - Она вспомнила со страшной щемящей болью, что однажды Шейн тайно подозревал, что у Клэр и Майкла что-то за его спиной. Этого никогда не случалось, но сейчас... Сейчас это вернулось, вся эта паранойя, весь гнев. Майкл выбрал правильное место для удара, чтобы разрушить все доверие между ними. - Как ты можешь думать, что я...

- Господи, уйди! - сказала Ева слабым, прерывающимся голосом. - Просто уйдите. Оба. - Она по-прежнему плакала, но теперь тише, все мониторы пищали и мигали красными огоньками. - Господи, пожалуйста, уйдите!

Вошли медсестры и столпились вокруг кровати Евы, чтобы урегулировать аппараты и воткнуть иглы полных медикаментами шприцов в висящие мешки. Когда Шейн вытолкнул ее в коридор, Клэр услышала, как безумно быстрое сердцебиение Евы замедлилось. Они уложили ее спать. Может быть, если повезет, утром Ева будет думать, что это был наркотический сон. Нет. Она не была настолько везучей.

Шейн отпустил ее, и она повернулась к нему, все еще пытаясь опустить рубашку до достойного уровня.

- Я ничего не сделала, - настаивала она снова. - И я никогда не целовала его! Он поцеловал меня, ты видел это.

- Он делал это, как будто точно знал, что тебе нравится, - сказал Шейн. - Как он привык это делать. И ты явно не сопротивлялась.

- Я не знала, что делать! Боже, Шейн... это произошло так быстро... я не знала... я не хотела этого! Как ты можешь думать, что он и я были...

- Я не знаю, - сказал Шейн и засунул руки в карманы, сгорбив плечи. - Может быть потому, что мой лучший друг подумал, что это совершенно нормально - засунуть свой язык тебе в глотку, чтобы прояснить ситуацию? Потому что я уверен, что ему необязательно было это делать, чтобы просто порвать с Евой. Он не такой жестокий.

- Шейн... Шейн! Подожди!

Он шел от нее, направляясь по коридору, опустив голову. Оставив ее.

Клэр стояла, шокированная и одинокая, чувствуя себя единственным вменяемым человеком, оставшимся в мире, и когда на нее накатила вся чудовищность ситуации, она разразилась слезами и свернулась в клубок на потертой старой кушетке в углу комнаты ожидания.

Что я чувствую по этому поводу? Она не хотела спрашивать себя об этом. Она не хотела помнить теплый прилив чувств под путаницей и ужасом момента, или как ускорилось ее сердцебиение, и ее тело предало ее до глубины души. Я не хотела этого. Не хотела.

Что ж, разве она не думала, что Майкл красив? Думала. Она всегда обращала на это внимание, и каждый раз у нее случались небольшие фантазии - но это нормально; это то, что происходит, когда ты много времени находишься рядом с кем-то... но не это. Такое - никогда.

Он не хотел ее. Он использовал ее, жестоко и с холодным расчетом, чтобы оттолкнуть Еву и Шейна. Каждый из них теперь одинок в мире, который не нуждается в них.

Почему ты сделал это, Майкл? Это не имеет никакого смысла. Даже если он решил расстаться с Евой, Майкл был хорошим, милым человеком; он бы сделал это мягко и с такой добротой, как только мог, потому что он любил Еву. Она не могла ошибиться. И когда он уходил чуть раньше, он был рыцарем с целью отомстить за нее. Но когда он вернулся...

Клэр сглотнула ужасные слезы обиды, вытерла лицо и попыталась обдумать проблему, как будто это происходило не с ней. Что может заставить человека так отвернуться от друзей?

Нет. Неправильный вопрос. Вопрос в том, что может заставить вампира отвернуться от его друзей... и был только один ответ на этот вопрос. Клэр подумала на Бишопа, вампирского отца Амелии, который укусом мог полностью подчинить себе вампира. Амелия обладала той же силой, но в другой форме. Бишоп был несомненно мертв, так может быть это Амелия? Сломила бы Амелия волю Майкла, как она когда-то угрожала сделать, и заставила его так поступить?

Клэр вздрогнула. Если Амелия сделала это, и это не желание Майкла, то тогда жертвами его жестокости были четверо, а не трое... Майкл был первым и наиболее тяжело уязвленным из них всех.

И даже если это правда, даже если это не выбор Майкла, то проблемой было...

Как она собирается это доказать?

В конце концов, Клэр уснула в часовне больницы - там тихо, спокойно, безлюдно, и ей была необходима духовная поддержка. Она хотела, чтобы пришел Отец Джо... Он был замечательным слушателем, и она отчаянно хотела с кем-нибудь поговорить.

Но в конце концов, она заснула, читая Библию опухшими от слез глазами и пытаясь устроиться поудобней. Даже если ей это удалось, она не помнила этого.

Клэр шесть раз звонила Шейну утром, но все ее звонки направлялись на голосовую почту, сообщения так и остались без ответа. Она была удивлена, увидев его около полудня, но он приехал не чтобы поговорить с ней, хотя на какой-то момент у нее появилась жалкая надежда... Он прошел мимо с полиэтиленовым пакетом в палату Евы, игнорируя ее.

Когда он вышел оттуда, он сел по ту сторону зала ожидания и уставился в пол.

- Шейн, - она сделала несколько неуверенных шагов в его сторону. Она хотела расплакаться, но знала, что так будет только хуже. - Пожалуйста, пожалуйста, поговори со мной. Пожалуйста...

- Я принес ее одежду, - сказал он. - Затем я отвезу вас обеих домой. Потом я уйду на некоторое время. Ты позаботишься о Еве. Сделаешь это ради меня.

- Но...

- Вещей Майкла уже нет, - сказал он. - Он собрал все вчера вечером. Я не знаю, куда он пошел, так что не спрашивай меня.

- Шейн, пожалуйста, посмотри на меня. - Она опустилась на стул рядом с ним. От него пахло потом, как если бы он ходил в тренажерный зал и еще не принимал душ. Он не отвел взгляда от рассматриваемой им плитки на полу. - У меня никогда ничего не было с Майклом, никогда. Я не знаю, зачем он сделал это, но это не то, что ты думаешь. Я никогда не изменяла тебе. Я бы не стала. Я думаю, что, может быть... может быть, Амелия заставила его так поступить. Потому что я действительно не думаю, что это был Майкл, не настоящий Майкл, понимаешь?

Он не ответил ей. Они сидели молча несколько мрачных секунд, а потом медсестра завернула за угол и сказала:

- Она готова.

Шейн вскочил на ноги, будто в кресло была встроена катапульта, и был уже на полпути к комнате Евы, прежде чем Клэр успела последовать за ним, ощущая медленную, неловкую и болезненную утрату.

Ева выглядела ужасно - без макияжа, кожа бледная, ушибы обесцветили ее опухшее лицо. Она позволила волосам падать вперед, чтобы скрыть самое худшее, но она также спрятала следы того, что она почувствовала, увидев Клэр за углом.

Что, вероятно, было благословением, подумала Клэр с ужасным всплеском незаслуженной вины. Я не целовала его! Это он меня поцеловал! Но она не могла настаивать на этом, не с Евой, разбитой от горя и так сильно пострадавшей.

И я оставила ее на тротуаре, истекающую кровью, подумала она. Я не могу забыть и этого.

Шейн повел коляску, как только Ева фактически упала в нее; она склонила голову и держала руки на животе, будто боялась, что разойдутся швы. Клэр поспешила вперед и забрала у медсестры пластиковый пакет с одеждой, некоторые документы и таблетки.

- Давайте ей по две таблетки два раза в день, - сказала медсестра. - Пусть спит. Ей это сейчас необходимо. Не поднимать ничего тяжелее книги, по крайней мере две недели. Следующий прием у врача в четверг. Кто-то должен привести ее и потом забрать. Ей нельзя за руль, пока не разрешит доктор.

Клэр молча кивнула, не особо вслушиваясь в инструкции; ее сердце болело от беспокойства за Еву, горя о Шейне, злости на Майкла. Теперь мы должны идти домой и делать вид, что все в порядке, подумала она, и концепция была довольно ужасной. Но какой у нее был выбор? Уйти? Она не могла. Еве нужен был кто-то, а Шейн уже дал понять, что предпочел бы сбежать. А Майкл уже.

Шейн быстро толкал коляску, не дожидаясь Клэр, она поспешила догнать их, но двери лифта закрылись перед ее носом. Ни один из ее соседей по дому не посмотрел на нее.

Она спустилась по лестнице и присоединилась к ним, когда Шейн остановил инвалидную коляску и помог Еве неуверенно добраться до переднего пассажирского сиденья катафалка.

- Я могу везти, - предложила Клэр. Шейн проигнорировал её и подошел к той стороне автомобиля. Он залез в него и завел двигатель, она едва успела добежать и тоже забраться в то, что Ева весело называла Углом Мертвеца, прежде чем он нажал на газ, чтобы ехать домой.

Эти несколько минут были ужасными. Клэр вцепилась в сумку с одеждой; она пахла последними Евиными духами BPAL и отдавала резким металлическим запахом - кровь, подумала она. Она бы выстирала их и убедилась, что они чистые, перед тем как вернуть. Шейн не думал бы об этом. Это было то, что она могла сделать, как небольшой акт любви.

Шейн был осторожным по дороге домой, избегая ухабы и плавно припарковавшись у тротуара. Он даже взял Еву на руки и понес внутрь, с нетерпением ожидая, пока Клэр откроет дверь.

Как только Ева оказалась на диване, окутанная пледом и с подушкой под головой, Шейн сказал:

- Ты же справишься с обязанностями сиделки, верно?

И направился к двери.

- Куда ты идешь?

- Не твое дело, - сказал Шейн. Клэр услышала, как за ним хлопнула дверь, и почувствовала, как слезы царапают горло; честно говоря, это было так больно, что она хотела броситься ничком на кровать и плакать в забвении. Стало еще хуже, когда она оглянулась и увидела, что вещи Майкла по музыке пропали без вести. Он даже забрал с собой кожаное кресло, то, на котором он любил сидеть, когда играл.

Дом ощущался холодным, черствым и пустым без Шейна и Майкла, без их любви к друг другу, что делала его домом.

Клэр опустилась возле Евы, положила голову на диванные подушки и старалась не думать об этом.

- Это не твоя вина, - сказала Ева очень тихо. Клэр вскинула голову с надеждой, пронзившей её, но Ева не улыбалась, и не было ничего на её распухшем лице, что Клэр могла интерпретировать как прощение. - Он всё время сомневался, я знаю это. Я просто была глупа, чтобы думать, будто он волнуется обо мне. Так что, может быть, лучше покончить с этим. Просто это так больно.

Она говорила не о физической боли.

- Я не знаю, почему он сделал то... что он сделал, и почему он так сказал, но это не так, Ева. Пожалуйста, поверь мне.

Ева закрыла глаза и вздохнула, будто была слишком подавленной, чтобы слушать.

- Хорошо, - сказала она очень слабым, ровным голосом. - Это не важно.

Клэр держала холодную руку подруги, и обе сидели в тишине в течение долгого времени прежде, чем зазвонил телефон Клэр.

- Алло? - Ее голос казался подавленным и грубым; она сама едва его узнала.

- Дорогая? - Это была ее мать. - О, Клэр, что случилось?

Это сработало. Клэр могла справиться со всем остальным, но не с сострадательным теплым голосом матери.

Она плакала, и всё это было в перерывах между всхлипами - Шейн, Майкл, Ева, ее страх, всё это. Но в основном Шейн и то, что она боялась, что всё кончено, навсегда, всё то яркое будущее, о котором она думала, которое было так прекрасно изложено. Так или иначе, ей даже удалось ляпнуть, что она беспокоится еще и о Мирнине, что привело к потоку вопросов, на которые она не стала отвечать, но исповедь была такой приятной, Клэр выговорилась, и не было пути назад. Разговор длился не менее часа, и к его окончанию Клэр лежа ютилась на полу первого этажа, желая, чтобы мир просто засосал её вниз к самому ядру и прекратил её страдания.

Наконец, она пришла в себя достаточно, чтобы сказать:

- Прости, мам... Так зачем ты звонила?

- Я просто почувствовала, что нужна тебе, - сказала ее мама. - Это материнский инстинкт, дорогая. Приезжай домой, Клэр. Просто приезжай домой и позволь нам позаботиться о тебе. Ты пройдешь через это, я знаю. Ты очень сильная девушка. Все будет в порядке.

- Я приеду, - прошептала Клэр. - Как только смогу.

У нее здесь больше ничего не было, ради чего она могла бы остаться.

Она повесила трубку и пошла, чтобы дать Еве ее лекарство.

К вечеру Еве было достаточно хорошо, чтобы она могла поесть, хоть и не много. Клэр налила ей в чашку суп, а затем уложила обратно в кровать с тихо работающим телевизором, где шел фильм, который, она знала, нравился Еве достаточно, чтобы она могла уснуть.

Они почти не разговаривали.

Миранда вернулась примерно в то время, когда Клэр ополаскивала чашку из-под супа.

- Мне жаль, - сказала Миранда и обняла ее. Клэр обняла девушку в ответ и крупко сжала; ибо в первый раз она почувствовала, как кто-то по-настоящему простил ее и понял, что она чувствовала. - Я не могла ничего сделать. Майкл ушел; он бы ничего не сказал мне, а потом Шейн... он слишком много выпил. Это напугало меня. Я думала, он собирается сделать что-то... что-то плохое. Но нет.

Это бы напугало Клэр, если бы она видела это.

- Но Ева в порядке - это самое главное, - сказала она. - Мы... Мы все исправим. Как-нибудь.

- Это правда? - Миранда отстранилась и держалась на расстоянии вытянутой руки. - Шейн сказал... Шейн сказал, что ты была с Майклом за его спиной. Но это же неправда, верно?

- Нет. Нет, никогда!

- Я верю тебе, - Миранда взяла ее за руки и усадила за кухонный стол. - Я сделала то, что ты просила. Я вышла и попыталась слушать то, что говорили другие призраки. Я не разговаривала с ними, потому что опасно привлекать их внимание; они все еще следовали за Дженной, пытаясь говорить с ней, поэтому я смогла услышать многое.

В первый раз Клэр почувствовала прилив того, что, возможно, было надеждой.

- Ты слышала что-нибудь о Мирнине?

- Нет, - сказала Миранда. - Извини. Но я действительно слышала что-то странное; может быть, это что-нибудь значит. - Теперь надежда только слабо теплилась, но Клэр все равно кивнула. - Один из них сказал, что паук в яме под белым деревом. А другой сказал - Клэр, пойми, я действительно не уверена, что это о нем - что кто-то карабкался наверх, но солнце сожжет его.

Это не помогло. Клэр почувствовала раскаленное желание что-нибудь сломать, или пробить стену а-ля Шейн, но она знала, что это не поможет. Ничего не поможет, если она не разберется в чем-либо.

Думай, сказала она себе. Дыши. Если бы она нашла Мирнина, это было бы уже что-то. Что-то положительное во всей этой катастрофе. Что-то карабкалось. Яма под белым деревом. Он карабкается в яме под белым деревом? Это не имело никакого смысла. В Морганвилле нет белых деревьев. Был ли он в этом городе? Если нет, то она ничем не могла ему помочь.

Нет, он здесь. Думай. Думай!

Белое дерево. Это должно что-то значить. Это должна быть достопримечательность, так что это должно быть что-то, что она могла вспомнить. Но что?

- Призрак, который говорил о белом дереве, - сказала Клэр. - Ты знаешь, откуда он?

- Я думаю, он умер в Sleep Inne на окраине города. Знаешь, где это? - Клэр знала. Это было обыденным и забывающимся, и ни одного похожего дерева там не было. - Я думаю, его тело похоронено на кладбище.

Кладбище, подумала Клэр. Они отметили его первым, так как оно выглядело фотогеничным. Большое мертвое дерево, говорил Энджел. Такого поразительного цвета.

Потому что оно было мертвым, поэтому...

Глаза Клэр широко раскрылись.

- Дерево. Дерево на кладбище, оно белое, не так ли?

- Думаю, да. Оно мертвое, и кора вся очищена, поэтому оно выглядит белым.

- Так это на кладбище, - выпалила Клэр и открыла глаза. - Это должно быть там, какая-то яма. Вот где Мирнин. Он в яме, в воде. И сверху есть какая-то решетка с крестом; Дженна сказала, что видела в видении. Мир, мне нужно уйти, прямо сейчас. Ты можешь остаться с Евой?

- Я... ну, да, но ты не можешь пойти туда в темноте совсем одна!

- Я должна. Возможно, Мирнин единственный, кто остался, и кто может помочь нам пройти через всё это, а другие твои призраки сказали, что солнце сожжет его. Если он в яме в земле, то, когда взойдет солнце, он может сгореть там. Я не могу этого допустить.

- Я не могу пойти с тобой! Если пойду, другие призраки - они нападут на меня. Я должна остаться в доме. А Ева слишком больна.

- Тогда я позвоню Шейну, - ответила Клэр и достала свой телефон. Она ходила, пока он звонил, и звонил, и звонил, а потом включилась голосовая почта. Она повесила трубку и написала ему 911. Без деталей. И, наконец, после пяти долгих минут он перезвонил.

- Не вешай трубку, - сказала она. - Мне нужна твоя помощь.

- Что-то с Евой?

- Нет, - сказала она неохотно.

- Тогда нет.

- Подожди! Подожди, послушай меня. Мне нужно пойти на кладбище. Там... кое-кто в беде, Шейн. Если ты не пойдешь со мной, я пойду одна. Пожалуйста. Я знаю, ты злишься на меня, но... но начни злиться завтра. Сегодня, пожалуйста, сделай это для меня, - он молчал на другом конце провода, но она слышала его неравномерное дыхание. - Шейн, пожалуйста. Один раз.

- Кто в беде?

Она боялась, что он спросит это. Но она не собиралась лгать. Клэр закрыла глаза и сказала:

- Мирнин.

Шейн повесил трубку. Клэр вскрикнула грубым и диким звуком и яростно бросила телефон на стол. Глаза Миранды были круглыми, как блюдца.

- Вау, - сказала она. - Итак... ты не идешь?

- Нет, - сказала Клэр мрачно. - Я иду. Одна.

Катафалк Евы всё ещё был припаркован на обочине. Миранда спорила с Клэр всю дорогу до забора, но она больше не слушала. Она надела длинное кожаное пальто Евы, под ним джинсы и простую черную рубашку, взяла с собой тяжелый холщовый мешок, наполненный оружием, а также рюкзак, в котором были все виды вещей, которые могут понадобиться, даже учебники, если будет время учиться. По крайней мере, они были своего рода бумажной бронёй, которой она может заслониться от чего-то, что будет её атаковать.

- Но... что делать, если ты не вернешься? - отчаянно спросила Миранда, пока Клэр забиралась на водительское сиденье. Мрачный Жнец на приборной панели вздрогнул и кивнул головой, глаза загорелись. - Клэр! Кому звонить?

- Звони Шейну, - сказала она. - Может быть, ему будет даже плохо, если я умру. Но убедись, что Ева в порядке, и до восхода солнца дай ей ее лекарство. Не позволяй ей вставать и что-то делать, и если у нее начнется лихорадка, звони в больницу и скажи, чтобы отправили машину скорой помощи. Обещай.

- Обещаю. - Миранда была на грани срыва. - Это плохо. Это действительно плохая идея...

- Я открыта для предложений. - Когда никаких предложений от девочки не поступило, Клэр покачала головой. - Пожелай мне удачи.

- Я... - Миранда вздохнула. - Удачи. Я буду ждать твоего возвращения, и если ты не вернешься до рассвета, я позвоню... кому-нибудь. Амелии. Я позвоню Амелии.

- Не делай этого, - сказала Клэр. - Потому что это могла быть Амелия. Хорошо?

- Но...

Клэр не дала ей время на споры.

Катафалк ехал не так, как любой другой автомобиль, на котором она пыталась ездить в своем небольшом водительском опыте... Он был тяжелым, трудно управляемым, и был ужасный тормозной путь, что она обнаружила, когда проехала на красный свет, нажимая на тормоз. К счастью, полицейские машины Морганвилля не заметили ее. Она заметила несколько затонированных вампирских автомобилей. Никто не пытался остановить её.

Клэр проехала милю, плюс-минус, до кладбища, которое вырисовывалось за пределами Морганвилля. Место было окружено толстой каменной стеной, и там были тяжелые кованные ворота; пораженное молнией мёртвое белое дерево было высоким, с острыми ветками и пугающими углами. Конечно же, ворота были заперты. Клэр хотела протаранить их, но знала, что Ева никогда не простит её за это, так что она вскинула холщовый мешок и рюкзак на плечи и начала взбираться. Железо было холодным и гладким под ее пальцами, но было много перекладин, и ей удалось добраться до вершины, а затем соскользнуть с другой стороны.

Кладбище Морганвилля было старым, еще со времен первооткрывателей, с полностью отшлифованными временем надгробиями, которые теперь были едва читаемыми, благодаря постоянному ветру. Местами росла трава. Никто не бывал здесь; новое кладбище "Искупитель" было ближе к центру города, и там делались современные захоронения. Это же представляло в основном историческую ценность.

Вероятно, оно не было местом вампиров, где бы они разгуливали, по крайней мере; никто с пульсом не посещал это место годами. Но всё же было очень жутко - тени, как черные ножи на земле, неестественные и резкие в лунном свете. Ветви деревьев гремели, как сухие кости.

Клэр направилась к дереву, когда увидела вампиров, появившихся на верхней части стены и легко спустившихся вниз, приземлившись, они не нарушили шаг. Их было двое, они оба двигались. У одного были светлые волосы; у другого седеющие пряди.

Амелия и Оливер?

Она упала на землю за большими резными ангелами и надеялась, что этого будет достаточно, чтобы скрыть ее. Она так же надеялась, что не приземлилась на один из муравейников с огненными муравьями, разбросанных на земле; если так, то это будет очень короткое и неприятное приключение. Если огненные муравьи не искусают ее до состояния комы, то это сделают вампиры.

Они подошли довольно близко к тому месту, где она пряталась, и удача была на ее стороне, ветер сменил направление, унося ее человеческий запах от них. И это была не Амелия с развевающимися на ветру волосами, поняла Клэр, когда увидела лицо девушки, ее улыбку, ее ямочки.

Это была Наоми. Идущая вместе с Оливером. Но Наоми должна быть мертвой. Конечно, подумала Клэр в ужасе. Вторая дочь Бишопа. Наверное, она обладает той же силой. Если Наоми и Оливер были заодно, то Наоми могла бы настроить Майкла против них.

И Амелия не знала.

Они оба прошли по сорнякам, через надгробия и перекати-поле и остановились под белым деревом. Оливер вырвал упавший кусок мрамора, и Клэр услышала трение о металл.

Так же она была достаточно близко, чтобы слышать голоса, и услышала, как Оливер сказал:

- Не нужно спускаться за ним. С восходом утреннего солнца с ним будет покончено, - он засунул руку в карман и вытащил бутылку, Клэр осознала, что это одно из первых орудий, разработанных Шейном. Затем он поделился им с Капитаном Откровенным и командой. А потом с вампирами, чтобы использовать против драугов... Это был нитрат серебра. Оливер был в перчатках, но он все равно обращался с бутылкой осторожно, когда открывал крышку и вылил содержимое на землю... нет, не на землю.

Через металлическую решетку.

Клэр услышала крик Мирнина, полный боли и ярости, и ей пришлось прижать обе руки ко рту, чтобы сохранять тишину. Прозвучал всплеск, а затем скребущий звук, как будто он царапал себе путь из глубины.

- Он далеко не уйдет, - сказала Наоми. - Нет настолько сильного вампира, чтобы выбраться наружу до восхода солнца, а серебро на решетке удержит его внутри. Если он упадет, серебро в воде прикончит его. Молодец, Оливер. Теперь вернемся к Амелии. Почти все наши шахматные пешки на месте. Мы сделаем наши последние ходы в ближайшее время.

- Да, - сказал он, - моя королева.

- Твоя белая королева, - сказала Наоми и рассмеялась. - Мне нравится, как это звучит. Ты тупой полезный инструмент, Оливер. Ты будешь среди мои приближенных, когда я займу законное место.

- Амелия, - сказал он, и казалось, что он с трудом выдавил из себя эти слова. - Что с Амелией?

- А что с ней? - спросила Наоми. Она смотрела вниз сквозь решетку, туда, где она только что приговорила Мирнина к смерти. - Мудрый правитель никогда не оставит соперника у себя за спиной. Хотя я могла бы рассмотреть милосердное изгнание, если ты хорошо попросишь от ее имени. Ты сделаешь это, Оливер? Попросишь?

Он ничего не сказал. Он стоял, убрав руки за спину, и оттуда, где она находилась, Клэр могла видеть его лицо - оно было твердым как камень, глаза горели красным.

- Очевидно, нет, - сказала Наоми. - Твои личные достоинства всегда были важнее, чем простые эмоции, не так ли? Очень хорошо, - она склонилась над решеткой, - Мирнин? Оставляю тебя на волю твоих богов, - она приложила пальцы к губам и послала ему небольшой воздушный поцелуй, затем они с Оливером отвернулись и бесшумно побрели по пустынному кладбищу, а затем поднялись на стену.

Потом Наоми обернулась, посмотрела прямо на укрытие Клэр и улыбнулась.

- Неужели ты действительно думаешь, что я не видела тот смешной автомобиль или не ощутила твоё присутствие? Так как твой друг Ева не здорова, предполагаю, что это ты спешишь на помощь, - сказала она. - Я думаю, наш маленький друг испытал ее полезность, в конце концов, хотя было бы неплохим окончанием использовать её, заставив всадить кинжал в спину Амелии. Майкл. Достань её из-за доски.

Клэр задохнулась, потому что Майкл вскочил на стену рядом с Наоми, просканировал кладбище и уставился прямо туда, где была она.

Наоми кивнула.

- Прощай, Клэр. Жаль, что в Морганвилле, который мы хотим создать, для тебя нет места.

Она ушла.

А потом Майкл спрыгнул и бросился на нее.

Клэр побежала.

Майкл даже не старается, подумала Клэр, не было никакой причины, почему он не мог поймать её в десяти футах. Он был очень, очень быстрым, а она нет; тяжелое кожаное пальто, которое она решила надеть, перевешивало её, как и сумка с оружием. Она хотела бросить ее, но не посмела.

Ты действительно собираешься попытаться убить его? - спросила она себя и не нашла идей для ответа. Она споткнулась об упавшие, наклоненные надгробия и полетела, покатилась, разорвав холщовый мешок о зубчатые осколки мрамора. Ткань была жесткой, но она была изношена вдоль молнии, и всё содержимое вывалилось через дырку... Первым, что попало ей в руки, был пластиковый пакетик с множеством спутанных серебряных цепочек, оторванных от старых ювелирных изделий, которые Ева купила через интернет. Это была хорошая, тяжелая горстка, Клэр открыла пакетик, когда споткнулась, она повернулась и бросила это в Майкла.

Серебро ранило его, и там, где оно коснулось кожи, она увидела искры, он был больше удивлен, чем испытывал боль, но это замедлило его, что дало ей время, чтобы разобраться в других возможных вариантах. Она перешагнула через нитрат серебра; она не хотела причинить ему боль - действительно не хотела.

Ее руки сомкнулись на бейсбольной бите Шейна с серебряным наконечником, которая была самой большой вещью в мешке, и она замахнулась ей.

Она даже не успела сделать достаточный взмах, когда Майкл бросился на неё, но ей действительно удалось прикоснуться концом дерева так, чтобы по инерции он достиг его груди; серебро сильно опалило его, и он отвернулся с криком боли.

Тогда они пришли в временный тупик, так как Клэр встала на ноги и заняла позицию бьющего, готовая и наблюдающая, как он ходил за пределами её досягаемости.

- Майкл?

Он не ответил. Его лицо было неподвижным, будто замороженным, как и у мраморного ангела за спиной.

- Майкл, пожалуйста, не делай этого. Я знаю, что это не твоя вина; Наоми использует тебя. Я не хочу причинить тебе боль. Я клянусь...

- Хорошо, - сказал он. - Это все упрощает.

- Но я сделаю это! - закончила она и замахнулась на колено, когда он был в зоне досягаемости. Он перепрыгнул через биту, легко приземлившись, и кинулся к ней с протянутыми руками.

Что-то мягко ударило его в шею с кашляющим шипением, и Майкл рухнул, выведенный из равновесия, пораженный, и беспорядочно покачал головой. Что-то торчало из его шеи.

Дротик.

Он вытащил его, в замешательстве взглянул на него и отвернулся от Клэр к стене... а на ней сидел с тяжелой винтовкой в руках Шейн Коллинз.

- Прости, мужик, - сказал Шейн. Он свободно спрыгнул со стены и приземлился, согнул колени и зарядил другой дротик в пистолет-транквилизатор. Он нацелился, пока шел к ним. - Некоторое время ты будешь реально чертовски плохо себя чувствовать. Не заставляй меня выстрелить снова. Я не уверен, что это не убьет тебя.

Майкл что-то прорычал, но он уже терял способность функционировать, он опустился на одно колено, а затем рухнул вперед на руки, потом медленно опустился на бок. Его спина изогнулась в безмолвном крике.

Клэр бросила биту и попыталась подойти к нему, но Шейн обхватил ее талию и приподнял, чтобы остановить ее. Она пиналась и изворачивалась, но он удержал ее.

- Приблизишься к нему, и он сможет закончить свое дело, - сказал он. Он повернул её вокруг и отослал ее, спотыкающуюся, подальше от Майкла. - Ты пришла за Мирнином. Достань его. Я прикрою тебя.

В нем до сих пор не было ни намека на прощение для Клэр или - она посмотрела на своего упавшего, страдающего друга - для Майкла. Он был здесь, чтобы выполнить обязательство, когда увидел это, вот и все.

Но это было больше, чем она когда-либо ожидала. Уже что-то.

- Спасибо, - прошептала она.

Шейн кивнул, не встречаясь с ней взглядом, и убрал второй дротик транквилизатора на место, пока смотрел, как Майкл корчился на земле от боли.

Клэр помчалась по неровным могилам в сторону белого дерева; она обнаружила серебряную решетку, круглую с планками, образующими простой крест, который был почти незаметным, когда чуть не наступила на него. Так она, вероятно, сломала бы лодыжку. Решетка была заперта старым, ржавым замком, и Клэр лихорадочно била его серебряным наконечником своей биты, пока замок не распался на две части.

Она отбросила назад холодный, потускневший металл и посмотрела в темноту. Ничего. Нет даже намека на жизнь.

- Мирнин? - крикнула она вниз. Ей пришлось закрыть нос от запаха, исходившего из узкой дыры - гниль, канализация, плесень, токсичные примеси из худших вещей, которые она только могла себе представить. - Мирнин? Ты слышишь меня?

Что-то ударилось о землю рядом с ней, Клэр подняла голову и увидела, что Шейн бросил катушку нейлоновой веревки, которую он вытащил из оружейной сумки. Она кивнула и развернула ее, обвязала один конец вокруг мертвого дерева, а другой бросила в яму.

- Если ты меня слышишь, хватай веревку, Мирнин! Поднимайся!

В течение долгих минут она