МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЦЕНТР ИННОВАЦИОННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ 8 страница

[96] Эта работа была подготовлена на основе курса лекций, которые Мао Цзэдун читал в Академии Красной армии в северной части провинции Шэньси. Автор считал свою работу незаконченной: ему не удалось изложить свои взгляды по проблемам стратегического наступления, политической работы в армии и др. Работа обобщает опыт Второй гражданской войны в Китае (1928—1936). Важно и то, что она была подготовлена после известного совещания Политбюро ЦК КПК в Цзунъи (январь 1935 г.), на котором Мао Цзэдун и его сторонники утвердились в руководстве КПК и Красной армии.

Говоря о необходимости глубоко изучать законы ведения войны, Мао Цзэдун ссылается на известное положение Сунь-цзы: «Знай противника и знай себя, и ты будешь непобедим» (название работы и цитаты из нее, как и из других произведений Мао Цзэдуна, мы приводим по официальному китайскому изданию: Мао Цзэдун. Избр. произв. Пекин, 1967.Т. I. С. 242).

[97] Там же. С. 275-276.

[98] Mао Цзэдун. Избр. произв. Пекин, 1969. Т. IV. С. 160.

[99] Мао Цзэдун. Избр. произв.Т. I. С. 270.

[100] «Трипитака» — санскритское слово, означающее «три корзины», — каноническое собрание буддийских текстов (Хинаяны и Махаяны). Главные герои романа У Чэнъэня «Путешествие на Запад» (см. комм. 6 к Стратагеме № 3) — буддийский монах Сю-ань Цзан и его спутник Сунь Укун — так определяют цели своего паломничества: «Они по высочайшему повелению направляются в западные края поклониться Будде и вымолить священные книги». В основе сюжета романа лежит состоявшееся за девять столетий до создания этого литературного шедевра реальное путешествие в Индию знаменитого китайского ученого, богослова, философа, лингвиста и археолога Сюань Цзана (602—664), который доставил в Китай буддийские книги, способствовал широкому внедрению буддизма в стране, изучению санскрита.

В романе Сюань Цзан выступает под разными именами: Танский монах, Монах, принесенный рекой, Цзинь-чан, Законоучитель, Аскет и, наконец, Трипитака. Очевидно, У Чэнъэнь имел в виду человека, ищущего именно эти священные тексты. Вместе с тем заметим, что сами иероглифы имени Сюань Цзана также могут вызывать аллюзии: «сюань» в сочетании с иероглифом «ши» означает — учитель, знаток буддизма, наставник в делах веры. Цзан является омонимом иероглифа «цзан», имеющего одним из значений санскритское pitaka — буддийский канон — и входящего в выражение «фоцзяо саньцзан» — Трипитака, тройственный буддийский канон.

[101] Царь обезьян — Сунь Укун — также называется то Царем обезьян, то Великим мудрецом, равным небу, то Странствующим монахом, то Небесным конюшим (Бимавэнь). Иногда он выступает в романе У Чэнъэня и под именем Синчжэ — Кудесник, так как он наделен чудодейственной силой, необычайными способностями к превращениям, является обладателем волшебного жезла, который он, уменьшив до размеров иглы, хранил в ухе.

[102] Роман «Путешествие на Запад» состоит из 100 глав, полных необычайных приключений. Данный эпизод относится к 16-й главе (т. 1). Необычайная ряса — буддийское сокровище — была похищена, как сказано в русском переводе, не драконом, а волшебником, жившим на горе Черного ветра (см.: У Чэнъэнь. Указ. соч. Т. 1. С. 304).

[103] Гоу Цзянь — Гоу Цзянь-ван (475—465) был последним из «пяти гегемонов» («у ба»). Так в китайской историографии выделяется период древней истории с начала VII по начало VI в. до н. э., когда одному из пяти наиболее сильных царств удавалось подчинить своей политике остальные. Первым «гегемоном», т. е. главой союза князей и председателем общекняжеских съездов, провозгласил себя в 678 г. владетель княжества Ци — Хуань-гун. После его смерти (643) Ци утратило положение гегемона из-за междоусобиц среди сыновей Хуань-гуна. Гегемоном стал сунский князь Сян-гун (650—637), но в 639 г. он был разбит войсками княжества Чу, однако цзиньский Вэнь-гун, (636—628), в свою очередь, сумел нанести княжеству Чу сильное поражение и стал гегемоном. Но после его смерти его преемник утратил положение гегемона, и оно перешло к Чжуан-гуну (613—590) — правителю княжества Чу, который первым присвоил себе титул «ван» — «царь». Когда же в княжестве У к власти пришел Хо-люй (514—495), гегемония перешла к этому княжеству. В приводимом эпизоде отражена борьба юэского Гоу Цзянь-вана с уским Хо-люем (514—495).

[104] Этот эпизод приводится Сунь-цзы как образец военных действий на чужой территории. Гоу Цзянь-ван, вторгнувшись в пределы царства У, направил свои фланговые колонны для удара по флангам уской армии. Увидев наступающего с двух сторон противника, военачальник царства У разделил свои силы на две части, чтобы отразить нападение. Именно тогда Гоу Цзянь-ван и нанес решающий удар в центре и наголову разбил войска царства У.

[105] В 1644 г. на пекинском троне воцарилась маньчжурская династия Цин. Маньчжуры до этого неоднократно вторгались на территорию китайской империи Мин. Но когда большая часть страны была охвачена крестьянской войной под водительством Ли Цзычэна, китайские феодалы во главе с У Саньгуем пропустили маньчжурские войска в пределы Великой стены, надеясь с их помощью справиться с повстанцами. Однако маньчжуры, овладев Пекином, сделали его столицей собственной империи, завершив к началу 80-х годов XVII столетия подавление очагов сопротивления на юге Китая.

[106] По русско-китайскому Айгуньскому договору (1858) граница между Россией и Китаем была установлена по р. Амур, а Уссурийский край, ранее не принадлежавший ни той ни другой стороне, был объявлен совместным владением — кондоминиумом. Пекинский договор 1860 г. определил границей двух государств р. Уссури и далее по оз. Ханка и р. Сунгача до р. Туманган. Состояние неразграниченности территорий в Приморье было ликвидировано.

[107] Ду Ю — известный историк эпохи Тан — назвал свое произведение «Тундянь», что в переводе на русский означает «Энциклопедия». По своему содержанию этот труд относится к энциклопедии обычаев и нравов, социально-политической истории. Этот труд входит в «Три свода» («Сань тун» — три исторические энциклопедии), охватывающие историю («Тунчжи», XII в.), политическую жизнь («Тундянь», VII в.) и историко-литературную сферу («Вэньсянь тункао», XIII в.). Ду Ю раскрывал социально-экономическую историю Древнего и средневекового Китая с позиций «легистов» — законников (см. ком. 5 к Введению). Зенгер переводит название «Тундянь» как «Allgemeine Geschichte der Institutionen», что буквально означает «Общая история учреждений», но в данном случае «Institutionen» скорее имеет тот смысл, который Дж.К. Фэрбенк вложил в термин «Institutions», давая одной из выпущенных под его редакцией книг название «Chinese Thought & Institutions» (The University of Chicago Press, 1957), т. е. «Идеология и социально-политическое устройство Китая».

В «Военном отделе» своей «Энциклопедии» Ду Ю обильно цитирует трактат Сунь-цзы, давая комментарии к тем или иным его положениям.

[108] Лю Ань был владетельным князем, носил высший титул «ван»; он приходился внуком Лю Бану, основателю Ханьской династии, и был дядей могущественного императора Гао-цзу.

Очень живой портрет Лю Аня воссоздан академиком Н. И. Конрадом:

«Рассказывают, что он собирал у себя целые толпы «даосов», т. е. кудесников, магов, так сказать, бытового плана: это могли быть отшельники, спасающиеся где-нибудь в глуши гор и занимающиеся там колдовскими опытами; это могли быть искатели всяких волшебных средств, прежде всего — лекарства, приносящего долголетие и даже бессмертие; это могли быть и просто знахари, но оперирующие волшебными средствами. Впрочем, сам хуайнаньский ван все-таки стремился оставаться на «уровне» Лао-цзы и Чжуан-цзы [великих философов. — В. М. ], т. е. мыслить как философ. Так, он вполне в духе Лао-цзы решал вопрос о существе человеческой природы: «Человек рождается и пребывает в покое — в этом состоит его небесная (т. е. естественная) природа». Из этого же следует, что человек должен сохранять прирожденную чистоту, простоту, душевную невозмутимость. Только этим путем он достигнет познания «Пути», т. е. истины» (Конрад Н.И. Указ.соч.С. 511-512).

Написанное при дворе Лю Аня произведение «Хуайнань-цзы» («Философы из Хуайнани») — памятник даосской философской мысли. Лю Ань и сам принимал участие в написании отдельных глав. Академик В. М. Алексеев называл их «мистическими главами», «развивающими даосское мечтание, неудержимое, как лавина» (Алексеев В. М. Указ. соч. С. 62). Перевод отдельных глав памятника на русский яз. см.: Древнекитайская философия. Эпоха Хань. М., 1990. С. 36-90.

[109] Выходец из среды общинников, Лю Бан пришел к власти на волне антициньских восстаний. Ряд крупных аристократов, поддержавших антициньскую борьбу, получили право взимания налогов с определенных территорий, что явилось существенной уступкой центра. Кроме того, свыше 20 руководителей повстанческих отрядов получили аристократические титулы и наследственные владения, причем значительная часть их занимала огромные территории. Некоторые из них начали даже отливку собственной монеты и занялись добычей соли, подрывая монополию государства. Когда же Лю Бан попытался ограничить местных «царьков», то его же собственный племянник Лю Пи возглавил мятеж семи виднейших аристократов.

[110] В Китае уже в древности существовали тайные общества. Одно из них — даосская секта «Тайпин дао» («Путь Великого спокойствия») — организовало в 184 г. антиправительственное восстание. Сторонники секты повязывали головы желтыми платками, отсюда и их движение получило в исторических источниках название «Желтые повязки».

[111] Мао Цзэдун. Избр. произв. Пекин, 1969. Т. 2.С. 209.

[112] Там же. С. 229.

[113] Там же. С. 103.

[114] Мао Цзэдун. Избр. произв. Пекин, 1967.Т. 1.С. 276.

[115] На русском языке роман одного из классиков китайской литературы, Ши Найаня, опубликован благодаря тому, что два замечательных китаеведа объединили свои усилия. Перевод был выполнен профессором А. П. Рогачевым, а общую его редакцию осуществил профессор B.C. Колоколов. Название романа в русском издании звучит как «Речные заводи» (тт. 1—2. М., 1955). Действие романа связано с крестьянским восстанием периода династии Сун (960—1279); в соответствии с официальной имперской традицией повстанцы именуются «разбойниками». Их главный лагерь находился на стыке провинций Шаньдун, Хэнань и Хубэй, в местности Ляншаньбо. Чао Гай — один из основных героев, в романе ему присвоен титул Небесный князь. Он являлся одним из ближайших сподвижников главы повстанцев — Сун Цзяна.

[116] Многие старинные китайские монеты (как правило, медные, невысокого достоинства) имели отверстие посередине и употреблялись в виде связок. Еще в 1958 г. на одной из проселочных дорог в Шаньдуне я видел целую арбу таких монет; возраст некоторых из них исчислялся столетиями. Крестьянин вез их, очевидно, на переплавку: это был период «большого скачка», когда любой металл, обнаруженный в доме, шел в самодельные плавильные печи. В нашей литературе эти монеты часто называют «чохами» от тюркского слова «чжогос» — «мелкая монета». Зенгер употребляет термин «Käsch», означающий в немецком языке понятие «кэш» — китайская мера веса или китайская монета. Упоминаемый здесь эпизод см.: Ши Найань. Речные заводи. М., 1955. Т. 1. С. 289-290.

[117] Полностью этот эпизод выглядит гораздо занятнее и красочней. Хитроумный план был придуман Хуа Юном, одним из бывших подчиненных Цинь Мина. Он и научил повстанцев появляться то с востока, то с запада. Он же приказал устроить на горных тропинках множество ловушек и, кроме того, запрудить две горные речки; когда солдаты Цинь Мина проходили по их руслам, повстанцы пустили воду. Но главное, что учел Хуа Юн, — это характер противника. Цинь Мин за вспыльчивый характер был прозван Громовержцем, он отличался такой храбростью, что его, как пишется в романе, «не одолело бы войско даже в десять тысяч солдат». При подходе отряда Цинь Мина повстанцы были сначала даже напуганы, но затем, приняв в качестве плана стратагему Хуа Юна, они уничтожили отряд Цинь Мина, а самого его взяли в плен. Более того, Хуа Юну с помощью еще одной стратагемы удалось убедить Цинь Мина перейти на сторону повстанцев (см. там же. Т. 2. С. 3-18).

[118] В данном случае мы пользуемся понятийным аппаратом, выработанным при переводе «Дао дэ цзина» на русский язык известным специалистом в области древнекитайской философии, доктором философских наук Ян Хиншуном, проработавшим над этим памятником около 30 лет (см.: Древнекитайская философия. Т. 1.С. 114-115,127).

[119] В 733 г. в Танской империи была произведена децентрализация власти. Военные наместники получили огромные права распоряжаться не только армейскими частями, но и казной, обрели власть над народом. Когда же двор попытался ограничить всевластие этих наместников, один из них, тюрок по национальности, Ань Лушань, которому подчинялись значительные территории (в современной Внутренней Монголии, провинциях Шэньси и Хэ-бэй), поднял мятеж. Призвав на помощь войска соседнего государства киданей, Ань Лушань захватил обе столицы империи — Лоян и Чанань. Император Сюань-цзун бежал в провинцию Сычуань. Однако против провозгласившего себя императором Ань Лушаня выступили другие военачальники-наместники. В междоусобной борьбе Ань Лушань был в 757 г. убит, а мятеж через некоторое время подавлен.

[120] Чжан Сюнь стал одним из героев китайской истории, он символизировал преданность императору, верность своему долгу. С ним связана одна из легенд: во время ожесточенной битвы у города Суйяна Чжан Сюнь от ярости так заскрежетал зубами, что они у него выкрошились. Поэт и генерал XIII в. Вэнь Тяньсян (1236—1282), храбро сражавшийся с вторгшимися в Китай монголами и отвергнувший их предложения по примеру других военачальников перейти им на службу, воспевая патриотизм в поэме «Песнь духу прямоты [т. е. чести. — В. М. ]», говорит, что этот дух «был и зубами Чжана при битве в Суйяне». Академик В. М. Алексеев перевел эту поэму в сентябре 1941 г. и написал статью о китайском патриоте Вэнь Тяньсяне (см.: Алексеев В. М. Указ. соч. С. 379-385).

[121] Если и неправда, то хорошо придумано (итал.). — Прим. перев.

[122] В 209 г. до н. э. на юге Китая, в провинции Аньхой, подняли восстание крестьяне, которых гнали на работы на север. Во главе восставших встали выходцы из беднейших слоев Чэнь Шэн и У Гуан. Повстанцев поддержали конфуцианские ученые и потомки самого Конфуция, подвергавшиеся в то время гонениям. Позже к восставшим примкнули и представители имперской аристократии. Однако между вождями восстания началась борьба, в ходе которой Чэнь Шэн в 208 г. был убит. В 202 г. Лю Бан основал новую династию — Хань.

[123] Существовавшие в средневековом Индокитае государства Аннам и Тямпа, объединившись, отразили натиск покоривших Китай монголов. Однако в XIV в. между этими государствами разгорелась борьба, В ходе ее одна из сторон обратилась за помощью к Китаю. Император династии Мин послал войско, которое в 1407 г. заняло Ханой. Китайские войска силой навязывали вьетнамцам свой язык и свои обычаи, что вызвало резкое недовольство народа. Сопротивление возглавил Ле Лой, феодал из провинции Тханьхоа, который начал в 1418г. партизанскую борьбу против китайских войск. В 1427 г. он осадил Ханой, посланная на помощь китайская армия была им разбита, и в 1428 г. Ханой капитулировал. Ле Лой провозгласил себя королем Аннама, став основателем династии Ле. Он немедленно направил посольство в Пекин в знак признания сюзеренитета Китая. Минское правительство рассудило, что это достаточно хороший выход из сложившейся ситуации, и признало легитимность правления Ле Лоя.

[124] Чжан И был одним из основателей дипломатической школы «Цзун хэн» — «построения союзов по вертикали и горизонтали». Его современник Су Цинь организовал вертикальный (с юга на север) союз для борьбы с находившимся на западе Китая царством Цинь. В свою очередь Чжан И в 311 г. до н. э. создал из шести царств горизонтальную (с запада на восток) коалицию для противодействия южному царству Чу. Для реализации своих стратегических планов оба дипломата направлялись к удельным владетелям и произносили обращенные к ним речи, стремясь убедить царей примкнуть к той или иной системе. Занятно, что Су Цинь первоначально предлагал свою идею циньскому правителю, но был отвергнут, а Чжан И был готов служить царству Чу, но также не преуспел. Затем они как бы поменялись местами, причем Су Цинем руководило стремление отомстить царству Цинь за пренебрежение его талантом. В практической дипломатии речи Чжан И были как бы антитезой выступлениям Су Циня (см.: Васильев К.В. Планы Сражающихся царств. М., 1968. С. 56—60). В конечном счете стратегия Чжан И оказалась эффективней: после длительных войн царство Цинь подчинило себе остальные уделы и создало единую империю. В 221 г. до н. э. циньский царь Ин Чжэн был провозглашен первым циньским императором — Цинь Шихуанди.

[125] Цзинь — китайская мера веса. Современный цзинь равен 596,16 г. В большинстве «Сражающихся царств» цзинь составлял около 256 г. Зенгер употребляет здесь термин «Kättis»; в немецком языке нет такого слова, это транскрипция малайского слова «catty», употребляемого и в английском языке и означающего китайские и индийские меры веса. Для китайской системы веса кэтти эквививалентен цзиню.

[126] Этот эпизод описан в 192-й главе, находящейся в разделе «Книга царства Чу» в «Планах Сражающихся царств» («Чжаньго цэ»). Глава эта носит название: «Чжан И восстанавливает свое богатство, льстя женщинам».

[127] Полное название этой пьесы анонимного автора — «Госпожа Ян убивает собаку, чтобы образумить мужа». Более детально ее содержание см.: Соpокин В.Ф. Указ. соч. С. 193—194.

[128] Речь идет о сельскохозяйственной производственной бригаде. В ходе «большого скачка» в 1958 г. в сельской местности стали создаваться сельские народные коммуны. Производственная бригада была следующим уровнем организации в сельскохозяйственном производстве. Их роль особенно возросла в 70-е годы. К 1974 г. в КНР насчитывалось 750 000 сельских производственных бригад, число коммун в это время было около 50 000. Бригады имели самостоятельные партийные ячейки, они занимались не только производственными вопросами, но и проблемами здравоохранения и просвещения. Особенно известной стала Дачжайская производственная бригада из провинции Шаньси. Осенью 1975-го и в декабре 1976 г. прошли всекитайские конференции по изучению опыта Дачжая. Ставилась задача превратить к 1980 г. треть уездов Китая в «уезды дачжайского типа». Но XI пленум ЦК КПК осенью 1978 г. перевел реформы в русло строительства рыночной экономики. Преобладающей производственной единицей на селе стала семья.

[129] Су Ши (Су Цзычжань, Су Дунпо; 1037—1101) — величайший поэт, художник, каллиграф, эссеист, конфуцианский мыслитель эпохи Сун. Су Ши был известен своими историческими рассуждениями. Он видел разрыв между конфуцианскими постулатами и реальной ситуацией, не выдерживавшей никаких моральных или морализирующих постулатов. Выход Су Ши видел «в определенном разграничении силы и права не по месту (трону), а по личности, на троне сидящей. Династ есть факт, с которым надо считаться (с точки зрения конфуцианства это почти ересь), но, обязываясь его признать как такового, я отнюдь не обязан считать злодея, сидящего на троне, порядочным человеком» (Алексеев В. М. Указ. соч. С. 138). Прославился Су Ши и своими обличениями правителей, развязывающих войны (см. там же. С. 368).

[130] Об этом романе см. комментарий к Стратагеме № 6.

[131] См.:Ши Найань. Указ.соч. Т. 2.С.82-106, 121-138.

[132] Борьба династии Южная Сун против чжурчженей носила затяжной характер. Наряду с героями сопротивления военачальником Хань Шичжуном и руководителем народного ополчения Юэ Фэем появились и антигерои. Главным из них стал Цинь Гуй. Он в свое время был схвачен чжурчженями как агент сунского правительства. Но его соответствующим образом одарили и отправили обратно, инсценировав побег. Сунь-цзы называл таких людей «внутренними шпионами». Действительно, вернувшись на родину, Цинь Гуй вновь попал на государственную службу и, будучи человеком исключительно способным, достиг высшего поста в имперской бюрократии — канцлера. Таким образом государственная машина империи оказалась в руках чжурчженьского агента.

Действуя в интересах чжурчженьского двора и по согласованному с ним плану, Цинь Гуй фактически парализовал все работы по восстановлению обороноспособности южносунского государства. В его план входило и устранение наиболее способных военачальников империи, поэтому Юэ Фэй и его сподвижники пали от рук палача. В результате дипломатической капитулянтской деятельности Цинь Гуя Китай оказался расколотым на два царства — Южное и Северное.

[133] В Ханчжоу специально поставлена статуя Цинь Гуя, чтобы каждый китаец мог плюнуть в лицо предателю своей страны.

[134] Сян Юй, аристократ, происходивший из правившего дома царства Чу, первоначально овладел огромными территориями. Он одержал ряд побед над войсками Лю Бана, выходца из низов, сумевшего.собрать значительную армию. Но известному полководцу Хань Синю, сражавшемуся на стороне Лю Бана, удалось реализовать стратегию постепенного лишения Сян Юя поддержки. Первоначально он разгромил трех циньских князей, пришедших на службу Сян Юю и получивших от него земли в управление. Затем он разбил княжества Вэй и Чжао, нанес поражение Янь и Ци, поддерживавшим Сян Юя. После этого в битве при Гай-си (202 до н. э.) Сян Юй потерпел окончательное поражение.

Определенную роль в победе Лю Бана сыграло и то, что его опорной базой была территория центрального бассейна р. Хань — Ханьчжун (откуда он и взял название для своей империи — Хань), район формирования китайского этноса. Тогда как Чу — опорный край Сян Юя — было далеким окраинным царством, в известном смысле периферией китайской цивилизации.

Само по себе возвышение империи Цинь и ее падение долго занимали умы китайских стратегов, философов, политических деятелей, литераторов. Блестящий писатель-эссеист Ханьской эпохи Цзя И, отправленный за вольнодумство в ссылку императором Вэнь-ди, написал специальный трактат «Об ошибке Цинь». Нарушение высшими лицами империи моральных норм — вот что, по мнению Цзя И, было главной причиной падения всех династий. «Что же привело к тому, что один человек (восставший против Цинь Чуский ван Сян Юй) принес беду, — вопрошал он, — и семь мавзолеев (воздвигнутых в память семи царей — создателей могущества Циньского царства) рухнули, а сам он (сын Ши-хуанди, «Второй император») пал от руки этого человека (т. е. Сян Юя) и стал посмешищем для Поднебесной? То, что он не следовал принципам «человеческого и должного», не понял различия между «захватом и сохранением» (Конрад Н. И. Указ. соч. С. 500). Эта формула Цзя И на многие века стала традиционной для китайской историографии.

[135] Содержание этой пьесы анонимного автора см.: Сорокин В. Ф. Указ. соч. С. 236—237. Следует отметить, что, посещая классический театр, который был очень популярен в народе, китайский зритель сопереживал многим героям, применявшим стратагемную дипломатию и в большой политике, и в быту. Так, в пьесе «В холодном зале Чжан И применяет хитрость» главными героями выступали уже упоминавшиеся нами (см. ком. 6 к Стратагеме № 7) теоретики системы «вертикальных и горизонтальных союзов» Су Цинь и Чжан И (см. там же. С. 207). А в пьесе «Пан Цзюань ночью едет по дороге на Малин» была представлена горестная судьба самого Сунь Биня. Правда, в пьесе наставником Сунь Биня и Пан Цзюаня в искусстве составления стратагем выступает не философ Гуйгу-цзы (см. ком. 3 к Стратагеме № 4), а даос-волшебник Ван Чань, местом обитания которого также была Долина демонов (см. там же. С. 218—219).

[136] Этот эпизод относится к заключительной стадии борьбы «Трех царств». Война между Шу и Вэй, целью которой было утверждение господства над Серединной равниной, т. е. над районом наиболее развитого земледелия, шла с переменным успехом, но Цзян Вэю все же удалось нанести решающее поражение Дэн Аю. В ходе войны оба полководца демонстрировали глубокое знание стратегии, опираясь на указания Сунь-цзы, расставляли друг другу многочисленные ловушки. Однако армия царства Шу, созданная и обученная Чжугэ Ляном, превосходила по своей подготовке войска Вэй, которые по сути были народным ополчением (см.: Л о Гуаньчжун.Указ.соч.Т. 2. С.607—693).

[137] Эта стратагема была задумана не самим Люй Мыном, а советником Сунь Цюаня Лу Сунем (см. там же. С. 195—204).

[138] Академик Н. И. Конрад несколько по-иному переводит это место из 5-й главы трактата Сунь-цзы:

«То, что делает армию при встрече с противником непобедимой, — это правильный бой и маневр.

...Вообще в бою схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром. Поэтому тот, кто хорошо пускает в ход маневр, безграничен подобно небу и земле, неисчерпаем подобно Хуанхэ и Янцзыцзяну» (Конрад Н. И. Указ. соч. С. 30—31).

[139] Русское издание этого романа вышло под заглавием «Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй». Тт. 1—2 / Пер. с кит. В. Манухина. М., 1977.

[140] Т. е. «Речные заводи» (см. ком. 9 к Стратагеме № 6). Дело в том, что главный герой эротического романа «Цветы сливы в золотой вазе» — Симынь Цин — упоминается и в «Речных заводях». Анонимный автор «Цзинь, Пин, Мэй» развил и продолжил историю похождений Симынь Цина, отличавшегося необычайным распутством. Таким путем, как предполагают исследователи средневековой китайской литературы, Ван Шичжэнь — известный поэт и эссеист XVI в. — отомстил за своего казненного по ложному доносу отца виновнику этого злодеяния чиновнику Янь Шифаню, дом которого был у Западных ворот (Симынь), а детское имя звучало Цин. Существуют и другие легенды, связанные с написанием этого замечательного произведения.

[141] Хань Юй (768—824) — крупнейший конфуцианский мыслитель, историк, философ, литератор эпохи Тан. Автор трудов «О пути», «Письмо министру Лю», «Вопросы о Юэ». Резко выступал против канонизации определенных формул буддизма и даосизма.

[142] См. комментарий к Стратагеме № 3.

[143] Речь идет о работе Мао Цзэдуна «Против капитулянтства» (см.:Мао Цзэдун. Избр.произв.Т. 2. С. 313—319).

[144] 11 марта 1940 г. Мао Цзэдун выступил на совещании высших руководящих партийных работников в Яньани с тезисами «Нынешняя тактика в едином антияпонском фронте», в которых отметил, что «США продолжают держаться выжидательной политики, «следя с горы за борьбой тигров»» (там же. С. 539).

[145] Это высказывание было сделано Мао Цзэдуном на VII съезде КПК в докладе «О коалиционном правительстве» (см.: Мао Цзэдун. Избр. произв. Пекин, 1969. Т. 3. С. 275—276).

[146] Такую оценку Мао Цзэдун дал в его «Беседе с корреспондентом «Синьхуа жибао» о современной международной обстановке» (см.: Мао Цзэдун. Избр. произв. Т. 2. С. 328—329).

[147] Анализ причин советско-германского пакта о ненападении был дан Мао Цзэдуном не только в упомянутой беседе с корреспондентом «Синьхуа жибао», но и в цитируемой Зенгером специальной статье «Единство интересов Советского Союза и всего человечества», подготовленной по просьбе Китайско-советского культурного общества к 22-й годовщине Октябрьской революции (см. там же. С. 345—356).

[148] При переводах на русский язык фамильный знак великого танского поэта читается как «бо» (см.: Бо Цзюй-и. Четверостишия / Пер. с кит. Л. Эйдлина. М., 1951).

[149] Великий князь Гуань — это один из героев «Троецарствия», прославленный полководец Гуань Юй. В пьесе сановник Лу Су приглашает Гуань Юя на пир в стремлении силой вынудить его уступить территорию Цзинчжоу. Коварству Лу Су Гуань Юй противопоставляет проницательность и храбрость. Эта фабула отражена и в полном названии драмы Гуань Ханьцина: «Лу Цзыцзин (Су) устраивает пир в надежде вернуть Цзинчжоу; великий ван Гуань с одним мечом идет на пир» (см.: Сорокин В. Ф. Указ. соч. С. 256—257).

[150] Сыма Гуан (1019—1086) был однофамильцем основоположника китайской историографии Сыма Цяня. Он являлся крупным государственным деятелем Сунской эпохи и создателем уникального исторического труда «Цзы чжи тун цзянь», состоящего из 294 книг и охватывающего историю Китая с 403 г. до н. э. (т. е. от периода «Сражающихся царств») по 960 г. н. э. — начало правления династии Сун. Авторский замысел, отраженный и в названии работы, заключался в том, чтобы не только воссоздать факты истории в их взаимосвязи, но и научить своих современников осмысливать их, извлекая уроки.

В XII в. труд Сыма Гуана был переработан Чжу Си в духе неоконфуцианства и стал называться «Цзы чжи тун цзян ган му», в XVIII столетии его перевели на маньчжурский язык, бывший тогда официальным языком Циньской империи. По «горячим следам» он был переведен с маньчжурского одним из французских миссионеров (Joseph-François de Mailla, Histoire generate de la Chine. Paris, 1777—1785). В первой половине XIX в. великий русский китаевед Никита Яковлевич Бичурин (Иакинф), находясь во главе Русской духовной миссии в Пекине, перевел эту грандиозную работу с китайского языка, причем перевод был сделан «для собственного употребления при справках». К 1825 г., уже в ссылке в Валаамском монастыре, Н. Я. Бичурин завершил работу над переводом, рукопись которого в настоящее время хранится в Архиве Петербургского отделения Института востоковедения РАН (см.: Скачков П. Е. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977. С. 94, 312,410).

[151] На совести Ли Линьфу и судьба одного из талантливейших поэтов Танской эпохи — Чжан Цзюлина, который служил при дворе в министерском чине. Поэт отличился тем, что в день тезоименитства императора преподнес ему не редкие драгоценности, как иные придворные, а книгу об основах управления, определявших возвышение и процветание династии или ее упадок. Государь изобразил восторг. Но вскоре назначил министром Ли Линь-фу, спросив поэта мнение о нем. Чжан Цзюлин ответил: «Боюсь, что он будет для государства опасен». Тем не менее назначение состоялось, и Ли Линьфу начал протежировать другим выскочкам и проходимцам, в частности Ню Сянькэ. Чжан Цзюлин вновь пытался отсоветовать императору продвигать таких временщиков, но это навлекло на него лишь высочайшую немилость (см.: Алексеев В. М. Указ. соч. С. 146).