Студопедия — М.Н. Харузин. Сведения о казацких общинах на Дону
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

М.Н. Харузин. Сведения о казацких общинах на Дону






Материалы для обычного права, собранные Михаилом Харузиным. (журнал «Донской временник», Ростов н/Д, Изд. ДГПБ, 1994, с.110-144)

В то время, когда Россия сплачивалась воедино, росла и крепла под покровом московского единодержавия, в далеких степях юга занималась заря своеобразной народной жизни. В XVI веке появилось донское казачество. Оно складывалось постепенно путем колонизации, которая, то усиливаясь, то замедляясь, заселяла плодоносные, но тогда еще почти безлюдные степные пространства по обеим сторонам Дона и по рекам Донцу, Хопру, Бузулуку и Медведице. Насельники, появившиеся в этих девственных пустынях, были уроженцами разных краев земли русской: областей северных, Малороссии, Запорожской сечи (первая значительная партия запорожцев появилась на Дону в 1588 г.) и др. Инороднический элемент не замедлил показаться между ними, частью посредством простого приема иноземцев в товарищи, частью - путем брачных союзов казаков с полоненными турчанками, черкешенками, татарками. Выходцы из России считали себя «людьми государевыми, но никак не помещичьими». Недовольные домашними порядками: наместниками, тиунами, доводчиками, опричным правежом, чрезмерным оброком за землю в пользу служилых людей и т.д., побросали они свои родные места и пошли в «поле» искать счастья и вольной жизни, но «уклоняясь от закона, признаваемого ими стеснительным, они не думали и не хотели выйти из подданства Государя» и «на Царя» делали свои завоевания. На необъятной степной равнине быстро начинают возникать их своеобразные военные общины. Еще в 1521 г., как свидетельствует наказ царскому послу Губину, земли от Азова до Медведицы были совершенными пустынями. Но вот в 1549 году какой-то Сары-Азман строит в 3 - 4 местах небольшие городки и делает нападения на ногайских татар, а уже в 1551 г. турецкий султан шлет ногайскому князю просьбу унять донских казаков, которые «с Азова оброк емлют и воды на Дону пить не дают».

Первые поселения казаков раскинулись по низовью Дона, преимущественно между станицами Черкасской и Цымлянской. В половине XVII века и северные части Области стали постепенно заселяться новыми пришельцами, гонимыми с родины общим дурным положением дел и особенно раскольничьим движением. «Положительно можно сказать, - говорится в трудах Войсковаго статистического комитета, что именно расколу обязаны своим заселением верховья Дона и реки, в него впадающие - Хопер, Медведица, Бузулук и Донец». Среднее течение Дона «от Цымлы до Чиру» долгое время оставалось почти безлюдным, а Миусский округ и задонская степь, места отдаленные от главной реки, были совершенно необитаемы вплоть до начала XVIII века.

Казачьи поселения делились на два разряда: одни из них, так называемые «городки», служили постоянным местом жительства, другие, «зимовища», были только зимними приютами, покидаемыми ранней весной для воинственных набегов. Все городки тянули к одному, главному городу Раздорскому, который в течение XVI века был сборным местом всего Донского казачества, но впоследствии потерял свое значение, уступив первенство вначале городку Монастырскому, а потом Черкасскому.

Во всех казачьих поселениях царило артельное начало. Сообща чинили казаки суд и расправу, сообща вершили всякое общественное дело. Начало это проявлялось и в частной жизни. Не связанные брачными узами (большинство казаков был народ вольный, холостой), они не засиживались подолгу на одном месте, предпринимая постоянные походы и набеги на соседей. Коней у них вначале еще не водилось, и двигались они частью водой (судовые походы), частью пешком. Из южных поселений казаки ходили на Азов или же, пробравшись через «Казачий ерик» в море, бороздили его по всем направлениям, грабя расположенные на берегах турецкие города и селения. Обитатели верховых городков направлялись на Волгу, на Каспий, вторгались даже во владения Персидского шаха.

Государству Московскому выгодно было пользоваться Донским казачеством для защиты и охраны южной границы. Поэтому, уже в 1570 г., царь Иван Васильевич прислал на Дон свою грамоту, а послу Новосильцеву приказал уговаривать казаков служить своему Государю. С другой стороны и казакам было очень удобно покровительство сильной Москвы, и они охотно назвались слугами царскими и согласились служить Государям «…польскую службу с травы да воды и кровь свою проливати». Начиная с царя Феодора Ивановича, вплоть до XVIII века, Государи русские ежегодно посылают на Дон «царское жалованье». Эта связь Москвы с Доном долгое время являлась поводом к неудовольствиям со стороны турецкого султана, персидского шаха и князя ногайского, жаловавшихся на буйства и грабежи, чинимые среди общего мира казаками. Но московские дипломаты разными способами старались выпутываться из затруднительного положения. Так, при царе Михаиле Феодоровиче отправлены были в одно и то же время две грамоты: одна к турецкому султану, другая — к донским казакам. Султану Царь писал: «Донские казаки указа нашего не слушают и, сложась с запорожскими черкасами, на наши украины войной ходят. Мы пошлем на них рать свою и велим их с Дону сбыть». В грамоте же, посланной казакам, говорилось так: «а мы, великий государь за тое вашу к нам службу и впредь учнем вас жаловать нашим царским жалованьем и свыше прежнего».

В XVII столетии, главным образом благодаря смутам в московском государстве, способствовавшим усиленному приливу на Дон беглецов и увеличению числа казачьих селений, Донское казачество выросло, окрепло и достигло своего полного развития. Городок Черкасский (ныне станица Старочеркасская), названный «Главное войско», получил первенство над другими городками и стал заправлять всеми делами казачества. Во главе Войска стоял ежегодно выбираемый атаман, который, по истечении годового срока своей службы, являлся в «круг» и, поклонившись на все четыре стороны, складывал знаки своей власти, зачисляя себя этим в ряды обыкновенных казаков, круг же выбирал нового начальника. «Часто, — говорит Савельев, — лицо, избранное в атаманы по своим достоинствам, несколько лет сряду занимало эту должность, но, все-таки, обряд избрания повторялся над ним каждый год». Атаман был «прямой начальник казаков во дни мира и брани». Во внешних сношениях он был представителем Войска, принимал послов, вел дипломатические переговоры. По внутреннему управлению на его руках находились «дела разного рода»: на нем лежала обязанность мирить ссорящихся, защищать обиженных, разделять между казаками царское жалованье, наблюдать за порядком исполнения круговых приговоров и т.п. Тем не менее, власть атамана была очень ограничена: он не имел права предпринимать что бы то ни было по своему личному усмотрению. При нем находились два войсковых есаула, выбираемые, подобно своему начальнику, на один год, они были исполнителями приказаний атамана и Круга. Составление бумаг и вообще вся письменная часть лежала на обязанности войскового дьяка, не имевшего, однако, никакой политической власти. В отдельных городках было то же устройство, как и в Главном войске, были те же правители и исполнительные органы — атаманы и есаулы.

Дела, касающиеся отдельных городков, ведались «станичным кругом», о котором подробнее будет сказано ниже, дела же, затрагивающие интересы всего Войска, обсуждались и решались в «Кругу войсковом», в общем народном собрании, названном так по своему внешнему виду. Собрание это происходило обыкновенно на площади, казаки, сняв шапки, образовывали круг, в средину которого входил с есаулами войсковой атаман и предлагал на обсуждение разные вопросы. Надо заметить, что характеристической чертой этих собраний было полное равенство. Право почина не было исключительною принадлежностью атамана: простой казак мог вносить любое предложение и принимать активное участие при обсуждении всех вопросов; точно также и при решении голос войскового атамана считался равным голосу простого казака. Конечно, атаман всегда имел очень большое влияние, коренившееся в его личных достоинствах, но он не пользовался никакими преимуществами перед другими. Обыкновенно дела неважные решались кругом казаков, находившихся на лицо в Черкаске, в экстренных же случаях дожидались прибытия товарищей из похода или из соседних поселений.

Равенство между казаками было практическим принципом, проводимым не только в управлении, но и в частной жизни. Когда Нащекин привез от Царя «лучшим атаманам по доброму сукну, иным по среднему, а остальным всем сукна расловския», то казаки отвечали: «у нас больших нет никого, все мы равны, мы сами разделим на все войско, по чему достанется»

Военные походы и набеги наполняли почти исключительно жизнь казаков того времени. С Азовцами и Ногайцами войны велись почти непрерывно. Отправляясь в поход, казаки выбирали себе походного атамана, который становился главным начальником над войском, разделявшимся обыкновенно на пешие и конные полки, с полковниками или старшинами во главе. Помощниками у этих старшин были сотники, пятидесятники, хорунжие.

В море отправлялись казаки на легких ладьях с небольшим запасом муки, сухарей, пшена, сушеного мяса и рыбы. Брать хмельные напитки запрещено было под страхом смертной казни. Только по выходе в море казаки решали о цели своего похода, а «до тех мест мысли своей, да куда им идти никому не объявляют» из опасения лазутчиков и перебежчиков. Самим же казакам, благодаря так называемым «прикормленным людям» - шпионам и переметчикам из турок и татар, подкупленным деньгами и лаской, было всегда известно, что делалось в Азове, Крыму или Кубани.

Пленников своих умерщвляли казаки только в случаях крайней необходимости и то с исключением для греков, которым всегда давалась пощада. Только инородцам, пойманным на острове, на котором расположен был Черкаск, грозила неизбежная смерть. По возвращении из похода казаки дуванили весь дуван поровну между всеми участвовавшими в деле.

Заключение мирного договора сопровождалось обрядами и скреплялось обоюдною клятвой. Обыкновенно из Азова в Главное войско приезжали мировщики склонять казаков к прекращению военных действий. На вторичном съезде доверенные, постановив условия договора, давали присягу в честном и правильном исполнении этих условий. При возобновлении войны казаки посылали врагам своим «размирную» примерно такого рода: «от донского атамана и всего Войска азовскому Сулейман-паше проздравление. Для дела великаго нашего Государя мы были с вами в миру: ныне же все Войско приговорило с вами мир нарушить; вы бойтесь нас, а мы вас остерегаться будем. А се письмо и печать войсковыя». Согласно установившемуся обычаю, военные действия открывались через три дня после отсылки подобной размирной.

С Царем связь поддерживалась посылкой в Москву по нескольку раз в год так называемых «легких станиц», состоявших обыкновенно из атамана, есаула и 10, а то и более рядовых казаков. Станицы эти возили в посольский приказ «войсковыя отписи о разных пограничных вестях», а также попавшихся в плен турок и татар. С 1672 года изменился состав легких станиц, с этого времени стали посылать только двух казаков, доходивших зимой до Валуевки, летом до Воронежа.

Раз в год с Дону, с Войсковой челобитной, отправлялась так называемая «станица зимовая». Явившись к Царю, станица просила жалованье Войску, «чтобы нам, холопам твоим, живучи на твоей государевой службе на Дону, голодной смертью не умереть... и вечно твоей государевой вотчины реки Дон вечным неприятелям туркам и крымцам не подать и от вечных неприятелей в посмех не быть». В Москве зимовая станица удостаиваясь почестей: ее допускали к Государю, жаловали разными подарками, «угошали во дворце царски столом и подчивали романеею», затем, наградив жалованьем, отсылали на Дон.

С наступлением каждой весны вниз по Дону спускались барки, нагруженные царским жалованьем: деньгами, железом, свинцом, порохом, писчей бумагой, колоколами, церковными книгами, сукнами и т.п. Казаки прибрежных станиц встречали их и с пушечной и ружейной стрельбой провожали до следующего поселения. По прибытии в Черкаск служили молебен, после которого находившийся при жалованье царский дворянин кланялся всему Войску и говорил: «Великий Государь вас, атаманов и казаков, и все Донское Войско за верную службу жалует и милостиво похваляет, и велел вас, атаманов и казаков, спросить о здоровье».

Затем передавалось жалованье, которое казаки делили между собой поровну. На пирах раздавались клики: «да здравствует Царь Государь в Кременной Москве, а мы, казаки, на Тихом Дону».

Таково было Всевеликое Войско Донское до начала XVIII столетия.

Московское правительство всячески старалось распространять на казаков свое влияние и поставить их в наивозможно тесную зависимость от себя. Оно постепенно достигало своих целей, по мере того, как росла и крепла сама центральная власть. «Если до Петра, - говорит г. Хорошхин, казачество жило своею жизнью, производя по своему усмотрению набеги, выбирая атаманов и устраивая свои общественные дела совершенно независимо, то после него это стало решительно невозможно. Утверждая и назначая атаманов, правительство мало по малу ограничило их власть и вмешалось во все внутренние дела. Атаманы стали независимы от народной воли; около них начала группироваться партия из старшин и более зажиточных людей».

Старшина среди донских казаков выросла и развилась постепенно. Уже с половины XVII века «казаки стали не те: появилось богатство, а с ним роскошь и честолюбие». Люди, отличавшиеся умом, смелостью, распорядительностью, мало по малу подчинили себе остальных и захватили власть в свои руки, образовав из себя «знатных людей». Уже в 1695 году Петр I требует, чтобы для встречи генерала Гордона были посланы из войсковой старшины «знатные люди». Звание старшины, иногда дававшееся Войсковым кругом за заслуги, в начале принадлежало всем отслужившим выборный срок Войсковым атаманам, но его скоро присвоили себе начальники казачьих полков и отрядов. По словам Савельева, в 1649 году в первый раз употребляется вместо названия атамана имя «старшины», к концу же XVII столетия оно становится преобладающим. В XVIII веке старшины, почти независимые от Войскового атамана, как начальники полков и отрядов, постепенно присваивают себе право распоряжаться общественными делами в качестве ближайших советников войсковых атаманов. Таким путем сложился класс, получивший перевес над остальными казаками. С течением времени класс этот захватывал все большую и большую власть и постепенно в его руки перешли все дела, ведавшиеся прежде Кругом. В половине XVIII века звание старшины, бывшее прежде избирательным, обратилось в пожизненное, а в 1754 году у Войска отнято было право назначать старшин и звание это начало жаловаться высшей властью. С течением времени старшина мало по малу выродилась в чиновничество и ослабила свою связь с простыми казаками. В 1768 году Донским чиновникам пожаловано было дворянство. «До этого времени, - говорит Савельев, пожалование в чины было редко; жаловались по большей части отличившиеся начальники отдельных отрядов армейскими чинами — премьер-майора, секунд-майора, полковника и генерала, все остальные военные чины в казачьих полках назначались по выбору на время службы и числились за уряд; по окончании же похода или по возвращении полка на Дон они становились в ряды простых казаков. В это-то время сложилась между казаками забавная поговорка: «нашего полковника пожаловали в майоры»... Указом 1799 г. повелевалось для уравнения чинов, в Войске служащих, признавать их чинами по следующей табели, сохраняя им по службе преждние названия в Войске Донском: войсковых старшин - майорами, есаулов - ротмистрами, сотников - поручиками, хорунжих - корнетами. В 1828 г. издан был указ, по которому чины Донских офицеров поставлены наравне с соответствующими чинами регулярных войск.

Таким образом, в течение XVIII века увяла самобытная жизнь донского казачества, и местные донские учреждения неоднократно переделывались, согласно соображениям центрального правительства. Только в низших слоях казаков и в наши дни живым ключом бьет народная жизнь во всем своеобразии обычая и обряда, делающих этот край столь интересным для исследователей.

Следы указанного выше характера заселения Донской Области пришельцами из разных местностей России не трудно заметить и в настоящее время. Почти каждая станица, с прилегающими к ней хуторами, носит на себе особый отпечаток, выражающийся в произношении, формах быта, обрядах и т.п. Казак по говору и по «ухваткам» метко определяет место жительства встречаемого им казака. Различие между станицами особенно ярко замечается в свадебных обрядах, которые, приближаясь вообще или к великорусскому или малороссийскому типу, тем не менее, настолько разнообразны в частностях, что иногда, по словам самих казаков, в той же станице обряды, принятые на одном конце, вовсе не употребляются на другом. Но каковы бы ни были элементы, из которых создалось и выросло Донское казачество, как ни разнообразны местные обычаи и обряды – все-таки элементу великорусскому, обрядам и обычаям великорусским принадлежит первое место.

Донских казаков еще исстари принято разделять на верховых, населяющих северные округа Области, и низовых, живущих в низовьях Дона и вообще на юге. Разграничительной черты, резко отделяющей тех от других, указать невозможно, но если сравнить северные и южные части Области, то различие в произношении, нравах, жилище, одежде окажется весьма значительным. Даже по своему внешнему виду верховен в значительной степени отличается в низовца. «Верховые казаки, по большей части. русые, сероглазые, брюнетов между ними мало. Они крепкого сложения и способны переносить всякие невзгоды, развиваются очень медленно, но потом крепчают и достигают глубокой старости. Низовые казаки по большей части брюнеты, черноглазые и черноволосые. От природы они менее крепкого сложения и нелегко переносят большие труды. Они ловки и проворны и быстро развиваются, но, подобно всем южным народам, не долговечны.

Говорит низовец примерно так: «Ванькя, цайкю, просю, барисня, Маса, ми, ви, стозе и проч.». Такого рода выговор считается благородным и под него подделываются даже пришлые люди, «иногородние». Казак северных округов говорит так: «таперича, жаних, чатыре, вядро». Верховец придерживается старины, он консервативен, низовец наоборот, склонен к нововведениям: «он любит, чтоб все было по новому, он тщеславен, любит краснобайство, чины и почести. В то же время низовец, по обшему отзыву, более дорожит своими казацкими привилегиями. Слышанную мною в низовых станицах поговорку: «жизнь хоть собачья, да слава казачья», в верховых станицах казаки употребляли так: «хоть слава казачья, да жизнь то собачья». Низовец смотрит на верховцев с презрением: «сказано, что верхота — со свечным салом кашу ест», обзывает «мужиками», «чигой» — обидным для казака словом, значения которого донцы не сумели, однако, мне разъяснить. В свою очередь и верховец недолюбливает южанина, которого зовет «легкобытом».

Сравнительно более развитые низовцы имели всегда перевес над обитателями северных частей Области и считались старшими, так что в 1592 г. низовые казаки громко выражали свое неудовольствие царскому послу Нащекину на то, что в грамоте царской «писано наперед - атаманам и казакам верховым». Получая много добычи, низовцы всегда любили жить роскошно и щеголять своими одеждами перед небогатыми верховцами, отличавшимися скромностью и простотой в образе жизни. Как было это в старину, так осталось и в настоящее время.







Дата добавления: 2015-09-19; просмотров: 407. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Ученые, внесшие большой вклад в развитие науки биологии Краткая история развития биологии. Чарльз Дарвин (1809 -1882)- основной труд « О происхождении видов путем естественного отбора или Сохранение благоприятствующих пород в борьбе за жизнь»...

Этапы трансляции и их характеристика Трансляция (от лат. translatio — перевод) — процесс синтеза белка из аминокислот на матрице информационной (матричной) РНК (иРНК...

Условия, необходимые для появления жизни История жизни и история Земли неотделимы друг от друга, так как именно в процессах развития нашей планеты как космического тела закладывались определенные физические и химические условия, необходимые для появления и развития жизни...

В эволюции растений и животных. Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений. Оборудование: гербарные растения, чучела хордовых (рыб, земноводных, птиц, пресмыкающихся, млекопитающих), коллекции насекомых, влажные препараты паразитических червей, мох, хвощ, папоротник...

Типовые примеры и методы их решения. Пример 2.5.1. На вклад начисляются сложные проценты: а) ежегодно; б) ежеквартально; в) ежемесячно Пример 2.5.1. На вклад начисляются сложные проценты: а) ежегодно; б) ежеквартально; в) ежемесячно. Какова должна быть годовая номинальная процентная ставка...

Выработка навыка зеркального письма (динамический стереотип) Цель работы: Проследить особенности образования любого навыка (динамического стереотипа) на примере выработки навыка зеркального письма...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.009 сек.) русская версия | украинская версия