Начало Сицилийской экспедиции и процесс о низвержении герм

(Фукидид, «История Пелопоннесской войны», V, 43, VI, 1, 15, 26-29, 53, 60)

 

Сицилийская экспедиция 415-413 гг. до н. э. была наиболее грандиозным мероприятием агрессивной политики Афин, порожденной развитием рабовладельческого общества. Предприятие оказалось свыше сил передового рабовладельческого полиса и закончилось катастрофой, много способствовавшей впоследствии конечному поражению Афин в Пелопоннесской войне.

 

...Вследствие... разлада между лакедемонянами и афинянами те лица в Афинах, которые с своей стороны желали нарушения мирного договора, тотчас стали действовать настойчиво. В числе их был сын Клиния, Алкивиад¹, по летам в то время человек еще молодой, как считалось бы это во всяком другом государстве, но, благодаря славным предкам, пользовавшийся значением...

...Афиняне намеревались... направиться в Сицилию и, если можно, покорить ее. Большая часть афинян не имела представления ни о величине этого острова, ни о числе его жителей...

...Большинство выступавших с речами афинян требовало похода и сохранения в силе принятого решения; однако некоторые и возражали. Настойчивее всех возбуждал к походу Алкивиад, сын Клиния, прежде всего из противоречия Никию, так как он вообще расходился с ним в политических взглядах, а кроме того, и потому, что Никий отозвался о нем с укоризною, главным же образом вследствие того, что он добивался звания стратега и надеялся при этом завладеть Сицилией и Карфагеном, а вместе с тем, в случае удачи, поправить свои денежные дела и стяжать себе славу. Дело в том, что, пользуясь престижем среди сограждан, Алкивиад в содержании лошадей и в прочих своих расходах шел в своих увлечениях дальше, чем позволяли ему средства...

...Начались приготовления к походу, посылались гонцы к союзникам и производился набор дома. Государство только что оправилось от болезни и непрерывной войны; количество взрослого населения приумножилось, и, благодаря перемирию, накопились деньги, чем облегчались все приготовления. Итак, афиняне готовились к походу²...

В это время у огромного большинства каменных герм³, находившихся в Афинах и по местному обычаю стоявших в большом числе в преддвериях частных жилищ и в святынях, в одну ночь повреждены были лица. Виновных не знал никто, но их разыскивали и за счет государства назначили большие награды за показания. Кроме того, афиняне постановили, что каждый желающий, будь это горожанин, чужеземец или раб, если ему известен какой-либо иной случай кощунства, может доносить об этом безбоязненно. Происшествие это считалось тем более важным, что в нем усматривали предзнаменование относительно похода и вместе с тем заговор, направленный к государственному перевороту и к ниспровержению демократии. Несколько метеков⁴ и слуг, не давших никаких показаний о гермах, тем не менее заявили, что раньше молодые люди в шутку, в состоянии опьянения, повредили другие статуи, что, кроме того, в некоторых домах совершаются мистерии⁵ с целью надругательства над ними. Алкивиад назывался в числе обвиняемых в том и другом. Толки эти подхвачены были людьми, сильно тяготившимися Алкивиадом за то, что он мешал им прочно стать в качестве руководителей демоса. Они надеялись, в случае если бы им удалось изгнать Алкивиада, занять первое место в государстве; поэтому они раздували все происшествие и кричали, что и дело касательно мистерий и повреждение герм направлено к ниспровержению демократии, что все это совершено не без участия Алкивиада. В подтверждение этого люди прибавляли, что вообще во всем своем поведении Алкивиад обнаруживает несоответствующее демократии пренебрежение к обычаям. Алкивиад тогда же стал защищаться против этих обличений и изъявил готовность решить судом, виновен ли он в чем-нибудь подобном, еще до выступления в поход (приготовления к походу были уже кончены). Если, говорил Алкивиад, он совершил что-либо подобное, он понесет наказание, в случае же оправдания останется военачальником. Алкивиад заклинал афинян не доверять клевете о нем в его отсутствие, лучше казнить его теперь же, если он виновен; благоразумнее будет, указывал Алкивиад, не отправлять его во главе столь многочисленного войска⁶ под бременем такой вины до разбора дела. Но враги Алкивиада боялись, что, если процесс будет вестись теперь же, войско окажется на стороне Алкивиада и народ будет относиться к нему мягко, щадя его за то, что благодаря ему аргосцы и часть мантинейцев⁷ принимали участие в походе. Поэтому они всячески старались отсрочить процесс и выставляли других ораторов доказывать, что Алкивиад должен отплыть теперь и не задерживать похода, по возвращении же его домой назначен будет определенный срок для разбора дела. Враги Алкивиада желали возвести на него более тяжкие обвинения, которые они надеялись легче собрать в его отсутствие, и потом уже вызвать его и предать суду. Было решено, что Алкивиад должен отплыть... Афиняне после отплытия войска продолжали расследование преступления, касающегося мистерий и герм; не проверяя показаний доносчиков и вследствие подозрительности все принимая на веру, они хватали и сажали в оковы вполне безупречных граждан по показаниям людей порочных. Им казалось более полезным расследовать дело и открыть виновных, нежели, считаясь с порочностью доносчика, оставить строгий розыск и тем дать возможность ускользнуть от наказания человеку виновному, хотя бы он и пользовался незапятнанною репутациею... Афинский народ негодовал, относился подозрительно к тем, которые навлекли на себя обвинение в деле, касающемся мистерий, и решил, что все это учинено заговорщиками с целью установить олигархию или тиранию. Вследствие такого возбуждения народа многие видные граждане сидели уже в тюрьме, и делу не предвиделось конца; напротив, с каждым днем ожесточение народа усиливалось, и число арестуемых все возрастало. Тогда один из заключенных, которого считали наиболее виновным, по внушению кого-то из товарищей по заключению, сделал признание, правдивое или ложное, неизвестно; предположения делались и в ту и в другую сторону, но как тогда, так и впоследствии никто не мог сказать ничего достоверного о виновниках преступления. Итак, один из заключенных убедил другого сознаться, говоря, что, хотя он и не виновен, но своим сознанием добудет себе безнаказанность и спасет себя, а государство избавит от царящей в нем подозрительности: ненаказуемым сознанием он спасется вернее, нежели запирательством и судебным процессом. Тот и показал по делу о гермах на себя и на других. Народ с радостью ухватился за это показание, которое считал достоверным, тем более что прежде страшился при мысли: а вдруг ему не удастся открыть заговорщиков против демократии. Обличитель и с ним все другие, на которых не было указано обвинения, были тотчас освобождены, а над обвиненными народ учинил судебное разбирательство, причем все захваченные были казнены, а бежавшие приговорены к смерти, и головы их сверх того оценены. Заслужено ли понесли наказание потерпевшие, осталось неизвестным, но всему государству при сложившихся тогда обстоятельствах это принесло очевидную пользу⁸.

Что касается Алкивиада, то вследствие наущения врагов, которые нападали на него еще до выступления в поход, афиняне были сильно недовольны им. Когда дело о гермах представилось им выясненным, тогда, конечно, стало казаться им еще более вероятным, что и кощунство над мистериями, в котором Алкивиад был заподозрен, совершено им по тем же побуждениям, вследствие заговора против демократии. К тому же случилось, что в то время, когда афиняне были в смущении по поводу всего этого, небольшое лакедемонское войско, для каких-то сношений с беотийцами, продвинулось до Истма. Афиняне решили, что войско лакедемонян явилось по проискам Алкивиада и по уговору с ним, а не ради беотийцев, и полагали, что государство было бы предано неприятелю, если бы заблаговременно не были, на основании доносов, арестованы подозрительные люди. Одну ночь афиняне провели даже вооруженные в храме Тесея, что на акрополе. В то же время друзья Алкивиада в Аргосе были заподозрены в том, что они покушаются на демократию, и афиняне вследствие этого выдали тогда аргивскому народу на казнь тех заложников аргосцев, которые были помещены на островах⁹. Таким образом, все возбуждало подозрение против Алкивиада. Афиняне желали предать его суду и казнить; с этой-то целью они и послали в Сицилию корабль «Саламинию» за ним и другими лицами, названными в доносе. Приказ гласил, что Алкивиад должен следовать за посланными, чтобы защитить себя от обвинений; арестовать его афиняне не велели, не желая производить сенсации ни среди своего войска в Сицилии, ни среди врагов; главным же образом они желали удержать на месте мантинейцев и аргосцев, которых, по их мнению, именно Алкивиад склонил принять участие в походе. Алкивиад и другие граждане, заподозренные вместе с ним, отплыли из Сицилии на его собственном корабле вслед за «Саламинией», направляясь будто бы в Афины. Но когда они были в области Фурий¹⁰, они отказались следовать за «Саламинией», покинули свой корабль и скрылись: при злостных обвинениях, на них взведенных, они побоялись явиться на суд. Афиняне с «Саламинии» некоторое время искали Алкивиада и его спутников, но, так как их нигде нельзя было обнаружить, отплыли домой. С этой поры Алкивиад стал уже изгнанником и вскоре переправился на судне из Фурий в Пелопоннес. Афиняне заочно приговорили к смерти его и его спутников.

 

¹ Алкивиад – род. ок. 450 г. до н. э., родственник Перикла и ученик философа Сократа, афинский стратег, вскоре после смерти Клеона возглавил движение сторонников возобновления войны со Спартой. Он был главным инициатором авантюрного похода с целью завоевать Сицилию. Способный полководец и дипломат, но в то же время морально неустойчивый честолюбец, отданный под суд по обвинению в повреждении герм, изменил родине и бежал в Спарту, где своими советами способствовал поражениям Афин в Пелопоннесской войне. Позже выступил против Спарты и, возглавив афинский флот, разбил спартанцев на море. Вернулся в Афины, был амнистирован и вновь избран стратегом, но вскоре после неудачных морских операций потерял авторитет и удалился в изгнание. Последние годы жизни провел во Фракии, откуда после окончания Пелопоннесской войны бежал на персидскую территорию во Фригию, где и был убит по распоряжению сатрапа Фарнабаза в 404 г. дон. э.

² В мае 415 г. до н. э.

³ Герма – изображение бога Гермеса, покровителя путешественников, в виде большого каменного столба, увенчанного головой бородатого мужчины.

⁴ Метеки – проживавшие в Афинах свободные греки – не афинские граждане, главным образом ремесленники и торговцы, переселявшиеся в Афины из других городов.

⁵ Мистерии – особые религиозные обряды, доступные только посвященным.

⁶ В Сицилийской экспедиции было занято свыше 60 000 человек.

⁷ Мантинея – город в Аркадии (центральной горной области Пелопоннеса).

⁸ Так как успокоило население.

⁹ В 416 г. до н. э. Алкивиад совершил экспедицию в Аргос и забрал там 300 аргивян, заподозрив их в сношениях со Спартой.

¹⁰ Фурии – колония на западном берегу Тарентского залива в Италии, возле ранее разрушенной колонии Сибарис.