Глава 1. В начале XX века в России усилилось противостояние между царским правительством и радикальной оппозицией

Российская империя 1900–1914 1

В начале XX века в России усилилось противостояние между царским правительством и радикальной оппозицией. Конфликт между властью и револю­ционным подпольем протекал на фоне лояльности к пра­вительству со стороны либеральной интеллигенции и широких народных масс (казачество, посадские, крестьянство — особенно в регионах, не знавших крепостничества).

Революционерам удалось поднять массовое движение в отдельных городах и регионах. В 1902—1903 гг. произошли крестьянские волнения в Полтавской и Харь­ковской губерниях, состоялись стачки и демонстрации рабочих в Златоусте, Одессе, Киеве и др. Положение правительства ухудшила неудача правительства в русско-японской войне.

Брожение усиливалось, принимая формы организо­ванной антиправительственной борьбы. Общество раска­лывалось. Стали возникать политические партии различной направленности. Они и стали двигателем политической борьбы в стране, нередко выступая с защитой не столько общенациональных интересов, сколько узкопартийных платформ.

Наиболее крупными партиями являлись эсеровская (социалисты-революционеры), кадетская (конституцион­но-демократическая), Российская социал-демократическая партия (РСДРП), октябристы (Союз 17 октября), Союз рус­ского народа. Активность проявляли прогрессисты, народ­ные социалисты, анархисты, народная украинская партия и другие. Непереходимых границ между идеологическими построениями и практической деятельностью разных пар­тий не было. В некоторых из них налицо было смешение элементов и «правой», и «левой» идеологии. Социальный состав кадетской, эсеровской, октябристской партий, Сою­за русского народа был весьма пестрым: туда, кроме про­чих, входили и крестьяне, и промышленные рабочие.

Численно самой крупной была партия социалистов-ре­волюционеров (эсеров). По некоторым данным, количество ее членов в 1905—1907 гг. достигало полумиллиона человек. Стра­тегической целью эсеры провозглашали социализм, пони­мая его как «обобществление труда, собственности и хозяй­ства, уничтожение вместе с частной собственностью самого деления общества на классы, уничтожение принудительно-репрессивного характера общественных учреждений». Эсе­ры признавали классовую природу борьбы за социализм, но при этом классовые антагонизмы не абсолютизировали, го­ворили о важности нравственно-этической стороны социа­лизма.

Все общество эсеры разделяли на тех, кто живет на заработанные своим трудом средства, и тех, кто пользуется нетрудовыми доходами. В отличие от марксистов, включивших в понятие «рабочий класс» только промышленный пролетариат, эсеры объединяли этим понятием крестьянство, наемных рабочих, интеллигенцию. Главными противоречиями времени они считали противоречия между властью и обществом, между крестьянской массой и крупными землевладельцами. Центральным пунктом аграрной проблемы эсеров было требование «социализации» земли, что означало ликвидацию частной собственности на селе передачу земли «бессословным сельским и городским общинам». В основу пользования землей, по мнению эсеров должен был лечь уравнительно-трудовой принцип.

Лидерами эсеров были В.М. Чернов, Н.Д. Авксентьев, А.Р. Гоц, В.М. Зензинов, М.В. Спиридонова и др. В эсеровской тактике сочетались массовая агитация с систематическим террором. В глазах властей эсеры были самым опасным противником. Эсеровская боевая организации фактически находилась вне контроля ЦК партии. В 1905–1907 годах эсеры совершили множество терактов. Боевиков возглавляли Е.Ф. Азеф, Г.А. Гершуни, Б.В. Са­вин­ков. Азеф и некоторые другие активисты ПСР оказались провокаторами, агентами охранки. Эсеровский террор с 1912 по 1911 годы унес жизни более 200 человек — министров, губернаторов, градоначальников, полицмейстеров и т. д. Неизбежно вставал вопрос о моральной стороне эсеровской тактики, разлагающе влиявшей на общественное сознание.

Часть членов партии РСДРП – большевики, как и эсеры, допускали крайности при выборе методов — они ориентировались прежде всего на экспроприации. Ими занималась созданная в 1905 боевая группа под руководством Л.Б. Красина. Наиболее крупными акциями были ограбления банков в Тифлисе, Варшаве, Гельсингфорсе, в Прибалтике и на Урале. Организаторами налетов были Бобис, Тер-Петросян.

Меньшевики, представляя более умеренное крыло РСДРП, к экспроприационным формам политической деятельно­сти относились сдержанно.

Социал-демократы (и большевики, и меньшевики) события 1905–1907 годов квалифицировали как буржу­азно-демократическую революцию. Согласно большевист­ским воззрениям, она должна была перерасти в социа­листическую. Меньшевики считали, что до социализма Россия обязана «дорасти» в процессе многосложных ре­форм. Теоретические расхождения вели к различиям во взглядах на оргструктуру партии. Ленин выдвинул тезис о жестко централизованной «партии авангардного типа» как организации военизированного образца, служащей достижению не только тактических, но и стратегических целей (победа пролетарской революции во всемирном масштабе, упразднение государства, товарно-денежных отношений и т. п.). Лидер меньшевиков Г.В. Плеханов в полемике с Лениным говорил, что «нужна дисциплина сознательности, а не дисциплина повиновения».

Стоявшие на крайнем левом фланге политического спектра анархисты отрицали всякую государственную власть, проповедовали ничем не ограниченную свободу каждой отдельной личности, активно использовали экс­тремистские способы противостояния властям.

В 1905–1907 гг. конституционно-демократическая партия насчитывала 70–100 тысяч членов.Прием в нее был предельно упрощенным, что вело к определенной размытости ее оргструктуры.

В 1905 году кадетам были присущи резко оппозиционные настроения в отношении царя. И в дальнейшем они постоянно балансировали между либерализмом и радикализмом. Их программа строилась на западных образцах, была безрелигиозной и рационалистической. Она была принята в конце 1905 года и зафиксировала требования конституционного строя, обеспечения свободы слова, совести, собраний, передвижения, неприкосновенности жилища, законодательного регулирования вопросов найма рабочей силы. Особое внимание кадеты уделяли развитию местного самоуправления. Основными пунктами их национальной программы провозглашались свобода языков и право нацменьшинств культурно-национальную автономию при единстве территории страны. В аграрном вопросе избегали категорийности и однозначных решений.

Либеральная интеллигенция считала кадетскую партию своей. У ее истоков стояли известный экономист П.Б. Струве, писатель В.Г. Короленко, в состав руководства входил ученый В.И. Вернадский. Лидером партии был профессор русской истории П.Н. Милюков. Кадеты владели обширной прессой, обслуживаемой квалифицированными журналистами.

Осенью 1904 года организационно оформилась партия октябристов («Союз 17 октября»). Название партии отражало ее удовлетворенность уступками царского правительства, зафиксированными в Манифесте от 17 октября 1905 г. Либеральная программа октябристов была направлена на установление конституционной монархии, проведение законодательных реформ, отрицала революционное насилие.

Численность «Союза 17 октября» в 1907 году дости­гала 60 тысяч членов. Социальный состав был неодно­родным: промышленники, банкиры, тор­говцы, чиновники, помещики, преподаватели, врачи, священники, крестьяне. В Питере, Сормове и некоторых других городах были созданы рабочие организации «Со­юза 17 октября». Однако верхушка партии принадлежала к наиболее богатым слоям российского общества. Ее ру­ководителями были крупный московский предпринима­тель А.И. Гучков и М.В. Родзянко, крупный землевла­делец екатеринославской губернии.

Из монархических организаций самой влия­тельной был Союз русского народа, основанный в октяб­ре 1905 года и имевший националистическую окраску. Программа СРН включала в себя такие пункты, как един­ство империи, неограниченная монархия, удаление с го­сударственной службы противников монархии, особый подход к еврейскому вопросу. «Союз» допускал реформы с оговоркой, что они не будут противоречить государст­венным интересам. В аграрном вопросе СРН поддержи­вал Столыпина, в рабочем — призывал к сокращению рабочего дня, государственному страхованию, упорядоче­нию условий труда. В программе говорилось об ограни­чении крупной собственности, что связывалось с идеей «национального согласия».

Кроме Союза русского народа, к монархическим организаци­ям относились Союз истинно русских людей, Палата Ми­хаила Архангела, партия националистов и др. К концу 1907 года в организациях, названных «черносотенными», было зарегистрировано 410 тысяч человек. В стране вы­ходило большое количество правой литературы и прессы, подвергавшей острой критике бюрократию и либераль­ную интеллигенцию. С враждебностью эта пресса отзы­валась и о «новой» буржуазии: «Буржуазия... угрожает го­сударственной власти, трудовому мелкому, частному мещанскому сословию и крестьянству. Конечно, этим пользуются масоны и евреи, дабы использовать для своих целей русскую буржуазию — буржуазию, быть может, самую наглую и низкую из всех буржуазии... Наша доморощенная буржуазия... не национальна, и родилась-то с испорченною сердцевиною. Русская буржуазия, не свежести самобытной, заразилась гнилью Запада... Наша буржуазия всегда останется чуждой народу».

В противостоянии с оппозицией правительство немалые надежды возлагало на поддержку православной церкви. Она была влиятельной силой: в 1905 году в России действовало 48 375 православных церквей, а численность духовенства превышала 123 тысячи человек. Значительная часть духовенства выступала за прекращение беспорядков и неповиновения властям, напоминала об обязанностях верую по отношению к царю-единовластителю.

В 1905 году проходили массовые антибуржуазные стачки рабочих. Забастовочное движение с разной амплитудой держалось до конца 1905 года. Пиком его стала октябрьская стачка, грозившая приобрести всероссийский характер. Актив­ными были крестьянские выступления против помещиков, волнения в национальных районах. Финалом 1905 года были декабрьские столкновения между противниками и сторонниками власти в Москве, переросшие в баррикад­ные бои.

События 1905 года заставили царское правительство внести серьезные коррективы в свою по­литику. Большинство политических партий (кроме боль­шевиков, анархистов, эсеров-максималистов) оценивало революцию как результативную. Правительство предоста­вило возможности для легальной деятельности партий, созвало Государственную Думу — выборный законода­тельный орган, провозгласило демократические свободы, издало законы, дававшие рабочим гарантии социальной защиты, начало подготовку аграрной реформы.

К 1907 году в России были созданы новые государст­венные структуры, способствовавшие разви­тию парламентаризма, хотя в них по-прежнему сильна была роль исполнительных органов. И исполнительные (Совет министров, императорская канцелярия), и зако­нодательные органы (Государственная Дума и Государст­венный Совет) подчинялись императору, олицетворяв­шему верховную власть. При этом Совету Министров дополнительно к исполнительным придавались еще и за­коносовещательные функции. Императору подчинялись также Правительствующий Сенат (высший орган суда и надзора) и Святейший Синод (высший орган управление православной церковью).

В созданной государственной системе централизация превалировала. В отличие от Западной Европы, где пар­ламентские традиции складывались веками, российский парламент в 1906 году начинал накапливать опыт факти­чески с нулевой отметки. Нужен был определенный срок для выработки политической культуры как депутатов, так и избирателей. Дума решала немало важных вопросов, принимала новые законы и утверждала госбюджет стра­ны, часто выступала с законодательной инициативой. Однако несовершенство законодательно-процедурных механизмов, пестрота состава, психологический настрой депутатов не позволяли Думе быть лидером процесса го­сударственного строительства. Она стала ареной межпар­тийной полемики, нередко принимавшей форму взаимо­обвинений и взаиморазоблачений.

Государственная Дума не сумела возродить государ­ственно-земский строй, восстановить историческую тра­дицию Земских соборов. Она не могла послужить скреп­лению общественных сил, наладить дружную работу — и левые, и либералы отрицали многие исконно россий­ские нравственные ценности, негативистски относились к русской истории. Механически копируя западноевро­пейские общественные модели и образцы, базировавши­еся на ином менталитете, либералы не утруждали себя глубоким анализом того, как эти модели лягут на россий­скую почву.

Царская власть, проявившая после поражения в япон­ской войне неуверенность в себе, сумела в 1906—1907 гг. забрать инициативу в решении внутриполитических про­блем, а в последующие годы относительно стабилизировала политическую ситуацию в стране.

 

Простор развитию экономики дали реформы Александра I. Государство брало на себя инициативу в развитии промышленности, перенося опробованные в других стран, формы организации хозяйственной жизни на российскую почву. Все внимание, средства и ресурсы концентрировались для решения экономических задач.

Государство, не выступая прямым проводником бур­жуазных интересов, тем не менее «открывало шлюзы» для ускоренного развития капиталистических отношений. Правительство стремилось к форсированной индустриа­лизации страны, но обеспечить ее успешный ход только централизованными методами было чрезвычайно слож­но. В ряде отраслей эти методы давали неплохой резуль­тат (военная промышленность, железнодорожный и вод­ный транспорт и некоторые другие), но во многих сферах экономики развитие не могло быть динамичным без ис­пользования частной инициативы. Пропорция между централизмом в управлении экономикой и частным пред-принимательством разным представителям руководящего слоя государства виделась по-разному. К.П. Победоносцев, В.К. Плеве и другие, утверждая мысль о бесперспективности капитализма в России, считали, что он «впишется» в систему традиционных духовных ценностей русского народа. Традиции русской жизни, в течение веке формировавшиеся под влиянием православия, отторгал стяжательство, индивидуализм, «голый» практически расчет. Протестантская этика, провозглашавшая богатство и удачу критериями истинности, была чужда для православных. Плеве утверждал: «Россия имеет свою отдельную историю и специальный строй».

Однако конкретная политика свидетельствовала о быстром развитии капиталистического уклада в России. Несмотря на серьезные социальные издержки (частые злоупотребления, нечестность, самоуправство фабрикантов вызывали резкое недовольство рабочих), дорога капитализму была открыта реформами 60-х — 70-х годов XIX в. В последней трети XIX в. заметно увеличилась товарность сельскохозяйственного производства, купеческий капитал резко увеличил свои обороты. Быстрыми темпами развивалась кредитная система и банковское дело. На новой технической базе происходит мощны рост фабрично-заводской промышленности. Появились новые отрасли. Четко обозначилась хозяйственно территориальная специализация различных областей. Сдвиги в экономике сопровождались изменениями социальной структуре общества: численно росли классы буржуазии и наемных рабочих, отпечаток капиталистических отношений ложился на все общественные слои общества.

Социально-экономические процессы делали видимым разрыв традиционалистской идеологии с реалиями времени. Носители этой идеологии столкнулись с представителями более либеральных взглядов. В правительстве шло скрытое от посторонних противостояние двух стратегических линий. Группировке В.К. Плеве оппонировал С.Ю. Витте, который стремился увязать принцип традиционности с принципом реализма, модернизировать политическую и экономическую структуру России, тем самым укрепив монархический строй.

Заняв пост министра финансов, Витте продолжил курс на индустриализацию страны, проводимый его предшест­венниками И.X. Бунте и И.А. Выш­не­градским. Тактика Витте предполагала использование всех средств и методов для решения стратегических задач — от жесткой регламен­тации сверху до полной свободы частной инициативы, от протекционизма до привлечения иностранных капиталов. Витте осуществил денежную реформу, утвердив золотое об­ращение; установил государственную монополию на прода­жу водки, усилив приток средств в казну; значительно уве­личил масштабы кредитования растущей промышленности; широко привлек иностранные займы и инвестиции в рос­сийскую экономику; осуществил программу таможенной защиты отечественного предпринимательства. Много вни­мания Витте уделял железнодорожному строительству. Создание развитой транспортной сети связывало страну в единый рынок, стимулировало развитие всех отраслей про­изводства. Немалый личный вклад Витте внес в сооружение Транссибирской магистрали.

В 1890-е годы Россия по темпам промышленного ро­ста занимала первое место в мире. В начале XX в. в ход процессов вмешалась политика — война с Японией и по­следовавшие за ней революционные события. Темпы промышленного роста снизились.

Стабилизация внутренней обстановки после револю­ции была связана с именем П.А. Столыпина, ставшего в 1906 году главой правительства. Как писал русский фи­лософ В.В. Розанов, уже сами по себе личные качества нового премьера — порядочность, уравновешенность, масштабность государственного мышления — вели к успокоению общественных страстей. Столыпин стал инициатором преобразований, имевших высокую экономическую и социальную результативность.

Главным делом жизни П.А. Столыпина стала земельная реформа. Она включала в себя следующие меры: 1. Указ об освобождении крестьян от выкупных платежей и раскрепощение от общинной зависимости, покоторому все желающие могли выйти из общины и получить землю из общинного фонда в собственное владение (то есть гарантировалась свобода выбора форм крестьянского труда и собственности). 2. Закон, предоставлявший крестьянам возможность селиться на хуторах и владеть землей на правах наследственной собственности. 3. Создание земельного фонда из казенных и императорских земель для обеспечения землей всех нуждающихся в ней крестьян 4. Предоставление крестьянам права покупать землю помещиков. 5. Выделение крестьянам государственных беспроцентных кредитов для покупки земли. 6. Активизация работы крестьянского банка, задачей которого, кроме субсидирования землевладельцев, являлась регламентация землепользования, обеспечивавшая барьеры монополизму и спекуляции землей. 7. Организация переселенческого дела: государственная помощь переселенцам транспортом, кредитами н постройку домов, покупку машин, скота и домашнего имущества, предварительное землеустройство участков для переселенцев (сотни тысяч крестьян переезжали из центральных районов в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию, где имелся в наличии огромный свободный земельный фонд 8. Организация в сельских местностях дорожного строительства, кооперативной деятельности, страхового обеспечения, медицинской и ветеринарной помощи, агрономической консультации, строительства школ и сельских храмов. В Сибири были устроены казенные склады сельхозмашин предназначенных для обслуживания земледельцев по низким ценам.

В результате этих мер в России создавалось устойчивое и высокоразвитое земледелие. Урожайность за 1906–1914 гг. возросла на 14 %. Излишки свободного хлеба вскоре после начала реформ стали составлять сотни мил­лионов пудов, резко возросли валютные поступления, свя­занные с вывозом зерна.

Успех аграрных преобразований был возможен лишь при условии внутриполитической стабильности в стране Столыпин, будучи твердым сторонником российской государственности, принимал шаги для обуздания левац­кого террора и социальной демагогии. Известны выска­зывания Столыпина: «Противники государственности хо­тят освободиться от исторического прошлого России. Нам предлагают среди других сильных и крепких народов превратить Россию в развалины... Им нужны великие по­трясения, нам нужна великая Россия!»; «Дайте государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России!» Но левые радикалы стремились успеть поднять новую революционную волну. Террористы совершили четырнадцать покушений на Столыпина. В сентябре 1911 года он был смертельно ранен.

В начале ХХ века рост народного хозяйства России вел к наращиванию общественного богатства и благосостояния населения. За 1894–1914 годы госбюджет страны вырост в 5,5 раза, золотой запас — в 3,7 раза. При этом государственные доходы росли без малейшего увеличения налогового бремени. Прямые налоги в России были в 4 раза меньше, чем во Франции и Германии, и в 8,5 раза меньше, чем в Англии; косвенные налоги — в среднем вдвое меньше, чем в Австрии, Германии и Англии. Значительные суммы из бюджета выделялись на развитие культуры и просвещения. Благосостояние населения отражалось в приросте его численности, который не имел равных в Европе. Многие отечественные экономисты и политики ут­верждали, что сохранение тенденций развития, существо­вавших в 1900–1914 гг., неизбежно уже через 20–30 лет выведет Россию на место мирового лидера, даст ей воз­можность доминировать в Европе, превысить хозяйствен­ный потенциал всех европейских держав, вместе взятых. Подобные перспективы приводили в смятение западных политиков.

Николай II ориентировал русское правительство на продолжение внешней политики своего отца — Алексан­дра III. Своеобразие внешнеполитической стратегии Александра III «Миротворца» заключалось в стремлении избежать каких-либо военных конфликтов с другими де­ржавами — с тем, чтобы сконцентрировать усилия и средства на решении внутриполитических и экономиче­ских проблем.

Внешнеполитическая линия России испытала на рубеже XIX–XX веков ряд зигзагов. Едва оправившись от острой «тамо­женной войны» в 1890-х годах, Германия и Россия предприняли шаги для взаимосближения. Германский император Вильгельм II, будучи кузеном Николая II, на­стойчиво разыгрывал «родственную карту». Германский МИД стремился отвлечь Россию от европейских вопро­сов, направить ее усилия на Дальний Восток, тонко лавировал в период русско-японской войны и подпи­сания мира после нее. В июле 1905 года Вильгельм II и Николаи II в Бьерке подписали союзный договор. Поскольку такой же договор Россия заключила еще в 1892 году с Францией, то формально возникал вопрос о том, чтобы «замкнуть треугольник». Однако противоречия между Францией и Германией были чрезвычайно глубоки. Суть проблемы упиралась в растушую агрессив­ность Германии и ее основного союзника Австро-Венг­рии, недовольных своей малой долей в «колониальном пироге».

В 1894–1895 гг. Япония начала, а в 1897 г. Германия продолжила территориальные захваты в Китае, что послу­жило сигналом для англичан, французов, португальцев, занявших ряд портов на китайском берегу. Не осталась в стороне и Россия, но она — в отличие от других — делала упор не на военные, а на политические методы. Восполь­зовавшись заключенным в 1896 году с Китаем договором о дружбе, давшим России право на строительство Китай­ской восточной железной дороги, она добилась аренды Порт-Артура и Дальнего. Это вызвало резкую реакцию со стороны Японии. В январе 1904 года японцы без объявления войны атаковали русскую эскадру под Порт-Артуром.

Целый ряд неблагоприятных факторов (недооценка военной силы противника, внезапность первого удара со стороны Японии, растянутость русских коммуникаций, незаконченное перевооружение армии, серьезные оперативно-тактические промахи командования российских войск и т. п.) привел к поражению России в войне. В ав­густе 1905 года был подписан Портсмутский мир, по ко­торому Японии отошли от России Южный Сахалин, аренда Ляодунского полуострова, Южно-Манчжурская железная дорога.

С назначением в 1906 году на пост министра ино­странных дел А. П. Изволь­ского приоритетными для внешней политики России становятся отношения с евро­пейскими странами. Извольский провозглашал концеп­цию «равновесия». Проводить курс «равноудаленное от Лондона и Берлина ста­новилось все сложнее.

Экономическая экспансия Германии на Ближнем и Среднем Востоке затрагивала интересы как России, так и Англии. В 1907 году Россия и Англия подписали соглашение о решении спорных вопросов в Иране, Афганистане и Тибете.

В 1908 году с обострением балканского вопроса усилилось напряжение в отношениях между Россией и Австро-Венгрией. В национально-освободительной борьбе славянских и православных народов против турецкого и австрийского владычества Россия выступила их ее естественным союзником. Агрессивные устремления австрийцев против Сербии, Боснии и Герцеговины базировались на их уверенности в поддержке со стороны Германии. Аннексия Австрией Боснии и Герцеговины резко ухудшила отношения России с австро-германским блоком. Политика «равновесия», отстаиваемая И.П. Извольским, потерпела крах — логикой событий Росси оказалась «привязанной» к Антанте – Англии и Франции.

В 1910 году министром иностранных дел России стал С.Д. Сазонов. При нем была усилена поддержка освободительного движения балканских народов. Россия способствовала созданию и укреплению их национальной государственности, сдерживанию османской агрессии. При этом возрастала роль России как арбитр в балканских делах. С такой ее ролью не хотели согласиться ни Германия и Австро-Венгрия, ни Англия. Своим вмешательством во внутрибалканские дела они до предела запутывали все противоречия между странами региона. Эта запутанность влекла угрозу глобального военного конфликта, который становился неизбежным из-за бескомпромиссной позиции лидеров противоборствующих блоков — Англии и Германии.

Мир неуклонно скатывался к военной катастрофе. Прежде всего, это связывалось с нарастающей агрессивностью Германии и Австрии. В Германии не смолкали разговоры о необходимости передела мира, бешеными темпами росло вооружение: если в 1913 году, в сравнении с 1900 годом, английский военно-морской бюджет увеличился на 186%, французский — на 175%, то германский поднялся на 375%. В 1912 году военный министр Германии Фалькенгейм открыто провозгласил, что «историческая задача немецкой нации — мировое господство может быть разрешена только мечом».

Мало освещена в исторической литературе роль США в развязывании войны. Есть масса данных для предположения, что их роль была решающей. Американский капитал исподволь расчетливо предпринимал усилия для организации столкновения европейских держав — с тем, чтобы гигантски усилившись за счет военно-промышленных поставок воюющим сторонам, в нужный момент предстать перед ослабевшими конкурентами в качестве «главного распорядителя» в решении международных вопросов. При этом и Германия, и Англия, и США ждали всяческого ослабления одного из самых перспективных конкурентов — России.

В конце июля 1914 года Австрия начала военные действия против Сербии. Связанная с Сербией союзническим долгом и историческими обязательствами, Россия не могла остаться в стороне — Николай II издал указ о всеобщей мобилизации.

 

Рост российской экономики вел к заметному увеличению поступлений в госбюджет, что позволяло наращивать затраты на культуру и просвещение.

Развертывалось повсеместное строительство школ и детских учебных заведений, для чего использовались не только централизованные вложения, но и средства мести властей, общественные и частные пожертвования. Задача достижения всеобщей грамотности российского населения становилась вполне реальной.

Совершенствование образовательной системы шло Параллельно с развитием российской науки. Начало XX века было временем важных научных и технических открытий, крупных достижений в области математики, физики, мни, биологии, геологии. Россия дала миру обширную плеяду выдающихся ученых, поднявших практические и теоретические знания на качественно новый уровень: математиков П.Л. Чебышева и С.А. Чаплыгина, химиков Д.И. Менделеева, И.А. Каблукова и Н.Д. Зелинского, физиков и механиков П.Н. Лебедева, П.Н. Яблочкова, А.Н. Лодыгина, А.С. Попова, К.Э. Циол­ков­ского, Н.Е. Жуковского, биологов И.М. Сеченова, И.И. Мечникова, К.А. Ти­ми­рязева, И.В. Мичурина, А.О. Ковалевского, И.П. Павлова, геолога А.П. Карпинского.

Продолжались географические открытия. П.К. Коз­лов исследовал Центральную Азию, Тибет. Отец и сын П.П. и В.П. Семеновы провели экс­педиции на Алтай, Тянь-Шань, в Закаспий, на Урал и Приуралье, дав обширнейший материал для изучения России. Выдающимся русским путешественником являл­ся Г.Я. Седов, исследовавший Арктику и совершивший поход к Северному Полюсу.

Изменения, происходившие в социально-политиче­ской сфере, давали сильный импульс развитию обществен­ной мысли. Резко увеличилось количество трудов по экономической, философской, исторической проблематике. Они отражали весь спектр мировоззренческих взглядов, партийно-политических направлений и пристрастий, представленных либералами, марксистами, народниками, консерваторами. Плодотворно в 1900–1914 годах работали экономисты М.И. Туган-Барановский, П.Б. Струве, историки В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов, Н.П. Павлов-Сильванский, В.И. Семев­ский, философы В.В. Розанов, братья С.Н. и Е.Н. Трубецкие, С.Л. Франк, С.Н. Булгаков, П.П. Кропоткин и др. В 1909 году заметный резонанс, в российском обществе был вызван изданием публицистического сборника «Вехи», в котором группой мыслителей были представлены статьи о российской интеллигенции и ее ответственности за революционные события 1905–1907 годов. Основными мотивами «Вех» была самокритика, («покаяние»), признание ошибок, связанных с оторванностъю радикальной и либеральной интеллигенции от народ­ной почвы, поиск морально-этических ценностей, спо­собных сблизить «мыслящий слой» с историческими традициями русского народа. Выход «Вех» обусловлен был сознанием порочности некоторых интеллигентских сте­реотипов, вылившихся в доктринерство и максимализм. «Вехи» получили крайне противоречивые оценки. Их авто­рам (Н. Бердяеву, С. Булгакову, М. Гершензону, Б. Кистяковскому, П. Струве, С. франку, А. Из­гоеву) пришлось услышать в свой адрес и голоса одобрения. Несмотря на разные оценки «Вех», они имели особое значение, поскольку стали показателем неспособности западного либерализма утвердиться на российской почве.

Широкий разброс идеологических установок сказывался на состоянии российской литературы. Разнонаправленность творческих поисков писателей и поэтов проявилась в многообразных литературных течениях. Поэтические течения — символизм, имажинизм, акмеизм, футуризм и др.— были представлены литературными группировками, основной упор делавшими на особую новизну в области форм и стиля. Модернистские по сути, эти группировки азартно соперничали за первенство «поэтическом Олимпе». В их соперничестве было много сиюминутного и преходящего, но все же они дали немало крупных имен, обогативших и украсивших русский язык С. Есенин, А. Блок, В. Маяковский, А. Ахматова, Н. Гумилев, Н. Клюев и др.

Из прозаиков, работавших в начале века, традиции реализма поддерживали Л. Толстой, А. Чехов, М. Горький, Андреев, В. Короленко, Д. Мамин-Сибиряк, А. Куприн, И. Бунин и др. Отпечаток мистицизма и декадентской утонченности принимало творчество Д. Мережковского, Ф. Сологуба, А. Бе­ло­го и др. Появлялось также немало аморалистских, порнографических писаний. Это был период «литературного бума», когда свобода творчества способствовала появлению и подлинных шедевров и массовых литературных поделок, рассчитанных на низкие литературные вкусы.

Начало века было временем дальнейшего расцвета российского сценического искусства. Развил свою деятельность Московский Художественный театр, основанный К.С. Станиславским и В.И. Немировичем-Данченко. В драматических постановках московских и петербургских театров проявился талант русских актеров В. Качалова, И. Москвина, М. Ермоловой, В. Комиссаржевской др. Огромную одаренность вокалиста сочетал с выразительным актерским мастерством Ф. Шаляпин. Получили известность певцы Большого театра Л. Собинов, А. Нежданова, мастера балета В. Нижинский, А. Павлова, Т. Карсавина. Продолжалось обогащение русской музыкальной культуры, особый вклад в которое внесли композиторы М.А. Балакирев, Н.А. Римский-Корсаков, С.В. Рах­манинов, А.К. Глазунов, А.С. Аренский, С.И. Танеев, А.Н. Скрябин.

Развивались традиции русской живописи и скульптуры. Силой одухотворенности были отмечены полотна И. Репина, В. Сурикова, И. Шишкина, А. Куинджи, И. Грабаря, В. Серова, В. Васнецова, В. Кустодиева, И. Били­би­на. Творческих успехов добились скульпторы М. Антокольский, П. Трубец­кой, С. Коненков.

На рубеже XIX–XX веков в России появился кине­матограф, открывались «электротеатры», «иллюзионы», снимались документальные и игровые фильмы. Кино в то время называли «великим немым»: киноленты не озву­чивались, сопровождаясь музыкальным аккомпанементом непосредственно при демонстрации.

Значительно разнообразились интересы и увлечения российских граждан — прежде всего в крупных городах. Развивалось библиотечное дело, возникали общества лю­бителей старины, кружки краеведов. Получила распрост­ранение фотография. С первыми шагами автостроения в столичных центрах появлялись общества вело-мото-автолюбителей. Настоящий бум среди жителей Москвы, Петербурга, Одессы вызвали первые показательные авиа­полеты.

Массовым увлечением становится спорт. Если в XIX веке физкультура была уделом избранных (фехтова­ние и верховая езда как часть военного и аристократиче­ского образования, силовые номера в цирках), то в нача­ле XX века она превратилась в повсеместную моду. Особой популярностью пользовались коньки, теннис и| французская борьба, развивались легкая и тяжелая атлетика, гимнастика, футбол, бокс. Поклонники тех или иных видов спорта объединялись в любительские клубы для совместных тренировок и организации показатель­ных выступлений перед публикой.

Быт россиян исподволь подвергался новым влияниям, но традиции продолжали играть определенную роль.

В быту соприкосновение между миром дворянским и миром купеческим или крестьянским было незначительным. Почти не было случаев общения между семьями из разных сословий — настолько и для дворян для купцов был привычен круг сложившихся внутрисословных связей. Редкими были межсословные браки. В начале XX века только стали проявляться признаки стирания различий между жизненными укладами дворянства и купечества: богатые семьи из обоих сословий не обходились без гувернеров (часто из иностранцев), нянек, слуг, кормилиц, возниц (в основном, из простонародья).

Дворяне при устройстве своего быта заимствовали многие западноевропейские стандарты. Обязательным считалось знание нескольких иностранных языков. Многие дворяне имели и городские апартаменты, и усадьбу в сельской местности. Привилегии дворянства при уст­ройстве на государственную и военную службу, его связь с царским двором определяли подготовку и воспитание дворянской молодежи. Она обучалась в элитных учебных заведениях, определявших заранее характер будущей карьеры. При обучении мальчиков — будь то кадеты, пажи, лицеисты или правоведы — много внимания уде­лялось светским манерам и знанию придворного этикета. В не меньшей степени это касалось юных дворянок-вос­питанниц Смольного института, которых учили еще и ру­коделию, музицированию, кулинарии, уходу за детьми — из них готовили не просто фрейлин, а жен будущих гвар­дейских офицеров и министерских чиновников. В уста­вах элитных учебных заведений действовал пункт, лишав­ший родителей права требовать своих детей назад до полного окончания учебного курса. Это придавало обу­чению дворян особый общественный с