Смеясь, на землю пролила.

(Позже я узнал, что в XIX в. для тонких ценителей поэзии — таких, например, как вел. кн. Мария Николаевна, Я.К. Грот, В.В. Розанов и др. — было очевидным то, что большинство тютчевских стихов строилось на описании южнонемецкой природы [см., н-р, Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино.— М., 1977.— С.351]. Возможно, причиной тому являлось непосредственное знакомство некоторых русских читателей с ее особенностями во время путешествий.)

Вернемся к «Весенним водам». Перечтем еще раз...

Все! Не успел записать, как стало уже все понятно. Придется познакомить читателей с содержанием рассуждений post festum (букв.: после праздника).

Слова текста — есть изображение внутреннего монолога так называемого «лирического» героя. Находится он среди гор. Кругом снег. И шум реки. Окружение наводит героя на не совсем обычные размышления. Шум им воспринимается как знак приближения весны. Не во всяком состоянии приходят в голову подобные ассоциации. Не всегда при размышлении наедине потребуются слова возвышенной лексики: воды, сонный брег, гласят, гонцы. Мы это чувствуем и начинаем представлять, реконструировать это духовно-возвышенное состояние человека, одиноко стоящего у воды среди снега.

Материал для подобной реконструкции, для распознания в изображенном именно этого состояния нам дал прием отбора лексики.

Они гласят во все концы: