Тернистый путь Европы

Исторически Англия (как и США) придерживалась в геополитических отношениях талассократического подхода к построению политических, экополитических и других отношений со странами Западной и Восточной Европы, с Евразией и Юго-Восточной Азией. Талассократия, или морское могущество, как уже сказано выше, — тип цивилизации, связанный с мореплава­нием, торговлей, предопределяющими быстрое техническое раз­витие. Этот тип обусловливает, как считают идеологи талассократии, дух индивидуального предпринимательства, наживы и накопительства, (подробнее смотри гл. 2). Морская цивилиза­ция, по мнению А. Мэхена, — это торговая цивилизация, тре­бующая смелости и риска, воспитывающая энергичных людей. И надо признать, что такой тип людей был во многом характе­рен для Англии. Они сделали ее «владычицей морей», над ее колониями почти до середины XX в. не заходило солнце. До конца XIX в. Англия была «мастерской мира», а в Сити прово­дились самые крупные коммерческие сделки.

Но Первая мировая война внесла серьезнейшие коррективы в мировой расклад геополитических сил. Затем эти коррективы углубили Великая Октябрьская социалистическая революция и появление на карте мира сперва РСФСР, а затем и СССР. СССР и Североамериканские Штаты в течение полувека превратились в две сверхдержавы. В геополитическом плане с 50-х до 90-х го­дов Западная Европа, включая Великобританию, объективно играла роль буферной зоны. Из метрополии эти государства превратились в государства-сателлиты. Безусловно, такая роль не подходила сильным политикам типа бывшего Президента Франции, ее национального героя, генерала Шарля де Голля. Ему принадлежит идея выйти из-под контроля СТА, создав ось Париж — Бонн. Эту попытку можно рассматривать как зародыш современной Европы, пытающейся путем глубокой интеграции создать сильную Европу, способную противостоять заокеанско­му могучему покровителю. Внутри западноевропейского сооб­щества идут невидимые поверхностному взгляду перемены в от­ношениях США и Европы. На поверхности это выглядит как традиционное противостояние Парижа и Вашингтона. Оно каса­ется в первую очередь условий «европеизации» НАТО, повыше­ния в нем роли европейцев, а также реформы блока.

Свое место на капитанском мостике альянса, тесня других, пытается занять мощная объединенная Германия. Поэтому идеи атлантизма переживают определенную трансформацию. Расши­ряются многосторонние формы сотрудничества блока (создан Совет Североатлантического сотрудничества, запущена про­грамма «Партнерство ради мира», сформированы многонацио­нальные силы, которые вели войны в Персидском заливе, в Югославии и др.), но идет усиление двусторонних связей: между европейскими державами (ФРГ — Франция), между малыми странами Северной Европы, между странами Балтийского ре­гиона. Усиливаются интеграционные отношения (связи) в сфере политики, экономики, финансов. Конец XX в. ознаменовался созданием единой европейской валюты «евро» и отказом от та­моженного контроля.

Маастрихтский договор 1992 г. был первым крупным шагом в тесной экономической и политической интеграции большин­ства стран Западной Европы. Следующая встреча глав прави­тельств в Амстердаме в 1997 г. способствовала превращению Западной и Средней Европы в конфедеративное государство с единой валютой «евро» к 1999 г. Однако ликвидация нацио­нальных валют и переход к единой денежной единице требуют жесткой финансово-бюджетной дисциплины, в частности, сокращения бюджетного дефицита до 3% валового национального продукта. Правительства стран Евросоюза хотели достичь этого,

урезав бюджетные расходы на социальные нужды: на пенсии, пособия по безработице, здравоохранение, образование и т. п. Но сделать этого не удалось. По призыву профсоюзов по всем странам ЕС прокатилась мощная волна протестов трудящихся и студентов. В результате значительно полевели парламенты Франции, Англии, Германии. Все это осложнило процесс созда­ния конфедерации в Европе.

В Амстердаме было принято принципиальное решение о приглашении в состав Евросоюза десяти стран Центральной и Восточной Европы, бывших членов СЭВ и даже некоторых республик бывшего Советского Союза: Польши, Венгрии, Чехии, Словакии, Болгарии, Румынии, Албании, Эстонии, Латвии и Литвы. Таким образом, Евросоюз будет к XXI в. значительно расширен. В перспективе это может иметь негативные последст­вия для России, так как рынок этих стран будет отгорожен от нее еще более мощным таможенным барьером, чем в конце XX в. Из года в год члены ЕС расширяют дискриминацию рос­сийских товаров путем повышения пошлин.

К концу XX в. в НАТО четко обозначились две группы: с одной стороны, США — Канада и часто примыкающая к ним Великобритания, а с другой — большие страны Западной Евро­пы. Процесс разделения носит объективный исторический ха­рактер. После Второй мировой войны разрушенной Европе США, нажившиеся на торговле оружием, боеприпасами, продовольствием и т. п., смогли продиктовать свои условия, в частно­сти, по плану Маршалла, и попытались превратить этот центр одной из древнейших мировых цивилизаций в «ничейную землю», колониальную зону. Но данный регион для этой роли оказался совершенно непригодным. Чувство национальной гордости французов, немцев было глубоко уязвлено. Первыми о же­лании выйти из-под контроля заокеанского партнера (или па­трона) объявили французы (в середине 60-х годов Президент Франции генерал де Голль решил выйти из НАТО и заявил об обороне по всем азимутам). Немцы в 60-х годах были не столь строптивы, но подобные мысли были и у них.

В 70-х годах капиталистический мир переродился в устойчи­вую систему трех сил: 1-я — США, 2-я — Западная Европа, 3-я — Япония. С начала 70-х годов история проходит под знаком относительного ослабления американского влияния и укрепле­ния экономической и геополитической мощи двух других цен­тров. От американской гегемонии в важнейших сферах жизни сохранились военная и политическая. Поэтому в борьбе с аме­риканцами и надо искать причину, корни европейской интегра­ции. Она предусматривает достижение многих целей: создание (единой европейской валюты к концу XX в., объединение сил Западной Европы — это решение финансово-экономических задач к началу нового тысячелетия, достижение политических целей в первом десятилетии нового тысячелетия и успеха в возможной вооруженной борьбе за сырье (в первую очередь энер­гоносители), рынки сбыта и приложения капиталов. Разрушение СССР сняло с повестки дня вопрос об интенсивной интеграции Европы (как уже сказано выше, даже мощная экономика ФРГ с трудом «переваривает» огромный кусок восточных земель), но в перспективе этот вопрос вновь встанет перед лидерами стран Западной Европы.