Глава 3. Я прожил достаточно долго, чтобы с уверенностью сказать, большинство суеверий — просто выдумки

 

Я прожил достаточно долго, чтобы с уверенностью сказать, большинство суеверий — просто выдумки. На самом деле, многие из них только начали появляться, когда я праздновал свое тысячелетие.

Но с одним точно не поспоришь. Беда не приходит одна. В мое время это звучало, как «Появилось грозовое облако над домом твоим, жди молнию, которая в него ударит». Но не может же молодой современный американец так выражаться. Так что я просто называю это черной полосой в жизни.

Уход Морриган не снял нервного напряжения. Я понимал, что неприятности только начинаются. Закрыв магазин на пару часов раньше, я сел на мотоцикл и поехал домой. Ожерелье, спрятанное за шиворот майки, придавало уверенности, но беспокойство о том, что ожидает меня дома, уже поселилось в душе.

Я доехал до университета и свернул на Рузвельт-стрит, направившись в сторону парка Митчелл.

Раньше, до того как на Солт-Ривер возвели дамбы, этот район славился своими плодородными землями. Сельскохозяйственные угодия, расположенные там, полностью застроили с 30-х по 60-е года двадцатого века. Сейчас буквально каждый дюйм земли занимали типичные семейные дома с черепичными крышами и идеально постриженными газонами.

Обычно я наслаждался поездками. Притормаживал, приветствуя дружелюбных псов, или останавливался поболтать с вдовой МакДонагх, проводившей вечера, уютно устроившись на крыльце дома со стаканчиком виски.

Мы общались на ирландском. Она говорила, что я молодой парень с древней мудрой душой. Ирония в том, что мы с моей душой были ровесниками.

Раз в неделю я помогал ей в саду. Ей нравилось смотреть, как я работаю. Каждый раз МакДонагх в шутку говорила, что будь она лет на пятьдесят моложе, я бы сейчас растил наших пятерых деток.

Но сегодня я торопился. Помахал вдове, пулей проехав мимо, повернул направо на Фултон Стрит и только там сбавил скорость, сканируя район в поисках опасности. Я доехал до дома, но остался снаружи.

Сначала нужно было проверить охранные заклинания. Я приложил ладонь руки, которую покрывала кельтская вязь к земле, и стал прислушиваться.

Мой дом был построен в пятидесятые годы. Небольшой, с аккуратным крыльцом и парочкой клумб. Окна выходили на север.

С правой стороны росло мескитовое дерево, с левой стороны располагался въезд в гараж.

Мощеная дорожка вела прямо к входу в дом. Вглядываться в темные окна было бесполезно. А вот земля сразу дала ответ... В доме кто-то был.

Смертные и низшие феи не могли преодолеть защитные чары. Значит, у меня оставалось два варианта. Первый, свалить отсюда пока не поздно. Второй, пойти проверить, кому из племени богини Даны так не терпелось встретиться со мной.

При мысли об Энгусе Оге по спине пробежал холодок, хотя вокруг было сорок градусов жары. Более-менее нормальная температура в Аризоне установится только к середине октября. Придется еще, как минимум, неделю терпеть палящий зной.

Даже вспоминая предупреждения Морриган, я не мог представить Энгуса, покидающим Тир на Ног. Я решил подстраховаться и спросить у своего пса. Сразу скажу, мы с Обероном ментально связаны. Проще говоря, можем мысленно общаться.

— Как ты там, приятель? — спросил я.

— Аттикус, здесь кое-кто есть, — ответил Оберон с заднего двора. В его мыслях не было настороженности. Более того, я чувствовал, что он радостно виляет хвостом. Оберон явно считал, что все в порядке, раз не стал лаять, когда я подъезжал к дому.

— Чувствую. Кто это?

— Не знаю, но она мне нравится. Говорит, может быть, мы пойдем поохотиться.

— Она может говорить с тобой?! Как я?

Животные понимают не всех. Да и, чтобы научиться понимать братьев наших меньших, требуется приложить много усилий. Мало кто из племени богини Даны считает этот навык полезным. Чаще всего они ограничивались общением через эмоции и образы, как я с элементалем.

— Еще как говорит. Она сказала, что я похож на своих предков, — не без гордости ответил Оберон.

Согласен. Оберон был достойным представителем рода ирландских волкодавов; с густой темно-серой шерстью и крепко сложенный.

Предками волкодавов были военные охотничьи псы, которые сопровождали в сражениях пехоту и боевые колесницы.

А еще они были гораздо менее дружелюбными. Действительно, хоть их потомки, волкодавы, и сохранили не менее устрашающее название, они разве что габаритами могут сбить вас с ног, мчась к миске своего любимого корма.

Оберон тоже обычно дружелюбный, но в нем все еще может просыпаться ген воинственных предков, если он того захочет. Я нашел его по Интернету в далеком Массачусетсе в приюте для бездомных животных, когда почти потерял надежду найти питомца здесь.

Все они были идеально выдрессированы. Оберон же, по их меркам, был просто диким. Но все, что ему было нужно — немного общения. Ну, мы и поговорили.

Он всего лишь изредка хотел охотиться. В остальные дни Оберон был просто паинькой. Не мудрено, что предложение незнакомки поохотиться так его к ней расположило.

— Она тебя о чем-нибудь спрашивала?

— Только, когда ты придешь.

Это обнадеживало. Очевидно, она пришла не обыскивать дом, пока меня не было. И вряд ли ее нанял Энгус Ог.

— Ясно. Сколько она уже здесь?

— Недолго.

Собаки различают день и ночь, а все эти двадцать четыре часа в сутках их мало волнуют. Значит, она могла быть здесь и пару минут, и пару часов.

— Ты спал хоть раз, с тех пор как она пришла?

— Нет, мы еще говорили, когда ты приехал.

— Спасибо, Оберон.

— Не за что. Ну, так что, мы идем охотиться?

— Это зависит от того, кем окажется нежданная гостья.

— Стой, — в голос Оберона закралось сомнение. — Так я ее не должен был впускать?

— Не волнуйся, — сказал я. — Все в порядке. Но ты должен будешь ждать меня на заднем дворе, чтобы войти в дом вместе. Если ее намерения не такие дружественные, как мы думаем, твоя помощь будет кстати…

— Что мне сделать тогда?

— Убей ее. Или она убьет нас первой.

— Ты же сказал никогда не нападать на людей.

Если когда-то она и была человеком, это было очень давно.

— Ну ладно. Но я не думаю, что она нападет. По-моему, она добрый.

— Она добрая, — поправил я, поднялся на ноги и, стараясь не шуметь, стал пробираться за дом.

— Отстань. Подумаешь, род перепутал. Я же тебя не заставляю по-собачьи говорить.

Я оставил мотоцикл на улице, надеясь, что его не украдут за эти пару минут. Оберон ждал меня у ворот. Язык высунут, а хвост выделывает пируэты в воздухе. Я ласково потрепал его за ухом, пока мы шли к задней двери.

Мебель на заднем дворе была в порядке. Лечебные травы, которые я высаживал в деревянные ящики вдоль забора, вроде тоже целы.

Моя неожиданная гостья обнаружилась на кухне, где пыталась сделать клубничный смусси.

— Мананнан Мак Лир тебя подери, — выругалась она, ударив кулаком по моему блендеру. — По телевизору показывают, как смертные нажимают на кнопку, и эта штука начинает работать. Твоя что, сломана? — раздраженно спросила она, бросив на меня сердитый взгляд.

— Нет, просто не вставлена в розетку, — ответил я.

— Куда?

— Просто воткни эту штуку на конце провода в ту штуку на стене. И... сила в ней оживит блендер, — сказал я, решив, что про электричество я объясню при необходимости. Не стоит забивать ей голову новыми словами.

— Вот как. Ну, здравствуй, Друид.

— Здравствуй, богиня Охоты, Флида.

— Я ж сказал, она милая, — вмешался Оберон.

Да, пожалуй, из всех, только Флиду я могу представить, возящейся с бытовой техникой у меня на кухне. Но помните, что я говорил про приход беды? Так вот у Флиды тоже были для меня плохие новости. Настолько плохие, что я и представить не мог.