Из зала) стратегическое мышление, это на сколько ходов вперёд нужно видеть?

Ходы бывают в шахматах. Все шахматисты - плохие политики и плохие стратеги. Шахматы- игра статическая. Я ход сделал и сижу, жду, когда вы сделаете ответный. В реальной жизни не так: я ход сделал и вас ещё пристукнул, падлу. На этом всё. Никаких ответных ходов. Я что, должен ждать ответного хода? Я раньше замочу, чтобы не было ответных ходов. И никаких шахмат. Никаких ходов вперёд.

Стратегическое мышление - это когда я вижу цель. Реально. Конкретно её представляю. Я её хочу. Я знаю, что я этого достигну. Потому что я - хозяин жизни. Если я это вижу, я это делаю, я реализую то, что я хочу.

Пусть это кому-то не нравится. Кто-то хочет мне бомбы в окошко кидать, это дело нужно предвидеть, нужно управлять рисками, подстелить соломку. Бомбоотражатель ставишь заранее. И так решаешь все проблемы, которые возникают. Кто не рискует - тот не пьёт шампанское. А кто боится, тот и в лес не ходит, волков не грызёт.

Это - нормальное амбициозное мышление. Там где амбициозные ребята есть, они там сразу власть берут и всех остальных имеют. То же самое любая фирма. Если там сидят амбициозные ребята, они выигрывают конкурентную борьбу. Они действуют не по учебнику “Честная конкуренция”, не “Экономикс” читают. Они вряд ли его читали, потому что понимают, что шиза. Крестики, рыночное равновесие…

В реальной жизни у тебя есть реальный проект, и ты тихо мочишь всех, кто мешает, тихо подтягиваешь ресурсы, и громко пиаришь при этом какой ты классный, и как ты всё это делаешь для блага человечества. Себе в убыток… и вот так у тебя всё попёрло. Это работает на любом уровне, потому что у тебя есть амбиции.

Главное, что у человека есть - это амбиции. Всему остальному можно научить. Если амбиций нет - учи его, не учи, в результате одна интеллигенция получается: образование есть, а амбиций нет.

На Западе интеллигенции нет. Там чтобы образование получить - нужно пробиться. Образование получают амбициозные ребята для реализации своих амбиций. Они конкретно знают, чего хотят. А в азиатских странах государство хочет иметь образованные кадры, как на Западе. Собирают лохов и им на уши вешают чужие идеи. Уши распухают, их владельцы выходят, обвешанные лапшой и начинают зудеть: “Я получил образование. Почему я не востребованный?” И сидит этот невостребованный в позе лотоса.

Кому ты нужен в реальном мире, кроме себя самого? Если тебе что-то нужно - иди и делай. Реализуй свою амбицию. Тогда будет всё в порядке. А если амбиции нет - какая может быть востребованность? На что тебя востребуют? Ну, на мясо может быть…

Бизнес - это реализация своих амбиций по преобразованию этого мира. Когда ты делаешь что-то в нём реальное, тогда у тебя всё будет получаться, и ресурсы будут подтягиваться.

Человек спрашивает: “почему одним разрешаются налоговые схемы, а другим не разрешается?” Кто разрешает? Конкретный чиновник разрешает? Есть налоговый инспектор, который решает, какая налоговая схема допустима, а какая нет. Как он будет решать? Он прикинет - можешь ты его грохнуть или нет. Можешь грохнуть- тебе разрешили все схемы. Не можешь – плати по полной.

Так решаются все вопросы везде и всегда во всём мире. Если ты показываешь свою силу реально, если у тебя есть пара трупов за спиной - никто не будет дошкрябываться к твоим налоговым схемам. А если нет силы какие налоговые схемы?.

Я приводил пример, когда мне в прошлом веке пришлось по налоговому вопросу консультировать одного своего старого знакомого. У него была торговая фирма с огромными оборотами, и налогов они платили не мерянные миллионы зелёных каждый квартал. Я ему говорю: “Столько налогов, сколько вы платите, никто не платит. А кто в это виноват? Бухгалтерия”.

Он взивлся: “Как это? У меня там такие квалифицированные тётки, они ходят на все семинары”. “А кто их там учит?” “Там такие компетентные люди!. Начальник налоговой инспекции…”. “А чему может научить начальник налоговой инспекции? Как налоги платить. Потому что ты - лох”. Загрустил клиент: “А что я должен сделать?”

Взял я вечером, на Эксцеле сделал табличку зависимостей. В первой графе - объём уплаченных налогов. Во второй - объём штрафов. В третьем - зарплата бухгалтерии, в регрессной зависимости от первых двух. Принёс клиенту и говорю: “Издавай приказ”. “Ты что, охренел? Я буду такие деньги платить?” “Ты их будешь платить им, если на налогах миллион сэкономишь”.

При том объёме, что они платили на тот момент, бухгалтерия получала бы втрое меньше, чем сейчас. Через два дня мне позвонил мой клиент: “Ты сошёл с ума у меня на столе пачка заявлений об уходе”. “Подпиши,- отвечаю. – и секретарше отдай приказ печатать. Но приказ не подписывай”. Он отдал. Секретарша тёткам стукнула.

Появился я там через недельку-полторы. Меня главбушка ловит: “Евгений Витальевич, куда Вы пропали? Вы ж говорили, что какие-то налоговые схемы. Мальчика пришлёте…” Отвечаю: “Мальчка вам рано присылать ещё. Не готовы. Соберите баб”. Собрала она всю бухгалтерию, я им и стал втюхивать: “К этим налоговым схемам вы ещё не готовы, вам нужно поссориться с налоговым инспектором”. “Что вы! У нас хорошие отношения с налоговым инспектором. Мы их ценим!”

“Это вы их цените. А хорошие отношения с налоговым инспектором всегда очень дорого стоят. Потому что хорошие отношения бывают у тех, кто платит много налогов. Если я налоговый инспектор, я напишу по максимуму. Не будут же со мной портить отношения. Поэтому первым делом, вы должны пойти и поссориться с налоговой инспекцией. После этого будет разговор.”

Бухгалтерши часа полтора орали. Потом две самых смелых стервы согласились пойти поссориться с налоговым инспектором. Пошли. Я методику им расписал: “Идёте по левому вопросу. Придираетесь к какой-то фигне, пишете заявление прокурору”. Они так и сделали.

Как прокурор должен реагировать? Он должен провести проверку, чтобы закрыть дело. Точнее отказ в возбуждении дела. Чтобы написать отказ, он должен провести проверку. Естественно этих двух инспекторш вызвали к прокурору. Вызывают как? Повесткой через начальника управления.

Через несколько дней мне звонит клиент: “Ты с ума сошёл. Мне звонил начальник налоговой инспекции. Полчаса орал. Требовал, чтобы я своих баб унял.” “Смотри, - отвечаю, - ты добился того, что тебе лично звонит начальник налоговой инспекции. О чём-то просит. Только ты один можешь баб унять, никто другой их унять не может.” “Так он же сейчас ещё счёты сводить будет!” “И не подумает, - отвечаю, - Сейчас прокурор пишет бабам отказ в возбуждении уголовного дела. Ты представляешь: он написал отказ, а дальше рецидив. Это уже получается, что налоговики прокурора подставили. Дальше же жалоба уже на прокурора идёт. Прокурор ему это простит? Поэтому налоговая теперь будет тихо сидеть”.

Когда эти стервы пришли сдавать баланс с моими налоговыми схемами, у них без запинки всё приняли. И в этом квартале они вместо обычных 5 с чем-то лимонов заплатили 510 тысяч. На порядок меньше.

Вопрос в понимании кто ты и кто они. Пока ты относишься к налоговым чинушам, как к начальству, тебя имеют. Когда ты понимаешь, что это чинуши, и они уязвимы со всех сторон, то нужно только знать процедуру, как ими манипулировать, как подставлять под систему. Вот тогда не надо спрашивать, кому разрешены налоговые схемы, а кому нет. Кто себе разрешил, тому и разрешены. Если они с этим не согласны - объясню, чтобы были согласны.

А если есть страх - “ой отдача замучает” - ты упускаешь шансы по жизни. Я вообще не видел, чтобы в таких случаях была отдача. У меня 20 лет опыта консалтинга. Я ещё ни разу не видел, чтобы кто-то грамотно наехал, и после это была бы отдача. Не бывает такого.

Когда я был ещё молоденький мальчик, у меня была склока с ленинградской прокуратурой. Я советовался тогда с одной очень умной женщиной. Звали её Лидия Супьяновна и была она в Верховном совете помощницей Аслаханова, тогдашнего председателя комитета по законности. У неё и опыт был и понимание жизни в прокуратуре. Как-то я сказал с сомнением: “а если они ответку врубят?”, и она мне ответила: “Слушай, Женя, мы живём в мире, где никто не мстит. Все только ловят удачу. Я не могу поверить, что кто-то тебе отомстит”. С тех пор прошло 20 лет, и я не встретил ни одного факта, который опровёрг бы её мнение. Кого я только ни мочил, и не помню, чтобы кто-то мстил.

Вот если ты где-то дашь слабинку - тогда наедут. Но это не из мести. Если дашь слабинку, то наедут и когда мстить не за что. Не надо думать, что это чья-то месть была. Может ещё где-то в серьёзном бизнесе можно встретить не ответку, так хотя бы отпор. Но с чиновниками – никогда: уних у всех финансовые потоки, схемы, бабло крутится. Обострять не станут: имчто, проверки нужны?

Помнится, таможенников воспитывали. Наняли старичка одного бедного, бывшего секретаря парткома, ветерана. Склочник старый, за 70. У него работа была общественная: он писал на них везде заявления. Не по конкретным случаям, а вообще. За неуважение к ветеранам, за изнасилование крупного рогатого скота, за что угодно. В результате у них были проверки вплоть до санэпидемстанции, а у них ведь там бабло ходит. Процесс нарушается.

Как только у кого-то из наших клиентов возникали проблемы на таможне, тут же разбираться шли с этим старичком. Как его там увидят, все вопросы решались, часа не проходило. Только его покажешь, сразу реакция одна: “Приезжайте, забирайте всё своё говно, только быстро”. Потому что у них бабло течёт, а тут проверки будут.

Потом уже не нужно было приходить. Достаточно было позвонить.

Это - вопрос амбиций. Если ты осознаёшь, что ты хозяин жизни, а эти чинуши – говно, то ты обращаешься с ними, как с говном. И они очень быстро это понимают.

Это предельно просто делается. Надо немножечко посмотреть и подумать, как у них дела все делаются. Если у них бабло ходит, начинаем рушить процессы. Прерывать процессы. Найди у человека уязвимую точку. Это у Ахилеса была пята, а у этих вся задница уязвима. За неё берёшь и всё.

Всегда нужно решать с конкретным человечком. Это с системой ты можешь бодаться, как телёнок с дубом. А вот конкретного человечка взял за яйца и вперёд.

Первый раз на 2-м курсе института меня начали вербовать в ГБ. Чтобы стучал. Как там настроения и т.д.ГБшники все, видно, считали себя великими писателями, потому что у всех был псевдоним, чтобы его реальные имя и фамилию не знали. Я, естественно, прежде чем пойти, узнал его реальное имя и фамилию.

Прихожу, и он начинает вешать: “помнишь, в школе была такая история. Ты понимаешь, что с этим делом не очень можно в этом престижном ВУЗе учиться. Можно и в армию загреметь”. Потом пошли разговоры: “Ты общественник, лекции читаешь, обратили внимание на твою работу, будем тебя двигать”. В конечном счёте, естественно, предлагает кое-что подписать.

Я упёрся: “Контакт поддерживать можно, а подписывать не буду: Времена разные, меняются… при Хрущёве всех, на кого доносы писали, вызывали к вам. Эти доносы показывали. А если снова начальство поменяется - непонятно, где эта бумажка всплывёт. Ничего не буду подписывать”.

Времена были глухие. Андроповские. К такой реакции они были непривычные. ГБшник начал давить: “Мальчик известный, стихи пишешь, в союзе писателей тусуешься – что, решил в диссиденты? Пойдёшь на радио “Свобода” рассказывать, что у тебя с КГБ проблемы?” “Зачем? – отвечаю, - Я уважаю КГБ, я его люблю. Но если на радио “Свобода” спросят, я расскажу, что есть такой вот конкретный человек, с такой вот фамилией и с таким псевдонимом. Расскажу, как он неумело вербовал, как такие люди дискредитируют КГБ”.

Тут я смотрю, глазки у него округляются. До него начинает доходить, что если он в такое говно попадает, то в Барнаул поедет за режим на предприятии отвечать. Понял, что подставлю его под систему. А в системе у них отношение к людям не бережное. “Ладно, - говорит, - не хочешь, не подписывай, трогать тебя не будут” “Это хорошо, - наглею я, - только вы обещали мне повышенную стипендию”. “Так ты ж не подписал”. “А Вы говорили это ещё до того, как про бумажку разговор зашёл, никто вас за язык не тянул”. Смотрю на него глупыми десткими глазами и тяну: “Так же не честно!”. “Ладно, будет тебе повышенная стипендия”.

Через несколько лет, когда я выдвинулся в депутаты, подвалил ко мне один мужик, который был секретарём парткома на одном заводе и работал в райкомовском штабе по выборам: “Слушай, когда пришла информация, что ты в депутаты выдвинулся, все ГБшники сразу завопили - ой, это такая сволочь! И я понял, что мне нужно с тобой познакомиться”.

Мне было 18 лет, я был студентом. Я не работал никаким чиновником, я просто примерно понимал, как делаются дела. Я понимал, что я не могу взять КГБ за яйца, я не могу с ним бодаться, а вот этого козла конкретного я всегда за яйца взять могу. При этом я всё это проделал без склок, возмущений, наездов. Тихим доверчивым тоном, глядя на него собачьими глазами.