ИНДЕКС ЗАПРЕЩЕННЫХ КНИГ

 

Мы уже неоднократно упоминали о наличии в арсенале инквизиции такого мощного оружия для борьбы с противниками церкви, каким являлся на протяжении столетий Индекс (список) запрещенных книг (Index Librorum Pro-hibitorum). Первое официальное издание Индекса вышло в Риме в 1559 г. Первый Индекс был составлен римской инквизицией под непосредственным наблюдением папы Павла IV (Караффы), занимавшего, как уже говорилось, пост верховного инквизитора до своего избрания на папский престол. Павел IV поручил дальнейшее издание Индекса конгрегации римской инквизиции.

У папского индекса, как и у самой инквизиции, были свои «предшественники». Папы римские и епископы с незапамятных времен считали своим святым долгом и божественным правом подвергать цензуре, запрещать и уничтожать неугодные им богословские, научные и литературные произведения. Христианские первосвященники уничтожали произведения древней греческой и римской литературы; после составления канонического текста Библии все другие библейские «варианты» были истреблены. Такой же участи подверглись творения раннехристианских и средневековых ересиархов – от Ария до катаров включительно: их сжигали вместе с еретиками. Талмуд, Коран и прочие церковные произведения иудеев и мусульман также уничтожались на протяжении столетий.

Первым известным литературным произведением, уничтоженным церковниками, была поэма «Талия» ересиарха Ария, преданная огню по решению Никейского собора в 325 г. В 405 г. папа Иннокентий I составил первый список еретических писаний, подлежавших уничтожению.

Преследование крамольной литературы в средние века не представляло особой проблемы, так как грамотных людей было мало, а сочинений и того меньше. Но с началом книгопечатания, воспринятого церковниками как «дьявольская затея», проблема сразу осложнилась.

Книгопечатание быстро распространилось, способствуя росту грамотности. С 1448 по 1500 г. в 246 городах Европы появилось 1099 типографий, выпустивших в свет за этот период 40 тыс. названий книг тиражом в 12 млн. экземпляров.

Печатный станок стал мощным орудием в руках противников папства – гуманистов эпохи Возрождения, протестантов, ученых. Католические иерархи со все возрастающим беспокойством взирали на растущий поток печатной продукции, как на своего рода новый потоп, угрожавший поглотить их. Они пытались охранить себя от него, выстроив мощный заслон из анафем, запрещений, отлучений. Они запретили что-либо печатать без предварительного одобрения специально на то уполномоченных инквизиторов.

Первым объявил о введении предварительной цензуры на книги в 1471 г. папа Сикст IV. Папа Лев X (1513–1521) добился от V Латеранского (XVIII вселенского) собора, к которому он обратился по этому поводу с буллой «Inter Solicitudines», одобрения предварительной цензуры печатных произведений и ее распространения на весь христианский мир, поручив ее осуществление местным епископам. Еще раньше предварительная цензура по настоянию церкви была введена в Испании. В 1535 г. по приказу французского короля Франциска I теологи Сорбонны составили список запрещенных книг, издание, распространение и чтение которых грозило виновным отлучением от церкви, тюремным заключением и даже костром.^[413]

Примеру своего французского собрата последовал испанский король Карл V, по указанию которого в 1546 г. богословы Лувенского университета составили свой Индекс запрещенных книг, взятый на вооружение испанской инквизицией и неоднократно издававшийся ею с соответствующими дополнениями и изменениями, независимо от римского индекса. Свои собственные индексы впоследствии издавала также португальская инквизиция.

Индексы с небольшими вариантами издавались местными инквизициями в Венеции (1551), во Флоренции (1552), в Милане (1554).

С изданием первого римского индекса в 1559 г. цензура всех книг, выходящих в католических странах, была сосредоточена в руках папской инквизиции. Павел IV вообще запретил печатание каких-либо книг в папских владениях без предварительной цензуры инквизиции. Он обязал продавцов книг сообщать инквизиции о всех получаемых ими новинках и запретил торговать ими без особого на то разрешения «святого» судилища. Инквизиторы подвергали периодическим проверкам не только книжные лавки, но и частные библиотеки. Изъятые ими книги торжественно сжигались на публичных аутодафе.

Действия Павла IV были утверждены Тридентским собором (XIX вселенский, 1545–1563). В 1562 г. собор избрал комиссию из 18 епископов, поручив ей пересмотреть и дополнить Индекс 1559 г. Комиссия включила в список запрещенных книг (так называемый Index Tridentinus) все произведения протестантских богословов.

Одобрив этот Индекс, Тридентский собор постановил, что «все книги, осужденные до 1540 г. как папами, так и вселенскими соборами и не значащиеся в данном указателе, должны считаться осужденными так же, как они были осуждены ранее».^[414]

В 1571 г. папа Пий V, занимавший при Павле IV и Пие IV пост великого инквизитора, создал специальную конгрегацию Индекса, превратившуюся в подлинный департамент цензуры католической церкви. Конгрегация имела и судебные функции, она могла накладывать на авторов церковные наказания вплоть до отлучения от церкви. В конце XVI в. в составлении Индекса участвовал кардинал Роберто Беллармино – один из палачей Джордано Бруно и преследователь Галилея. Правда, это не помешало тому, что после его смерти некоторые его теологические трактаты были признаны крамольными и даже включены в Индекс. С XVII в. конгрегация Индекса находилась под контролем иезуитов.

В 1908 г. папа Пий X лишил конгрегацию Индекса судебных функций, а 5 марта 1917 г. папа Бенедикт VI декретом («Alloquentes») вновь объединил конгрегацию Индекса с конгрегацией «священного» судилища (инквизицией), где она действовала под вывеской Цензурного департамента. В 1966 г. под влиянием II Ватиканского вселенского собора Ватикан прекратил издание Индекса.

Последнее издание Индекса вышло в 1948 г. С XVI по XX в. включительно вышло 32 издания списка запрещенных книг. В XVI в. вышло четыре издания (1559, 1590, 1593, 1596); в XVII в. – три (1632, 1665, 1681); в XVIII в. – семь (1704, 1711, 1716, 1744, 1758, 1786, 1787); в XIX в. – шесть (1819, 1835, 1841, 1877, 1881, 1887); за первую половину XX в. – двенадцать (1900, 1901, 1907, 1911, 1917, 1922, 1924, 1929, 1930, 1938, 1940, 1948).

Как следует из этих цифр, наиболее «плодотворными» в работе конгрегации Индекса столетиями были XVIII и XX. Рекорды принадлежат последнему столетию, а с 1917 по 1948 г. вышло восемь изданий Индекса, т. е. на одно больше, чем за весь активный XVIII в.

Вряд ли нуждается эта инквизиционная статистика в детальных комментариях. В XVIII в. – веке Вольтера, просветителей и энциклопедистов, безжалостно обнажавших пороки церкви, конгрегации Индекса пришлось работать с немалым напряжением, но еще с большей энергией пришлось этому учреждению трудиться в нашем XX в., когда Ватикан ополчился против коммунизма и научного прогресса. Однако все неугодные церкви книги в наше время не вместились бы ни в какие Индексы, будь они даже гигантских размеров. Чтобы справиться со своей задачей, ватиканская цензура была вынуждена несколько «рационализировать» свою работу.

С этой целью церковь еще в XIX в. приняла два вида запрещения: «в целом» (например, все книги против религии и т. п.) и «в частности», т. е. отдельные произведения тех или других авторов или все произведения (opera omnia) того или другого писателя. В XX в. ватиканская инквизиция стала «отлучать» в основном неугодные ей произведения авторов-католиков, причем наиболее известные из них, имеющие широкое хождение среди верующих. В Индексе нет Дарвина и многих других естествоиспытателей, произведения которых опровергали догматы церкви, потому что считалось запрещение их само собой разумеющимся. Так как церковь осудила коммунизм и социализм, то и все книги, пропагандирующие и защищающие это учение, были запрещены «в целом». Это объясняет, почему в Индексе нет произведений Маркса, Энгельса, Ленина и книг других выдающихся деятелей международного революционного рабочего движения, а также книг советских авторов.

В 1917 г. папа Бенедикт XV одобрил канонический кодекс католической церкви, действовавший до 1984 г. Канонический кодекс – верховный закон католической церкви, за невыполнение его статей верующим грозит отлучение от церкви. В кодексе (раздел XXIII, каноны 1384–1405) были сформулированы основные положения, которыми руководствовалась церковь, подвергая цензуре и запрещению печатную продукцию. Рассмотрим их содержание.

Канон 1384 провозглашал: «Церковь имеет право требовать от верующих, чтобы они не публиковали книг без ее предварительной цензуры, и запрещать, если на то имеются достаточные основания, любые книги любого автора». Сказанное относилось также к любого рода публикации – газетной, журнальной и прочей.

Канон 1385 запрещал печатать без предварительной церковной цензуры «священные книги» и любые комментарии к ним; книги по библеистике, теологии, церковной истории, каноническому праву, прочим религиозным и моральным дисциплинам, и «вообще любую печатную продукцию, имеющую непосредственное отношение к религии или к благочестивым обычаям», а также любого рода «священные изображения». Кроме того, в том же каноне отмечалось, что церковникам для публикации своих работ требуется предварительное разрешение их непосредственного начальника.

Запрещалось без особого разрешения печатать все, что относится к канонизации святых и блаженных, к индульгенциям. Также запрещалось печатать или перепечатывать без особого на то разрешения постановления римских конгрегации, молитвенники, Библию на местных языках. Для издания в переводе на другой язык ранее одобренной церковной цензурой книги требовалось повторное разрешение церковной цензуры.

Канон 1393 устанавливал во всех епархиях католической церкви должность церковного цензора, заключение которого, подтвержденное епископом, являлось основанием для разрешения или запрещения рукописи. Согласно канону 1395, церковь провозглашала свое «право и обязанность в интересах дела (ex justa causa)» запрещать книги, этим правом наделялись, кроме папы римского, кардиналы, епископы и главы монашеских орденов.

Канон 1397 обязывал всех верующих и церковников доносить местным духовным властям или непосредственно в Ватикан о всех появляющихся на свет «вредных» книгах. Особенно это вменялось в обязанность папским дипломатическим представителям, епископам и ректорам католических университетов, причем эти доносы полагалось держать в «строгом секрете».

«Запрещение книги (папским престолом, – И. Г.) означает, – гласил канон 1398, – что без особого на то разрешения ее нельзя издавать, читать, хранить, продавать, переводить на другой язык, ни каким-либо другим образом сообщать ее содержание другим». В официальных комментариях к этому канону было сказано: «Любой, читающий запрещенную книгу, совершает серьезный грех, даже если он прочтет только один абзац. Некоторые авторы, однако, отмечают, что «серьезный грех» будет совершен, если из запрещенной книги прочесть от 6 до 10 страниц; в тех же случаях, когда содержание книги особенно опасно, «серьезный грех» будет совершен и при чтении меньшего числа страниц. Владелец запрещенной книги, узнав о ее запрещении, обязан уничтожить ее или отдать тому, кто имеет разрешение читать запрещенные книги, или по крайней мере отдать ее на хранение до получения разрешения читать ее».

Какие же книги запрещались церковью «в целом», т. е. без необходимости на то специального в каждом отдельном случае решения? Их перечислял канон 1399:

1. Все тексты священного писания, изданные некатоликами.

2. Книги любого автора, защищающие ересь и раскол или стремящиеся любым способом разрушить самые основы веры.

3. Книги, специально направленные против церкви или христианских обычаев.

4. Книги всех некатоликов, посвященные вопросам религии, если не указано, что в них нет ничего противоречащего католической вере.

5. Книги и брошюры, в которых говорится о новых видениях, явлениях, пророчествах, чудесах или которые пропагандируют новых святых, если таковые были опубликованы без соблюдения канонических правил.

6. Книги, оспаривающие или высмеивающие любой католический догмат; защищающие ошибки, осужденные папским престолом; низвергающие авторитет божественного культа; стремящиеся разрушить церковную дисциплину; умышленно оскорбляющие церковную иерархию или клир и церковь.

7. Книги, поучающие или рекомендующие любые суеверия, колдовство, гадание, предсказания, магию, вызов духов и тому подобное.

8. Книги, провозглашающие законными дуэль, самоубийство, развод и доказывающие, что масонство и им подобные организации не только не вредные, но и полезные для церкви и гражданского общества.

9. Порнографические книги.

10. Литургические книги, апробированные папским престолом, если в них имеются изменения.

11. Книги, распространяющие апокрифические, или запрещенные, или отмененные папским престолом индульгенции.

12. Любого рода изображения Христа, девы Марии, ангелов, святых и других «божьих слуг», если они не отвечают духу и наставлениям церкви.

Канонический кодекс запрещал пользоваться «отлученными» книгами всем верующим и церковникам, за исключением кардиналов, епископов и других высших церковных чинов, без особого на то разрешения соответствующих церковных властей. Получавшие разрешение ими пользоваться обязывались не передавать их третьим лицам.

Запрещение отдельного произведения или всех сочинеъний того или другого писателя могло сопровождаться отлучением автора от церкви. Отлучались автоматически (ipso facto) от церкви все, кто, зная о запрещении, издавали, продавали, покупали, читали и передавали другим запрещенное произведение (канон 2318). Если автор после запрещения его произведения не покаялся и не осудил своих ошибок, то он автоматически считался отлученным от церкви. Эти «принципы» изложены также в последнем издании Индекса 1948 г. В этом же издании вновь напечатана статья бывшего главы конгрегации «святого судилища» в 1914–1930 гг. кардинала Мэри дель Валь, впервые опубликованная в Индексе 1929 г.

Инквизитор Мэри дель Валь в своей статье ополчается не только против отдельных «крамольных» книг, но и против «крамольной» печати. Он пишет: «Святая церковь в течение века является жертвой великих, ужасных преследований, порождая в большом количестве героев, своей кровью закреплявших христианскую веру (о том, что инквизиция с остервенением преследовала инакомыслящих и казнила сотни тысяч человек, кардинал Мэри дель Валь считает излишним упоминать, – И. Г.), теперь же ад ведет против церкви еще более ужасную борьбу, более коварную и тонкую, и делает он это через крамольную печать. Ни одна из опасностей не представляет из себя столь великой угрозы для веры и обычаев, как эта, поэтому святая церковь неустанно предупреждает христиан остерегаться ее». Далее кардинал указывает, что особенно опасны для дела веры те «крамольные произведения», которые отмечены научными и литературными достоинствами. «Литературные и научные достоинства, – предупреждал инквизитор, – не дают права на распространение книг, противных вере и добрым обычаям; более того, репрессивные меры должны быть тем суровее, чем более тонка паутина ошибок и чем более соблазнительной представлена привлекательность зла».

В последнем издании Индекса фигурируют около 4 тыс. отдельных произведений и десятки авторов, все сочинения которых запрещены. Этой высокой чести удостоились Оноре де Бальзак, Джордано Бруно, Вольтер, Томас Гоббс, Гольбах, Д'Аламбер, Рене Декарт, Дени Дидро, Эмиль Золя, Жан Лафонтен, X. А. Льоренте, Жан Мелье, Морелли, Эрнест Ренан, Жан Жак Руссо, Бенедикт Спиноза, Жорж Санд, Давид Юм.

Запрещены отдельные произведения Ф. Бэкона, Пьера Бейля, Иеремии Бентама, Генриха Гейне, Гельвеция, Э. Гиббона, Виктора Гюго, Эммануила Канта, Этьена Кабэ, М. Ж. Кондорсе, Виктора Консидерана, Ламенне, Ламеттри, Джона Локка, Мармонтеля, А. Мицкевича, Д. С. Милля, Ж-Б. Мирабо, М. Монтеня, Ж. Монтескье, Паскаля, Прудона, Л. Ранке, Рейналя, Робинэ, Стендаля, Флобера и многих других выдающихся мыслителей, писателей, ученых.^[415]

Прав был Э. Золя, когда писал: «Нет почти что книг, на которые не извергала бы свои громы церковь. Если порой и создается впечатление, что церковь закрывает глаза на некоторые книги, то это лишь потому, что она не в силах преследовать и уничтожать все, что выходит в свет».

Уже после второй мировой войны в Индекс были занесены произведения таких всемирно известных писателей, как Моравиа и Сартр, богослова Тейяра де Шардена и многих других.

Насколько эффективен был Индекс? До французской революции 1789 г. Индекс был весьма действенным оружием церкви и феодальной реакции против всего прогрессивного. Однако в XIX и в особенности в XX в. он потерял свою прежнюю силу и значение до такой степени, что Ватикан перестал рекламировать его и даже не пускал в открытую продажу. Таким образом, сам Индекс запрещенных книг превратился в своего рода запрещенную книгу. Быть включенным современному автору в Индекс представляло для него отличную рекламу, и многие авторы даже гордились тем, что их произведения попадали в список запрещенных книг Ватикана.

«В некоторых местах в последние годы, – писал не так давно английский историк Кристофер Холлис, – на Мальте, в Квебеке, в Ирландии церковь пыталась заставить верующих отнестись всерьез к Индексу. Но в этих странах вообще любые книги читаются мало. Мальтийцы не очень возражают на запрет читать запрещенные книги, так как они не питают желания вообще читать какую-либо книгу».^[416]

Индекс запрещенных книг не пережил конгрегации инквизиции. Он был отменен в 1966 г. вскоре после ее реорганизации в конгрегацию вероучения. Более подробно мы расскажем об обстоятельствах его «кончины» в заключительном разделе нашей книги.

 

ПОД ЗНАКОМ «СИЛЛАБУСА»

 

Французская революция, вызвавшая во Франции крушение старого феодального порядка и приход к власти нового эксплуататорского класса – буржуазии, подорвала вековые устои католической церкви, оторвала от нее большие массы верующих, лишила ее в ряде стран земельных угодий. Наполеон отвел церкви во Франции жалкую роль послушной служанки императора, в честь которого она была вынуждена служить молебны и пресмыкаться перед этим земным повелителем так подобострастно, как она этого не делала перед своим повелителем небесным.

Католическая церковь лишилась былой власти не только в пределах наполеоновской империи. В Испании, этой самой католической из всех католических стран, этой твердыне контрреформации, кадиксские кортесы в 1812 г. упразднили инквизицию и лишили церковь ее вековых привилегий и особых прав. И, наконец, в заморских странах, в испанских колониях Америки, народы поднялись на борьбу против своих угнетателей под ненавистными церкви лозунгами все той же французской революции, подражая которой они и там угрожали разрушить былое могущество духовенства, лишить его власти, влияния и накопленных веками богатств.

В 1814 г. в Европу вернулся «старый порядок», алтарь и трон вновь обрели свои прежние права, была восстановлена инквизиция в Испании, Португалии и папских владениях. Реакция одержала победу над силами «зла», но о полном возврате к прошлому не могло быть и речи. Это понимали не только те, кто вернул себе прежние троны, но и многие служители алтаря, да и сам папа римский. Полный возврат к прошлому сулил только новый, еще более страшный взрыв, разрушительные последствия которого могли оказаться на этот раз необратимыми.

Вот почему, хотя в папских владениях после реставрации уничтожалось все «французское» и были на этом основании запрещены даже прививка оспы и освещение улиц, а воскресшая инквизиция в 1815 г. привлекла к суду 737 человек по обвинению в ереси, папа Пий VII все же был вынужден действовать иными методами по сравнению со своими предшественниками. В 1816 г. он запретил инквизиции применять к своим жертвам пытки и приравнял ее судопроизводство к деятельности гражданских трибуналов. Более того, в том же году римская инквизиция отменила смертный приговор, вынесенный ровенской инквизицией Соломону Моисею Вивиани за то, что он, приняв христианство, отрекся якобы потом от него, вернувшись к иудейской вере. В декрете, отменявшем этот приговор, папа Пий VII указывал, что «божественный закон иного свойства, чем человеческий, и является законом кротости и убеждения, преследование же, ссылка, тюрьма подобают только ложным пророкам и апостолам ложных учений. Пожалеем человека, который не видит света, и даже того, кто отказывается его видеть; причина его ослепления может служить глубоким планам провидения».^[417] И хотя это были лицемерные высказывания, так как в папских владениях власти продолжали преследовать республиканцев, пытать и казнить не только «ложных пророков и апостолов», но и рядовых республиканцев и сторонников объединения Италии, папский престол был вынужден в 1835 г. отменить инквизицию. В том же году в тюрьмах папской области томились 13 тыс. политических заключенных, но ими занималась папская тайная полиция. Обвинять их в ереси теперь не решалась даже она. В XIX в. стало «благопристойнее» казнить их на основе решения полицейского суда, чем бросать их в костер по постановлению одиозного трибунала инквизиции.

Но ликвидировав в 1835 г. местные инквизиционные трибуналы, папство сохранило все же конгрегацию римской и вселенской инквизиции, продолжавшую свою традиционную функцию отлучений и выпуска Индекса запрещенных книг, очередное издание которого вышло в том же 1835 г. В этом издании Индекса фигурировали «Слова верующего», произведение французского аббата Ламенне, отлученного за свой либерализм от церкви. Ламенне требовал отделения церкви от государства, свободы совести, печати, обучения. Он был одним из основателей во Франции нового крамольного учения – христианского социализма. Папский престол обрушил на нового ересиарха весь испытанный арсенал своих проклятий и отлучений.

В 1846 г. на папский престол взошел Пий IX. Его правление было одним из самых продолжительных в истории католической церкви, оно длилось 32 года. Пий IX олицетворял наиболее реакционные силы католической церкви, выступавшие в защиту своих феодальных привилегий и светской власти пап. Непримиримый враг объединения Италии, демократии, науки и прогресса, Пий IX нашел себе достойного покровителя в лице французского императора Наполеона III, войска которого по просьбе папы были введены в Рим и жестоко расправлялись с населением Папской области, требовавшим демократических свобод и изгнания из Италии как французских, так и австрийских захватчиков (Северная Италия находилась тогда под австрийской оккупацией).

Теперь призрак социализма, призрак коммунизма наводит не меньший страх на римских первосвященников, чем некогда наводили на них средневековые ереси. На почве борьбы с этими призраками папство не преминет договориться со своим недавним противником – буржуазией, которая в не меньшей мере трепетала перед ними, чем наместники бога на земле. Но пока такой сговор, такое соглашение произойдет, папству придется испить не одну горькую чашу, преподнесенную ему его будущей союзницей…

В 1865 г. Пий IX опубликовал «Силлабус» – «Список важнейших заблуждений нашего времени» – своеобразный манифест церковной инквизиции XIX в. В нем глава католической церкви предавал анафеме и отлучению от церкви верующих, повинных в симпатиях к пантеизму, натурализму, рационализму, либерализму, протестантизму, социализму. «Силлабус» осуждал и проклинал всех тех, кто отстаивал требование отделения церкви от государства, отрицал светскую власть пап, признавал преимущество светского права над церковным, отстаивал свободу совести. Одно из 80-ти «заблуждений», перечисленных в «Силлабусе», было сформулировано так: «Анафема тому, кто скажет, что римский папа может и должен примириться и вступить в соглашение с прогрессом, либерализмом, современной цивилизацией». В «Силлабусе» Пий IX называет свободу совести «безумием», свободу слова – «смердящим заблуждением».

Пий IX ознаменовал свое правление и тем, что провозгласил догмат о «непорочном зачатии» девы Марии, причислил к лику святых испанского инквизитора Педро Арбуэса, известного своими зверствами и убитого в 1485 г. родственниками его жертв, и заставил I Ватиканский вселенский собор в 1870 г. принять догмат о папской непогрешимости.

Следует ли удивляться, что именно этот папа пополнил Индекс запрещенных книг именами таких выдающихся писателей своего времени, как Александр Дюма-отец, Генрих Гейне, Виктор Гюго, Эмиль Золя и Эрнест Ренан.

Но старый феодальный порядок, который с такой энергией и фанатизмом на протяжении десятилетий защищал Пий IX, доживал свои последние дни. В 1870 г., когда в Риме заседал вселенский собор (I Ватиканский), итальянские войска освободили «вечный город», и папское государство закончило свое бесславное существование, длившееся более тысячелетия.

«Непогрешимый» Пий IX провозгласил себя узником Ватикана; он торжественно отлучил от церкви и предал анафеме итальянского короля Виктора-Эммануила, главу итальянского правительства Кавура, национального героя Италии Гарибальди и многих других видных деятелей, боровшихся за объединение страны. Пий IX даже объявил бойкот новому итальянскому государству, лишившему его светской власти и «законных» земных владений. Папа призвал католиков не платить новому государству налогов, воздержаться от участия в политической жизни страны. Но хотя он использовал весь весьма богатый и разнообразный арсенал проклятий, анафем и отлучений против нового итальянского государства и его деятелей, эффективность этого «божественного» оружия теперь была весьма слаба. Папская инквизиция могла теперь только «сотрясать воздух», она была бессильна кого-либо сажать в свои застенки, пытать и бросать в костер, как это делала в добрые старые времена, когда ее глава – римский первосвященник обладал не только духовной, но и светской властью.

Если Пий IX был последним «феодальным» папой, то его преемник Лев XIII (1878–1903) стал первым «буржуазным» папой. Продолжая бойкот итальянского государства, которому Ватикан не мог простить его «ограбления» – лишения папы светской власти, Лев XIII старался восстановить былой авторитет папства путем установления союза с международной буржуазией. Он предложил буржуазии союз и сотрудничество в борьбе с разраставшимся социалистическим движением. В 1891 г. Лев XIII опубликовал первую социальную энциклику католической церкви «Рерум новарум», в которой ополчился против социализма, коммунизма и революционного рабочего движения и осудил борьбу классов, противопоставив ей классовое сотрудничество. В этой энциклике папство объявило капиталистическую частную собственность богом данной, священной, неприкосновенной. Лев XIII поощрял создание «желтых» профсоюзов, преданных капиталистам, и массовых светских католических организаций и клерикальных партий, в задачу которых входила борьба с социалистическим движением. «Уходите из ризниц и идите к народу!» – призывал церковников папа Лев XIII.

Эта ориентация на буржуазию сопровождалась возрождением средневекового томизма, учения Фомы Аквинского, которое было провозглашено Львом XIII официальной доктриной современного католицизма. Папство, предлагая свои услуги буржуазии, не отказывалось от своего средневекового мировоззрения.

С другой стороны, призыв Льва XIII к духовенству активно заняться «социальным вопросом» способствовал укреплению позиций сторонников христианского социализма, что не могло не напугать наиболее консервативные круги духовенства, да и буржуазии. Для них любой социализм, даже поповского типа, представлялся пугалом. Они требовали обуздать не в меру радикальных христианских реформаторов, что и сделал Лев XIII в опубликованной им в 1901 г. энциклике «Graves de Communi», осудившей «католический социализм» и требовавшей строгого подчинения церковному контролю всех массовых католических организаций.