ПОВЕДЕНИЕ ВЕЛИКОГО ГЛАВНОГО ИНКВИЗИТОРА ХИМЕНЕСАДЕ СИСНЕРОСА

I. Кардинал Хименес де Сиснерос, третий главный инквизитор Испании, был талантлив, учен и справедлив. Он доказал это в кордовском деле своим покровительством Лебрихе и многим другим ученым, а также при некоторых других случаях. Рожденный для великих предприятий, он получил от природы ту степень честолюбия, без которой великие люди были бы, может быть, неизвестны на земле. Этот душевный импульс призвал его стать во главе учреждения, коего он был врагом. Я отмечу здесь ошибку, в которую впали многие писатели, обвиняя Хименеса в принятии большого участия в создании трибунала, между тем как доказано, что он вступил в соглашение с кардиналом Мендосой и с Талаверой, архиепископом Гранады, чтобы помешать его учреждению. Будучи избран главою учреждения, которое приказывало и которому повиновались больше, чем многим государям, Хименес в силу обстоятельств должен был в некотором роде поддерживать и защищать это учреждение. Он должен был противиться всякому нововведению в судопроизводстве, хотя кордовское происшествие и показало ему неудобства пагубной тайны инквизиции и злоупотребление, которое делали из этой тайны в потемках провинциальных трибуналов.

II. Я не могу вполне извинить кардинала Хименеса, даже предполагая, что он был автором (как я думаю) драгоценного труда, сохранявшегося в рукописи в королевской научной библиотеке св. Исидора в Мадриде. Я дал о нем заметку и копию его двенадцатой книги во втором томе моей Летописи испанской инквизиции. Это сочинение анонимно и посвящено принцу Астурийскому, Карлу австрийскому, который был потом испанским королем и германским императором. Это сочинение озаглавлено: О правлении государей. Оно имеет целью наставление принца, увещевая его подражать тому, что, по его словам, он видел в царстве Истины, управление коего он описывает, а также поведению короля, которого Хименес называет Пруденцианом. Текст книги показывает, что речь идет об Испанском королевстве и что под покровом истории автор хотел изложить пагубные последствия некоторых мероприятий и обычаев, существовавших там, которые поведение мнимого Пруденциана должно было упразднить. Двенадцатая книга, содержащая главы с 271 до 292 включительно, целиком посвящена рассказу о том, как поступает Пруденциан в царстве Истины для уврачевания зол, причиненных инквизицией.

III. Он говорит, что этот государь, узнав, что среди инквизиторов имеется несколько добросовестных людей, велел им явиться и приказал рассказать, ничего не утаивая, все, что происходит в королевстве. Он изложил известные всем несправедливость и неудобства некоторых законов и высказал изумление, что, вопреки своей честности и любви к правде, они не имеют об этом никакого понятия или, зная все, не противятся этим безобразиям. Они ответили, что все, что передали королю, действительно верно; они осознают необходимость противиться злу, но не осмеливаются ничего предложить из страха преследования со стороны других инквизиторов. Пруденциан созвал тогда общее собрание, состоявшее из главного инквизитора, членов совета, ординарных инквизиторов и других справедливых и известных с хорошей стороны людей. На нескольких заседаниях король рассказал собранию о беспорядках, порождаемых законами учреждения, и предложил новые, чтобы помирить честь семейств, разумную свободу и подавление клеветы с чистотою католической религии в королевстве. Предложения государя подали повод к большим спорам; наконец большинство голосующих признало справедливость и необходимость реформы, которую хотел ввести король. Было решено привести ее в исполнение. С этого момента царство Истины управлялось согласно желанию народа, и никто более не мог жаловаться ни на клевету, ни на насилие.

IV. Я не стану останавливаться на подробном пересказе бедствий, описанных в аллегорическом романе Хименеса, являющихся последствием инквизиционного способа судопроизводства, потому что читатель легко заметит, что они не должны отличаться от тех, которые я изложил в этой Истории. Что касается средств преобразования, то прежде всего были названы уничтожение тайны, публичность судопроизводства, течение его в согласии с законами королевства и запрещение инквизиторам вмешиваться в дела, не касающиеся ереси, расследование коих принадлежит судам, разбиравшим их до учреждения инквизиции. Может быть, кардинал Хименес поручил какому-нибудь ученому из числа тех, кому он покровительствовал, составить этот труд и послать его в Германию, чтобы его чтение могло расположить к реформе трибунала внука и наследника государя, который был основателем инквизиции.

V. Действительно, Карл обещал реформу инквизиционных трибуналов кортесам, которые просили его об этом, как мы это увидим дальше; но достоверно, что Хименес оставил свою систему либо потому, что наслаждение властью стало для него неотразимо привлекательным, либо потому, что общение и беседы с инквизиторами изменили его настроение. Поэтому в самые критические моменты он воспротивился с привычным ему упорством реформе, которую хотели ввести, и употребил даже подкуп, чтобы ее провалить. Это я докажу еще до окончания этой главы. Поэтому труд Хименеса остался ненапечатанным - такую силу имеют страсти над людьми, которых безумное преклонение украшает именем великих.

VI. Разделение королевств Кастилия и Арагон, происшедшее в это время, и мысль, что более не нужно иметь столько трибуналов инквизиции, сколько есть епархий, привели к тому, что Хименес распределил их по провинциям. Он учредил инквизицию в Севилье, Кордове, Хаэне, Толедо, Эстремадуре, Мурсии, Вальядолиде и Калаоре. Он определил для каждого трибунала территорию, на которую должна простираться его юрисдикция. В то же время он отправил инквизиторов на Канарские острова, чтобы учредить там святой трибунал. В 1513 году инквизиция была введена в Куэнсе, в 1524 году в Гранаде; при Филиппе II в городе Сант-Яго, в Галисии; при Филиппе IV [442] в Мадриде. Хименес в 1516 году счел также нужным учредить инквизицию в Оране [443], вскоре он применил ту же меру к Америке. Эта страна была известна под именем Твердой Земли (Tierra firma); она и получила этот первый подарок от Хименеса, который снабдил полномочиями главного инквизитора дома Хуана де Кеведо, епископа Кубы [444], чтобы он назначил инквизиторов во все епархии материка. Со временем учредили провинциальные инквизиции в Мексике [445], Лиме [446] и Картахене Американской.

VII. Главный инквизитор Арагона принял систему Хименеса и установил инквизиторов в Сарагосе, Барселоне, Валенсии, Майорке, Сардинии и Сицилии, а потом в Памплоне, со времени завоевании Наварры. В 1515 году это королевство было соединено с Кастилией кортесами, бывшими в Бургосе, и его трибунал был подчинен главному инквизитору Кастилии, который вскоре упразднил его и соединил его территорию с территорией калаорской инквизиции, позже перенесенной в Логроньо.

VIII. Кордовские происшествия дали почувствовать Хименесу необходимость весьма тщательным образом рассмотреть поведение инквизиторов и других служащих святого трибунала; некоторых он отрешил от должности. Назначенные его предшественниками оспаривали его власть; он запросил папу, и папа утвердил Хименеса в правах особым бреве от 28 июля 1509 года.

IX. Хименес узнал, что скандальные беспорядки были учинены в толедской инквизиции помощником тюремного смотрителя и несколькими женщинами, содержавшимися в тюрьме. Это побудило его, по совещании с советом, издать декрет, которым определялась смертная казнь для всех служащих инквизиции, повинных в подобных преступлениях. Были случаи, которые вызвали применение этого закона; но он не дал надлежащих результатов. Может быть, проступки были бы менее обычны при менее суровом наказании.

X. Хименес был уведомлен, что провинциальные инквизиторы заменяли епитимьи и даже освобождали от них, как и от ношения санбенито. Он вооружился против вольности этого рода и осудил их, в согласии с советом, 2 декабря 1513 года, объявив, что один главный инквизитор имеет право дозволять подобные льготы. В разные времена этот декрет был отменяем и возобновляем. Ставши по смерти Фердинанда в 1516 году регентом-правителем королевства, Хименес отрешил от должности члена совета инквизиции Ортуньо Ибаньеса д'Агирре (который был одновременно членом совета Кастилии) за то, что он никогда не был на его стороне и был назначен на эту должность вопреки ему. В самом деле, Хименес представлял Фердинанду, что Агирре, будучи мирянином, не может быть членом совета инквизиции, но 11 февраля 1509 года государь ответил ему, что не одобряет мотива его оппозиции, потому что совет получил юрисдикцию от короля, как и совет Кастилии, членом коего был Агирре, в силу избрания его на этот пост им, Фердинандом, и покойной королевой Изабеллой. По этому решительному доводу Карл V восстановил Агирре в должности члена совета инквизиции.

XI. Хименес отрешил также от должности секретаря совета Антонио Руиса де Кальсена, который занимал ее с 1502 года, после того как был секретарем короля Фердинанда и сохранил все почести этой должности. Итак, Хименес показал себя доступным для страстей, всегда пагубных в лицах, имеющих в руках власть.

XII. 10 июля 1514 года Хименес велел заменить на санбенито андреевскими крестами обыкновенные под предлогом, что способ ношения их осужденными позорит этот знак нашего искупления.

XIII. В течение одиннадцати лет своего управления (которое окончилось с его смертью 8 ноября 1517 года) Хименес допустил осуждение пятидесяти двух тысяч восьмисот пятидесяти пяти человек, из которых три тысячи пятьсот шестьдесят четыре были сожжены живьем, тысяча двести тридцать два фигурально и сорок восемь тысяч пятьдесят девять человек подверглись разным епитимьям. Таким образом среднее число осужденных в каждом году составляет триста двадцать четыре человека первого разряда, сто двенадцать - второго и четыре тысячи триста шестьдесят девять - третьего, по расчету, установленному для фактов, имевших место в 1490 и последующих годах до 1524 года. Этот подсчет можно найти в восьмой главе моей Истории и в севильской надписи.

XIV. Несмотря на ужасающее число казней, надо сознаться, что Хименес принял меры к ослаблению деятельности инквизиции. Самой важной было назначение для новохристиан отдельной церкви в городах, где было много приходов, и обязательство приходского священника удвоить усердие для их наставления и более частого посещения их домов {Кинтанияья. Жизнь кардинала Хименеса де Сиснероса. Кн. 9. Гл. 17.}.