Студопедия — ВОПРОС 3
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

ВОПРОС 3






Впервые в достаточно отчетливом виде идея информационного общества была сформулирована в конце 60-х – начале 70-х годов XX столетия. Изобретение самого термина”информационное общество” приписывается Ю. Хаяши, профессору Токийского технологического института. Контуры информационного общества были обрисованы в отчетах, представленных японскому правительству рядом организаций: Агентством экономического планирования (EPA: Economic Planning Agency) – “Японское информационное общество: темы и подходы”[1], Институтом разработки использования компьютеров (JACUDI: Japan Computer Usage Development Institute) – “План информационного общества”[2], Cовета по структуре промышленности (ISC: Industrial Structure Council) – “Контуры политики содействия информатизации японского общества”[3].

В упомянутых отчетах информационное общество определялось как такое, где процесс компьютеризации даст людям доступ к надежным источникам информации, избавит их от рутинной работы, обеспечит высокий уровень автоматизации производства. При этом изменится и само производство – продукт его станет более “информационно емким”, что означает увеличение доли инноваций, дизайна и маркетинга в его стоимости; “...производство информационного продукта, а не продукта материального будет движущей силой образования и развития общества”[4]. Уделяя много внимания трансформации человеческих ценностей в информационном обществе, И. Масуда, глава Института информационного общества и один из авторов Плана информационного общества, представленного Институтом разработки использования компьютеров (JACUDI), выдвинул концепцию, согласно которой информационное общество будет бесклассовым и бесконфликтным, это будет общество согласия, с небольшим правительством и государственным аппаратом. Он писал, что в отличие от индустриального общества, характерной ценностью которого является потребление товаров, информационное общество выдвигает в качестве характерной ценности время. В связи с этим возрастает ценность культурного досуга.

Японский вариант концепции информационного общества разрабатывался прежде всего для решения задач экономического развития Японии. Это обстоятельство обусловило его в известном смысле ограниченный и прикладной характер. Однако в 70-е годы происходит конвергенция двух почти одновременно нарождающихся идеологий – информационного общества и постиндустриализма. Последняя, в отличие от первой, имела достаточно солидную теоретическую основу и иверсалистскую ориентацию. Идея постиндустриального общества была выдвинута в 60-е годы американским социологом Д. Беллом. В развернутом виде концепция постиндустриализма представлена в его книге “Наступление постиндустриального общества. Опыт социального прогноза”, изданной в 1973 г. [5].

Разделяя историю человеческого общества на три стадии – аграрную, индустриальную и постиндустриальную, Д. Белл стремился обрисовать контуры постиндустриального общества, во многом отталкиваясь от характеристик индустриальной стадии. Подобно другим теоретикам индустриализма (прежде всего Т. Веблену), он трактует индустриальное общество как организованное вокруг производства вещей и машин для производства вещей. Понятие индустриального общества, подчеркивает он, охватывает прошлое и настоящее различных стран, которые могут принадлежать к противоположным политическим системам, в том числе таких антагонистов, как США и СССР. Именно индустриальный характер общества, по Беллу, определяет его социальную структуру, включая систему профессий и социальные слои. Социальная структура при этом “аналитически отделяется” от политического и культурного измерений общества. По мнению Д. Белла, происходящие в середине XX века изменения в социальной структуре свидетельствуют о том, что индустриальное общество эволюционирует к постиндустриальному, которое и должно стать определяющей социальной формой XXI века, прежде всего в США, Японии, Советском Союзе и в Западной Европе [6].

В качестве основных черт постиндустриального общества Белл выделяет следующее. Для постиндустриальной стадии характерен переход от производства вещей к производству услуг, причем услуг, связанных, прежде всего, со здравоохранением, образованием, исследованиями и управлением. Эта черта постиндустриального общества тесно связана с изменениямив распределении занятий: наблюдается рост интеллигенции, профессионалов и “технического класса” (такая тенденция обнаруживается уже в изменениях структуры занятости, происходящих в индустриальный период). Если индустриальное общество есть организация машин и людей для производства вещей, то центральное место в постиндустриальном обществе, по Д. Беллу, занимает знание, и притом знание теоретическое. “Конечно, знание необходимо для функционирования любого общества. Но отличительной чертой постиндустриального общества является характер знания, – писал он. – Важнейшее значение для организации решений и направления изменений приобретает центральная роль теоретического знания, предполагающего первенство теории над эмпиризмом и кодификацию знаний в абстрактных системах символов, которые... могут использоваться для интерпретации различных изменяющихся сфер опыта. Любое современное общество живет за счет инноваций и социального контроля за изменениями, оно пытается предвидеть будущее и осуществлять планирование. Именно изменение в осознании природы инноваций делает решающим теоретическое знание” [7].

Важнейшую составляющую процесса превращения теоретического знания в источник инноваций Д. Белл видел в возникновении наукоемких отраслей промышленности – таких, как химическая промышленность, вычислительная техника, электроника, оптика. Большое впечатление на американского ученого произвело теоретическое обоснование возможности вмешательства правительства в экономику, предпринятое Кейнсом, и практические меры, осуществленные Рузвельтом для преодоления великой депрессии. Эти явления, считает Белл, служат показателем того, что экономические концепции (т.е. теоретические построения в области экономической науки) могут играть определенную роль в государственном управлении и экономической практике. “Было бы технократизмом полагать, – пишет он, что управление экономикой есть прямое приложение экономической модели. В этом случае мы упустили бы из внимания политические соображения, устанавливающие структуры принятия решений. Экономические же модели определяют границы, в которых можно действовать и могут определять последствия альтернативных политических выборов” [8].

Соединение науки, техники и экономики находит выражение в феномене НИР (научные исследования и разработки), которые, по мнению Д. Белла, должны играть все более важную роль в обществе, ориентированном в будущее. Ориентированность в будущее – еще одна черта постиндустриального общества – предполагает контроль за технологиями, оценку технологий, разработку моделей технологического прогноза. Наконец, существенной характеристикой постиндустриального общества, считал Белл, явится уже возникшая новая интеллектуальная технология, используемая в принятии управленческих решений. Он полагал, что к концу XX века новая интеллектуальная технология будет играть столь же выдающуюся роль в человеческих делах, какую играла машинная технология в прошедшие полтора века. Интеллектуальная технология, в интерпретации Белла, предполагает использование алгоритмов как правил решения проблем взамен интуитивных суждений. Эти алгоритмы могут быть реализованы в автоматической машине, в компьютерной программе или в наборе инструкций, основанных на некоторых математических формулах. Интеллектуальная технология, таким образом, связана с использованием математической (статистической) или логической техники при работе с “организованной сложностью”, в качестве которой могут быть рассмотрены различные, в том числе социальные, организации и системы.

Примеры новых интеллектуальных технологий, по Беллу, предоставляют теория игр и системный анализ. “Цель новой интеллектуальной технологии, – пишет он, – не больше и не меньше, чем реализовать мечту социальных алхимиков – мечту об “упорядочении” массового общества. В современном обществе миллионы людей ежедневно принимают миллиарды решений относительно того, что покупать, сколько иметь детей, за кого голосовать, куда пойти работать и т.п. Любой единичный выбор может быть непредсказуем, как непредсказуемо поведение отдельного атома, в то время как поведение совокупности может быть очерчено столь же четко, как треугольники в геометрии” [9].

Признавая, что осуществление такой цели есть утопия, и что она неосуществима постольку, поскольку человек сопротивляется рациональности, Белл считает, однако, что движение в направлении этой цели возможно, поскольку человек связан с идеей рациональности. Если роль “мастера” в интеллектуальной технологии играет теория принятия решений, то роль “инструмента” выполняет компьютер. Без компьютера применение новых математических средств было бы предметом лишь интеллектуального интереса или осуществлялось бы с “очень низкой разрешающей способностью”. Именно компьютеры, позволяющие выполнять значительное число операций в течение короткого интервала времени, делают возможным развитие интеллектуальной технологии.

Центральная роль теоретического знания в постиндустриальном обществе определит, по мнению Белла, и положение ученого как центральной фигуры такого общества. “Подобно тому, как предприятие (фирма) была ключевым институтом в последние сотни лет благодаря ее роли в организации массового производства товаров-вещей, университет или какая-либо другая форма институционализации знания будет центральным институтом в последующие сотни лет благодаря своей роли источника инноваций и знания” [10].

Характеризуя ситуацию в США, сложившуюся к середине XX века, Д. Белл отмечал, что до сих пор власть находилась в руках делового сообщества, хотя в последнее время разделяется до некоторой степени с профсоюзами и государством. Тем не менее, большая часть решений, касающихся повседневной жизни гражданина – относительно доступных видов работы, размещения заводов, инвестиций в производство новой продукции, распределения налогового бремени, профессиональной мобильности, принимаются бизнесом, и с недавнего времени – правительством, которое отдает приоритет процветанию бизнеса. В постиндустриальном обществе важнейшие решения относительно роста экономики и ее сбалансированности будут исходить от правительства, но они будут основываться на поддерживаемых правительством научных исследованиях и разработках (НИР), на анализе “затраты – эффективность”, “затраты – полезность”; принятие решений, в силу сложного переплетения их последствий, будет приобретать все более технический характер. Бережное отношение к талантам и распространение образовательных и интеллектуальных институтов станет главной заботой общества. Для постиндустриального общества будет характерна новая элита, основанная на квалификации, получаемой индивидами благодаря образованию, а не на обладании собственностью, наследуемой или приобретаемой за счет предпринимательских способностей, и не на политической позиции, достигаемой при поддержке партий и групп.

Концепция постиндустриализма, – во всяком случае, в ее оригинальном варианте, представленном в работах Д. Белла, – оказалась достаточно глубокой в теоретическом отношении, интересной в плане поставленных вопросов и открывающей широкие исследовательские перспективы. Не удивительно, что она спровоцировала множество разнообразных трактовок и интерпретаций постиндустриального общества, иногда существенно отличных от белловского. Выражение “постиндустриальное общество” широко употребляется в современной литературе, и почти каждый автор наделяет его своим, особым смыслом. Данная ситуация не в последнюю очередь связана с тем обстоятельством, что само по себе слово “постиндустриальное” указывает лишь на положение данного типа общества во временной последовательности стадий развития – “после индустриального”, – а не на его собственные характеристики. Вариант конвергенции идей постиндустриализма и информационного общества в исследованиях Д. Белла представляет изданная в 1980 г. книга “Социальные рамки информационного общества” [11].

Выражение “информационное общество” у Белла – это новое название для постиндустриального общества, подчеркивающее не его положение в последовательности ступеней общественного развития – после индустриального общества, а основу определения его социальной структуры – информацию. Здесь, как и в книге “Наступление постиндустриального общества”, информация для Белла связана прежде всего с научным, теоретическим знанием. Информационное общество в трактовке Белла обладает всеми основными характеристиками постиндустриального общества (экономика услуг, центральная роль теоретического знания, ориентированность в будущее и обусловленное ею управление технологиями, развитие новой интеллектуальной технологии). Однако если в “Наступлении постиндустриального общества” электронно-вычислительная техника рассматривалась как одна из наукоемких отраслей и как необходимое средство для решения сложных задач (с применением системного анализа и теории игр), то в “Социальных рамках информационного общества” большое значение придается конвергенции электронно-вычислительной техники с техникой средств связи. “В наступающем столетии, – утверждает здесь Д. Белл, – решающее значение для экономической и социальной жизни, для способов производства знания, а также для характера трудовой деятельности человека приобретет становление нового социального уклада, зиждущегося на телекоммуникациях” [12].

В первоначальном варианте концепции постиндустриализма делался упор на то, что развитие электронно-вычислительной техники дает возможность перерабатывать огромные объемы информации для принятия решений, в первую очередь, правительственным структурам. В белловской концепции информационного общества подчеркивается важность обеспечения доступа к необходимой информации индивидов и групп, автор видит проблемы угрозы полицейского и политического наблюдения за индивидами и группами с использованием изощренных информационных технологий. Знание и информацию Белл считает не только “агентом трансформации постиндустриального общества”, но и “стратегическим ресурсом” такого общества. В этом контексте он формулирует проблему информационной теории стоимости. “Когда знание в своей систематической форме вовлекается в практическую переработку ресурсов (в виде изобретения или организационного усовершенствования), можно сказать, что именно знание, а не труд выступает источником стоимости,” – писал он. В этих условиях необходим новый подход к экономике, который, в отличие от доминирующих подходов, акцентирующих те или иные комбинации капитала и труда в духе трудовой теории стоимости, рассматривал бы информацию и знания в качестве “решающих переменных постиндустриального общества”, подобно тому, как труд и капитал рассматривались в качестве “решающих переменных индустриального общества”.

В рамках идеологии информационного общества обозначились различные направления и тенденции, концентрирующие внимание на тех или иных сторонах существующих в обществе отношений по поводу информации и технико-технологических средств ее передачи, хранения и переработки, рассматривающие различные социальные перспективы в качестве возможных, желательных или негативных. Так, если в работах Белла делался явный упор на новые, положительно оцениваемые, возможности государственного регулирования экономики в информационном обществе, принятия законодательных мер для обеспечения свободного доступа к информации, с одной стороны, и предотвращения угрозы политического и полицейского наблюдения за индивидами с использованием изощренной информационной техники, с другой стороны, то французский социолог Ж. Эллюль полагал, что информационное общество, будучи “осуществлением идей социалистического, анархического и пацифистского характера”, предполагает ликвидацию централизованного бюрократического государства.

Постиндустриалистский подход – в его классическом, белловском, варианте – обрел как многочисленных приверженцев, так и серьезных критиков. Советскими исследователями этот подход был изначально отвергнут как утверждающий технологический детерминизм и стремящийся к разрешению противоречий капитализма за счет развития техники. Тезис Д. Белла о движении СССР (наряду с США, Японией и странами Западной Европы) к постиндустриальному обществу не мог быть принят уже в силу того, что официальная идеология предполагала построение коммунистического общества и не нуждалась в таком понятии, как “постиндустриализм”.

Альтернативой белловскому примеру “аналитического отделения” социальной структуры от политической и культурной системы явилсяподход З. Бжезинского, увидевшего в наступлении новой технической эры новые возможности для дезинтеграции Советского Союза при соответствующей политике американского правительства [13]. Критическое отношение к Беллу характерно для ряда авторов, выдвинувших конкурирующие технолого-детерминистские концепции, в том числе концепции информационного общества. Так, в комплексном, многоплановом исследовании, проведенном группой французских специалистов в середине 70-х годов и представленном в книге С. Нора и А. Минка “Компьютеризация общества. Доклад Президенту Франции” (впервые издано в Париже в 1978 г.) [14] выражено скептическое отношение к постиндустриализму.

Авторы видят в концепции Д. Белла вариант либерального подхода, “рассматривающего конфликты только в терминах рынка и стремящегося возвратить их в эту область, когда они выходят за ее пределы” [15]. При таком подходе, считают они, предвидение будущего заканчивается “транквилизованным постиндустриальным обществом”, где изобилие и все большее равенство жизненных стандартов сделает возможным объединение нации вокруг огромного культурно гомогенного среднего класса и преодоление социального напряжения. Если постиндустриальный подход “продуктивен в отношении информации, управляющей поведением производителей и покупателей”, но “бесполезен при столкновении с проблемами, выходящими за сферу коммерческой деятельности и зависящими от культурной модели”, то марксистский подход, по мнению Нора и Минка, признавая конфликты, но “сводя их развитие только к противоречию между двумя классами, организованными относительно производства”, также не способен принять во внимание возрастающую сложность современного общества. Марксистское управление, “как оно практикуется в восточных странах”, не принимает во внимание индивидуальные планы, но предоставляет каждой группе и каждому индивиду соответствующую роль в выполнении коллективного плана, “пытаясь установить систему репрезентации, которая обеспечивает связь между коллективным планом и поведением индивида”. “Слабость такой системы заключается в ее внутренних противоречиях. Гражданское общество не говорит. То, что оно выражает, скрывается в пропастях, в расщелинах. Таким образом, логика центра имеет тенденцию оторваться от реальности” [16].

Квалифицируя и либерально-постиндустриалистский, и марксистский подходы как “мистифицирующие” (примечательно, что английский перевод книги вышел с предисловием Д. Белла), Нора и Минк выдвинули идеал такого информационного общества, где “организация должна совпадать с добровольностью”. Это “совершенное рыночное общество, в котором образование и информация сделают каждого человека осознающим коллективные ограничения, и общество совершенного планирования, где центр получает от каждой единицы базиса верные сообщения о ее целях и предпочтениях и в соответствии с этим формирует собственную структуру и позицию. Информация и участие в управлении развиваются в едином процессе”. В информационном обществе, подчеркивают Нора и Минк, групповые планы в большей мере, чем ранее, выражают социальные и культурные устремления. Одновременно будут возрастать и внешние давления. В этих условиях “только власть, обладающая надлежащей информацией, сможет способствовать развитию и гарантировать независимость страны” [17].

Название одной из глав книги С. Нора и А. Минка – “Будет ли компьютеризованное общество обществом культурных конфликтов?”. Полагая, что информационное общество будет менее четко социально структурировано и более полиморфно, чем общество индустриальное, авторы считают, что одним из факторов полиморфизма явится отношение различных групп к тенденции упрощения языка, связанной, в частности, с соображениями эффективности баз данных и других электронно-опосредованных коммуникаций. Таким образом, предлагая единый язык, компьютеризация способствует преодолению культурного неравенства. Вместе с тем, хотя такой упрощенный язык, считают они, будет совершенствоваться и становиться пригодным для все более развитых диалогов, он будет все же встречать сопротивление. Приемлемость этого кодифицированного языка будет зависеть от культурного уровня субъектов, что обусловит дискриминационный эффект телематики. “Более чем когда-либо язык становится ставкой культуры. Оппозиционные группы будут бороться за его присвоение” [18].

Если Белл, как было показано выше, связывал компьютеризацию с возрастающей ролью именно научного знания, то видный представитель “критической социологии” М. Постер (американский ученый, принадлежащий к французской интеллектуальной традиции структурализма и постструктурализма) настаивает на том, что адекватное социологическое исследование электронно-опосредованных коммуникаций возможно только в том случае, если дискурс науки лишается привилегированного положения среди других видов дискурса [19]. Основной недостаток концепции Д. Белла М. Постер находит в том, что, несмотря на видимое стремление Белла ограничить cферу постиндустриального общества только уровнем социально-экономической структуры, он все же “на протяжении всей своей работы сметает в одну общую дефиницию постиндустриального общества экономические, политические и культурные факторы”, в результате чего “определение новых явлений становится определением всего общества”. Его утверждение, что “знание является независимой переменной в постиндустриальном обществе, которой определяются другие переменные, такие как труд и капитал”, могло бы, по мнению Постера, служить гипотезой в предстоящем исследовании – однако Белл представляет это утверждение читателю в качестве вывода, “с помощью очаровательной риторики трансформируя посылку в заключение” и “придавая теоретическому доводу видимость доказанного факта”.

Соглашаясь с Беллом в том, что в каком-то смысле знание (или информация) является основной “осью” современного общества, Постер считает, что Белл, выдвигая идею информационной экономики, неправомерно сводит коммуникацию к экономической метафоре, отодвигая в сторону вопросы культуры. Теоретики постиндустриализма, пишет он, не видят последних трансформаций, потому что смотрят на них сквозь “социально-экономические” очки. “Конечно, новые тенденции в экономике, отмечаемые Беллом и другими авторами, имеют место. Но их заявления, что эти изменения ведут к фундаментальному переустройству общества, к возникновению постиндустриального мира, уязвимы для критики с позиций марксизма и других направлений, поскольку это изменения количественные, но не качественные”. Теоретический порок концепции постиндустриального общества Постер видит в том, что она “подавляет лингвистический уровень явлений, которые обозначаются ею в качестве новых”.

Теоретики постиндустриального общества склонны игнорировать проблему языка как на уровне теории, так и на уровне задаваемой ими области социального” [20]. Постер считает неправомерным трактовать информацию как экономическую сущность и теоретически оправдывать распространение товарных отношений на информационную сферу. Легкость, с которой информация может воспроизводиться или передаваться, уже разрушает, утверждает он, правовую систему, устои которой были сформированы для защиты частной собственности на материальные вещи. Он настаивает, что для адекватного понимания социальных отношений в эпоху конвергенции вычислительной техники и техники средств связи необходимо исследование изменений в структуре коммуникационного опыта. Концентрируясь на измененинениях в языковом измерении культуры, связанных с электронным письмом, базами данных, компьютерными сетями, Постер предлагает концепцию способа информации в качестве шага в создании теории, которая была бы в состоянии “расшифровать” лингвистическое измерение этих новых форм социальных взаимодействий. Термин “способ информации”, подчеркивает автор, перекликается с марксовой теорией способа производства и служит

1) для периодизации прошлого в соответствии с различными способами информации и
2) в качестве метафоры для современной культуры, придающей “информации” в некотором смысле фетишистское значение. Выделяются следующие ступени производства информации:
а) устно опосредованный обмен “лицом к лицу”,
б) письменный обмен, опосредованный печатью и
в) электронно опосредованный обмен.

Если для первой ступени характерно согласование символов, а для второй – знаковая репрезентация, то для третьей ступени характерно информационное моделирование. На первой, устной, ступени субъект задается как расположение произносимого через внедрение его в совокупность межличностных отношений. На второй, печатной, ступени субъект конструируется как агент, являющийся центром рациональной/воображаемой автономии. На третьей, электронной, ступени субъект децентрализуется, рассеивается и множится в сплошной неустойчивости – предоставляя информацию о себе для самых различных баз данных, “раздваиваясь” в процессе написания текстов на компьютере благодаря зеркальному эффекту экрана, обусловленному податливостью текста, используя новые возможности коллективного авторства и игр с идентичностью, предоставляемые компьютерными сетями. Наиболее влиятельные социологические концепции, выдвинутые в начальный период формирования идеологии информационного общества, подчеркивали ценность научного, теоретического знания и/или достоверной информации, прогнозировали возрастание их роли в обществе с развитием компьютерных и телекоммуникационных технологий. Впоследствии усиливаются тенденции, подчеркивающие значение ненаучной информации и связывающие перспективы формирования информационного общества с “утратой научным дискурсом его привилегированного статуса”. Дискуссии о соотношении научного и ненаучного знания, достоверной и недостоверной информации (или дезинформации), информации, которая может быть оценена по шкале “истинно-ложно” и информации, не допускающей в принципе применения таких оценок, позволяют увидеть новые важные аспекты в проблематике информационного общества. Такие дискуссии, однако, характеризуют современный этап развития идеологии информационного общества, а не период ее возникновения.

ВОПРОС 4

Предпосылки возникновения современного информационного общества мы предлагаем рассмотреть в контексте теории информационных революций А.И. Ракитова [2].
Под информационной революцией нами будут пониматься изменения инструментальной основы, способа передачи и хранения информации, а также объема информации, доступной активной части населения.

А.И. Ракитов выделяет пять информационных революций.
Содержание первой информационной революции составляет распространение и внедрение в деятельность и сознание человека языка. Вторая информационная революция была связана с изобретением письменности, а сущность третьей информационной революции состоит в изобретении книгопечатания. Третья информационная революция отличалась от своих предшественниц тем, что сделала любую информацию, и особенно научные знания, продукцией массового потребления. Четвертая информационная революция состояла в применении электрической аппаратуры и основанных на электричестве аппаратов и приборов для скоростного и предельно массового распространения всех видов информации и знаний. Пятая, последняя, революция включает в себя следующие характеристики:

  • создание сверхскоростных вычислительных устройств - компьютеров (в т.ч. персональных);
  • создание, постоянное наполнение и расширение гигантских автоматизированных баз данных и знаний;
  • создание и быстрый рост трансконтинентальных коммуникационных сетей.

ВОПРОС 5

Как считает профессор У. Мартин, под информационным обществом понимается «развитое постиндустриальное общество», возникшее прежде всего на Западе. По его мнению, не случаен тот факт, что информационное общество утверждается прежде всего в тех странах — в Японии,США и Западной Европе, — в которых в 60-х — 70-х годах сформировалось постиндустриальное общество.

У. Мартин предпринял попытку выделить и сформулировать основные характеристики информационного общества по следующим критериям.

· Технологический: ключевой фактор — информационные технологии, которые широко применяются в производстве, учреждениях, системе образования и в быту.

· Социальный: информация выступает в качестве важного стимулятора изменения качества жизни, формируется и утверждается «информационное сознание» при широком доступе к информации.

· Экономический: информация составляет ключевой фактор в экономике в качестве ресурса, услуг, товара, источника добавленной стоимости и занятости.

· Политический: свобода информации, ведущая к политическому процессу, который характеризуется растущим участием и консенсусом между различными классами и социальными слоями населения.

· Культурный: признание культурной ценности информации посредством содействия утверждению информационных ценностей в интересах развития отдельного индивида и общества в целом.

При этом Мартин особо подчеркивает мысль о том, что коммуникация представляет собой «ключевой элемент информационного общества».

Мартин отмечает, что, говоря об информационном обществе, его следует принимать не в буквальном смысле, а рассматривать как ориентир, тенденцию изменений в современном западном обществе. По его словам, в целом эта модель ориентирована на будущее, но в развитых капиталистических странах уже сейчас можно назвать целый ряд вызванных информационными технологиями изменений, которые подтверждают концепцию информационного общества.

Среди этих изменений Мартин перечисляет следующие:

· структурные изменения в экономике, особенно в сфере распределения рабочей силы; возросшее осознание важности информации и информационных технологий;

· растущее осознание необходимости компьютерной грамотности;

· широкое распространение компьютеров и информационной технологии;

· развитие компьютеризации и информатизации общества и образования;

· поддержка правительством развития компьютерной микроэлектронной технологии и телекоммуникаций.

· широкое распространение — компьютерные вирусы и вредоносные программы по всему миру.

В свете этих изменений, как считает Мартин, «информационное общество можно определить как общество, в котором качество жизни, так же как перспективы социальных изменений и экономического развития, в возрастающей степени зависят от информации и её эксплуатации. В таком обществе стандарты жизни, формы труда и отдыха, система образования и рынокнаходятся под значительным влиянием достижений в сфере информации и знания».

 

ВОПРОС 6

МАССОВАЯ КОММУНИКАЦИЯ КАК СИСТЕМА: СТРУКТУРА, ФУНКЦИИ И МОДЕЛИ


© Ирина Алёшина:

МК – систематическое распространение сообщений посредством СМИ среди численно больших рассредоточенных аудиторий с целью информирования и оказания идеологического, политического, экономического, психологического или организационного воздействия на оценки, мнения и поведение людей.


Компоненты массовой коммуникации:

 

1.
Массовая аудитория – совокупность индивидов, получающих одновременно или в разное время определенную информацию, которая имеет значение на данном этапе развития общества. Характеризуется гетерогенностью, рассредоточенностью, анонимностью

2.
Социально значимая информация – совокупность знаний, которые предназначены для передачи\трансляции.


Выделяют вертикальный (от поколения к поколению) и горизонтальный обмен информацией.

Структурная информация – благодаря ей человек социализируется.

Фундаментальная – получаемая в процессе обучения

Подходы к определению информации:

информация – совокупность знаний в обществе

информация – те сведения, которые были собраны в ходе специальных исследований

Социальная информация – совокупность знаний, сведений, данных и сообщений, которые формируются и производятся в обществе и используются индивидами, группами индивидов, организациями для регулирования социального воздействия общественных отношений

Массовая информация – является частью социальной, направлена на массы, соответствует нуждам и запросам масс. В ряде случаев характеризуется стремлением к созданию единой позиции массы по касающимся её социально значимым вопросам, интеграции массы в некую социальную общность, доступна всем, как правило подается в форме, доступной массовой аудитории.


ФУНКЦИИ МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ


1.
Информирование

2.
Регулирование – влияние на формирование общественного сознания, мнения, норм, т.о. реализуется функция контроля над обществом

3.
Культурологическая – выполняет познавательную задачу в сфере культуры, искусства, способствует сохранению культурных традиций, ценностей

 

ВОПРОС 7

Электронная демократия (э-демократия) — форма демократии, характеризующаяся использованием информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) как основного средства для коллективных мыслительных (краудсорсинг) и административных процессов (информирования, принятия совместных решений —электронное голосование, контролирование исполнения решений и т. д.) на всех уровнях — начиная с уровня местного самоуправления и заканчивая международным.

В основе представления об эффективности э-демократии лежат как теоретические исследования (информационная теория демократии), так и экспериментальные данные, полученные, например, в ходе исследований коллективного разума.

 

ВОПРОС 8







Дата добавления: 2015-09-07; просмотров: 875. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Растягивание костей и хрящей. Данные способы применимы в случае закрытых зон роста. Врачи-хирурги выяснили...

ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ИЗНОС ДЕТАЛЕЙ, И МЕТОДЫ СНИЖЕНИИ СКОРОСТИ ИЗНАШИВАНИЯ Кроме названных причин разрушений и износов, знание которых можно использовать в системе технического обслуживания и ремонта машин для повышения их долговечности, немаловажное значение имеют знания о причинах разрушения деталей в результате старения...

Различие эмпиризма и рационализма Родоначальником эмпиризма стал английский философ Ф. Бэкон. Основной тезис эмпиризма гласит: в разуме нет ничего такого...

Медицинская документация родильного дома Учетные формы родильного дома № 111/у Индивидуальная карта беременной и родильницы № 113/у Обменная карта родильного дома...

Основные разделы работы участкового врача-педиатра Ведущей фигурой в организации внебольничной помощи детям является участковый врач-педиатр детской городской поликлиники...

Ученые, внесшие большой вклад в развитие науки биологии Краткая история развития биологии. Чарльз Дарвин (1809 -1882)- основной труд « О происхождении видов путем естественного отбора или Сохранение благоприятствующих пород в борьбе за жизнь»...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.016 сек.) русская версия | украинская версия