Приём первый: не допустить сбора

Самый первый, можно сказать - приём номер ноль противодействия толпе. Не дать толпе собраться.

Государство просто изымает всех возможных лидеров, организаторов и даже элементарно возбудимых решительных лиц, способных подать дурной пример задолго до того, как они успевают собраться в толпу. Особенно удобно это делать, когда толпа собирается из разных городов: тогда изъятие лидера в ходе его переезда из одного города в другой практически исключает возможность сбора толпы для того, чтобы его отбить. Тех лидеров, за которыми не уследили по месту их постоянного пребывания, изымают путём выставления засад на путях к предполагаемому месту сбора. Короче - к расчётному моменту начала выступлений масс (для краткости будем обобщённо именовать их «демонстрация») толпа оказывается без дееспособных или самостоятельных лидеров.

Разумеется, любое, даже самое захудалое современное государство знакомо со всеми актуальными и потенциальными лидерами толпы примерно с того момента как они заказывают вторую-третью крамольную книгу или второй раз громко ругают правящую элиту (не путать с правительством). Наивные люди, пытающиеся себя уверить, что это не так, должны обратить внимание на те чудовищные объёмы денег и человеко-часов, которые многие, даже третьеразрядные государства тратят на то, чтобы убедить обывателя в своём бессилии.

Тут мы немного забежим вперёд и сразу скажем, что на этот приём государственного противодействия массе у революционеров есть самые действенные контрприёмы. Чтобы не допустить разрушения толпы на этапе сбора, революционеры могут довести до правящего режима следующие вещи: «в большинстве первоклассных стран толпам разрешено собираться» - чтобы показать высокую степень свободы и выпустить пар, «данная конкретная собирающаяся толпа не настолько опасна, как кажется», «толпа собирается не с целью свержения существующего режима».

Почему революционерам удаётся быть убедительными в этих утверждениях? Дело в том, что спецслужбы располагают вызывающе огромным объёмом информации. Например, они фактически имеют монополию на мало-мальски правдоподобные данные о численном составе социальных групп и их географическом размещении. То есть у них возможность составить грамотную статистическую выборку. В тоже время фактически никто, кроме них, не владеет ноу-хау проведения массовых опросов без заметного воздействия содержания вопросов на характер ответа интервьюируемого. Зная, как публичные социологи получают достаточно правдоподобные прогнозы, составляя выборки на основе кривых данных переписей и социальных служб, с опросчиками, достающими интервьюируемых по самое не балуйся, мы можем понять разницу в качестве. Кроме того, спецслужбы рутинно на регулярной основе обрабатывают огромные массивы данных полученных электронными способами. Про опросы экспертов - включённых наблюдателей и прочее подобное можно даже и не упоминать. Всё это создаёт впечатляющий пакет очень близких к правде прогнозов социального поведения, которым правители приучаются верить без сомнения. В решительный момент революционерам достаточно чуть-чуть стилистически поработать над формулировками - и даже самый информированный человек поверит, что опасную демонстрацию легче допустить или, простите за каламбур, дешевле демонстративно разогнать, чем разбирать на стадии сбора.