Магнус Бейн

 

Джейс подался вперед и забарабанил по стеклу, отгораживающему водителя такси от пассажиров:

– Налево! Налево! Я же сказал ехать по Бродвею, тупоголовый идиот!

Водитель такси резко крутанул руль влево, и Клэри прижало к Джейсу.

Она возмущенно спросила:

– Почему по Бродвею?

– Я умираю с голоду, а дома ничего, кроме остатков китайской еды. – Джейс вытащил из кармана сотовый и стал набирать номер. – Алек! Проснись наконец! – До Клэри донеслось недовольное бормотание Алека. – Встретимся в «Таки»… Завтрак… Короче, ты меня понял. Завтрак… Что?.. Всего-то пара кварталов. Собирайся!

Джейс нажал на отбой. Телефон исчез в одном из многочисленных карманов его одежды.

Такси притормозило у обочины. Джейс расплатился с водителем и подтолкнул Клэри к выходу. Когда они выбрались из машины, молодой человек раскинул руки в стороны и с наслаждением потянулся, напомнив ей кота.

– Добро пожаловать в самый крутой ресторан Нью-Йорка!

Вид заведения не соответствовал столь громким словам – низкое кирпичное здание, просевшее посередине, словно неудавшееся суфле. От разбитой неоновой вывески, съехавшей на бок, исходило характерное потрескивание. Возле узкой двери ошивались двое мужчин в длинных плащах и надвинутых на глаза шляпах. Окон в ресторане не было.

– Похоже на тюрьму, – заметила Клэри.

– Ни в одной тюрьме тебе не подадут спагетти «Фра-Дьяволо» – такое объедение, что просто пальчики оближешь!

– Я не хочу спагетти. Я хочу знать, что такое Магнус Бейн.

– Не что, а кто, – поправил ее Джейс.

– Ты с ним знаком?

– Он маг, – назидательно поведал Джейс. – Только маг в силах наложить такое сильное заклятие на память. Или один из Безмолвных Братьев. Но теперь мы точно знаем, что они тут ни при чем.

– То есть ты слышал о нем?! – Клэри начинал выводить из себя спокойный тон Джейса.

– Вроде…

– Эй! – К ним подошел Алек. У него был такой помятый вид, словно он натянул одежду прямо на пижаму; всклокоченные волосы торчали в разные стороны. – Изабель сейчас подъедет. Решила приволочь с собой примитивного.

– Саймона? Откуда он опять выполз? – спросил Джейс.

– Прямо с утра заявился: наверное, соскучился по Изабель. Трогательное зрелище. – В голосе Алека звучало удивление. – Ну так что, идем? Я голоден как волк.

– Я тоже, – признался Джейс. – Наверное, закажу жареных мышиных хвостов.

– Жареных чего?! – переспросила Клэри, уверенная, что ослышалась.

– Не парься! Это просто забегаловка, – ухмыляясь, проговорил Джейс.

У входной двери их остановил один из стоящих там мужчин. Он поднял голову, и Клэри разглядела под шляпой темно-красное лицо. На здоровенных ручищах незнакомца выделялись сине-черные ногти. Клэри напряглась, но Джейс и Алек что-то спокойно сказали, и мужчина с кивком отступил в сторону.

– Джейс, кто это был? – прошептала Клэри.

– Ты о Клэнси? – Джейс обводил глазами ярко освещенный зал ресторана.

Несмотря на отсутствие окон, внутри оказалось уютно: ряд симпатичных деревянных кабинок, на сиденьях пестрели яркие подушки. За барной стойкой, уставленной разномастной посудой, светловолосая девушка в форменном бело-розовом фартуке проворно отсчитывала сдачу коренастому мужчине во фланелевой рубашке. Она приветливо поздоровалась с Джейсом и махнула рукой, приглашая выбирать любое понравившееся место в зале.

Джейс подвел Клэри к одной из кабинок:

– Клэнси не пускает сюда нежелательных личностей.

– Он же демон, – прошептала Клэри.

В сторону девушки повернулись несколько посетителей. Среди них Клэри заметила юношу с торчащими в разные стороны синими дредами. Напротив него сидела красивая длинноволосая индианка с полупрозрачными крыльями за спиной. Заметив, как мрачно юноша смотрит на нее, Клэри обрадовалась, что в ресторане не очень много посетителей.

– Ничего подобного. – Джейс прошел в кабинку.

Клэри хотела двинуться следом, но ее опередил Алек. В итоге ей пришлось сесть напротив Джейса с Алеком. Она старалась не ударить левую руку: локоть все еще ныл. В голове ощущалась странная пустота, словно Безмолвные Братья вычистили все ее внутренности, словно она превратилась в пустую оболочку, легкую до головокружения.

– Он ифрит, – пояснил Джейс. – Это маги, лишенные колдовских способностей, полудемоны, которые не могут насылать заклятия.

– Бедолаги! – произнес Алек, раскрывая меню.

Клэри последовала его примеру. Среди особых блюд упоминались цикады в меду, тарелки с сырым мясом, целиковая сырая рыба и, наконец, нечто под названием бутерброд с жареной летучей мышью. На странице, посвященной напиткам, были перечислены различные виды крови, предлагаемой в разлив, – правда, без указаний ее групп и резус-факторов. Клэри с облегчением поняла, что в ресторане угощают кровью животных.

– Кто же станет есть сырую рыбу? – поинтересовалась она вслух.

– Водяные кельпи, шэлки – люди-тюлени, может, какие-нибудь русалки, – ответил Алек.

– Только не вздумай заказывать волшебную еду, – предупредил Джейс, глядя на Клэри поверх меню. – От нее у людей немного крышу сносит. Стоит съесть, например, волшебную сливу, как в следующую минуту ты уже несешься с рогами на голове по Медисон-авеню в чем мать родила. – И поспешно добавил: – Со мной этого ни разу не случалось.

Алек захохотал:

– А помнишь… – Затем последовал рассказ, переполненный таинственными именами и непонятными терминами.

Потеряв нить рассказа с первых же секунд, Клэри просто разглядывала Алека. Он словно ожил, в нем внезапно забурлила энергия. На фоне Джейса он даже стал как-то ярче. Если Клэри стала бы их рисовать, то Джейса нужно было бы выводить мягкими, слегка размытыми линиями, а Алека наоборот – резкими, четкими штрихами.

Джейс слушал молча, опустив глаза вниз и постукивая ногтем по стакану. На его губах играла слабая улыбка. Клэри показалось, что мысли Джейса были очень далеки. Неожиданно она почувствовала симпатию к Алеку. С такими, как Джейс, приходится нелегко.

«Меня всегда забавляли признания в любви, особенно если она безответная» – Клэри до сих пор помнила его слова.

Джейс остановил проходящую мимо официантку:

– Нам когда-нибудь принесут кофе? – Он прервал Алека на полуслове, и тот сразу сдулся.

Клэри поспешно вставила:

– А зачем столько сырого мяса? – Она показывала пальцем на третью страницу меню.

– Для оборотней, – объяснил Джейс. – Я и сам иногда заказываю стейк с кровью… – Протянув руку, он перевернул меню Клэри. – Человеческая еда на обороте.

Клэри в полном изумлении пробежала глазами перечень привычных блюд. Чего там только не было!

– У них и коктейли есть?

– Абрикосово-сливовый с цветочным медом – просто обалденный, – заметила подошедшая к их столику Изабель. Возле нее стоял Саймон. – Подвинься! – скомандовала она. Клэри вжалась плечом в холодную кирпичную стену. Вслед за Изабель уселся Саймон, на виноватую улыбку которого Клэри даже не ответила. – Обязательно попробуй.

Не разобравшись, с кем именно говорила Изабель, Клэри решила промолчать. Волосы Изабель щекотали ей лицо; от них исходил приятный ванильный аромат. Клэри с трудом сдерживалась, чтобы не чихнуть: ну почему некоторые девчонки хотят пахнуть, как десерт?

– Как съездили в Город костей? – поинтересовалась Изабель, раскрывая меню. – Удалось выяснить, что там с памятью Клэри?

– Теперь у нас есть имя, – ответил Джейс. – Магнус…

– Тише ты! – зашипел Алек, хлопнув его по руке закрытым меню.

– Черт! – Джейс поморщился от боли. – Ты чего?

– Здесь полно нежити! Не мне тебе объяснять. Будешь на каждом углу кричать о подробностях нашего расследования?

– Расследования? – насмешливо повторила Изабель. – Мы стали детективами? Тогда предлагаю завести всем кодовые имена.

– А что, хорошая идея, – одобрил Джейс. – Чур, я барон Хотшафт фон Гугенштайн.

Алек прыснул прямо в стакан.

К столу подошла официантка, чтобы принять заказ. Вблизи она оказалась действительно хорошенькой, но глаза у нее были не очень приятные: полностью синие, без малейших признаков белка или зрачка. Она улыбнулась, и во рту сверкнули маленькие острые зубки.

– Решили, что будете есть?

Джейс ухмыльнулся:

– Мне как обычно.

Официантка улыбнулась ему в ответ.

– Мне тоже, – произнес Алек.

Улыбки он не удостоился.

Изабель долго привередничала при выборе фруктового коктейля. Саймон заказал кофе, а Клэри после мимолетного раздумья остановилась на большой чашке кофе и кокосовых оладьях. Поморгав синими глазами, официантка ушла выполнять заказ.

– Она тоже ифрит? – поинтересовалась Клэри.

– Кайли? Нет. Скорее всего, наполовину фея, – предположил Джейс.

– У нее русалочьи глаза, – задумчиво возразила Изабель.

– То есть вы не знаете точно? – спросил Саймон.

Джейс покачал головой:

– Лично я считаю, что не надо лезть другим в душу. – Он слегка толкнул локтем Алека: – Выпусти-ка меня на секунду.

Алек сердито сдвинул брови, но подвинулся.

Джейс подошел к Кайли, которая передавала повару через раздаточное окно их заказ. Повара видно не было – торчал только белый колпак. С обеих сторон из колпака выходили длинные, покрытые шерстью уши. Кайли с улыбкой обернулась к Джейсу. Он обнял ее, и девушка тут же к нему прижалась. Клэри задумалась: что конкретно имел в виду Джейс, когда говорил, что «не надо лезть другим в душу»?

Изабель закатила глаза:

– Зря он так фамильярничает с обслугой.

Алек поднял голову:

– Думаешь, он только делает вид, что хорошо к ней относится?

Изабель пожала плечами:

– Это ведь нежить!

– Ну и?.. – допытывалась Клэри.

Изабель равнодушно посмотрела на нее:

– Что «ну и?..»

– Я не понимаю, чем вам не угодила нежить? Вы не охотитесь на нее – ведь это не совсем демоны, хотя и не люди. Вампиры, например, убивают: они кровопийцы…

– Только преступники среди вампиров пьют кровь у живых людей, – перебил Алек. – Таких нам разрешено убивать.

– Хорошо. А оборотни? Кто они такие? Щенки-переростки?

– Они убивают демонов, – объяснила Изабель. – Поэтому мы стараемся без лишней надобности друг друга не беспокоить.

«Это как сохранять жизнь паукам, потому что они едят комаров», – пришло Клэри в голову.

– То есть нежить достаточно хороша, чтобы ее оставили в живых, достаточно хороша, чтобы готовить вам еду, но в остальном – раса второго сорта?

Изабель и Алек уставились на Клэри так, словно она только что произнесла речь на языке урду.

– Они просто другие. Не такие, как люди, – наконец выговорил Алек.

– Лучше, чем примитивные? – поинтересовался Саймон.

– Нет, – решительно ответила Изабель. – Примитивных можно обратить в Сумеречных охотников – мы и сами произошли от них. Но ни одно существо из нежити нельзя превратить в члена Конклава: они не выдерживают, когда на них наносят руны.

– То есть они слабые? – спросила Клэри.

– Я бы не стал так говорить. – Джейс вернулся на свое место рядом с Алеком. Его волосы были всклокочены, на шее краснел след от помады. – Учитывая, что сейчас нас могут услышать пери, джинны, ифриты и бог знает кто еще. – Он с улыбкой посмотрел на подошедшую с подносом Кайли.

Клэри стала с подозрением разглядывать кокосовые оладьи – золотисто-коричневые, пропитанные медом. Когда Кайли, покачивая бедрами, удалилась, Клэри осторожно откусила кусочек. Невероятно вкусные!

– Я же говорил тебе, это самый лучший ресторан на всем Манхэттене, – напомнил ей Джейс.

В руках он держал брусочек картошки фри.

Клэри повернулась к Саймону: тот молча пил кофе, уткнувшись в чашку.

– М-м-м… – Алек что-то промычал с набитым ртом.

– Вот именно. – Джейс посмотрел на Клэри. – В любом случае, наше отношение к нежити взаимно. Мы недолюбливаем некоторых из них, а они – некоторых из нас. Несколько сотен лет перемирия благодаря Договору не в силах стереть следы тысячелетней вражды.

– Она не знает, о каком Договоре идет речь, – сказала Изабель, символически прикрываясь от Клэри ложкой.

– Знаю, – ответила Клэри.

– А я нет, – заявил Саймон.

– Вообще-то никому нет дела до того, что именно ты знаешь. – Джейс внимательно посмотрел на картошку перед тем, как съесть ее. – Я с удовольствием общаюсь с отдельными представителями нежити, но далеко не всегда и далеко не везде. И тем не менее нас не приглашают на одни и те же вечеринки.

– Погодите! – Изабель резко выпрямилась. – Какое имя ты назвал? То, которое вспомнила Клэри.

– Я так и не назвал. По крайней мере, не успел произнести его до конца. Магнус Бейн. – Джейс насмешливо улыбнулся Алеку. – Страшен Магнус, наш герой, как огромный геморрой!

Алек пробормотал в чашку с кофе что-то вроде «щукин шин». Клэри стало смешно.

– Я почти уверена… – Изабель порылась в сумке, вытащила оттуда сложенный листок голубого цвета и повертела его между пальцами. – Смотрите!

Алек взял листок, заглянул в него и, пожав плечами, передал Джейсу.

– Это приглашение на вечеринку где-то в Бруклине, – заявил Алек. – Ненавижу Бруклин.

– Не изображай из себя сноба, – одернул его Джейс. И вдруг, совсем как Изабель, резко выпрямился. – Кто дал тебе приглашение, Изабель?

Она неопределенно взмахнула рукой:

– Кельпи из «Адского логова». Говорил, что планируется классная вечеринка. У него была целая пачка таких приглашений.

– Что там у тебя? – нетерпеливо спросила Клэри. – Покажи!

Джейс протянул листок. На тонкой бумаге, похожей на пергамент, виднелись изящные буквы. Приглашение зазывало в скромную обитель некоего мага по имени Магнус Великолепный. Посетителям обещали потрясающие наслаждения, превосходящие самые смелые фантазии.

– Магнус… – произнес Саймон. – Уж не тот ли, который Магнус Бейн?

– Вряд ли в Нью-Йорке и его окрестностях есть другие маги по имени Магнус, – заметил Джейс.

Алек непонимающе уставился на приглашение.

– Значит, мы должны идти на вечеринку? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Мы никому ничего не должны. – Джейс внимательно вглядывался в тонкий шрифт на листке бумаги. – Судя по тому, что здесь написано, Магнус Бейн – верховный маг Бруклина. – Он посмотрел на Клэри: – Любопытно, каким образом у тебя в подсознании оказалось имя верховного мага Бруклина.

Вечеринка начиналась после полуночи. Чтобы хоть как-то убить время, Алек с Джейсом удалились в оружейную комнату, а Изабель с Саймоном объявили, что идут гулять в Центральный парк – посмотреть на Ведьмины кольца. Саймон спросил, не хочет ли Клэри к ним присоединиться, но та, тщательно скрывая обиду, сослалась на усталость.

В принципе Клэри сказала правду: организм еще не до конца восстановился после яда Пожирателя, да и слишком раннее прерывание постельного режима не прошло бесследно. Она разулась и легла на кровать в своей новой институтской спальне. Сейчас бы заснуть, но сон никак не шел. Кофеин все еще бурлил в ее венах, будто газированная вода. Перед закрытыми глазами проносились видения: мама, Говорящие звезды, голоса Безмолвных Братьев, звучащие в голове… Для чего могущественный маг заколдовал ее память? А вдруг все, что Клэри помнит, – это ложь, искусственно созданные воспоминания?

Она встала с кровати, не в силах больше выносить душевные муки: мысли завели ее слишком далеко. Клэри прямо босиком поплелась по коридору в библиотеку к Ходжу – может, хоть он сумеет ей помочь?

В библиотеке никого не оказалось. Косые лучи послеполуденного солнца, проникая сквозь щели между шторами, рисовали на полу золотистые полосы. На столе лежала книга в потертом кожаном переплете. Неподалеку на жердочке дремал Хьюго, спрятав клюв под крыло.

«Мама читала эту книгу, – подумала Клэри, – перелистывала ее».

Ей до боли захотелось подержать в руках вещь, которая была частью маминой жизни. Быстро подойдя к столу, она положила ладони на книгу. Рукам стало тепло: кожаный переплет нагрелся от солнца. Девушка перевернула обложку.

Из книги вылетел свернутый листок. Клэри нагнулась, чтобы поднять его, и машинально развернула. Внутри листка оказалась фотография, запечатлевшая молодых людей чуть старше ее самой. Снимок сделали лет двадцать назад. Она поняла это не по одежде изображенных на фотографии людей – неприметной черной форме Сумеречных охотников, – а потому что тут же узнала маму. Джослин выглядела лет на семнадцать-восемнадцать, не больше; волосы струились по спине до лопаток, лицо было чуть полнее, очертания подбородка и рта чуть мягче.

«Она здесь похожа на меня».

Мама обнимала какого-то незнакомого юношу. Клэри словно под дых ударили: выходит, она встречалась не только с папой! Мама ни разу не ходила на свидания, романтические отношения ее не интересовали. Она очень отличалась от одиноких матерей некоторых одноклассников Клэри, старательно посещавших родительские собрания в надежде познакомиться с перспективными папашами. А мама Саймона вообще завела страничку в Интернете на еврейском сайте знакомств.

У юноши, которого обнимала мама, были очень светлые, почти белые волосы и темные глаза.

– Это Валентин, – раздался голос сзади. – Ему тут семнадцать лет.

От неожиданности Клэри чуть не выронила фотографию. Хьюго испуганно каркнул, его перья моментально взъерошились.

– Простите, пожалуйста. – Она торопливо положила фотографию на стол и отодвинулась подальше. – Я не хотела рыться в ваших вещах.

– Все нормально. – Ходж дотронулся до снимка загрубелой, покрытой шрамами рукой, так не вязавшейся с его безупречным костюмом. – В конце концов, эта фотография имеет к тебе некоторое отношение.

Клэри медленно приблизилась к столу. Снимок притягивал ее, словно магнит. Светловолосый юноша улыбался маме. В его взгляде читалось нечто особенное: так парни смотрят на девушек, которые им действительно нравятся.

«На меня так еще никто не смотрел».

Лицо Валентина, исполненное холодной красоты, очень отличалось от внешности ее отца, открытую улыбку которого унаследовала Клэри.

– Валентин, кажется… приятный.

– Приятным его точно не назовешь, – с кривой улыбкой возразил Ходж. – Зато обаяния, одаренности и умения убеждать – хоть отбавляй. Больше никого не узнаешь?

Клэри снова взглянула на фото. Слева за Валентином стоял худенький мальчик с копной темных волос. У него была нескладная фигура подростка: большие плечи и руки при сравнительно небольшом росте.

– Это вы?

Ходж кивнул.

– А еще?

Она снова уставилась на снимок… и в конце концов догадалась по очкам и глазам цвета морской волны:

– Люк!

– Верно, Люциан. Вот это, – Ходж указал на пару красивых подростков: оба темноволосые, девушка выше парня на полголовы; черты ее узкого лица показались Клэри хищными, почти жестокими, – Лайтвуды. А чуть дальше, – он дотронулся до изображения очень красивого мальчика с темными вьющимися волосами и румяным скуластым лицом, – Майкл Вэйланд.

– Они с Джейсом совсем не похожи.

– Джейс пошел в мать.

– Прямо как групповой снимок класса, – заметила Клэри.

– Почти. Это члены Круга. Фотография сделана в год его основания. Поэтому Валентин, как руководитель, стоит впереди, а Люк, его помощник, справа.

Клэри отвернулась:

– До сих пор не понимаю, как мама могла ввязаться во что-то подобное.

– Ты должна понять…

– Вы все время повторяете, что я должна понять! – вспылила Клэри. – Я не обязана что-либо понимать! Просто расскажите мне правду, и я пойму ее или нет.

У Ходжа дернулся уголок рта.

– Хорошо. – Он погладил Хьюго, который с важным видом вышагивал по столу. – Идея переговоров с нежитью нравилась в Конклаве далеко не всем. Члены самых почитаемых семей не желали расставаться с мнением, что нежить следует уничтожать. Причем не из ненависти, а так, ради собственного спокойствия. Гораздо проще воспринимать врагов как единую массу, а не как конкретных личностей, оценивать которых нужно по отдельности… Более того, у каждого из нас имелись знакомые, которых убил кто-нибудь из нежити. Молодость, – добавил Ходж, – не приемлет компромиссов. Для детей существует только добро или зло, свет или тьма. Валентин так и не перерос эти взгляды; наоборот, он превратился в опасного идеалиста, фанатично ненавидящего все «нечеловеческое».

– Но маму он любил.

– Да. Любил, – согласился Ходж. – И любил Идрис…

– А что такого особенного в Идрисе? – немного ворчливо спросила Клэри.

– Это была… – начал Ходж и тут же поправился: – И есть родина нефилимов. Место, где они могут жить в открытую, не скрываться и не использовать защитные заклятия. Это земля, благословленная Ангелом. Приехать в Идрис и не увидеть Аликанте с его стеклянными башнями – значит не увидеть ничего. Ты не представляешь, как там красиво! – В голосе Ходжа слышалась нескрываемая тоска.

Внезапно Клэри вспомнила свой сон:

– А в Городе стекла когда-нибудь проводились… танцевальные вечера?

– Каждую неделю. Танцы меня не интересовали, а Джослин ходила. И Валентин тоже. – Ходж усмехнулся. – А я рвался к знаниям, целыми днями просиживал в библиотеке. Книги в этой комнате – лишь малая часть сокровищ, которые хранятся там. Когда-то я хотел стать одним из Безмолвных Братьев, но теперь, после того что я натворил, меня уже не допустят.

– Очень жаль, – смущенно произнесла Клэри.

Странный сон не шел у нее из головы. Интересно, а был ли в танцевальном зале фонтан с русалкой? И была ли на Валентине белая рубашка, сквозь которую просвечивали руны?

– Можно мне взять фотографию? – спросила Клэри.

Ходж на мгновение заколебался.

– Только не показывай ее Джейсу. Ему и так приходится нелегко.

– Конечно. – Клэри прижала снимок к груди. – Спасибо.

– Не за что. – Ходж вопросительно посмотрел на нее: – Ты меня искала?

– Просто хотелось узнать, нет ли новостей из Конклава. Про Чашу… и маму.

– Сегодня утром я получил короткое сообщение.

Клэри с нетерпением спросила:

– Они прислали Охотников?

Ходж глядел куда-то в сторону:

– Да, прислали.

– А почему они не приехали сюда?

– Есть подозрение, что за Институтом следит Валентин. Чем меньше он знает, тем лучше. – Заметив, как вытянулось лицо Клэри, Ходж вздохнул: – Прости, Кларисса, но больше ничего рассказать не могу – Конклав мне до сих пор не доверяет. Увы, я не в силах тебе помочь.

В его голосе прозвучала такая глубокая печаль, что Клэри не решилась продолжать болезненную тему.

– А я как раз за помощью пришла. У меня бессонница. Все время разные мысли лезут в голову. Хотела попросить…

– Нервное перенапряжение. Сейчас принесу тебе кое-что, – ласково произнес он. – Подожди здесь.

 

От настойки, которую дал ей Ходж, исходил приятный запах можжевельника и листвы. По пути Клэри периодически открывала флакон, чтобы вдохнуть чудесный аромат. Когда она очутилась на пороге своей спальни, флакон, к сожалению, был открыт. Клэри вскрикнула от изумления: на кровати валялся Джейс и разглядывал ее блокнот для рисования. От неожиданности девушка выронила флакон. Он запрыгал по полу, бледно-зеленая жидкость растеклась по деревянным доскам.

– Оп-па! – Джейс отложил блокнот и уселся на кровати. – Надеюсь, там не было ничего ценного?

– Было! Успокоительная настойка! – сердито ответила Клэри.

– Жаль, что Саймона нет – он бы тебя мигом усыпил своей занудной болтовней.

Клэри уселась на кровать и взяла блокнот:

– Вообще-то я никому не разрешаю смотреть мои рисунки.

– Почему? – Джейс выглядел таким взъерошенным, словно только что проснулся. – Ты неплохо рисуешь. А некоторые рисунки вообще отличные.

– Этот блокнот – мой дневник. Хоть я и не записываю свои мысли, а зарисовываю их, все равно это очень личное.

Джейс сделал обиженное лицо:

– Дневник в рисунках, и меня там нет? А как же бурные фантазии?

– Неужели в тебя влюбляются все девчонки?

Он сразу сдулся:

– При чем тут любовь? Скорее…

– А ты не пытайся постоянно играть роль очаровашки, – посоветовала Клэри. – Представляешь, насколько легче будет – всем?

Джейс рассматривал свои руки, маленькими белыми шрамами уже похожие на руки Ходжа, хотя кожа на них была пока еще более молодая и без морщин.

– Если ты устала, я могу помочь заснуть… Хочешь, расскажу сказку?

– Ты серьезно? – изумилась Клэри.

– Как никогда.

Джейс выглядел почти печальным. Клэри положила блокнот на тумбочку и, улегшись в кровать, свернулась клубочком:

– Ну, хорошо.

– Закрой глаза. Жил-был мальчик…

Клэри тут же перебила:

– Сумеречный охотник?

– Конечно. – В голосе Джейса промелькнула горечь. – Когда мальчику исполнилось шесть лет, отец подарил ему сокола. Папа сказал ему, что соколы – хищники, они убивают других птиц. Это небесные Сумеречные охотники.

Мальчик и сокол невзлюбили друг друга. Острый клюв птицы пугал мальчика, а блестящие глаза как будто все время следили за ним. Стоило мальчику подойти поближе, как сокол тут же набрасывался на него и ранил клювом и острыми когтями. Целыми неделями руки мальчика не заживали. Сокол жил на воле больше года, и теперь его уже невозможно было приручить, но мальчик старался изо всех сил, потому что так велел папа. Он проводил с соколом все свое время, разговаривал с ним, не давая уснуть: ведь усталую птицу приручить легче.

Вскоре мальчик выучился набрасывать путы на ноги и крылья сокола, умело надевал на его голову колпачок и мог держать птицу на привязи. Зная, что во время дрессировки сокол должен находиться в колпачке, мальчик сидел с ним рядом и гладил по крыльям.

Он приучил его есть с руки. Сначала сокол не прилетал за едой, а потом начал клевать с руки с такой силой, что разбивал ладони мальчика в кровь. Но мальчик все равно очень радовался – ведь у него уже кое-что получилось. А еще он хотел добиться от сокола доверия, даже ценой собственной крови. Со временем мальчик оценил красоту сокола, его крылья, созданные для быстрых полетов, его скорость и ловкость, беспощадность и… нежность. Мальчик любовался, глядя, как сокол камнем летел к земле. Когда ему удалось научить птицу прилетать на руку, мальчик почти закричал от восторга. Потом сокол стал садиться мальчику на плечо и зарывать клюв в волосы. Сокол полюбил его.

И вот настало время, когда птица была не просто обучена, а обучена как следует. И тогда мальчик пошел к отцу: он надеялся, что папа будет гордиться им. Но папа взял в руки послушную птицу и свернул ей шею.

«Я просил, чтобы ты научил сокола слушаться. – С этими словами отец швырнул мертвое тело птицы на землю. – А ты научил его любить тебя. Соколы не домашние любимцы, они неистовые и дикие, сильные и жестокие. Ты не обучил его, а сломал!»

Отец ушел, а мальчик еще долго плакал над трупом любимой птицы. Наконец папа приказал слуге унести мертвого сокола и похоронить его. С того дня мальчик перестал плакать и на всю жизнь запомнил урок: любовь – это уничтожение, и если тебя полюбят – значит уничтожат.

Едва дыша, Клэри открыла глаза.

– Ужасная сказка, – возмущенно заявила она.

Джейс сидел на краю кровати, подтянув колени под подбородок.

– Правда? – тихо произнес он.

– Отец мальчика – просто чудовище. Это история про жестокое обращение с детьми. Жаль, я не знала, какие сказки принято рассказывать у Охотников на ночь. Видимо, только те, после которых приснится какой-нибудь кошмар…

– Иногда от рун бывают ночные кошмары, – сказал Джейс. – Если тебе их нанесли в слишком раннем возрасте.

Он задумчиво посмотрел на Клэри. Вечернее солнце, пробивавшееся сквозь занавески, превратило его лицо в контрастный набросок, выполненный в технике кьяроскуро, искусно передающей игру света и тени.

– Если вдуматься, история не так уж плоха. Отец просто хотел закалить мальчика, чтобы тот стал несгибаемым.

– Нет, в жизни надо быть гибким, – сказала Клэри, зевая. Несмотря на содержание рассказа, монотонный голос Джейса навевал на нее сон. – Иначе просто сломаешься.

– Сильные не ломаются. – Джейс ласково провел ладонью по ее щеке.

Глаза Клэри были плотно закрыты. Ее тело словно растеклось по кровати. Девушка чувствовала, что сейчас растворится и исчезнет. Она проваливалась в сон, а в голове эхом звучали слова Джейса: «Он дарил мне все, чего бы я ни захотел: лошадей, оружие, книги, даже охотничьего сокола».

– Джейс, – попыталась позвать его Клэри, но так и не смогла: сон уже крепко держал ее в своих объятиях.

 

Клэри разбудил настойчивый призыв: «Вставай!» Что-то щекотало лицо. Волосы? Она резко вскочила и сильно стукнулась головой.

– Ай! Ты меня ударила! – произнес девичий голос.

Возле кровати стояла Изабель; она зажгла свет и с негодованием смотрела на Клэри. Длинная серебристая юбка, расшитая блестками кофточка, ногти – как сверкающие монеты, в темные волосы вплетены мерцающие бусинки. Изабель напоминала лунную богиню. Клэри хотелось ее убить.

– А кто тебя просил лезть ко мне в лицо? Я чуть не умерла от страха. – Клэри потерла ушибленное место над бровью. – Ладно. Что случилось-то?

Изабель показала рукой на темное небо за окном:

– Скоро полночь. Пора выезжать на вечеринку, а ты до сих пор не одета.

– А я и не собиралась наряжаться. Так пойду. – Клэри показала на свои джинсы и майку. – А что? По-моему, нормально.

– Нормально?! – Казалось, Изабель вот-вот упадет в обморок. – Даже нежить отказалась бы надеть твое тряпье! Будешь на вечеринке как белая ворона в таком… скромном виде. – Видимо, она хотела употребить гораздо более хлесткое слово, чем «скромный».

– Я и понятия не имела, что туда надо идти в вечернем наряде, – мрачно отозвалась Клэри. – У меня с собой ничего нет.

– Тебе придется взять кое-что из моих вещей.

– Ну уж нет. – Клэри сразу вспомнились одолженные топ и джинсы, которые были ей велики. – В смысле, не надо. Правда.

 

– Спасибо, лучше я пойду в своей одежде, – пыталась спорить Клэри, смущенно стоя перед огромным зеркалом в спальне Изабель.

– Не говори ерунды, – ответила та. – Ты выглядишь на восемь лет и, хуже того, как примитивная.

Клэри воинственно задрала подбородок:

– Твоя одежда мне не подходит!

– Посмотрим.

Изабель порылась в шкафу. В ее комнате словно взорвался зеркальный шар: на черных стенах мерцали золотые завитки; одежда валялась где только можно – на смятых черных простынях на кровати, на спинках деревянных стульев, на полу возле гардеробной комнаты и у высокого платяного шкафа. Туалетный столик под зеркалом, обрамленным розовым мехом с блестками, был уставлен всевозможными баночками с блеском, румянами и пудрой.

– Ау тебя здорово! – Клэри стало тоскливо: вспомнились оранжевые стены ее собственной спальни.

– Спасибо. – Изабель появилась из гардеробной с маленьким комком черной материи в руках, который она кинула Клэри.

Развернув его, Клэри засомневалась:

– Какое маленькое!

– Оно тянется, – объяснила Изабель. – Примерь.

Клэри помчалась в крошечную ванную, выкрашенную в ярко-синий цвет, и натянула платье. Оно оказалось очень узким, с тонким рубчиком по всей длине ткани. Клэри даже боялась вздохнуть, когда шла в спальню. Сидя на кровати, Изабель надевала украшенные камнями кольца на пальцы ног, обутых в босоножки.

– Радуйся, что у тебя такая плоская грудь, – произнесла Изабель. – Я не могла носить это платье без лифчика.

Клэри нахмурилась:

– Оно очень короткое.

– Нормальное. – Изабель пошарила ногами под кроватью. Вскоре оттуда появилась пара сапог и черные колготки в сеточку. – Вот, держи. В них ты будешь смотреться повыше.

– Ну разумеется! Я ведь плоская как доска, да еще и лилипутка!

Платье едва прикрывало бедра. Клэри редко носила юбки, тем более короткие, поэтому такая длина казалась ей непристойной.

– Как же оно смотрится на тебе? – вырвалось у Клэри.

Изабель хмыкнула:

– А я его ношу как футболку.

Клэри плюхнулась на кровать и натянула колготки и сапоги. Обувь была ей немного велика в икрах, но на ступнях сидела как влитая. Зашнуровав сапоги, девушка подошла к зеркалу. Пришлось признать, что в коротком платье в сочетании с сетчатыми колготками и высокими сапогами она выглядела просто обалденно. Единственное, что портило общее впечатление…

– Твои волосы! – ужаснулась Изабель. – Это просто беда. Их срочно надо уложить. Садись. – Она повелительным жестом указала в сторону туалетного столика.

Клэри зажмурилась, когда Изабель, беспощадно дергая ее за волосы, расплетала косички и сооружала новую прическу с помощью шпилек. Потом новая подруга прошлась по лицу Клэри пуховкой с пудрой, рассыпавшей в воздухе плотное облако блесток. Клэри чихнула и обиженно уставилась на Изабель. Та рассмеялась:

– Не на меня смотри – на себя!

Клэри взглянула в зеркало – волосы были уложены в изящный закрученный пучок, скрепленный сверкающими шпильками, – и вновь вспомнила странный сон, в котором она танцевала с Саймоном… Пришлось тряхнуть головой, отгоняя наваждение.

– Пока не вставай, – предупредила Изабель. – Еще не все. – В ее руках оказался карандаш для глаз. – Раскрой пошире….

Клэри старательно вытаращила глаза.

– А можно я кое-что спрошу?

– Валяй. – Изабель со знанием дела орудовала карандашом.

– Алек гей?

Рука Изабель дернулась: от уголка глаза Клэри и вплоть до уха прошла длинная черная линия.

– О, черт!

– Ничего страшного, – попыталась успокоить ее Клэри.

– Очень даже «чего»! – В голосе Изабель послышались слезы. Она порылась в куче хлама на туалетном столике и наконец выудила оттуда ватный шарик. – Вот, возьми. – Звякнув ножными браслетами, Изабель уселась на краю постели и опустила голову. – Как ты догадалась?

– Я…

– Не вздумай хоть кому-нибудь растрепать!

– А Джейсу?

– Особенно Джейсу!

– Ладно, – деревянным голосом произнесла Клэри. – Хотя, по-моему, в этом нет ничего ужасного.

– Только не для моих родителей, – тихо заметила Изабель. – Они откажутся от Алека и вышвырнут его из Конклава.

– А что, нельзя быть Сумеречным охотником и геем одновременно?

– Официального правила на этот счет нет. С ровесниками легче, – добавила Изабель, и Клэри вспомнилось, как мало своих сверстников та встречала, – но старшее поколение категорично. Если такие вещи случаются, о них не говорят.

– Ох!.. – Клэри в который раз пожалела о своих неосторожных словах.

– Я люблю брата и сделаю для него что угодно. Однако тут я бессильна.

– По крайней мере, у него есть ты, – неловко попыталась утешить ее Клэри. На мгновение она подумала о Джейсе, который воспринимал любовь как разрушительную силу. – Полагаешь, Джейс… не поймет?

– Не знаю. Впрочем, это его личное дело. – Тон Изабель ясно давал понять, что тема закрыта.

Клэри осторожно стерла лишнюю линию, всмотрелась в свое отражение – и от удивления чуть не выронила ватный шарик. Что Изабель с ней сделала?

Скулы стали высокими и красиво очерченными, взгляд – глубоким и загадочным, а сами глаза – ярко-зелеными.

– Теперь я похожа на маму!

Изабель вскинула брови:

– Что? Слишком возрастной макияж? Может, чуть побольше блеска…

– Не надо! – тут же откликнулась Клэри. – Все хорошо. Мне нравится.

– Вот и отлично! – Звякнув ножными браслетами, Изабель спрыгнула с кровати. – Пошли!

– Я только заскочу к себе, хочу кое-что прихватить. – Клэри тоже поднялась. – Да, кстати, оружие нужно брать? Ты возьмешь?

– Уже взяла. – Изабель улыбнулась и задрыгала ногами, отчего ее браслеты зазвенели, словно рождественские колокольчики. – Вот, например. Браслет на левой ноге сделан из золота – ядовитого для демонов металла. А на правой – из освященного железа: вдруг я встречу враждебно настроенного вампира или даже фейри? На обоих браслетах высечены руны силы. Поэтому при необходимости я могу так врезать, что мало не покажется!

– Охота на демонов и мода, – проговорила Клэри. – Никогда бы не подумала, что они совместимы.

Изабель громко расхохоталась:

– Еще как совместимы!

 

Юноши ждали в вестибюле. Все нарядились в черное, даже Саймон. Он стоял в брюках, которые были ему н