Разноликие марионетки

20 мая 1917 г. М. Гарсия Менокаль начал второй период своего президентского правления. Известный кубинский журналист и историк Э. Гай-Кольбо, характеризуя в целом его пребывание во главе государства (1913-1921), отмечал: «Менокаль восемь лет управлял страной. Первые шесть лет были отмечены наиболее высокими в истории острова поступлениями в национальную казну. Как следствие этого: празднества – самые пышные, дворцы – самые роскошные, мотовство средств в различных формах – беспрецедентное. И все это на фоне абсолютной нищеты народных масс[A105]».

Действительно, благоприятно складывавшаяся в годы Первой мировой войны конъюнктура мирового рынка существенно увеличила доходы Кубы от продажи сахара. Удачно найденная прессой фраза – «пляска миллионов» - отражала подлинное состояние дел. Однако окончание войны положило конец и неожиданно появившейся сверхприбыли. Падение цен на экспортные товары ухудшило и без того тяжелое материальное положение народа, росло напряжение в обществе, оппозиционные силы (рабочие, крестьяне, мелкобуржуазные слои) все решительнее отстаивали свои права.

Полная зависимость Кубы от США в эти годы проявляется в самых разных сферах, но наиболее рельефно в экономической и политической. Соединенные Штаты объявили войну Германии 5 апреля 1917 г. На другой день то же самое сделало и правительство Кубы. Вашингтон, больше всех заработавший на этой войне, не преминул воспользоваться и кубинским сахаром, «приватизировав» весь урожай 1918 г., якобы для выполнения островом союзнических обстоятельств. В результате упоминавшаяся выше американская компания «Кьюбен кэйн шугар» стала крупнейшей в мире в этой области.

Первая четверть века кубинской истории наряду с американскими генерал-губернаторами

Д. Бруком и Л. Вудом неразрывно связана и с «деятельностью» на острове Э. Краудера. Он появился в Гаване в 1906 г. Тогда этот полковник армии США возглавил Консультативную законодательную комиссию (9 кубинцев и 3 американца), в задачи которой входила унификация кубинских законов и их адаптация к нормам американского права. 18 марта 1919 г. генерал Краудер прибыл на Кубу в качестве представителя госдепартамента США для выработки нового избирательного кодекса. 8 августа подготовленный им документ был провозглашен Менокалем основополагающим и вошел в политический лексикон как «Кодекс Краудера».

Следующий его вояж на Кубу в 1920 г. уже в качестве личного представителя президента США

В. Вильсона предполагал реализацию более масштабной задачи: поставить под свой контроль весь государственный аппарат Кубы. Ему это удалось. Фактически бразды правления оказались в его руках. По словам известного отечественного историка и этнолога Э.Л. Нитобурга, «Краудер смещал и назначал министров, утверждал и отменял законы, президент Сайасу (президент Кубы в 1921 – 1925 гг. – Авт.) «блистать» на приемах и военных парадах[A106]».

Альфредо Сайас Алонсо (1861 – 1934) – адвокат, писатель, поэт, автор серьезного научного труда «Антильская лексикография», единственный доктор наук среди генералов, участвовавших в войне за независимость 1895-1898 гг. На политической ниве начал как либерал, 15 января 1920 г. основал Народную партию, ничего общего не имевшую с истинно народными партиями левой ориентации. В ноябре его поддержали Менокаль и консерваторы, а также сахарные монополии США на скандальных во всех отношениях президентских выборах. Фальсификации результатов и присутствие американских войск, направленных на остров не в последнюю очередь и для избрания Сайаса, гарантировали последнему президентское кресло (инаугурация 20 мая 1921 г.).

Его правление ознаменовалось целым рядом событий, процессов и явлений, существенно повлиявших на последующее развитие кубинской истории. В экономической жизни «пляска миллионов» уступила место острейшему экономическому кризису 1920-1923 гг., он получил в историографии название периода «тощих коров». Основная причина кризиса – катастрофическое падение цен на сахар (с 0,22 цента за фунт до 0,03 цента) и падение его производства. Логическим продолжением этого стал крах многих кубинских банков и замена их на более мощные в финансовом отношении иностранные банки. Критическую ситуацию в банковской сфере всьма оперативно использовал «Фёрст Нэшнл Сити Бэнк оф Нью-Йорк», купивший на Кубе более 50 сахарных сентралей[A107]. В это же время правительство США на 60 % увеличивает пошлины на кубинский сахар, ввозимый на американский рынок, что еще более усугубило тяжелое экономическое положение страны.

Резкое падение и без того низкого уровня жизни вызвало рост политической активности кубинского народа. В первой половине 20-х годов были созданы: Федерация рабочих Гаваны (1920) во главе с типографским рабочим Альфредо Лопесом, Национальная федерация женских ассоциаций Кубы (1921), Федерация университетских студентов (1922), Хунта национального обновления (1923) во главе с известным историком Ф. Ортисом, Ассоциация ветеранов и патриотов (1923), Национальная конфедерация рабочих Кубы (КНОК, 1925), Коммунистическая партия Кубы (1925, лидеры: Хулио Антонио Мелья, Карлос Балиньо, Хосе Мигель Перес). Все эти организации, особенно две последние, развернули среди различных слоев населения массовую работу, направленную на защиту национальных интересов в экономической и политической сферах, аграрном секторе, они требовали повышения роста благосостояния трудящихся, сокращения рабочего дня. Коммунисты приняли решение присоединиться к Коминтерну.

Сложившаяся за четверть века узкая прослойка проамерикански настроенной политической элиты, прикрывавшая модными в мире политическими ярлыками (либералы, консерваторы, «народные» партии и т.п.) своей рептильностью перед Вашингтоном вызвало резкое недовольство и кубинской интеллигенции, выступившей 18 марта 1923 г. с манифестом группы «минористов». Этот документ, подписанный 13 интеллектуалами, (Р. Мартинес Вильена, Хуан Маринельо, Эмилио Роиг де Леучсенринг,

Хосе А. Фернандес де Кастро и др.) призывал молодежь, руководствуясь «чувством долга, быть готовой выразить свой протест, руководствуясь чувством долга, против любого поступка, прямо или косвенно допущенного личностью, запятнанной отсутствием патриотизма и лишенной гражданской чести». Манифест был обращен ко всем, кто был возмущен действиями лиц, позоривших республику, в том числе и самого президента страны, оформившего явно фиктивную сделку на покупку за огромную сумму в 3 млн. долл. ветхого монастыря Санта Клара (в Гаване) якобы для правительственного учреждения. Он требовал «наказывать и призывать к ответу преступных правителей». Все, кто подписал Манифест, были арестованы и преданы суду, оштрафовавшего каждого из них на 1000 песо «за нанесения оскорбления властям».

В следующем году была распущена Ассоциация ветеранов и патриотов, вынашивавшая даже планы даже вооруженного свержения Сайаса.

Основателя Народной партии в 1925 г. сменил в президентском дворце «либерал» Херардо Мачадо Моралес (1871 -1939), бывший в это время вице-президентом американской «Electric Bond and Shure Company». На банкете, организованном по этому случаю одним из крупнейших банков США «National City Bank», Мачадо, в частности заявил: «Я хочу сказать, что во время правления моей администрации будет абсолютная гарантия всем бизнесменам, так как я располагаю достаточными силами для подавления любых беспорядков[A108]». Новоиспеченный президент заверил крупных собственников в том, что отныне на Кубе не будет забастовок.

Предложенная им программа реформ под пышным названием «Возрождение» безусловно, отвечала потребностям кубинского общества. Она предусматривала: невозможность переизбрания президента новый срок, отмену «поправки Платта», запрещение розыгрышей лотереи, правовые реформы и реформирование образования, установление университетской автономии, обещание не увеличивать государственный долг.

Практически Мачадо не выполнил ни одного из этих пунктов. Первый из них «невозможность переизбрания…» не устраивал ни самого президента, ни США. Именно Э. Краудер поднял в 1927 г. вопрос о переизбрании Мачадо на новый, теперь уже 6-летний, срок. 28 марта посол внес проект конституционной реформы в кубинский парламент. Так что правовые реформы имели место, но отнюдь не для того, чтобы торжествовал дух закона.

16 января 1928 г. в Гаване открылась IV Панамериканская конференция, на которой присутствовал президент США К. Кулидж. Это был один из самых критических моментов в отношениях латиноамериканских стран со своим могучим северным соседом, политика произвола и вседозволенности которого не знала границ. Американские войска оккупировали Гаити и Никарагуа, совсем недавно они покинули Доминиканскую республику и Кубу, в странах Карибского бассейна и Центральной Америки Вашингтон бесцеремонно насаждал военные и диктаторские режимы.

Присутствие Кулиджа в кубинской столице придало уверенности местным законодателям. В апреле того же года Конституционная ассамблея Кубы, состоявшая из представителей Либеральной, Консервативной и Народной партий, как и в начале века, переделала Конституцию Кубы в соответствии с требованиями Белого дома: должность вице-президента была упразднена, а Мачадо, вопреки обещаниям, получил возможность снова стать президентом. Спустя полгода он был «переизбран» без какой-либо оппозиции на период с 20 мая 1929 г. по 30 марта 1935 г. Будучи креатурой американских компаний и высших правительственных структур США, он, конечно же, не мог добиться отмены «поправки Платта». Тотальная зависимость Кубы предопределяла возможность решения этого вопроса только американской стороной.

В предвыборной программе Мачадо значительное внимание было уделено университетской автономии и реформам в системе образования. Этот шаг был продиктован отнюдь не пониманием важности данных направлений в развитии кубинского общества. Студенчество в рассматриваемый период являло собой хотя и не самую массовую, но очень организованную силу, для которой были характерны патриотизм, антиамериканизм и готовность отстаивать важнейшие общенациональные задачи. Отнюдь не случайно лидер гаванских студентов Хулио Антонио Мелья (1903 – 1929) возглавлял и Коммунистическую партию, и созданную им Антиимпериалистическую лигу Кубы (1925).

Политический реверанс в сторону университетской автономии открывал для Мачадо возможность постоянно вмешиваться в студенческие проявления и проводить в этой среде свою политику. Последняя оказалась весьма далекой от просветительских, общеобразовательных и университетских идеалов. Диктатор привнес в эту изысканную по сути сферу культ грубой силы, шантаж, постоянно угрожая расправой с непокорными. В последнем квартале 1925 г. Мелья вначале был исключен из Гаванского университета, а затем арестован. Федерация университетских студентов была объявлена вне закона. Мужественная борьба Мельи в застенках, объявление им длительной голодовки, вынудили власти освободить общенационального лидера и… выслать из страны. В Мексике он продолжал активно бороться с диктаторским режимом. Многочисленные студенческие манифестации с требованием проведения истинных реформ и подлинной национальной политики дали повод Мачадо в июне 1927 г. направить в Гаванский университет части регулярной армии и оккупировать его. Такой оказалась обещанная им университетская автономия.

Демагогией чистой воды было и обещание не увеличивать государственный долг. Получив несколько займов от крупнейших банков, Мачадо наряду со своими предшественниками в президентском дворце еще более усилил экономическую и финансовую зависимость Кубы от США. В этой связи небезынтересно сравнить рост американской собственности в сахарной промышленности Кубы. В 1905 г. в собственности граждан США было 29 инхенио, производивших 21 % кубинского сахара, из 175 инхенио, имевшихся на Кубе, в 1914 г. эти показатели составляли соответственно 40 и 35 %, в 1927 г. из 175 инхенио 75 принадлежали американцам и 14 являлись кубино-американскими. Урожай 1926 – 1927 гг. принес 31 млн. мешков сахара. Из них 19 млн. 375 тыс. были получены на инхенио, принадлежавших американцам, и 2 млн. на 350 тыс. на совместных предприятиях, на совместных. Таким образом, американские собственники контролировали на Кубе в это время 62,5 % производство сахара на личных аграрно-промышленных комплексах и 7,6 % на совместных с кубинцами – где, как правило, их капиталовложения и доля прибыли были значительно выше, нежели кубинцев[A109].

Кроме сахарной промышленности США контролировали банковскую сферу, железные дороги горнорудную промышленность. О том, насколько важна была Куба для США, свидетельствует тот факт, что в 1929 г. капиталовложения США в кубинскую экономику составили 1 525 900 тыс. долл, что равнялось 27,31 % всех американских инвестиций в страны Латинской Америки.

Неотъемлемой частью политического портрета Херардо Мачадо была его жестокость, беспощадное подавление любой оппозиции, тем более имевшей поддержку в обществе. По его указанию были убиты генеральный секретарь Национальной конфедерации рабочих Кубы Альфредо Лопес, Хулио Антонио Мелья, студенческий лидер Рафаэль Трехо и тысячи других борцов против диктатуры, приверженцев самых разных идеологических течений. Вышедшая в сет через год после смерти диктатора краткая кубинская энциклопедия «Куба в руке» отмечала: «Кичливый, окруженный безнравственными людьми и порочными советниками, раб своего темперамента, он вызвал ненависть всех без исключения общественных классов. Это явная патология, более достойная клиники, нежели истории[A110]».