Аннотация. Друзья Джерри рассказали ему историю о призраке, который живет в пещере рядом с пляжем

Как мы попали на кладбище, я не помню. Помню лишь темное небо над головой и нас — уже там.

Вдвоем с Терри, моей младшей сестрой, мы шли вдоль древних покосившихся надгробий — потрескавшихся от времени и густо поросших мхом. Несмотря на лето, между ними клубился серый туман, наполняя воздух холодом и про­мозглостью.

Зябко поежившись, я плотнее запахнул полы куртки.

— Погоди немного, Терри, — сказал я, но она и ухом не повела. Ее внимание было це­ликом поглощено могилами.

— Постой, куда же ты? — сказал я громче, но Терри опять не среагировала, и я, остано­вившись, несколько секунд глядел вслед ее теряющейся в клубах тумана фигурке, то и дело склонявшейся над очередным надгробием. Затем опустил глаза и прочел надпись на кам­не у своих ног:

СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ ДЖОНУ,

СЫНУ ДАНИЕЛЯ И САРЫ НЕПП,

УШЕДШЕМУ ОТ НАС

В ВОЗРАСТЕ 12 ЛЕТ И 22 ДНЕЙ

25 МАРТА 1766 ГОДА.

«Жуть, — подумал я. — Когда он умер, ему было почти столько, сколько мне сейчас».

Мне двенадцать исполнилось в феврале. Терри в том же месяце исполнилось одиннад­цать.

Налетел резкий порыв ветра. Я поспешил за сестрой, которая совсем уже затерялась среди надгробий, затянутых сгустившимся туманом.

— Терри, ты где?! — крикнул я во весь голос.

— Я здесь, Джерри! — слабо донеслось не­понятно откуда.

— Где?! — крикнул я, устремляясь вперед сквозь туман и ветви кустов.

Ветер усиливался. Поблизости раздался низ­кий протяжный вой.

— Собака, наверное, — пробормотал я себе под нос.

Громко зашумели ветви деревьев, и я снова поежился.

— Дже-е-рри! — Голос сестры доносился словно за тысячу миль.

Пройдя еще немного, я уперся в высокое надгробие, остановился и решил взять себя в руки.

— Терри! Подожди! Остановись и жди меня на месте!

Из тумана снова донесся вой.

— Ты идешь не в ту сторону! — крикнула Тер­ри. — Я здесь!

— Спасибо за подсказку, — недовольно бурк­нул я. — Знать бы еще, где оно — твое «здесь»!

Ну почему бы моей сестренке вместо старин­ных кладбищ не увлечься бейсболом?

Ветер теперь завывал не хуже собаки. Листья, пыль и комки грязи закружились в неистовом порыве, я закрыл глаза.

Открыв их снова, я увидел Терри, сидевшую на корточках возле небольшой могилы. — Не двигайся! — крикнул я. — Я сейчас. Лавируя между надгробиями, я подошел и встал рядом.

Темнеет, — сказал я ей. — Пошли отсюда. Терри не ответила. Тогда я повернулся и дви­нулся было прочь...

И тут что-то схватило меня за ногу! Вскрикнув от неожиданности, я попытался вырваться, но хватка оказалась слишком силь­ной.

Рука! Выросшая из влажной земли рядом с могилой!

Увидев ее, я заорал уже всерьез, моему кри­ку торил испуганный вопль сестры.

Я дернулся изо всех сил и все-таки вы­рвался.

— Беги! — крикнула Терри, но я уже и так мчался сломя голову.

Спотыкаясь и поскальзываясь на мокрой траве, мы неслись, не разбирая дороги, а из земли вокруг с отвратительным громким хлю­паньем появлялись страшные зеленые руки.

Чпок! Чпок! Чпок!

Они вырастали все выше, тянулись к нам, хватали за лодыжки.

Я метнулся влево — чпок!

Сделав обманное движение, я бросился вправо — чпок!

Беги, Терри! Беги! — кричал я сестре. — Выше поднимай ноги!

Сзади слышался топот ее кроссовок. Затем меня догнал полный смертельного ужаса крик:

— Джерри! Они меня поймали!

Я заставил себя остановиться и посмотрел назад. Две громадные ручищи крепко держали Терри за ноги.

Окаменев, я смотрел, как она пытается вы­рваться.

— Джерри! Помоги же мне! Они не пускают! Я набрал полную грудь воздуха, бросился

к ней и протянул руку.

— Держись крепче! — Ногой я изо всех сил лягнул одну из зеленых рук. Потом — вторую.

Но они даже не вздрогнули. И не отпустили.

— Я... я не могу сдвинуться с места! — рыда­ла Терри.

Земля возле моих ног зашевелилась, я по­смотрел вниз и увидел, что там растут новые руки.

Я схватил Терри за талию и в отчаянии дернул на себя.

— Вырывайся же!

— Не могу!

— Нет, можешь! Ты не должна сдаваться!

— О-о-о!!! — не узнавая собственного голо­са, заорал я, почувствовав, как две другие руки сжали уже мои лодыжки.

Теперь попался и я. Мы оба были в ловушке.

— Джерри! Что с тобой? — услышал я голос сестры и, вздрогнув, очнулся.

Она стояла рядом со мной на каменистой полоске пустынного берега. Переведя взгляд на безмятежно-спокойную гладь океана, я толь­ко покачал головой:

— Да нет, ничего. Страшный сон вспом­нил... От пережитого ужаса у меня все еще дрожали коленки. — Он мне снился пару месяцев назад... Бр-р... Приснится же такое!

— А почему ты его сейчас вспомнил? — на­хмурилась Терри.

— Он был про кладбище, — объяснил я. Затем повернулся и посмотрел в сторону малень­кого старинного кладбища, которое мы толь­ко что обнаружили на краю соснового бора недалеко от берега. — Мне снились зеленые руки, которые появлялись из земли и хватали нас за ноги.

— Потрясающе! — хмыкнула Терри и быст­рым движением руки убрала со лба пряди своих растрепанных темно-каштановых во­лос.

Мы с ней настолько похожи, что кажемся близнецами: те же коротко подстриженные темно-каштановые волосы, те же веснушки на носу, те же темно-карие глаза. Вот только Терри на пару сантиметров выше...

И еще одно отличие: у Терри, когда она улы­бается, на щеках появляются маленькие ямоч­ки, а у меня нет. Ну и слава богу!

Еще несколько минут мы шагали по берегу океана, окаймленному соснами и высокими серыми валунами.

— Ты его, наверное, вспомнил, потому что переживаешь... — задумчиво сказала Терри. — Оно и понятно: целый месяц вдали от дома...

— Наверное, — согласился я. — Все-таки мы никогда так надолго не уезжали. С другой сто­роны, чего, спрашивается, переживать? Брэд и Агата — мировые старики!

Брэд Сэдлер — наш дальний родственник. Я бы сказал даже — не только дальний, но и древний. Папа говорит, что Брэд и его жена Ага­та были в годах еще тогда, когда он сам был маленьким.

Но с ними очень здорово, и на самом деле они ничуть не похожи на стариков. Поэтому, когда они пригласили нас провести послед­ний месяц каникул в Новой Англии в их ста­реньком коттедже па берегу океана, мы, не раздумывая, согласились. Предложение было потрясающим, тем более что в противном слу­чае нам пришлось бы провести этот месяц в нашей тесной и душной квартире в Нью-Джерси.

Приехали мы сегодня утром. Брэд и Агата встретили нас на станции и по дороге, петляв­шей среди сосен, привезли в свой коттедж.

Едва мы распаковали вещи, как нас потащи­ли обедать и заставили съесть по огромной та­релке супа с моллюсками и сметаной (мы, впрочем, не возражали — суп был потрясаю­щий!), после чего Агата сказала:

— А теперь почему бы вам не заняться изу­чением окрестностей? У нас есть что посмот­реть.

Предлагать нам это дважды не пришлось — и вот мы здесь.

— Послушай, — сказала Терри, хватая мою руку и заглядывая мне в глаза. — А давай схо­дим и осмотрим это кладбище?

— Не знаю... — Кошмарный сон был слиш­ком свеж в мой памяти.

— Пошли! — настаивала Терри. — Ника­кие зеленые руки из земли там не полезут — обещаю! Зато наверняка найдется несколь­ко интересных надгробий — можешь мне по­верить!

Терри обожает исследовать старые кладби­ща. Она вообще обожает все жуткое и таин­ственное. «Ужастики» она глотает дюжина­ми — один за другим. Причем самое неверо­ятное заключается в том, что вначале она всегда читает последнюю главу.

Если есть какая-нибудь тайна, Терри долж­на узнать ее разгадку. Она просто жить без это­го не может.

Моя сестричка интересуется всем на свете, но самое главное и необычное ее увлечение — старинные надгробия. К надгробию она при­кладывает лист папиросной бумаги и, натирая сверху специальным восковым каранда­шом, делает копию надписи и рисунка[1].

— Погоди! Куда же ты? — крикнул я ей вслед. Но Терри, перескакивая с камня на камень,

уже бежала к кладбищу.

— Догоняй, Джерри! — ответила она, не обо­рачиваясь. — Не будь трусишкой!

Вздохнув, я повернулся спиной к океану и вошел в бор. Там пахло свежестью и сосно­вой хвоей. Кладбище, окруженное уже начав­шей разваливаться каменной стеной, было со­всем рядом. Найдя в ней подходящий пролом, мы пробрались внутрь.

Терри тут же принялась разглядывать над­гробия.

— У-у-у... — довольно протянула она. — Не­которые из них по-настоящему древние. Взгля­ни вот на это.

Она показала на маленькое надгробие. На нем был выгравирован череп с крыльями по бокам.

— Это голова смерти, — объяснила она мне. — Очень древний пуританский символ. Жутковато, правда? — Затем прочла надпись: «Здесь покоятся останки мистера Джона Сэдлера, ушедшего из этого мира 18 марта 1643 года на 38-м году жизни».

— Сэдлер? — удивился я. — Однофамилец или родственник? — Затем быстро подсчитал в уме: — Если родственник, то он был нашим прапрапрапра кем-то. Он умер больше трехсот пятидесяти лет назад.

А Терри уже склонилась над другой группой

надгробий.

— Смотри, это датировано тысяча шестьсот сорок седьмым годом, а это — тысяча шестьсот пятьдесят вторым годом. По-моему, у меня еще никогда не было таких древних отпечатков.

Она выпрямилась и, сделав несколько ша­гов вперед, скрылась за каким-то очень высо­ким могильным камнем.

Осознав вдруг, как и где мы проведем этот месяц, я решил, что на сегодня кладбищ с меня хватит.

— Послушай, Терри, давай-ка лучше исследу­ем пляж, — осторожно предложил я вслух. — Ау! Ты где?!

Я обогнул высокий камень, за которым она исчезла, но сестренки там не оказалось.

— Терри?

Слышался лишь спокойный рокот океанского прибоя и шелест сосновых веток над головой.

— Терри! Перестань! Ты же знаешь, что я это­го не люблю.

Голова сестренки высунулась из-за могилы

шагах в четырех от меня.

— Почему? Испугался?

Ехидная улыбка на ее лице мне решительно

не понравилась.

— Кто? Я? Да никогда в жизни! Терри выпрямилась.

— Ладно, цыпленок, пошли. Но завтра я обя­зательно приду сюда снова.

Через отверстие в стене мы выбрались с кладбища и вернулись на пляж.

— Интересно, что мы найдем вон за тем мысом? — сказал я, рванувшись было вперед вдоль линии прибоя.

Но Терри догонять меня не стала. Она на­клонилась и сорвала крохотный белый с жел­тым цветок, притаившийся между двумя валу­нами.

— Это льнянка, — объявила она. — Правда, красивый цветок?

— Очень, — мрачно согласился я.

Коллекционирование дикорастущих цве­тов — это еще одно увлечение сестренки. Она их засушивает в специальном ботаническом прессе, а затем раскладывает в альбомы для гербариев.

Терри нахмурилась.

— Что с тобой? — спросила она.

— Мы все время отвлекаемся. А я хочу ис­следовать окрестности. Агата говорила, что где-то здесь есть маленький песчаный пляж, где можно купаться.

— Ладно, пошли, — миролюбиво согласилась сестричка, и мы, больше не останавливаясь, зашагали вперед.

За мысом действительно оказался крохотный песчаный пляж. Правда, камней, хоть и не очень крупных, здесь тоже хватало. С одной стороны пляжа в океан тянулся длинный мол, сложенный из больших необработанных валунов.

— Интересно, зачем это? — спросила Терри.

— Он предохраняет пляж от разрушения, — объяснил я, собираясь изложить все, что знаю об эрозии морских берегов. Но Терри меня перебила.

— Джерри, смотри! — воскликнула она, показывая в сторону одинокой скалы у ос­нования мола. Там на высоте нескольких де­сятков метров темнело отверстие большой пещеры.

— Давай залезем и посмотрим, что там! — с воодушевлением предложила Терри.

— Нет уж, погоди, — возразил я, вспоминая напутствия родителей, сажавших нас сегодня утром в поезд.

«Присматривай за сестренкой, — говорили они. — Когда она чем-то увлечена, то забыва­ет обо всем на свете. Ты старше и должен быть рассудительнее».

— Это может быть опасным, — сказал я вслух.

Терри скорчила гримасу.

— Но я же только посмотрю, — сказала она, направляясь к подножию скалы. — Издали. А потом мы спросим Брэда и Агату, опасно ли залезать внутрь.

Соблазн был слишком велик, и я нехотя по­плелся следом.

— Ладно. Но только издали.

Подойдя ближе, я решил, что пещера про­изводит довольно мрачное впечатление. Рань­ше я никогда таких не видел. Разве что на кар­тинках в книгах о путешественниках и разбой­никах.

— Интересно, живет там кто-нибудь или нет? — возбужденно рассуждала Терри. — Какой-нибудь морской отшельник, напри­мер? — Она приложила ладони ко рту и громко позвала: — Э-э-эй! Есть там кто-нибудь?!

Иногда Терри поражает меня своей глупос­тью. Судите сами: если бы вы жили в пещере, а снаружи кто-то заорал «Э-э-эй!», вы бы ото­звались?

— Э-э-эй! — снова закричала Терри.

— Давай-ка, лучше, залезем и посмотрим, — предложил я.

И тут из пещеры донесся протяжный низ­кий свист.

Остановившись, мы посмотрели друг на друга.

— Ничего себе! — прошептала Терри. — Что это? Сова?

Я с трудом сглотнул неизвестно откуда взяв­шийся комок в горле.

— Вряд ли. Совы днем спят.

Звук повторился. Протяжный то ли свист, то ли вой, несомненно, исходил из пещеры.

Мы снова обменялись взглядами. Что бы это могло быть? Волк? Койот?

— По-моему, Брэд и Агата уже беспокоятся, что нас так долго нет, — осторожно сказала Тер­ри. — Наверное, пора возвращаться.

— Пожалуй, ты права, — согласился я и по­вернулся уходить, однако со стороны пещеры снова послышался шум. Теперь он был похож на взмахи больших и стремительно приближа­ющихся крыльев.

Прикрыв глаза ладонью, я повернулся и посмотрел вверх. Затем схватил Терри за руку.

— Не-е-ет!

С неба на нас пикировала гигантская лету­чая мышь. Ее красные глаза хищно блестели, в приоткрытой пасти белели тонкие острые зубы.

Летучая мышь опускалась все ниже и ниже. Она была уже так близко, что я ощутил движе­ние рассекаемого крыльями воздуха.

Повалив рядом с собой Терри, я упал на пе­сок и обеими руками закрыл голову. Сердце стучало с такой силой, что я перестал слышать взмахи крыльев.

Зато услышал удивленный возглас Терри:

— Эй, куда это она?!

Я поднял голову и увидел, как летучая мышь кругами поднимается в небо. Она поднималась все выше и выше, затем вдруг остановилась, словно на что-то наткнувшись, и камнем по­летела вниз.

Она упала на скалы так близко от нас, что было хорошо видно, как одно из черных крыль­ев слабо подрагивает на ветру.

Я медленно поднялся на ноги. В ушах все еще отдавались удары сердца.

— Почему она упала? — спросил я дрожа­щим голосом. Потом пошел к месту падения.

— Не ходи, — остановила меня Терри. — Я читала, что летучие мыши переносят бешенство.

— Я не собираюсь брать ее в руки, — отмах­нулся я. — Просто подойду ближе, чтобы луч­ше рассмотреть. Мне никогда не приходилось видеть летучую мышь вблизи.

Биология — это уже мое хобби. Мне всегда нравилось изучать жизнь и повадки животных.

— Вот она. Смотри, — объявил я, перебрав­шись через большой, гладко отполированный прибоем валун.

— Осторожнее, Джерри, — предупредила сзади сестра. — Если ты заразишься бешен­ством, у меня будут неприятности.

— Спасибо за заботу, — с иронией ответил я. Остановившись футах в четырех от летучей

мыши, я внимательно вгляделся в ее останки.

— Не может быть! Ну надо же! Сзади раздался смех Терри.

Это была не летучая мышь. Это был воздуш­ный змей.

Я продолжал смотреть, все еще не в силах поверить. Громадные, как блюдца, красные глаза, так страшно напугавшие нас несколько минут назад, оказались нарисованными на бу­маге! Одно из крыльев змея почти не постра­дало, второе изодралось в клочья при столкно­вении с камнями.

Мы с Терри подошли вплотную и, чтобы луч­ше было видно, присели на корточки.

— Осторожно! Кусается! — услышали мы сза­ди мальчишеский голос.

Вздрогнув от неожиданности, я поднял го­лову и увидел стоявшего на высоком валуне мальчика примерно нашего возраста. В руке он держал катушку с нитками.

— Ха-ха-ха, — насмешливо произнесла Тер­ри. — Очень остроумно.

Мальчик ухмыльнулся, но не ответил. Затем спрыгнул с камня и подошел ближе. Я увидел, что на носу у него точно такие же веснушки, как у нас, да и коротко остриженные волосы были примерно того же цвета. Повернув голо­ву к камням, он крикнул:

— Эй! Теперь можете выходить.

Оттуда выбрались двое: девочка — наша ро­весница и мальчик лет пяти. У малыша были светлые волосы, голубые глаза и большие уши, локаторами торчавшие в стороны. Золотисто-каштановые волосы девочки были заплетены в косички. Но веснушки на носах всех троих были совершенно одинаковыми.

— Вы что, из одного инкубатора? — спроси­ла их Терри.

Старший мальчик кивнул с очень серьезным выражением лица.

— Да, — подтвердил он. Мы все Сэдлеры. Меня зовут Сэм, это — Луиза, а это — Нат.

— Нормально, — сказал я. — Мы тоже Сэд­леры. — И я представил себя и Терри.

Сэма это нисколько не впечатлило.

— У нас в округе полно Сэдлеров, — сооб­щил он.

Некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Вначале наши новые знакомые ка­зались не особо дружелюбными. Но потом Сэм вдруг спросил, люблю ли я «пускать блинчи­ки» по воде. Я сказал, что люблю, и мы все по­дошли к берегу.

— Вы где-то поблизости живете? — поинте­ресовалась Терри.

Луиза кивнула.

— А вы что здесь делаете? — в свою очередь спросила она. В голосе ее отчетливо звучало подозрение.

— Приехали погостить к родственникам, — объяснила Терри. — Они тоже Сэдлеры. Жи­вут в маленьком домике возле маяка. Вы, на­верное, их знаете?

— Конечно, — без улыбки подтвердила Лу­иза. — Это очень маленькое местечко, поэто­му все друг друга знают.

Я нашел гладкий плоский камушек и мет­нул по поверхности воды. Камушек подпрыг­нул три раза. Для меня это было неплохо.

— Л чем вы здесь занимаетесь в свободное время? — спросил я.

Отвечая, Луиза смотрела на воду.

— Собираем голубику, играем, купаемся. — Она повернулась ко мне. — А почему ты спро­сил? И что вы здесь делаете?

— Пока ничего. Мы только приехали, — объяснил я. Потом рассмеялся: — Все, что ус­пели, — это сразиться со злым воздушным змеем.

Они тоже рассмеялись.

— Я собираюсь делать отпечатки с надгро­бий и собирать гербарий из диких цветов, — сообщила Терри.

— В лесу есть несколько полян с очень кра­сивыми цветами, — оживилась Луиза.

Теперь камушек бросил Сэм. Тот подпрыг­нул семь раз. Сэм с победоносным видом по­вернулся ко мне.

— Тренировка — великое дело! — объявил он.

— В квартире трудно тренироваться, — ска­зал ему я.

— Как это? — не понял Сэм.

— Мы живем в Хобокене, — объяснил я. — Это в Нью-Джерси. Возле нашего дома даже пруда нет, не то что моря.

Терри повернулась к пещере.

— Вы когда-нибудь ее исследовали? — спро­сила она.

Нат выпучил глаза. На лицах Сэма и Луизы отразилось удивление, смешанное с недове­рием.

— Ты что, смеешься? — воскликнула Луиза.

— Мы никогда и близко к ней не подходим, — спокойно сказал Сэм и посмотрел на сестру.

Теперь удивилась Терри.

— Никогда? — не поверила она. Все трое молча затрясли головами.

— Но почему? — не отступалась Терри. — Что в ней такого?

— Да! — присоединился я. — Почему вы ни­когда не подходите к пещере?

Глаза Луизы округлились.

— Вы верите в призраков? — спросила она.

— В призраков? Конечно, нет! — пожала плечами Терри.

Я промолчал. То, что призраки считаются выдумкой, я знаю. Но что, если ученые оши­баются? О призраках так много всяких исто­рий у самых разных народов... Неужели все они выдуманы? Быть может, поэтому я иногда чувствую себя неуверенно в незнакомых и безлюд­ных местах. Наверное, я все-таки верю в при­зраков. Разумеется, я никогда не признаюсь в этом Терри. Она на все смотрит строго по-научному и будет долго надо мной хихикать.

Тесно сгрудившаяся троица местных Сэдлеров молча глядела на нас.

— А вы что, в самом деле в них верите? — спросила их Терри.

Луиза сделала шаг вперед. Сэм попытался ее удержать, но она отмахнулась. Глаза ее сузи­лись.

— Попробуй подойти к пещере, и ты, думаю, изменишь свое мнение, — сказала она.

— Ты хочешь сказать, что там живут призра­ки? — спросил я. — И что же они делают? Но­чами бродят по окрестностям? Или еще что-нибудь?

Луиза начала было отвечать, но тут вмешал­ся Сэм.

— Вообще-то нам пора, — сказал он, схва­тил сестру и брата за руки и потащил их за со­бой.

— Эй, подождите! — попытался остановить их я. — Расскажите нам о призраках!

Но они торопливо шагали прочь. Я видел, как Сэм что-то недовольно выговаривает Лу­изе. Наверное, ругает ее за то, что она начала разговор о призраках.

В конце концов они скрылись за изгибом берега.

А потом от пещеры снопа донесся уже зна­комый нам протяжный низкий свист. Терри посмотрела на меня.

— Это ветер, — сказал я. Терри неуверенно кивнула. Не то чтобы я особо поверил во все эти на­меки о призраках, но...

— Почему бы нам не расспросить о пещере Агату и Брэда? — предложил я.

— Отличная идея, — одобрила Терри. Даже она выглядела немного испуганной.

Оказалось, что от пещеры до коттеджа Ага­ты и Брэда совсем недалеко.

Он стоял на опушке соснового бора, прямо напротив маяка. Подбежав к тяжелой деревян­ной двери, я распахнул ее и вошел в малень­кую прихожую. Под ногами заскрипели старые дубовые половицы. Потолок был настолько низким, что, приподнявшись на цыпоч­ки, я мог до него дотянуться.

Стоявшая сзади Терри тронула меня за плечо.

— Они дома? — спросила она.

— Похоже, нет, — ответил я, оглядываясь по сторонам.

Пройдя мимо старой софы и высокого ками­на, мы оказались в крохотной кухоньке. За ней находилась такая же крохотная комнатка, кото­рой предстояло стать моей спальней. Точно та­кую же комнатку на втором этаже отдали Терри. Еще на втором этаже была комната Брэда и Ага­ты. Со спальней Терри ее соединял короткий тес­ный коридор. Но в спальне Терри была еще одна дверь. Она выходила на заднюю лестницу, по которой можно было спуститься во двор. Терри подошла к окну.

— Вот они где! — воскликнула она. — В саду! Подойдя, я увидел Брэда, склонившегося над кустом помидоров. Неподалеку Агата раз­вешивала на веревке свежевыстиранное белье.

Мы быстренько выбежали из дома и подо­шли к ним.

— Ну и где же вы были? — приветливо спро­сила Агата.

Волосы у них с Брэдом были совсем-совсем седыми, а глаза — выцветшими и очень уста­лыми. Оба они казались настолько хрупкими и невесомыми, что вместе, по-моему, весили не больше сорока килограммов.

— Исследовали побережье, — сказал я и при­сел рядом с Брэдом.

На двух пальцах его левой руки не хватало первых фаланг. Брэд рассказывал, что в моло­дости оставил их в волчьем капкане.

— В скале на берегу мы нашли старую пеще­ру. Вы о ней знаете? — спросил я его.

Не переставая возиться с кустом, Брэд про­бормотал что-то неразборчивое.

— Это на песчаном пляже, у основания ка­менного мола, — подсказала Терри. — Вы не можете о ней не знать.

Агата закончила развешивать белье, отсту­пила на шаг назад и окинула взглядом веревку.

— Пора ужинать, — сказала она, словно не слыша вопросов о пещере. — Поможешь мне на кухне, Терри?

Терри кивнула, потом посмотрела на меня и пожала плечами.

Я повернулся к Брэду, собираясь снова спро­сить о пещере, но он вручил мне корзину, до­верху наполненную свежими помидорами.

— Отнеси их Агате на кухню, хорошо?

— Конечно, — сказал я, взял корзину и вслед за Терри поплелся в дом.

На кухне я поставил корзину на столик воз­ле мойки. Здесь было тесновато, но уютно. В одном углу стояла мойка с сушилкой для по­суды, в другом — плита и холодильник.

Терри уже помогала Агате накрывать обеден­ный стол в гостиной.

— Если тебя действительно интересуют ас­тры, — говорила Агата ей из кухни, — то са­мые лучшие растут на лугу по ту сторону мая­ка. Сейчас они как раз начинают цвести, так что легко нарвешь столько, сколько захочешь. Думаю, там ты найдешь и чудесный золотар­ник.

— Здорово! — с энтузиазмом отозвалась из гостиной Терри.

Дались ей эти цветы!

Тут Агата заметила корзину с помидорами.

— Отлично! — воскликнула она. — Столько помидоров! — Затем достала из ящика для ку­хонных принадлежностей небольшой нож и протянула мне. — Сумеешь их нарезать? Я сде­лаю большую миску зеленого салата.

На моем лице, видимо, что-то отразилось, потому что Агата обеспокоено спросила:

— Ты что, не любишь салат?

— Ну-у-у... — протянул я. — Не в этом дело... Просто, я ведь не кролик...

Агата рассмеялась.

Ты прав, — сказала она. — Действитель­но, зачем портить домашние помидоры зеле­нью? Мы их съедим просто так — с солью. Хо­рошо?

— Звучит аппетитно, — согласился я, беря у нее нож.

Разрезая помидорины на четвертинки, я внимательно вслушивался в разговор Агаты с Терри. Я надеялся, что, обсудив цветы, они вернутся к пещере.

Но этого не случилось.

Интересно, почему все-таки Агата и Брэд не хотят о ней говорить?

После ужина Брэд притащил откуда-то ста­рый карточный столик и принялся учить нас с Терри играть в вист. Это такая старинная кар­точная игра, я о ней раньше даже не слышал.

Брэд оказался хорошим учителем, и вскоре мы уже играли пара на пару: я с Брэдом против Тер­ри с Агатой. Каждый раз, когда я что-нибудь путал (а это случалось не то чтобы редко), Брэд молча грозил мне пальцем. По-моему, он просто не был расположен разговаривать в этот вечер.

После карт нас отправили спать. Несмотря на совсем «детское время», мы с Терри не воз­ражали: после такого длинного и богатого со­бытиями дня спать хотелось смертельно, и, хотя кровать оказалась довольно жесткой, ус­нул я, едва коснувшись головой подушки.

Наутро Терри потащила меня в лес за цветами.

— Ну и что мы здесь ищем? — спросил я, лениво поддев ногой небольшую кучу прошло­годних листьев.

— Индейскую трубку, — деловито объясни­ла сестричка. — Эти цветы похожи на вылез­шие из-под земли розовато-белые косточки. Они растут на остатках гниющих растений, поэтому еще их называют трупными цветами^2[2].

— Веселенькое названьице, — мрачно бурк­нул я, вспоминая зеленые руки, вылезавшие из земли в моем кошмарном сне.

Терри рассмеялась.

— Тебе они понравятся, — сказала она. — Эти цветы — научная загадка. Они белые, по­тому что совершенно лишены хлорофилла. Ты знаешь — это такое вещество, которое придает растениям зеленый цвет.

— Очень интересно, — саркастически ото­звался я, закатывая глаза.

Терри, не обращая внимания, продолжила свою лекцию:

— Агата говорит, что индейские трубки растут лишь в самых темных местах и больше похожи на грибы, чем на растения. — На несколько ми­нут она замолчала, разгребая листья, затем про­должила: — Самое интересное заключается в том, что, высыхая, они становятся черными. Вот по­чему я так хочу найти несколько экземпляров для своей коллекции.

Подобрав подходящую палку, я тоже начал рыться в листьях. Должен признать, что Терри удалось меня заинтриговать: обожаю научные загадки.

Лес постепенно густел, стало заметно тем­нее, и, взглянув вверх на переплетение ветвей над головой, я спросил:

— Слушай, а ты уверена, что мы не заблу­димся? Агата тебе говорила, что нужно искать эти цветы именно так далеко?

Терри кивнула и показала рукой на ствол огромного дуба, судя по всему недавно пова­ленного бурей.

— Это наша примета. Постарайся не терять его из виду.

Посмотрев на дуб, я направился к нему

— Пойду погляжу, — сказал я Терри. — Мо­жет быть, эти твои трубки растут и на мертвых деревьях.

Вырванные из земли корни дуба были похо­жи на толстых змей. Подойдя к ним, я присел на корточки и начал осторожно разгребать су­хие листья. Цветов под ними не оказалось.

Только жуки и черви. Зато жуки и черви были огромные.

Оглянувшись на Терри, я увидел, что и она, похоже, ничего не нашла.

И тут краем глаза я заметил, что в двух ша­гах от меня на земле что-то белеет. Я подошел и увидел вылезший из рыхлой почвы короткий белый стебель, поросший странными скручен­ными листьями.

Я осторожно взял стебель и дернул. Стебель крепко сидел в земле.

Я ухватился основательней и дернул силь­нее.

Стебель поддался, но совсем немного.

Теперь я понял, что это не стебель, а какой-то особенный вид корней.

Корень с листьями. Жуть.

Я потянул снова, и теперь корень хоть и с трудом, но полез из земли. Он оказался до­вольно длинным.

Я тянул еще и еще, и наконец, оставив пос­ле себя большую яму, корень вылез полностью.

Я заглянул в яму и не смог удержаться от крика.

Потом позвал сестру:

— Терри, иди сюда! Я нашел скелет!

Терри ахнула и помчалась ко мне.

Скелет лежал на боку, каждая его косточ­ка была на своем месте. Некоторое время мы молча смотрели в яму. Череп так же мол­ча смотрел на нас своими пустыми глазни­цами.

— Это ч-ч-человеческий? — заикаясь, спросиланаконец Терри.

— Нет. Разве что этот «человек» ходил на че­тырех ногах.

Терри посмотрела на ноги скелета и вздох­нула с облегчением.

— Тогда чей? — уже нормальным голосом спросила она.

— Какое-то крупное животное, — объяснил я. — Может быть, олень.

Я наклонился над ямой.

— Нет, не олень. У него на ногах паль­цы, а не копыта.

Скелет был довольно большой, в безгубом рту белели острые клыки или зубы. Лет в де­вять я был буквально помешан на скелетах и прочел о них, наверное, все книги.

— Думаю, это собака, — объявил я.

— Собака? — повторила Терри. — Бедный пе­сик... — Она наклонилась над ямой. — И поче­му он умер?

— Может быть, на него напал какой-нибудь зверь.

Не отводя глаз от скелета, Терри присела на корточки.

— Разве кто-нибудь ест собак?

— Собачье мясо богато белками, — пошутил я. Терри больно ткнула меня пальцем в бок.

— Джерри! Будь серьезным. Какому зверю могло прийти в голову съесть собаку?

— Волку, например. Или лисице, — задум­чиво сказал я.

— Но тогда почему скелет совершенно це­лый? Что же, волк или лисица аккуратно об­грызли мясо, а кости не тронули?

— А может быть, она просто умерла от ста­рости, — продолжал размышлять я. — И кто-то похоронил ее под этим дубом.

— А-а-а... — с облегчением протянула Тер­ри. — Выходит, на нее никто не нападал.

Несколько минут мы молча размышляли о превратностях собачьей жизни. Из задумчи­вости нас вывел леденящий душу вой, запол­нивший, казалось, весь лес. Мы вскочили на ноги. Вой раздался снова. Теперь выли на не­сколько голосов.

— Что это? — испуганно спросила Терри. — Кто может так страшно кричать?

Я ответил недоуменным взглядом. Кто мо­жет так кричать, я не знал. Но знал, что вой приближается.

Прекратился вой также неожиданно, как начался. Я огляделся в поисках угрожавшей нам опасности и сразу же заметил эту трои­цу: они притаились за стволом толстого де­рева и беззвучно, но от души хохотали. Я мрачно уставился на них. Это что еще за явление?! Смеялись они долго, а я никак не М01 понять, как можно так радоваться такой дурацкой шутке. Взглянув на Терри, я уви­дел, что она стоит вся пунцовая от злости. Мое лицо горело и, судя по всему, было при­мерно того же цвета. Когда они наконец от­смеялись, я молча сделал знак подойти и по­казал на скелет. Теперь была их очередь пу­гаться.

Глаза Сэма округлились, Луиза вскрикнула, а Нат — самый маленький — схватил сестру за рукав и захныкал.

— Не бойся, — сказала Терри, достала из кар­мана джинсов носовой платок и вытерла ему слезы. — Это не человеческий скелет. Это все­го лишь собака.

Услышав эти слова, Нат зарыдал еще громче. Луиза присела и обняла его за плечи.

— Ну что ты, — сказала она. — Не реви, ведь не случилось ничего страшного.

Но Нат никак не мог успокоиться.

— Нет, случилось, — всхлипывал он. — Со­баку убил призрак. Собаки отличают призра­ков от людей. Они на них лают, и тогда все зна­ют, что это — призрак.

— Нат, — ласково сказала Терри. — Призра­ков и привидений на свете не бывает. Это все выдумки.

Тут вперед решительно выступил Сэм.

— Ты ошибаешься, — сказал он, глядя на Терри сузившимися глазами. — В этом лесу очень много скелетов. И все — из-за призрака. Он сдирает с них мясо, и остаются одни кости.

— Подожди, Сэм, — озадаченно пробормо­тала Терри. — Ты что, и в самом деле веришь в призраков?

Не отвечая, Сэм напряженно вглядывался куда-то за ее спину.

— Нет, ты не молчи! — настаивала Терри. — Ты что, в самом деле в них веришь?

Неожиданно выражение лица Сэма измени­лось. В глазах его отразился ужас.

— Да, верю! — крикнул он. — И один из них стоит у тебя за спиной!

Вскрикнув, я схватил Терри за руку и тут же понял, что нас снова разыграли. Ну ког­да я перестану попадаться на эти глупые шутки!

— Какие вы оба пугливые, — довольно ух­мыляясь, заметил Сэм.

Уперевши руки в бока, Терри одарила его злобным взглядом.

Послушай, может, хватит? — с трудом сдерживаясь, спросила она. — Ваши шуточки нас уже достали. Давайте жить дружно.

— Ладно, мир, — сказал он, продолжая ух­мыляться, и было непонятно, всерьез он гово­рит или нет.

— Тогда расскажите нам об этих призра­ках! — потребовала Терри. — Вы и вправду верите, что собаку убил призрак, или это одна из ваших шуток?

Сэм задумчиво пнул ногой ком земли.

— Когда-нибудь в другой раз, — пообещал он.

— В другой раз? А почему не сейчас? — уди­вился я.

Луиза начала что-то говорить, но Сэм схва­тил ее за руку и потащил прочь.

— Пошли! — приказал он. — Нам пора.

На лице Терри появилось озадаченное вы­ражение.

— А я думала... — растерянно начала она. Но Сэм даже не оглянулся.

— Пока! — повернув голову, крикнула Луи­за. — Увидимся!

Нат поплелся за ними.

— Ты когда-нибудь видел что-то подоб­ное?! — возмущенно спросила меня Терри. — Они действительно верят в привидения! И не хотят с нами об этом разговаривать!

Я снова посмотрел на собачий скелет. «Сдирает мясо и оставляет одни кости», — вспомнились мне слова Сэма. Я вздохнул и повернулся к сестре:

— Ладно, ну их всех. Пошли лучше домой.

Агату и Брэда мы нашли в тени большого развесистого дерева. Сидя в кресле-качалке, Агата нарезала ломтиками абрикосы и склады­вала их в большую деревянную миску, а Брэд, покачиваясь в таком же кресле, лениво за ней наблюдал.

— Вы любите абрикосовый пирог? — спро­сила нас Агата.

Мы с Терри дружно закивали головами.

— У-у-у! — сказала Терри. — Больше всего на свете!

— Вот и съедим его вечером, — улыбнулась Агата. — Не знаю, говорил ли вам папа, но аб­рикосовый пирог — это одно из моих фирмен­ных блюд. А индейскую трубку вы нашли?

— Не совсем, — сказал я. — Вместо нее мы нашли собачий скелет.

Нож в руках Агаты замелькал быстрее, и, разрезая очередной абрикос, она больно укололасебе палец.

— Ой! Чтоб тебя! — пробормотала она нервно.

— Здесь есть какие-нибудь звери, которые могут справиться с собакой? — спросила Тер­ри. — Волки или койоты?

— Ни разу ни одного не видел, — быстро от­ветил Брэд.

— Тогда откуда взялся скелет? — удивился я. — Он