Дані для виконання завдання.

Дата добавления: 2015-09-18; просмотров: 504

В определенной форме символическая жизнь составляет предваритель­ное условие психического здоровья. Без символической жизни эго отчуж­дается от своих сверхличностных истоков и становится жертвой, так ска­зать, космической тревожности. Сновидения нередко позволяют исцелить отчужденное эго, передавая ему ощущение его истоков. Приведем пример такого сновидения. Сновидица пыталась разрешить проблему отчужде­ния эго от Самости. Она стала жертвой глубоких чувств депрессии, ник­чемности и бессмысленности своей жизни и способностей. Тогда ей при­снился следующий СОН:

"Со мной заговорил старик, который был священнослужителей и рав­вином. Его слова глубоко тронули мою душу, и я почувствовала, что ис­целяюсь. Казалось, его устами говорил сам Бог. Я почувствовала, что разрешился вечный вопрос, который всегда жил во мне. На какое-то мгновение я поняла, почему это произошло. Беседуя со мной, он поз­волил мне соприкоснуться с чем-то таким, что я когда-то давно знала, еще до своего рождения".

Это сновидение произвело на сновидицу сильное впечатление. Она вос­приняла сновидение как нечто исцеляющее. Получил ответ вечный вопрос о смысле ее жизни. Но в чем состоял ответ? Пробудившись, она не могла сразу вспомнить, что говорил старец. Затем она неожиданно вспомнила древне­еврейскую легенду, которую она однажды прочитала в какой-то книге. Тут-то она и поняла, что священнослужитель (раввин), в сущности, говорил с ней об этой легенде. В легенде говорилось следующее:

"Перед рождением ребенка Бог призывает пред собой семя будущего человека и определяет, кем станет его душа: мужчиной или женщиной, мудрецом или простаком, богатым или бедным. И только одну вещь Он оставляет без решения, а именно: станет он праведным или неправед­ным, ибо написано: "Все в руце Господа, кроме страха Господня". Душа, однако, просит Бога не лишать ее жизни в этом мире. Но Бог отвечает ей: "Мир, куда я тебя посылаю, лучше мира, в котором ты пребывала. Я создал тебя для земной участи". Затем Бог повелевает ангелу, который отвечает за жизнь душ в ином мире, посвятить эту душу в тайны иного мира, проведя ее через ад и рай. Таким образом, душа знакомится со всеми тайнами запредельного мира. Тем не менее, в момент рождения, когда душа приходит на землю, ангел гасит свет знания, который го­рит в ней, и душа, заключенная в земную оболочку, входит в этот мир, предав забвению возвышенную мудрость, но неизменно стремясь вновь обрести ее".

Сновидение, вызвавшее в памяти сновидицы прекрасную легенду, слу­жит замечательным примером функционирования оси эго-Самость, кото­рая позволяет эго осознать свои истоки и смысл и пробудить симюлическую жизнь. Фигура старца, священнослужителя (раввина) олицетворяет то, что Юнг называл архетипом мудрого старца. Он является духовным руководи­телем, носителем мудрости и исцеления. Я рассматриваю его как персони­фикацию оси эго-Самость. Сочетая в себе священнослужителя и раввина, он объединяет две различные религиозно-символические традиции, хотя рас­сказанная им история не относится к какой-либо конкретной религиозной системе. Тема предродовых истоков эго является архетипическим образом, для которого можно найти немало примеров. Например, существует тео­рия Платона о предродовых идеях, которая подробно изложена в "Федоне". Согласно этому мифу, любое учение есть воспоминание предродового зна­ния, которое является врожденным, но было забыто. С психологической точки зрения это означает, что архетипические формы человеческого опыта предсуществующи или априорны; они ожидают воплощения в биографии оп­ределенного индивида. В явном виде платоновская теория воспоминания нередко встречается в сновидениях. Человеку может присниться, что он уча­ствует в значительном событии, которое, как он смутно помнит, произошло раньше и теперь осуществляется в соответствии с каким-то ранее разрабо­танным планом. Приведем описание такого сновидения:

"По-видимому, я воспринимал сон на двух уровнях одновременно. С одной стороны, это был уникальный, спонтанный и неповторимый сон. С дру­гой стороны, я играл в нем какую-то роль, разыгрывая историю, кото­рую я когда-то знал, но забыл. Между двумя уровнями существовала не­разрывная связь. Я замечательно играл роль потому, что я одновременно по-настоящему переживал ее. В процессе игры я придумывал свои слова, но мне помогало то, что я когда-то знал эту историю. Каждый эпизод затрагивал в моей памяти какую-то струну, и это помогало мне". Существует древняя гностическая история, которая имеет немало сход­ства с упомянутой еврейской легендой, но идет дальше, показывая, что душа пробуждается и вспоминает свое небесное происхождение. Переводчики назвали этот текст "Гимном Жемчужине". Я приведу эту легенду в кратком изложении по книге Г. Джонаса:

"Когда я был ребенком и жил в царстве дома Отца моего, наслаждаясь пышностью и великолепием тех, кто растил меня, родители отправили меня с Востока, нашей родины, снабдив всем необходимым для стран­ствия. ...Они сняли с меня одеяние славы, которое с любовью сшили для меня, и пурпурную мантию, сотканную точно по моей фигуре. Они за­ключили со мной соглашение и запечатлели его в моем сердце, дабы я не забыл его: "Когда ты отправишься в Египет и принесешь Единственную в мире Жемчужину, которая лежит посреди моря, окруженного спящим змеем, ты вновь облачишься в одеяние славы, оденешь поверх его свою мантию и вместе с твоим братом, имеющим следующий за нашим ти­тул, станешь наследником нашего царства.

Я покинул Восток и отправился вниз в сопровождении двух царских по­сланников, поскольку путь был опасен и труден, а я был молод для та­кого путешествия... Я прибыл в Египет, и спутники покинули меня. Я от­правился прямиком к змею и остановился на постоялом дворе, распола­гавшемся неподалеку от него, чтобы дождаться, когда он уснет, и похи­тить Жемчужину... Для обитателей постоялого двора я был посторон­ним... Я оделся в их одежды, чтобы они не заподозрили во мне похити­теля Жемчужины и не натравили на меня змея. Но, по какой-то причине, они заметили, что я не был их соотечественником; они вкрались ко мне в доверие, коварно напоили меня и дали отведать мяса. Я забыл, что я—царский сын, и стал служить их царю. Я забыл о Жемчужине, за кото­рой был послан моими родителями. Из-за тяжести их пищи я погрузился в глубокий сон.

Родители узнали обо всем, что случилось со мной, и огорчились... Тогда они написали ко мне письмо, и каждый из возвышенных подписал его своим именем.

"От твоего отца, Царя Царей, от твоей матери, владычицы Востока, и от твоего брата, следующего за нами по титулу, тебе, нашему сыну в Египте, приветствие. Проснись и воспрянь ото сна, дабы воспринять слова на­шего письма. Вспомни, что ты—царский сын: смотри! Кому ты служишь в рабстве? Подумай о Жемчужине, ради которой ты отправился в Еги­пет. Вспомни о твоем одеянии славы и о твоей великолепной мантии, в которые ты можешь облачиться, и тогда твое имя можно будет прочи­тать в книге героев, и ты со своим братом, нашим помощником, станешь наследником нашего царства".

Благой пробуждающей вестью оказалось то письмо... Оно появилось в виде орла, царя всех птиц крылатых, и, полетав немного, опустилось ря­дом со мной, обретя речь. При его голосе и звуке я пробудился и вос­прянул ото сна. Я взял его в руки, поцеловал, сломал печать и прочитал. Я читал слова письма так, словно они были написаны в моем сердце. Я вспомнил, что я был сыном царей, и моя свободнорожденная душа жаж­дала вернуться к своим родным и близким. Я вспомнил о Жемчужине, за которой был послан в Египет, и тогда я стал напускать чары на ного змея, чтобы усыпить его, повторяя над ним имя моего Отца, имя нашего следующего по титулу брата и имя моей матери, Царицы Вос­тока. Я схватил Жемчужину и отправился к моему отцу. Сбросив с себя мерзкую одежду, я оставил ее в их стране и отправился в путь к свету моей родины, на Восток

Отправившись в путь, я обнаружил перед собой письмо, которое раз­будило меня. И подобно тому, как оно разбудило меня своим голосом, письмо указывало мне путь своим светом, сияя передо мной. Своим го­лосом оно усмиряло мой страх, а своей любовью побуждало идти вперед.. (Когда он приблизился к отчизне, родители выслали ему его одеяние славы и мантию). Я протянул руку к одеянию, взял его и обрядился в рос­кошь его цветов. Затем я завернулся в царскую мантию. В этом одеянии взошел я к вратам приветствия и поклонения. В восторге от великолепия моего Отца, пославшего мне мои одеяния, я склонил голову. Я выпол­нил его повеление, и он выполнил свое обещание... Он радостно при­нял меня, и я остался с ним в царстве его...»

Эта очаровательная легенда содержит прекрасное описание психоана­литической теории происхождения и развития сознательного эго. Эго рож­дается как дитя царской, небесной семьи. Рождение эго соответствует пер­воначальному состоянию идентичности эго с Самостью или архетипической психикой. Из первоначального рая его отправляют с поручением. Это соот­ветствует необходимому процессу сознательного развития, которое приво­дит эго к разлуке со своей первоначальной матрицей. По прибытии в чу­жую страну оно забывает о поручении и засыпает. Эта ситуация соответствует отчуждению эго от Самости и состоянию бессмысленного существования. Письмо от родителей пробуждает спящего и напоминает о поручении. Его жизнь вновь обрела смысл. Восстановилась связь между эго и его сверх­личностными истоками. Я бы сравнил это событие с пробуждением симво­лического сознания.

Между этой историей и сновидением, в котором фигурировал священ­нослужитель (раввин), существует интересная параллель. В сновидении сновидица, выслушав слова мудрого старца, отмечает: "Беседуя со мной, он позволил мне соприкоснуться с чем-то таким, что я когда-то давно знала, еще до своего рождения". Аналогично этому в "Гимне Жемчужине" герой, прочитав письмо, отмечает: "Я читал слова письма так, словно они были написаны в моем сердце". В каждом из этих случаев индивид получает на­поминание о чем-то таком, что он когда-то знал, но забыл—о своей пер­вородной природе.

В "Гимне Жемчужине" пробуждение вызвано с помощью письма. Мно­гообразие характера этого письма свидетельствует о том, что оно является подлинным символом, смысловую насыщенность которого не способен вместить в себя один конкретный образ. Оно—письмо, но оно является и в виде орла. Кроме того, письмо является голосом, который превращается в священную речь. Когда настало время отправиться в обратный путь, письмо претерпело еще одну метаморфозу и превратилось в путеводный свет. Встре­чая в сновидениях образ, претерпевающий множество таких превраще­ний, можно с уверенностью сказать, что мы имеем дело с динамическим символом, который обладает особой притягательностью. Таким символом в рассматриваемой легенде служит образ письма-орла-голоса-света. Письмо является средством связи на расстоянии. Орел, названный в тексте царем птиц, напоминает о том, что птицы всегда считались посланницами Бога. Од­нажды мне довелось работать с психотическим пациентом, который сооб­щил мне, что он получал послания от Бога. На мой вопрос, каким образом он получал эти послания, пациент ответил, что послания ему доставляли птицы. Кроме того, птицы наводят на мысль о голубе, символе Святого Ду­ха, который выполнял роль связующего звена между Богом и человеком (рис.33 и 34)- Голос напоминает индивиду о зове или призвании. В этой теме неизменно находит отражение переживание пробуждения, которое приво­дит индивида из сферы личных забот в мир более значимой судьбы. В каче­стве светильника, указующего путь, письмо можно сопоставить со звездой Вифлеемской, которая привела людей к месту рождения Христа, т.е. к ме­сту проявления многогранности, символизирует ось эго-Самость, линию связи между эго и архетипической психикой. Осознание этой оси приво­дит к пробуждению и трансформации личности. При этом раскрывается новая грань смысла, которая придает важное значение субъективности.

В оде Вордсворта "Знаки бессмертия" содержится другой пример архе­типической темы предродового происхождения души (здесь приводится бо­лее подробная цитата):

Наше рождение есть лишь сон и забвение:

Душа, появляющаяся с нами, звезда нашей жизни

Обитает в иных местах

И пришла издалека.

Не в полном забвении

И не в абсолютной наготе,

Но в облаках славы исходим мы от Бога,

И Он есть наша обитель:

Те небеса, что в детстве окружают нас!

Тени темницы начинают смыкаться

Над головой растущего мальчика.

Но в радости он созерцает свет;

Жрецом Природы остается юноша,

Который с каждым днем

Все дальше удаляется от востока.

В пути его сопровождает дивное видение.

Мужчина видит его постепенное угасание

И растворение в свете обычного дня.

На этой стадии герой Вордсворта прибывает в Египет, забывает о своей миссии и погружается в сон. Он не получает письма, способного пробу­дить его от сна, но его одолевают предчувствия: ...И в тихую погоду, вдали от моря Наши души созерцают бессмертное море, Которое привело нас сюда, Способные тотчас отправиться к нему, Чтобы увидеть детей, резвящихся на берегу, Услышать голос могучих волн... Благодаря человеческому сердцу, которым мы жиьгм, Благодаря его нежности, радостям и страхам Самый жалкий цветок способен вызвать во мне мысли, Которые нередко лежат слишком глубоко, Чтобы выразить их в словах. В последних двух строках содержится косвенное указание на символи­ческую жизнь.

Ось эго-Самость находит отражение в сновидениях. Каждое сновидение можно рассматривать как письмо, отправленное в Египет, чтобы разбудить нас. Если мы и не способны прочесть письмо, то, по крайней мере, мы обя­заны вскрыть его и попытаться прочесть. Мне рассказали о человеке, кото­рый презрительно относится к анализу и интерпретации сновидений. Он проанализировал свои сновидения и пришел к заключению, что сновидения вообще не имеют никакого смысла. Они вызваны физическими ощущени­ями, которые испытывает индивид в постели, например, обернув ноги про­стынями или лежа на руке. Здесь необходимо обратить внимание на сны, которые снились человеку с такой сознательной установкой. Ему снился ряд повторяющихся кошмаров. Ему снилось, что он стоит по колено в трясине и постепенно погружается в нее, не будучи в состоянии даже пошевелиться. Иногда ему снилось, что он—слепой, а иногда, что он—паралитик.

Образы сновидений нередко указывают непосредственно на функцио­нирование оси эго-Самость. Это относится и к сновидению, в котором фи­гурирует священнослужитель (раввин). Мне повстречались несколько сно­видений, в которых используется образ острова, нуждающегося в системе связи с материком. Приведем пример такого сновидения:

"Одному человеку приснилось, что он находится на острове, расположен­ном в нескольких милях от материка. На берегу острова появляется большая бухта телефонных кабепей. Кабели связаны с материком, и сновидец сознает, что он спас их от уничтожения, осознав, что они собой представляют. Они знаменуют существенное достижение в области связи. Его соседи считают, что телефонные кабели отвра­тительны, и собираются выбросить их в море, но сновидцу удается убедить их в том, что телефонные кабели представляют собой оп­ределенную ценность".

В этом сновидении представляется значимым возражение соседей про­тив омерзительности телефонного кабеля. В сущности, суждения сновидца о ценностях основаны на эстетических соображениях. Для того чтобы при­знать ценность нового способа связи с материком, т.е. с архетипической психикой, сновидец должен освободиться от тирании эстетизма, которая не признает никаких ценностей, кроме своих собственных. Это свидетель­ствует о том, что встреча с осью эго-Самость и символической жизнью осу­ществляется посредством низшей функции, т.е. с помощью самой слабой ча­сти личности. Осознать нечто, запредельное для эго и поддерживающее нас, можно только через понимание и признание нашей слабости.

Приведем еще одно сновидение, в котором содержится замечательный пример оси эго-Самость и ее нуминозного воздействия. Этот сон приснился пациенту за год до начала анализа, когда он испытывал сильные страдания. Несмотря на продолжительность и трудность психотерапии, сон предвещал успешное завершение лечения этого пациента:

"Я стою на крыше помещения, полностью окруженного водой. Над водой звучит прекрасная музыка. Музыка доносится от четырех мудрецов, которые стоят в утлых челнах. Каждый их них движется по направ­лению одной из четырех сторон света. Они одеты в пышные одеяния и движутся по воде в голубовато-серой дымке рассвета. Я осознаю, что музыка, которую несет каждый из мудрецов, характеризует на­правление света, откуда движется мудрец. Эти четыре качества му­зыки сливаются в единое звучание, которое произвело на меня столь сильное впечатление, что спустя три года я написал о нем. Четыре мудреца поднимаются по лестницам, расположенным в каждом углу помещения. Я испытываю чувство величайшего благоговения и волне­ния. Это чувство слабеет, когда они поднимаются на крышу. Их при­сутствие волнует меня. Я понимаю, что они пришли, чтобы подгото­вить меня к выполнению какой-то работы. Я должен спуститься по лестнице и выполнить какое-то задание, которое требует продолжи­тельного сосредоточения и усердия. По возвращении я вижу, что чет­веро мудрецов отправились в обратный путь в своих утлых челнах. Хотя я испытываю разочарование, музыка кажется мне еще более восхитительной и даже торжествующей. У меня возникает ощуще­ние, что я успешно выдержал испытание. Затем я замечаю, что на том месте, где стоял каждый мудрец, теперь стоит каменный исту­кан, который, хотя и абстрактно, олицетворяет не только сущность мудреца, но и все то, что заключает в себе культура того направле­ния света, откуда он пришел. У меня появилось чувство благодарности за то, что я могу доказать, что они были там. Затем я обратил внимание на четырех мудрецов, каждый из которых возвращался в утлом челне к своему направлению света. Музыка стала более величественной. И вновь я с особенной ясностью услышал, как личности каждого из четырех направлений света таинственно сли­ваются в "сверхмузыкальном" звучании. День прояснился, и меня окру­жила насыщенная голубизна. В конце сна у меня появилось ощущение небывалого здоровья".

Я не собираюсь останавливаться на личностных аспектах этого сновиде­ния, но, тем не менее, я хотел бы рассмотреть его лишь в той мере, в какой оно иллюстрирует функцию оси эго-Самость. Драма сновидения разыгрыва­ется на крыше помещения, которая представляет собой разновидность плат­формы, поднятой над водой. На каждом из четырех углов крыши установле­на лестница. Это напоминает мне древнеегипетское представление о боге Атуме. Его олицетворяла мировая возвышенность, поднимавшаяся из перво­зданного океана. По мнению Кларка, этот символ первозданной возвышен­ности "вскоре был формализован и превратился в возвышение с пологими или изношенными сторонами или в платформу со ступенями на каждой стороне. ...Вероятно, эту идею воплощали в себе ступенчатые пирамиды".8 Здесь уместна аналогия и с вавилонским зиккуратом, священной возвышенностью, по четырем сторонам которой располагались ступени, которые вели к платформе. Наверху платформы располагалась усыпальница Мардука (рис. 35). Вершина священного возвышения считалась центром мира, местом, где проявлялась божественная творческая сила, и местом встречи Бога и человека. Эти же идеи связаны и с пирамидами индейцев племени Майя

Образ мудрецов, приносящих дары, напоминает мне историю о рожде­нии Иисуса и трех волхвах. Тема принесения даров встречается в мифе о рождении героя, который, мы могли бы добавить, также является мифом о рождении эго.9 Но какое значение имеет появление четырех мудрецов вме­сто трех? Существует легенда о том, что, когда родился Иисус, к нему должны были прийти не три, а четыре мудреца из четырех стран мира, но четвер­тый задержался и не поспел вовремя прийти. Существование четырех му­дрецов, появляющихся с четырех сторон света, соотносится с символизмом мандалы и указывает на то, что мудрецы олицетворяют функцию Самости или психической всеобщности. Поэтому мудрецы символизируют четвероякую ось эго-Самость. Они являются посланниками и носителями даров, ко­торые прибывают из заморской страны, чтобы восстановить связь с эго. Здесь уместно напомнить о сновидении, в котором священнослужитель (раввин), подобно мудрецу, помог сновидице установить связь с ее сверх­личностными истоками.

Я хотел бы обратить ваше внимание на символизм света в этом сно­видении. Сновидение начинается на рассвете. Рассвет становится свет­лее, когда мудрецы достигают крыши. В кульминационный момент снови­дения рассвет достигает еще большей яркости. Свет олицетворяет со­знание. У всех народов мира существуют мифы о творении, в которых описывается создание света. Такие мифы указывают на создание эго, ко-

9 Точнее говоря, герой олицетворяет влечение к индивидуации, с которым взаи­модействует эго. которое олицетворяет свет сознания, возникший из мрака бессознатель­ного. Аналогично этому, рассвет является ежедневным рождением света солнца и поэтому может быть использован в качестве образа, символи­зирующего рождение сознания. Таким образом, мы можем рассматривать данное сновидение в его соотнесенности с ростом или развитием сознания сновидца. Эта интерпретация соотносится и со смысловым значе­нием мудрецов, неотъемлемым атрибутом которых является мудрость. В психологическом смысле мудрость есть свет. Мудрецы являются носи­телями света сознания.

Еще одна особенность сновидения состоит в том, что каждый мудрец оставляет после себя свое изображение—истукан, который олицетворяет то направление света, откуда пришел мудрец, и служит материальным свидетельством реальности его посещения данного места. Это очень ин­тересно. По-моему, здесь находит отражение символический процесс как таковой. Архетипические силы, олицетворяемые мудрецами, приносят в качестве даров для эго свои изображения, символы, которые напоминают индивиду о его сверхличностных связях. Функционально эти изображе-i шя соответствуют письму, орлу и путеводному свету в "Гимне Жемчужине". Они передают символический смысл, выполняя роль связующих звеньев между эго и архетипической психикой.

Слово "символ" происходит от греческого слова "симболон", в кото­ром объединяются два корневых слова: сим в значении "вместе" или "с", и болон в значении "то, что было отброшено". Отсюда основное значение слова симболон: "то, что было сведено вместе". В первоначальном упо­треблении в греческом языке символы обозначали две половины пред­мета (например, палочки или монеты), которые торговцы оставляют у себя в качестве залога для установления в дальнейшем личности предъя­вителя одной половины по отношению к владельцу другой половины. Этот термин соответствует нашему слову "бирка", о которой в полном из­дании словаря Вебстера сказано следующее: "У торговцев существовал обычай после нанесения меток или зарубок на учетную дощечку предъяв­лять количество поставленных товаров и раскалывать дощечку вдоль че­рез метки так, чтобы половинки точно соответствовали друг другу. Про­давец оставлял себе одну половинку, а покупатель—другую". Таким образом, первоначально символ представлял собой половинку, указывающую на недостающую часть предмета. Соединение половинок позволяло восста­новить первоначальный, целостный предмет. Этот процесс соответствует нашему пониманию психологической функции символа. Символ приво­дит нас к недостающей части целостной личности. Он позволяет нам ус­тановить связь с нашей первоначальной всеобщностью. Символ устраняет нашу расщепленность, отчужденность от жизни. Поскольку целостная личность значительно больше, чем эго, символ реализует нашу связь со сверхличностными силами, которые составляют источник нашего суще­ствования и смысла нашей жизни. Поэтому необходимо относиться с должным почтением к субъективности и способствовать развитию сим­волической жизни.