ГЛОБАЛЬНІ ПРОБЛЕМИ ЛЮДСТВА І ЛЮДИНА

Дата добавления: 2014-12-06; просмотров: 873

1. Источники экологического права.

2. История возникновения, состав и содержание правовой охраны государственного природ­но-заповедного фонда Российской Федерации.

3. Международно-правовая охрана окружающей природной среды.

Юридическая техника :Некоторые теоретические аспекты /Г. И. Муромцев. //Правоведение. -2000. - № 1. - С. 9 - 20

Обращение к данной теме объясняется рядом обстоятельств. Прежде всего это возрастание в постсоветское время роли и значения юридической техники и явно недостаточный уровень ее изученности. Одна из причин такого положения — незавершенность процесса перехода от старых научных подходов к новым. Видение проблемы в советское время отличалось, как известно, «зауженным» истолкованием понятия юридической техники, которая отождествлялась лишь с техникой законодательной. Такой подход, отражавший господство административно-командных (точнее, партийно-государственных) методов регулирования, приводил к явной односто­ронности в исследовании проблемы. Нынешняя ситуация отражает сочетание старого подхода с тенденцией к расширению содержания понятия юри­дической техники. Эта тенденция имеет своим следствием неодинаковое его истолкование. Поэтому данное понятие лишено сегодня четких границ. Кроме того, практически не исследованы исторический и сравнительно-правовой аспекты проблемы.

Актуальность данной теме придает также факт закрепления в Консти­туции РФ 1993 г. нового правопонимания. В частности, провозглашение прав и свобод человека высшей ценностью предполагает иное, чем прежде, видение юридической техники, проявляющейся в механизме защиты этих прав и свобод, структуре и формах права и т. д. С возрождением частного права перед юристами открылось во многом новое поле деятельности в частноправовой сфере, что требует соответствующего профессионализма в области юриди­ческой техники. В этих условиях ее дальнейшее углубленное исследование представляется весьма актуальным.

В данной статье делается акцент на тех проблемах понятия юридической техники, которые, на наш взгляд, недостаточно исследованы либо остаются дискуссионными.

Об этимологии понятия «юридическая техника»

Данный вопрос практически не исследован в отечественной правовой литературе. Наши учебники по теории государства и права в разделах о происхождении права обычно рассматривают различные факторы этого процесса (экономические, политические, философские и т. д.), в число которых не входит фактор юридико-технический. В итоге в центре внимания оказываются причины происхождения права и почти не рассматривается вопрос о том, как, проходил этот процесс, т. е. вопрос о технике (и технологии) становления права в истории человечества.

Рассмотрение этой стороны проблемы в советское время ограни­чивалось обычно тезисами об экономической (точнее, производственной) обусловленности обычая, который становится потом законом, и о том, что процесс становления права состоит на ранних стадиях в закреплении имущими классами лишь тех обычаев, которые соответствуют их интересам. Если первый из этих тезисов лишь пунктирно освещает эволюцию источ­ников права на стадии их становления, опуская ряд важных ее аспектов, то второй в известном смысле искажает историческую картину, создавая иллюзию, будто этот процесс начинался с законотворчества в его совре­менном понимании, что не соответствует историческим фактам.

С точки зрения исторической логики право и юридическая техника должны возникать одновременно. Ведь процесс возникновения права отражает прежде всего развитие его внутренней самоорганизации, итогом которой становится известная «конструкция» права, т. е. его внутренняя структура и форма внешнего выражения (от макро- до микроуровня). Это и есть в самом общем виде техника права, или техника в праве, или юридическая техника. Она формируется в процессе выделения права из слитной (синкретной) нормативной системы родового общества, превращения его в обособленный, формализованный социальный регулятор, обладающий свойствами системы и структуры. Если на известной ступени истории возникает идея (концепция, доктрина) права, то юридическая техника есть средство (инструмент, способ) ее материализации, «привязки» к реальным условиям. Точно так же зарождение в обществе правовых отношений порождает потребность в известных средствах, методах придания им качества таковых. Технический аспект становления права на заре его истории как раз и состоит, по нашему мнению, в придании праву качеств системности и структурированности. При этом процесс становления права (и юридической техники) сам является лишь одним из аспектов процесса структуризации общества в ходе общественного разделения труда и соответствующей эволюции человеческого сознания. При этом само сознание все более усложняется, превращаясь из слитного в дифференцированное. Постепенно в нем выделяется правосознание как самостоятельная сфера и форма общественного сознания. Процесс структуризации общества (и права) находит отражение в структуризации языка и появлении системы правовых категорий. Сначала они также синкретичны, однако чем более отдаляются во времени от начальной точки процесса, тем большей степени дифференцированности достигают.

История права, как известно, разделяется на эпоху традиционного права (или права раннеклассового) и эпоху статутного законодательного права (или права относительно развитого классового общества). В рамках этого процесса «точка отсчета» юридической техники в зависимости от подхода может быть как в самом начале первого периода развития права, так и где-то в его середине. Такая подвижность объясняется спецификой правопонимания и структуры права на ранних стадиях указанного процесса. Сами термины «право» и «юридическая техника» могут применяться к ним лишь условно. Право понимается здесь двояко: и как вечный, неизменный мировой порядок, и одновременно как комплекс норм, создаваемых и изменяемых людьми. Соответственно структура традиционного права включает и слитные, и собственно юридические нормы. Это, в частности, fas и jus — в древнем римском праве, шариат и фикх — в мусульманском праве, шрути и смрити — в индусском праве и т. д.

Так, в структуре древнеримского права видный немецкий юрист XIX в. Р. Иеринг выделял, с одной стороны, религию (fas), «насколько она прини­мает правовую форму», с другой — частное и публичное право (jus). Fas опирается на волю богов, следовательно, оно неизменно, если только сами боги не захотят нововведения. Нарушение его — есть преступление против богов. Напротив, jus — установление человеческое, потому изменчиво, способно к развитию. Обязательная сила его покоится на всеобщем согла­шении народа.¹

При таком строении права через его структуру проходит как бы водораздел эпох — предклассовой и классовой. Поэтому одна из задач зарождающейся юридической техники — разработка способов сохранения системы, составные элементы которой по существу несовместимы. Так, для поддержания тезиса о беспробельности Корана (основополагающего источника мусульманского права) служит концепция о том, что при отсутствии в нем необходимых норм они могут быть «извлечены» из него муджтахидами (исламскими право­ведами) с помощью специальных приемов. Точно так же в индусском праве, где отождествляются истина и Веды (первооснова этого права), снятию возможных противоречий между священными текстами и реальными отношениями призвано служить предположение, что древние части священ­ных книг якобы утеряны. По существу правовые школы в иудаизме, индуизме и исламе различаются степенью допущения рациональных, т. е. юридико-технических приемов выработки правовых норм.

Процесс становления права (и юридической техники) шел как «сверху», т. е. от доктрины к практике, так и «снизу», т. е. от реальных отношений через их обобщение и типизацию к становлению системы норм. Можно говорить о преобладании последнего способа становления права на ранних стадиях процесса, а первого — на более поздних (например, рецепция права). Вместе с тем в исламе, где религия генетически предшествует праву, последнее изначально возникает из доктрины. Позже в странах Европы преобладает обратный процесс. Так, в юридической литературе был высказан взгляд (П. Лафарг, П. Стучка), согласно которому начальную стадию зарождения права следует относить ко времени первоначального измерения земли по четырехугольникам. Прямая линия межи, по мнению П. Стучки, была первым признаком права, правды. Обосновывается данный взгляд тем, что во многих европейских языках слова, означающие право, одновременно означают нечто «прямое», прямую линию. Это, в частности, греческое ortos, латинское rectum, испанское derecho, английское right, французское droit. Сюда же относится русское «правда — кривда». Поэтому межа воплощала объединение «прямого» и «права». Ее санкционирование со стороны государства проявилось в том, что межа и межевые знаки были объявлены священными, «освящены» властью.

По мнению видного русского правоведа С. А. Муромцева, для познания и выражения своих желаний и поступков древний человек обычно исполь­зовал яркую внешнюю форму, в которой они были понятны и для других. Потребность человека в использовании такой формы С. А. Муромцев рассматривал как источник древнего формализма, как причину того, почему сделки в древнеримском праве были в большинстве своем формальными.² Отсюда —важность процедур в древнем праве (клятвы при вступлении на государственные должности в Древнем Риме, наложение руки (манципация) при покупке вещи и т. д.). С этой же целью использовалась правовая символика, в частности копье как древний символ римского права.

Двум путям становления права («сверху» и «снизу») соответствуют два пути становления юридической техники. Различие между ними, как пред­ставляется, состоит в том, что в первом случае она имеет глобальный характер, поскольку отражает процесс формирования правовой системы в целом, а во втором — формируется сквозь призму интересов индивида-собственника, состоящих обычно в том, чтобы обозначить (для других), закрепить и защитить свое право. Не случайно самоуправство собственника при защите этого права является столь типичным для раннеклассовых обществ.³

К процессу становления права «снизу» можно применить вывод немец­кого ученого Р. Иеринга о том, что техника права предшествует в истории возникновению юриспруденции.⁴ Техника права возникла, по его мнению, раньше юридической науки, поскольку искусство сживается и с одной догадливостью, с юридическим инстинктом, в то время как наука начинается с познания. Поэтому Р. Иеринг считает закономерным, что римские юристы, бывшие виртуозами в практическом применении юридического метода (в данном случае он отождествляется с юридической техникой), не создали однако и зародыша теории этого метода.⁵ Последним обстоятельством, вероятно, объясняется на первый взгляд парадоксальный факт: возникнув как правовое явление в глубокой древности, юридическая техника вошла в систему правовых категорий стран романо-германского права лишь на рубеже XIX—XX вв. Думается, что исторической предпосылкой формирования понятия юридической техники в этих странах стали два обстоятельства. Это, во-первых, вытеснение теологического мировоззрения средних веков юридическим мировоззрением буржуазии. В его рамках правовые формы, выросшие на почве римского права, рассматривались как основа общества. Вторым обстоятельством было развитие доктрины юридического пози­тивизма, сводившего роль правовой науки к формально-юридическому анализу права. В итоге на первый план выходит проблематика формы и Муромцев Г. И. Юридическая техника (некоторые теоретические аспекты) структуры права, а также соответствующего метода его исследования. Именно догматический юридический метод составил основу понятия (концепции) юридической техники. Под догмой в юридической литературе того времени понималось систематическое изложение начал (принципов) действующего права какой-либо страны. Такое изложение описывает, обобщает, определяет и классифицирует. Включая в себя законодательство и учение о праве, догма вместе с тем не имеет ничего общего с исследованием законов. В этом смысле она отождествляется с теорией права. Одновременно догма понимается как отрасль юридического искусства и, наконец, как «тот правовой порядок, который юрист-практик должен осуществлять в своей деятельности».⁶

Таким образом, догма (догматический метод) — это многомерное и многоаспектное понятие, означающее и метод познания (исследования) права, и юридическую науку (теорию права), и способ (искусство) практи­ческой реализации ее положений в деятельности юриста. Представляется, что в последнем качестве она отождествляется с юридической техникой.⁷

Становление права «сверху» предполагает уже теоретический подход к формированию юридической техники. Это подтверждают, в частности, исторические примеры. Так, видный голландский исламовед Дж. Шахт при исследовании проблемы становления мусульманской юриспруденции делает многозначительный вывод об одновременном и параллельном развитии доктринальных и технических аспектов права. В рамках этого процесса теория мусульманского права, позитивная правовая доктрина и техническое правовое мышление формируются в тесном взаимодействии друг с другом,⁸ Важно отметить, что юридическая техника формируется в данном случае сначала на уровне сознания, в идеальном виде, а потом уже как практический метод (способ) деятельности. Выделение данного аспекта проблемы призвано подчеркнуть как историческую первичность технического правового мышле­ния по отношению к юридической технике, так и важную роль первого в процессе становления мусульманского права в целом. Такой взгляд на проблему уже предполагает профессиональную деятельность юристов (в данном случае они же теологи), без которой невозможно развитие права.⁹

Обобщая сказанное, можно сделать вывод, что юридическая техника возникает в истории одновременно с правом. Ее историческая обусловлен­ность приводит к выводу о неодинаковости ее содержания в различные эпохи истории. Соотношение права и юридической техники подвижно. Последняя представляет собой явление, как внешнее по отношению к праву, так и как совпадающее с ним (с его системой и структурой, формой выражения, механизмом действия и т. д.). Также подвижно соотношение юридической техники и правопонимания. С одной стороны, юридическая техника первична по отношению к правовой доктрине, так как исторически ей предшествует.

С другой стороны, она является вторичной, поскольку «вмонтирована» в правовую доктрину, обусловлена ее характером.

Думается, что при всей условности применения понятия «юридическая техника» к начальным стадиям истории права исследование его этимологии является не только правомерным, но и необходимым. В частности, весьма актуальной представляется проблема исторической типологии юридической техники.