Емоційна кульгу ра юриста

Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 748

СТАРИК

Отряд не спешил обследовать столицу древней Оливии. Сначала воины основательно утолили голод, отдохнули, запаслись продовольствием и только потом неторопливо двинулись к развалинам строений.

Судя по краткому описанию в атласе, Лонлил был большим и красивым городом. Двести лет назад в нем проживало около четырнадцати миллионов человек.

Этот мегаполис занимал огромную площадь и представлял собой крупнейший научный и индустриальный центр материка. Не удивительно, что Унима и Аскания направили на него сразу несколько ракет.

Город не имел ни единого шанса уцелеть в ядерном кошмаре. О том, что здесь случилось, путешественники поняли уже через двадцать минут, когда поле начало резко спускаться вниз.

Без сомнения группа шла по краю гигантской воронки, оставшейся после взрыва. Ее диаметр превышал пятнадцать километров, а на дне образовалось внушительных размеров озеро.

Пройдя по восточному склону, друзья вновь оказались на равнине.

Время залечивает раны, и обожженная, засыпанная радиоактивным пеплом земля постепенно оживала. Но даже через два века растительность здесь была чахлой, редкой и имела странный неестественный оттенок. Трава и цветы выглядели слишком блекло и невзрачно. А может, просто люди их так воспринимали.

Примерно в километре от воронки начали попадаться первые каркасы домов. Мощнейшая ударная волна, прокатившаяся по поверхности, смела здания и сооружения, оставив только фундаменты и искореженные первые этажи.

Чем- то Лонлил напоминал поселок возле космодрома «Звездный». Стены, окна, дверные проемы — все покрылось толстым слоем мха и травы. Природа поглотила созданные руками человека творения. Она это сделала без жалости, без сострадания, но и без злобы.

Порой нам кажется, что мы всесильны. Можем разрушить горы, повернуть вспять течение рек, отвоевать у моря участки суши. Очередное глубочайшее заблуждение.

Человечеству просто позволяют так развиться, внимательно следя за каждым его шагом. И стоит сделать ошибку, как наказание последует незамедлительно. Оно всегда справедливо, хотя часто чересчур жестоко.

Постепенно разрушений становилось все меньше. В этом районе Лонлила уцелели целые кварталы.

Строения получили серьезные повреждения, но устояли, сохранив свою первозданную высоту. Судя по внешнему виду зданий, путники находились в жилом секторе города.

Удивительно, но дома в столице не превышали двадцати этажей. Например, на Алане небоскребы в сто тридцать — сто сорок этажей — далеко не редкость. Они завораживают жителей блеском стекла и стали, многообразием форм.

Таскона поразила воинов своей простотой. Теперь понятно, почему населенные пункты на Оливии занимали такую огромную площадь.

Складывалось впечатление, что местные жители хотели превратить материк в один огромный город с парками, скверами и садами. Великолепная идея, не получившая завершения.

— Надо подняться наверх, — предложил де Креньян. — Ходить по гигантскому кладбищу можно долго. Лонлил растянулся на десятки километров.

— В этом предложении есть смысл, — поддержал товарища Аято. — Но надо соблюдать предельную осторожность. Вспомните Морсвил. Там иногда проваливались целые лестничные пролеты. Упасть с десятого этажа у меня желания нет.

— Хорошо, — согласился Олесь. — Пойдем вчетвером: Жак, Тино, я и Карс. От него мне все равно не отделаться. Рисковать всей группой нет смысла. Пусть остальные готовят ужин.

Русич отдал необходимые распоряжения, и земляне быстро направились к самому высокому зданию.

Тем временем отряд выдвинулся к небольшому скверу. Там до сих пор росли редкие старые деревья, но основная поверхность была покрыта густой травой.

Вытаптывая поляну, путешественники с удивлением обнаружили в центре площадки почти целиком сохранившийся фонтан. Даже немало повидавшая Салан оказалась поражена совершенством скульптурной композиции.

В центре стоял высокий красивый юноша. Он высоко поднял вверх руки и, по-видимому, именно из них мощной струей вырывалась вода.

Сам фонтан имел круглую форму, внутри него располагались четыре русалки. Вода закрывала девушек почти наполовину, но именно это и придавало им очарование.

Они тянули ладони к падающим струям, на лицах запечатлелся восторг. Вся композиция дышала радостью, жизненной энергией, счастьем.

Скульптор великолепно потрудился. Четкие линии, изящные пропорции. Это не дешевая поделка, а настоящее произведение искусства.

— Господи, какая красота! — восхищенно вымолвил Саттон.

— Кто здесь изображен? — поинтересовалась Рона. — Нечто подобное я видела в зоне Чертей в Морсвиле. Мы вели там переговоры.

— Трудно сказать, — пожала плечами Линда. — Я плохо знаю историю, а особенно — мифы и легенды. Скорее всего, какие-то сказочные персонажи.

— А у меня на родине таких скульптур много, — вставил Саччи. — Остались от древней империи. Большинство разбиты, ведь никто за ними не следит. Можно сказать, находятся в забвении.

— Это очень интересно, — задумчиво вымолвил Белаун. — Хотел бы я взглянуть. Земля, наверное, скрывает немало тайн. Недаром ее постоянно изучали древние тасконцы, а теперь и мы.

Спор длился еще долго, но Сириус неумолимо клонился к закату, и путники приступили к приготовлению пищи.

Неожиданно возникли трудности с водой. Забрав несколько фляг, за ней отправился Ариго. До озера было недалеко, и сопровождать его никто не пошел.

Между тем, Храбров, Аято, де Креньян и Карс взобрались на крышу двадцатиэтажного здания. Наверху порывы ветра оказались значительно сильнее, но это не пугало мужчин.

Высота вызывала у них какое-то детское, неописуемое восхищение. Перед ними открылась панорама почти всего уцелевшего Лонлила.

И, надо признать, друзей постигло разочарование. От столицы могущественной страны остались лишь четыре полуразрушенных района. Они не составляли и одной сотой былого города.

Обширную площадь занимало заросшее травой и кустарником дикое поле. Впрочем, ничего удивительного. С высоты шестидесяти метров отчетливо виднелись многочисленные гигантские воронки. Лишь на дальних окраинах сохранились отдельные кварталы.

Но вряд ли кто-то из людей спасся во время катастрофы. Проникающая радиация убивала здесь все живое. Несчастные оливийцы либо сгорели в адском пламени, либо умерли в страшных мучениях. Это был настоящий Апокалипсис.

— Теперь я понимаю, что такое конец света, — с горечью сказал маркиз. — Миллионы людей, жившие в Лонлиле, вряд ли верили предсказателям. Наверное, они не отличались религиозностью и не боялись смертных грехов. Но в один день, в один миг цивилизация, создаваемая многими поколениями на протяжении тысячелетий, рухнула в бездну. Счастливы те, кто умер сразу, не страдая. А что ждало уцелевших горожан, бродивших по обгоревшим развалинам и натыкавшихся на обезображенные трупы? Страшно подумать! Наверняка значительная часть тасконцев сошла с ума. Человеческому мозгу не под силу выдержать подобное испытание.

— И все же некоторые не сдались, — добавил Тино. — Цветущий, радостный мир, в котором они жили, погиб навсегда. Им пришлось начинать с самого начала. Вот кому надо ставить памятники на планете! Я уверен, на Тасконе сохранились нормальные города. Уничтожить все населенные пункты невозможно. Именно там сохранились настоящие потомки древней цивилизации. Нам просто не повезло. Район Центральной Оливии был самым развитым и густонаселенным, и потому подвергся массированному удару. Сильное заражение заставило людей покинуть его.

— Будем надеяться, ты прав, — произнес русич. — Пора спускаться. Мы увидели ужасную картину. Больше здесь делать нечего. Лонлил мертв. Переночуем и двинемся дальше на север. По словам посланника, остался один день.

— А что потом? — спросил властелин.

В ответ Олесь лишь развел руками. Он и сам не знал, зачем отряд пришел в этот безжизненный край.

Храброва позвало в путь видение, но стоило ли ему верить? На некоторое время узник подземелья Наски развеял сомнения.

Сейчас они вспыхнули с новой силой. Не была ли экспедиция напрасной? Глупо искать какого-то старика на бескрайних просторах Оливии.

Но в любом случае начатое дело следовало довести до конца.

Земляне неторопливо спустились вниз. Лестница оказалась еще довольно крепкой.

В отличие от Морсвила, где все помещения покрылись пылью и песком, в Лонлиле побеждала растительность. Особенно буйство природы бросалось в глаза на нижних этажах.

Там уже сформировался слой почвы, и помимо травы росли кустарники, а порой и небольшие деревья. Длинные ползучие лианы плотно оплели перила и оконные проемы, отчего в здании царил вечный полумрак.

Из- за высокой влажности люди внутри дома буквально задыхались.

Выйдя из подъезда, друзья направились к скверу. Там уже горел огромный костер, а запахи, распространяющиеся от него, могли свести с ума любого гурмана.

— Как дела? — буднично спросил Храбров.

— Отлично, — ответил Воржиха, переворачивая вертел с мясом.

— Взгляните, что мы нашли! — выкрикнул Олан, указывая на фонтан.

Маленькая группа приблизилась к композиции, внимательно ее рассматривая.

Пожав плечами, мутант недоуменно проговорил:

— Что тут такого? Каменные люди. Какой от них толк?

— Это искусство, — возразил японец. — Далеко не каждый человек способен сотворить подобное. Ведь нужно передать чувства, эмоции. Творение мастера берет за душу, заставляет задуматься.

— Ерунда, — махнул рукой Карс. — Для меня это лишь кусок камня.

Спорить с властелином не имело смысла. Он одобрял лишь то, что приносило реальную пользу. Духовные ценности его не очень интересовали.

Вождь всегда держал слово, выполнял приказы и не отвлекался на посторонние мелочи. Поиск компромиссов не свойственен Карсу.

Прямолинейность мутанта порой даже раздражала путешественников, но именно это качество властелина часто помогало разобраться в сложной ситуации.

Иметь такого друга — большая удача. Он никогда не предаст и не бросит в беде.

Подошло время ужина, и Вацлав позвал товарищей к костру. Воины расселись полукругом, а поляк начал отрезать от туши ломти мяса.

Гигант постоянно занимался раздачей пищи, только так он мог оставить себе самые большие куски. Впрочем, властелину доставалось не меньше.

Воржиха не хотел портить отношения с мутантом. Все знали о слабости Вацлава к еде и иногда подшучивали над ним.

Заниматься приготовлением пищи после длительных переходов никому не хотелось. Поэтому место поляка возле вертела никто не оспаривал.

Воржиха делал все медленно и аккуратно, стараясь ничего не уронить на землю.

Саттон и Белаун уже начали есть, когда гигант неожиданно замер. Его рука нервно дрогнула, и жирный кусок упал в траву.

— Какого дьявола, Вацлав? — раздраженно воскликнул Мануто, которому предназначалась эта порция.

— А где Ариго? — не обращая внимания на Дойла, растерянно произнес Воржиха.

Тень волнения пробежала по лицам воинов. Аято приподнялся со своего места, оглядел присутствующих и повторил вопрос:

— Где Саччи?

— Пошел к озеру за водой, — наконец вымолвила Линда.

— Давно? — продолжил самурай.

— Сорок минут назад, — ответила аланка, взглянув на часы.

— Километр туда — и столько же обратно, — рассчитывая время, сказал Жак. — Ариго должен давно вернуться.

— «Опасайтесь воды в Лонлиле», — повторил слова посланника Олесь. — Вот что тогда он пытался сказать. А я не понял. Гонец предупреждал нас!

— Точно! — подтвердил Стюарт.

— Точно, точно, — раздраженно воскликнул Тино. — Пол, ты же не мальчишка! Почему вы отпустили Саччи одного? Ведь прекрасно знаете, на Тасконе это равносильно самоубийству.

— Сам не понимаю, — удивленно пожал плечами шотландец. — Ариго взял четыре фляги и побрел. Мне даже в голову не пришло, что он один. Затмение какое-то…

— Может, обойдется, — тихо вставил Билл. — Мы недавно проходили по тем местам. Тишина — и никакой опасности.

— Именно это меня и пугает, — возразил Олесь. — Я давно понял — наибольшая угроза жизни возникает в тех местах, где царят покой и внешнее благополучие. Стоит расслабиться, зазеваться, и ты уже покойник. Мы не подходили близко к озеру. А именно о нем говорил узник. Теперь придется проверять его слова. Саччи надо искать. Карс, Тино, Крис, Пол и Рона пойдут со мной. А вы покричите здесь и будьте настороже. Не исключено, что Лонлил лишь кажется мертвым.

Вскоре земляне и мутанты двинулись в путь. Сириус еще находился над горизонтом, но приходилось спешить. Через час-полтора начнет темнеть. Вести поиски ночью бесполезно, да и рискованно.

Намятая тропа была хорошо видна, и группа возвращалась точно по своим следам. Спустя десять минут властелин заметил уходящую к озеру узкую дорожку. Без сомнения, здесь шел итальянец.

Друзья ускорили шаг. Увы, возле воды никого не оказалось. Легкий ветерок гнал слабую рябь, на поверхности плавала стая небольших серых птиц, какое-то крупное животное жадно утоляло жажду. Полнейшая идиллия.

И тем не менее что-то настораживало.

Путешественники начали осмотр берега, и почти тотчас Пол крикнул и призывно махнул рукой. Возле самой воды лежали три фляги: две пустых и одна полная, чуть в стороне валялся автомат. В мягкой глине отчетливо отпечатались следы от ботинок Саччи.

— Ариго был здесь, — шепотом вымолвил Крис.

— Это понятно любому дураку, — произнес японец. — Вопрос в том, куда он делся!

— По берегу Саччи не ходил, — твердо сказал Карс, внимательно обследовавший близлежащую местность.

— Значит?…

— Значит, в воду, — закончил за мутанта русич. — Я все еще надеюсь на благоприятный исход, но боюсь, мы потеряли товарища.

— Глупо, — с трудом выдохнул Стюарт, опускаясь на колени.

— Смерть не бывает глупой, — возразила Мелоун. — Если Ариго не отреагировал на нападение, то все случилось слишком быстро. Бедняге никто бы не сумел помочь. Находиться рядом с озером опасно. Советую убраться отсюда и побыстрее. Эта тварь в более выгодном положении.

Возражать гетере никто не стал. Забрав оружие и фляги, путники начали медленно подниматься из воронки.

Они бродили по руинам города еще полчаса, изредка кричали, но все было напрасно. Озеро поглотило итальянца. Как сказал Аято, Таскона не прощает ошибок.

Группа вернулась в лагерь и положила к костру автомат, фляги и рюкзак Саччи.

— Где он? — дрожащим голосом спросил Вацлав.

— Исчез, — низко опустив голову, вымолвил Храброе. — Не знаю, кто его схватил, но это существо наверняка очень сильное и быстрое. Несчастный Ариго не успел даже схватить оружие.

— Неудивительно, — с горечью произнес де Креньян. — Все мы видели слипов. Вспомните, как погиб Пеньель. О песчаных червях я вообще не говорю. Это монстры. Их подлинные размеры трудно представить. Обычных зверей радиация превратила в гигантских хищников. Но повадки у них остались прежними — нападение из засады. Как только люди недооценивают опасность — расплата следует незамедлительно.

Ужин прошел в тягостной атмосфере. Путешественники предпочитали молчать.

Всего пару часов назад рядом с ними смеялся и шутил их товарищ. И вот его нет. Никто толком не знал, что случилось с беднягой, но смерть итальянца наверняка была ужасной.

Невольно каждый задумывался о собственной судьбе. Воины многое испытали за последние годы, не раз рисковали собственной жизнью, но привыкнуть к гибели друзей невозможно. В такие минуты отчетливо понимаешь, что ты идешь по лезвию клинка. Стоит качнуться, и уже неизвестно, удержишься или нет.

Ночью путники несли усиленное дежурство. Но сон людей никто не потревожил, стих даже ветер. Оливия словно извинялась за причиненную боль.

Вместе с восходом Сириуса отряд двинулся дальше. Олесь без труда нашел на карте дорогу на север. До нее было двенадцать километров.

Еще два часа — и Лонлил останется позади. Маршрут группы проходил мимо очередной глубокой воронки. Обходить ее по краю — значит, делать большой крюк. Поэтому друзья решили идти напрямик, не приближаясь к озеру.

В это время к водопою подошло небольшое стадо животных, отдаленно напоминающих земных буйволов, только гораздо меньшего размера и с зеленоватым цветом шкуры.

— Надо бы мясом запастись, — осторожно заметил Воржиха. — Кто знает, сколько отряду идти по джунглям? А там с охотой туго.

— Вацлав прав, — поддержал поляка Стюарт. — Голодать больше не хочется.

— Хорошо, — согласился Аято. — Пол и Мануто пристрелите двух последних животных, так чтобы они лежали подальше от воды.

Наемники встали на колено, и тщательно прицелились. Выстрелы прозвучали почти одновременно, сливаясь в единый звук. Два зеленых существа разом рухнули в траву.

Стадо испуганно бросилось в сторону. А земляне, не торопясь, двинулись разделывать добычу. На это ушло около часа.

Тем временем животные вернулись к озеру. Они обошли чужаков стороной и расположились от них в трехстах метрах.

Существа насторожено озирались по сторонам, но жажда оказалась сильнее. Сначала робко, а потом все смелее и смелее стадо стало приближаться к берегу. Вскоре животные жадно припали к воде.

Вацлав, Мануто и Крис вытерли окровавленные руки о траву и направились к озеру. Заметив это, Тино громко крикнул:

— Вы куда?

— Умыться, — спокойно сказал поляк. — Не идти же в таком виде!

— Про Саччи забыли? — напомнил самурай.

— Но ведь Ариго исчез в другой воронке, — ответил Дойл. — Смотри, животные спокойно пьют и ничего не боятся. А они не глупее нас.

— Назад! — скомандовал Аято. — Глупый риск неуместен. Лучше идти грязным, чем оказаться на дне!

Словно в подтверждение его слов, из воды с огромной скоростью выскользнули два длинных щупальца. В долю секунды они опутали одного зверя и резко дернули вниз.

Раздался сильный всплеск. Стадо мгновенно рванулось от озера и быстро исчезло. И лишь большие круги на ровной глади напоминали о случившейся трагедии.

А вокруг по-прежнему все тихо и спокойно.

— Ну хорошо, — вымолвил Саттон. — Нельзя — так нельзя. Честно говоря, часто мыться вредно. Особенно в таких местах.

— Замолчи, болтун, — произнес гигант. — Ну и мразь же сидит в воде! Бедный Ариго… Упокой Господь его грешную душу!

Вацлав опустился на колени и начал креститься. Трудно сказать за кого он молился. То ли за душу Саччи, то ли за свое собственное чудесное спасение.

Ему никто не мешал. Все словно зачарованные смотрели на озеро. Оно было не столь уж и велико, но скрывало в себе кровожадного гигантского монстра.

Радиация и здесь произвела на свет какую-то ужасную тварь. К такому трудно привыкнуть.

Лет двести назад мерзкое существо сидело бы в луже и ловило крошечных насекомых. Человек мог раздавить его, даже не заметив, а теперь хищник сам охотится на людей.

Разложив мясо по рюкзакам, воины двинулись в путь.

Дорога на север была хорошо видна. Она вновь углублялась в непроходимые джунгли, и запас продовольствия действительно оказался нелишним.

Земляне шли небыстро. Сказывалась накопившаяся физическая и моральная усталость.

Отряд путешествовал уже почти полтора месяца. Олесь и Тино слегка отстали.

— Знаешь, о чем я думаю? — проговорил японец. — О посланнике. Очень необычный человек. Он шел до Наски совершенно один. Ему часто приходилось останавливаться, чтобы добывать пищу. Ведь большой запас с собой не возьмешь. У него не было даже хорошего оружия. Бедняга страдал девяносто дней — и только ради того, чтобы попасть в темницу Яроха!

— Тебя мучает вопрос, почему оливиец пошел на такие жертвы? — догадался Храбров.

— Да, — кивнул Аято. — Что заставляло тасконца идти к столице арка, терпеть лишения и рисковать жизнью? И, в конце концов, несчастный расстался с нею! Ради чего?

— Не знаю, — произнес русич. — Либо это великий сумасшедший, либо человек, одержимый великой идеей. Собственная жизнь для него не имела ни малейшего значения. Ясно одно — он действительно преодолел все преграды и верно указал нам путь. Только старик может ответить на интересующие тебя вопросы. Правда, у меня есть сомнения, что мы его найдем…

— По-моему, ты ошибаешься, — усмехнулся самурай и указал на пень, стоящий справа от дороги.

В сплошной кромке леса образовалась небольшая выемка, и именно в ней, опираясь на палку, сидел старец. Простая рубаха, широкие штаны, аккуратная, коротко, подстриженная борода и длинные седые волосы.

Оливиец низко опустил голову, и создавалось впечатление, будто он дремлет.

Самое удивительное заключалось в том, что отряд прошел мимо тасконца, и никто его не заметил. А ведь старик сидел в трех метрах от дороги!

Тино громко свистнул. Друзья тотчас обернулись и замерли. Взгляды воинов были прикованы к незнакомцу. Оливиец поднял голову и внимательно посмотрел на путников.

— Двенадцать, — с улыбкой вымолвил старик. — Следовало бы сразу догадаться. Священное число. Все как всегда. Ни века, ни тысячелетия не меняют правил.

— Кто вы такой? — спросил Олесь.

— Аргус Байлот, — спокойно ответил тасконец.

— Зачем мы вам понадобились? — поинтересовался Стюарт.

— Мне? — рассмеялся оливиец. — Нет, мне вы не нужны! Есть силы куда более могущественные. Именно они вершат наши судьбы. Я — лишь орудие в их руках. О вашем появлении меня оповестили три с половиной года назад. Но тогда еще было не время.

— Не время для чего? — взволнованно уточнил Крис.

— Молодой человек, не надо спешить, — Байлот поднялся с пня. — Я слишком долго ждал этой встречи. Пришлось даже послать на поиски своего ученика. Судя по тому, что его нет с вами, бедняга Ялон погиб. Видения никогда не обманывают…

— Значит, вы сознательно отправили несчастного на верную смерть! — возмущенно воскликнул Храбров. — Жестокий поступок.

Старик внимательно посмотрел в глаза землянину.

— Никогда не спешите с выводами, — сказал Аргус. — Сделать ошибку легко, а исправить ее очень трудно. Да, я знал о том, что мой ученик погибнет, но это было известно и Ялону. Он с честью выполнил важную миссию и замкнул цепь событий. У каждого — свое предназначение. Наши имена бесследно исчезнут в часах времени, а поступки изменят ход истории.

— Красивые слова, — возразил Жак. — Однако мы бы хотели получить более конкретные ответы.

— Не сейчас, — поднял руку тасконец. — Я далеко ушел от дома, встречая ваш отряд. Теперь пора возвращаться. О серьезных вещах следует беседовать в спокойной обстановке. Проводив меня, вы узнаете много интересного о прошлом, настоящем и будущем. Не стоит здесь задерживаться надолго.

Байлот вышел на дорогу и неспешно побрел на север. Воинам ничего не оставалось, как последовать за старцем.

Пройдя около десяти километров, оливиец повернул вправо и углубился в джунгли.

Только сейчас друзья обратили внимание на едва заметную тропу. С шоссе она была совершенно не видна. Возможно — тщательно замаскирована.

Несмотря на преклонный возраст, Аргус шагал без устали семь часов подряд.

Казалось, его силы неистощимы. Даже хорошо тренированные земляне едва волочили ноги, а темп ходьбы Байлота оставался прежним.

Лишь к вечеру деревья расступились, и путники вышли на небольшую поляну. Ее размеры не превышали двухсот метров в диаметре, но вся площадь использовалась очень рационально.

На северо-западе стоял маленький аккуратный домик, возле него находились сруб колодца и покосившийся сарай.

Чуть в стороне располагался огород и небольшой сад фруктовых деревьев.

Для домашнего скота был сделан загон. В нем паслись три кона и шесть животных бурого цвета, с которыми воины сталкивались в Лонлиле.

Точно на юге хозяин построил просторный барак. Возле него еще валялась стружка, а срезы бревен казались совсем свежими.

Зато крохотное сооружение на западе явно простояло здесь не меньше трех десятков лет. Его стены поросли мхом, а само оно сильно обветшало.

Оглядев окрестности оливиец с гордостью вымолвил:

— Вот моя обитель. Во всей красе. Скромно, конечно, но я могу обеспечить и себя, и своих учеников.

— Как монастырь, — удивленно сказал Олесь.

— Пожалуй, — согласился Байлот. — Здесь мы преследуем те же цели. Покой для души и тела. Человек должен быть развит гармонично.

— Справедливое замечание, — добавил де Креньян. — Но как это совместить с ужасом, творящимся вокруг, с тем, что вы послали человека на верную смерть?

— Опять за свое! — огорченно отозвался старец. — Повторяю, это большая потеря для меня. Ялон был моим лучшим учеником. Такова его судьба, и изменить ее я не мог. Вас должно быть двенадцать. Именно столько человек ко мне и пришло. Война еще не началась, и фигуры лишь выдвигаются на исходные позиции. Кто победит? Неизвестно никому. Даже им…

— Постой, постой! — воскликнул Стюарт. — В Наске наш отряд состоял из пятнадцати человек. Двое отказались идти, один погиб в Лонлиле… И ты хочешь сказать, что все это кем-то заранее планировалось? Бред! Такого не может быть! Ведь Вацлав чуть не погиб в Торксе, и тогда нас осталось бы одиннадцать.

— Нет, — отрицательно покачал головой Аргус. — Подобное развитие событий маловероятно. Я понял, что у группы в пути возникли серьезные неприятности. Это легко объяснить. Из тринадцати бойцов кто-то один был лишним. Он мог погибнуть где угодно. В конце концов, просто взять и умереть. Но после его гибели вам уже ничего не угрожало. Силы, следящие за избранными и покровительствующие им, чрезвычайно могущественны. Им открыто и прошлое, и настоящее, и будущее. В известных пределах, конечно.

— Невероятно! — выдохнул Олан.

— Так значит, там, в Торксе, я являлся жертвенным агнцем? — неожиданно произнес Воржиха. — Меня специально отправили на смерть?

Лицо поляка побелело, и он начал часто креститься. Друзья несколько секунд молчали, пытаясь осмыслить услышанное.

— Если эти силы столь могущественны, почему же Вацлав выжил? — задумчиво проговорил Аято.

— Вы не совсем правильно меня поняли, — вымолвил тасконец. — Они влияют на события очень редко и осторожно. Создается некая опасная ситуация. А как в ней поведет себя человек — зависит только от него самого. Проявив смелость и мужество, воин уцелел — честь ему и хвала. Не сумел спастись — значит, оказался слаб и не готов к борьбе.

— Довольно жесткая позиция, — заметила Линда.

— А природа всегда жестока, — спокойно возразил Байлот.

— Но ведь вы говорите о могущественных, но живых существах? — вставил Дойл.

— Я не знаю, кто они, — произнес старик. — Мне непонятно, есть ли у них определенная мораль. Эти силы действуют только по собственной воле. В любом случае, они не желают зла человечеству, хотя порой и поступают вопреки нашим представлениям о справедливости. Мы слишком порочны, чтобы осуждать их за это. В конце концов, люди — лишь песчинки мироздания, и кто управляет Вселенной, не знает никто.

— Интересная теория, — улыбнулся Храбров. — Но, к сожалению, ничего не объясняющая. Хотелось бы знать, какая роль в игре отведена нам.

— О деталях поговорим завтра, — ответил оливиец. — И поверьте, ирония здесь неуместна. А сейчас отдыхайте и располагайтесь. Большой дом специально построен для вас. Я не знал точно, сколько будет гостей, и сделал двадцать комнат. Занимайте любые. Если что-нибудь вам потребуется, обращайтесь к моим ученикам.

— Но мы их еще не видели, — удивленно сказал Пол.

Аргус поднял правую руку, и из леса вышли два молодых человека. Быстро преодолев поляну, они предстали перед путешественниками.

Одному из тасконцев было лет двадцать, другому — около семнадцати. Оба высокие, стройные, широкоплечие. Их спокойный, рассудительный взгляд и немое послушание Байлоту производили сильное впечатление.

— Это Холс, — старец указал на старшего.

Юноша сделал шаг вперед и внимательно посмотрел на чужаков. В его глазах отчетливо читалось любопытство. Но тасконец не вымолвил ни слова.

— А это Дарл, — представил младшего Аргус.

Судя по внешнему сходству, ученики Байлота являлись братьями. Симпатичные молодые люди с темными волосами и смуглой кожей, карими глазами и прямым, слегка вытянутым носом.

Удивила землян одежда оливийцев. Слишком странно выглядели аккуратные рубашки с короткими рукавами и шорты темно-зеленого цвета в этой забытой Богом глуши.

На ногах юноши носили легкую, плотно облегающую ступню обувь, а не какие-нибудь грубо сплетенные сандалии.

Чем- то райский уголок, созданный старцем, напоминал Торкс и уже только поэтому вызывал подозрение.

— Помогите нашим гостям разместиться, — произнес Аргус и неторопливо направился к маленькому домику с колодцем.

До захода Сириуса оставалось совсем немного, и путники решили не терять времени напрасно.

Воржиха и аланцы занялись приготовлением ужина, а земляне двинулись к бараку.

Он оказался очень просторным и удобным. Каждая комната имела закрывающуюся дверь, деревянные нары, стол и табурет.

Не так уж много для комфорта, но воины привыкли довольствоваться и меньшим. Последние полгода наемники спали исключительно под открытым небом.

Условия, предоставленные Аргусом, показались им вполне приемлемыми.

Впрочем, бдительность путешественники не теряли и тщательно проверили все стены, потолки и пол. Тайных входов обнаружить не удалось. Тем не менее, с оружием никто не расставался. Жизнь научила солдат видеть в любом незнакомце врага.

Ученики Байлота держались в стороне и спокойно занимались своими делами. Бремя от времени пути землян и тасконцев пересекались, но разговора не заводили ни те, ни другие.

В конце концов, Холе и Дарл ушли спать, а путники собрались возле костра.

— Ну, что ты думаешь о сегодняшней встрече? — спросил русича Жак, когда Вацлав закончил с раздачей пищи.

— Не знаю, — пожал плечами Олесь. — Старик говорит загадками. То ли он нас проверяет, то ли сам пребывает в неведении. Я уверен лишь в одном — во сне я видел именно его. Мы прошли длинный путь, и если не получим ответа на все вопросы, нам никто не помешает вернуться назад.

— Вряд ли, — усмехнулся Тино. — Возвращаться не придется. Вы плохо слушали Аргуса. Он — лишь посредник, человек, через которого передается ценная информация. О нашем предназначении тасконец знает лишь в общих чертах. Но рано или поздно ситуация прояснится.

— Возможно, — кивнул Дойл. — А пока что Байлот и его ученики не внушают мне доверия. Слишком они чистенькие и вежливые. Ночью надо держаться вместе и быть готовыми к любым сюрпризам.

Спорить с Мануто никто не стал. Он лишь высказал мысль, которая и так всех беспокоила.

После ужина друзья ушли в барак и начали располагаться на ночлег.

Никто из них не занял специально подготовленную комнату — люди разместились прямо в коридоре. Из столов и табуретов воины соорудили баррикаду перед входом.

Охрану несли в четыре смены по три человека. Напасть на отряд неожиданно не удалось бы никому.

Ночь прошла спокойно и тихо.

А утром на бренную землю обрушился сильнейший ливень. На поляне тотчас образовались огромные лужи.

Животные спрятались под навесом, а насквозь промокшие Холс и Дарл отнесли им заранее приготовленный корм.

Когда тасконцы возвращались в дом, их окликнул Стюарт.

— Эй! Ребята, когда мы снова встретимся со стариком? — поинтересовался шотландец.

— Учитель обещал подойти к вечеру, — спокойно ответил старший. — Но вам некуда спешить. Начался сезон дождей. Теперь они прекратятся лишь декад через семь-восемь. Передвигаться по джунглям сейчас совершенно невозможно.

— Дожди всегда начинаются в это время? — вставил самурай.

— Да, — проговорил Холе. — Но в нынешнем году ливень запоздал дней на пятнадцать.

Земляне переглянулись. Еще одно странное совпадение, объяснение которому трудно найти.

Казалось, даже природа выполняет намеченный кем-то план. И в центре событий неизменно оказывается отряд путешественников.

Воины поневоле стали пленниками маленького-хутора не меньше, чем на два месяца.

Весь день группа бездельничала. Кто-то отсыпался, кто-то лениво чистил оружие, кто-то пересчитывал патроны и перезаряжал магазины.

Обсуждать было нечего, а потому разговоры долго не длились. Люди предпочитали размышлять о чем-то своем.

Время от времени путешественники пытались выбраться наружу, но тотчас поспешно возвращались. Дождь лил как из ведра, и одежда промокала в одно мгновение.

К счастью, строители предусмотрели местные погодные условия. В угловой комнате находилась добротно сделанная печь с дымоходом и несколько глиняных горшков, потому проблем с приготовлением пищи не возникало.

Как и обещал Холе, ровно в шесть вечера появился Аргус в прозрачном дождевике из синтетического материала.

Аккуратно свернув его, оливиец прошел в коридор и внимательно осмотрелся по сторонам. Он сразу заметил баррикаду из мебели, сложенные в кучу вещи, и пустые комнаты. Усмехнувшись в бороду, старик одобрительно заметил:

— Вы хорошо укрепились. Сразу видно профессионалов. Это радует. Но ваши страхи напрасны. Нападения не будет. Здесь мы находимся в полной безопасности. Тем более, в сезон дождей.

— То есть, наш отряд оказался заложником стихии, — уточнил Саттон.

— Пожалуй, да, — кивнул Байлот. — Теперь вы сможете в спокойной обстановке подготовиться к обучению. В таких вещах нужна полная сосредоточенность, иначе все усилия окажутся напрасными.

— По-моему, мы уклонились от темы, — вмешался Жак. — Пора раскрыть карты. Вы обещали рассказать о том, что здесь происходит.

— Конечно, — согласился тасконец. — Я поведаю все, о чем знаю. Начну издалека. Очень, очень давно миром правили Свет и Тьма. Вселенная была поделена по справедливости. Одной половиной управляло Добро, а другой — Зло.

Однако — по меркам мироздания — длилось равновесие недолго. На многих планетах появились разумные существа. Началась настоящая война за их души.

Не получая желаемого перевеса, Тьма решилась на открытое сражение со Светом. Между гигантами произошла первая и единственная битва.

В огне сгорали планеты, звезды, а иногда — и целые скопления. Сотни цивилизаций исчезли, так и не успев встать на ноги.

К счастью, в этом вселенском кошмаре Зло потерпело поражение. Остатки армии Тьмы бежали в неведомые миры.

Но преследовать их было некому. Победа досталась Свету слишком дорогой ценой, и контроль над захваченной территорией оказался невозможен.

Многие цивилизации развивались сами по себе. Трудно сказать, почему, но Добро обратило свое внимание на скромную, внешне ничем не примечательную планету…

— Таскону? — предположил Белаун.

— Нет! — рассмеялся старец, — Землю! Удивительно, но это так. Именно на ней возникла новая могущественная и сильная раса.

Быстрыми темпами она развивала науку и технику. Казалось, люди смогут защитить себя… Но Тьма не дремлет.

Не имея сил на открытую борьбу, она стала проникать в человеческие души тайно. Хитростью, ложью, коварством Зло сумело разрушить великолепный мир изнутри.

Начались ссоры, войны, перевороты. Брат ополчился на брата, сын — на отца. Цивилизация стала слишком опасна для окружающих ее планет.

И тогда силы Света решили уничтожить мятежников. На Землю обрушились водяные потоки, взорвались сотни вулканов, мощные землетрясения сотрясали поверхность. Человечество было обречено.

В этот трагический миг люди разделились на три группы. Одна — бежала на лучших космических кораблях к центру галактики. В нее входили ученые, музыканты, писатели. Они считались наиболее близкими к Свету. Их судьба никому не известна.

Оставшиеся на планете инженеры начали строить огромное судно. Около пятисот тысяч беженцев намеревались разместиться на нем.

— О! Неужели они его построили? — взволнованно спросила Линда.

— Да, — торжественно вымолвил Аргус. — Это чудо получило название «Ковчег».

— Матерь Божья! — вырвалось у Вацлава. — Как в Библии…

— Где? — не понял оливиец.

— Видите ли, — произнес де Креньян, — значительная часть населения современной Земли поклоняется Единому Богу. До нас дошли многие свидетельства о жизни предков, об их грехах и пороках. Все они были описаны в книге под названием «Библия». В ней же упоминаются Великий Потоп и ковчег. По преданию, Бог поручил построить его Ною, человеку, ведшему праведную жизнь. Только с помощью огромного корабля небольшая группа людей сумела выжить. Все остальные погибли.

— Интересное дополнение, — задумчиво проговорил Байлот. — Думаю, ему найдется разумное объяснение. В какой-то момент название судна стало нарицательным.

Все уцелевшие на морской глади корабли получили название «Ковчег». Впечатление от столь гигантского космического сооружения было таким сильным, что навсегда запечатлелось в памяти землян.

— А что же стало с настоящим кораблем? — нетерпеливо поинтересовался Олан.

— Он стартовал намного раньше положенного срока, — ответил старик. — Беглецов подгоняли природные катаклизмы. Погибали не просто города и острова, а целые материки.

В результате судно оказалось не достроено. Оно не могло развивать большую скорость, постоянно давали сбой различные системы.

Кое- как «Ковчег» дотянул до Сириуса. Но тут его поджидала новая беда. Корабль попал в поток сплошных метеоритов. Пробоины исчислялись десятками.

С трудом управляя судном, экипаж посадил его на Таскону. Впрочем, «посадил» — слишком мягко сказано. Корабль просто грохнулся на планету. Образовалась огромная воронка, погибла почти половина пассажиров. На счастье остальных, планета оказалась пригодной для жизни.

— Странно, но в тасконских учебниках истории нет ни одного упоминания о «Ковчеге», — возразил Карс. — В моем оазисе сохранилась небольшая библиотека. В книгах говорится, что жизнь здесь возникла на основе местной фауны.

— И при этом никто не объясняет, почему у людей два глаза, а у всех животных и птиц — по три, — усмехнулся Аргус. — Впрочем, за исключением одного вида.

— Крысы, — догадался Стюарт.

— Именно, — подтвердил Аргус. — Мерзкие твари проникают везде. Их немало оказалось на корабле, и сразу после падения они первыми высадились на планету. Впоследствии наши экспедиции привозили с Земли сотни экземпляров животного мира. После ядерной катастрофы мутации могли коснуться и их.

— Так почему же столь важные сведения стерлись из памяти тасконцев? Ведь подобный исторический факт нелегко забыть, — повторил вопрос Храбров.

— Прошли тысячелетия, — вымолвил оливиец. — Для одной оторванной от внешнего мира цивилизации — слишком большой срок. Ведь события тех дней и у вас сохранились лишь в мифах и легендах. На их основе возникла религия. Но, поклоняясь Богу, вряд ли кто-то из землян знает истину.

Кроме того, на Тасконе делалось все, чтобы память о «Ковчеге» исчезла. Сразу после падения экипаж с помощью уцелевших механизмов надежно спрятал останки корабля. Неумолимое время скрыло судно под многометровой толщей земли.

Но к нему ведет сложный и опасный лабиринт. Где находится вход в него, никто не знает. Там много ловушек, пройти которые очень сложно.

— К чему такая таинственность? — удивился Аято.

— Эта мера предосторожности, — пояснил старец. — Наши предки считали, что столь малая популяция не сумеет долго удержаться на высокой ступени развития. Спустя несколько поколений обязательно наступит деградация. Она будет усугубляться до тех пор, пока колонисты не создадут собственную развитую инфраструктуру. Фабрики, заводы, дороги, транспорт — цивилизация без них существовать не может.

А народ тем временем расселится по планете. Рано или поздно люди обоснуются на всех островах и материках, возникнут государства…

— Конфликты и войны… — добавил самурай.

— Совершенно верно, — согласился Байлот. — Беглецы с Земли знали, что делали. Уже спустя триста лет после высадки между Асканией и Унимой произошло первое крупное сражение, отмеченное в летописях. А сколько битв случилось на самих материках до захвата власти монархами, трудно даже представить. Наши предки не хотели никому давать преимуществ.

Технологии «Ковчега» — если только они попадут в руки жестоких тиранов, — представляют страшную угрозу не только для отдельных армий, но и для целых стран.

— Но ведь эти знания значительно ускорили бы научный прогресс! — воскликнула аланка. — Таскона достигла бы гораздо более высоких вершин.

— Милая девушка, порой лучше двигаться медленно, тщательно обдумывая каждый шаг, — возразил тасконец. — Как видите, даже такая осторожность нас не спасла. А представьте, что произошло бы, если бы оружие было еще мощнее! Кто знает, уцелели бы Алан и Маора? И когда произошла бы трагедия? Может, на несколько веков раньше?

Спорить на эту тему бессмысленно. Что сделано, то сделано. Корабль спрятан, и лишь немногие знают, где он находится.

— Постой, постой! — вмешался шотландец. — Вы ведь только что говорили обратное: о «Ковчеге» никому ничего не известно. Я слушал очень внимательно.

— Не совсем внимательно, — улыбнулся Аргус. — Речь шла о входе, а не о судне. Прошедшие века значительно изменили ландшафт. Но хранители никогда не забудут того, чему они посвятили всю свою жизнь.

— Похоже, мы подходим к главному, — произнес Тино, многозначительно взглянув на Олеся.

О надписи в подземелье боргвилского музея Аято и Храбров никому из друзей не рассказывали.

— Да, — ответил оливиец. — Полностью предать забвению Великое Путешествие наши предки не могли. Они оставили завещание потомкам, но прочесть его пока никто не сумел.

А ведь в нем содержатся ответы на многие вопросы, которые до сих пор мучают нас! Послание находится на корабле.

Чтобы сохранить память о «Ковчеге», была создана немногочисленная каста хранителей. Удивительные видения позволяли этим людям напрямую общаться с силами Света.

Их тщательно отбирали, проверяли и обучали. Лишь спустя пять лет учеников посвящали в некоторые аспекты тайны.

Постепенно каста становилась все более и более закрытой. Через два века никто уже ничего не знал о хранителях. А ведь мы сумели сберечь знания в течение нескольких тысячелетий.

— Но почему вы не передали ценные сведения тогда, когда Таскона стояла на краю гибели? Ведь это могло спасти планету, сохранить миллиарды жизней! В конце концов, ваша технология позволяла построить еще один «Ковчег», — удивленно спросил Вилл.

— Сомневаюсь, — вымолвил старик. — Возможности предков никому неизвестны. Устраивать лихорадку поисков — значит, обрекать людей на несбыточную надежду. Кроме всего прочего, это помешало бы массовой эвакуации.

Да и кто бы нам поверил? Горстка безумцев, не имеющих никаких реальных доказательств! На фоне всеобщей истерии — нередкое явление. Хранителей ожидала бы лечебница для сумасшедших или смерть. Риск был неоправдан. У нас другое предназначение.

Есть и еще один немаловажный фактор. В далеком прошлом, когда колонисты только-только начали осваивать материки, хранители решили в целях безопасности разделить элементы тайны. Так и сделали.

Ученики Унимы, Аскании и Оливии получили строго ограниченные знания. Одни владели кодом входа в корабль, другие — планом лабиринта и перечнем ловушек, третьи — информацией о местонахождении «Ковчега». С тех пор эти сведения соединялись воедино нечасто…

— Какие сложности! Удивительно, как вообще что-то удалось сохранить в памяти, — проговорил Мануто. — Вы, Байлот, наверное, последний сумасшедший на планете.

— Нет, — спокойно сказал тасконец. — Наша каста немногочисленна, но она переживала и более тяжелые времена. Был момент, когда на Аскании оставалось всего два хранителя. И все же мы уцелели.

— Но зачем? — откровенно спросил русич. — Какой прок от древних знаний? Они спрятаны в земле и не приносят людям никакой пользы. Тысячи лет безумные старцы передают из уст в уста сведения о погибшей некогда цивилизации. Когда-нибудь точно так же вспомнят и о Тасконе. История обрастет мифами и легендами, появятся сотни обществ и каст, знающих «Великую Истину».

— Возможно, — согласился Байлот. — Но мы сейчас говорим о другом. Память о «Ковчеге» — вовсе не наша тайна. Хранители — лишь промежуточное звено между предками и…

Агргус сделал паузу и тихо закончил:

— …и вами.

Его слова произвели на воинов ошеломляющий эффект. Невольно путешественники замерли, смолк шепот, а кое-кто даже открыл от удивления рот.

Первым пришел в себя Аято. Поглаживая ладонью подбородок, японец скромно поинтересовался:

— А мы-то здесь при чем? Дюжина обычных, ничем не примечательных людей. Таких много и на Земле, и на Алане, и на Тасконе.

— Справедливое замечание, — вновь кивнул Байлот. — На вашем месте мог оказаться кто угодно. Но силы Света сделали свой выбор. Значит, чем-то вы все же отличаетесь от остальных. Кроме того, такой странной компании я никогда еще не встречал. Семеро землян, трое тасконцев, двое аланцев. Мало того! Десять обычных людей, двое мутантов. И, наконец, в ваших рядах есть одна женщина.

Мелоун резко взглянула на оливийца, но ничего не сказала. Зато не удержался Воржиха. Поляк вскочил с пола и громко выкрикнул:

— Ошибаетесь! В группе две женщины. Старик, у тебя плохое зрение.

— Увы, зрение меня действительно подводит, — усмехнулся Байлот. — Поэтому я ему и не доверяю. Оценивать людей следует не глазами, а душой. Только так можно избежать ошибки. В одном красивом женском теле скрывается смелый воин, мужчина — и по духу, и по сути. Меня трудно провести.

— Замечательно. Но как ты определил нашу планетарную принадлежность? — более спокойным тоном осведомился француз. — Ведь внешне я ничем не отличаюсь от Билла.

— Разный образ мышления, — произнес оливиец. — Но это очень трудно объяснить. Пока вы еще не готовы к подобному восприятию мира. Зондаж мозга — сложный и тонкий процесс…

— Итак, мы должны собрать все знания воедино, — проговорил Олесь. — Чем же простые воины заслужили столь высокое доверие?

Аргус повернулся к Храброву и внимательно посмотрел на него. Наконец он ответил:

— Пока — ничем. Но вам предстоит это сделать. После Великой Битвы, когда погибли сотни цивилизаций, силы Света решили, что цена победы слишком дорога. С Тьмой заключили договор. Стороны обязались больше не вступать в открытое сражение, разрушая звездные системы и галактики.

Соперничество перешло в совершенно иную плоскость. Теперь воевали только низшие народы. Примерно раз в пятьсот лет Зло объявляет о начале поединка. Но готовится к вторжению оно заранее.

Долгие тысячи лет битвы шли с переменным успехом. Свет освобождал одну цивилизацию, при этом теряя другую.

Однако Тьма хитра и коварна. В последних сражениях ей удалось пробить брешь в обороне противника и вплотную приблизиться к Земле. Почему она рвется именно к этой планете, я не знаю. Но в случае ее захвата во Вселенной произойдет что-то ужасное. Человечество стоит на пороге решающих, судьбоносных событий.

— Мы-то здесь при чем? — не выдержал Крис.

— Влиять на все души живых существ одновременно ни Свет, ни Тьма не в состоянии, — пояснил старец. — Кроме того, это против правил. А потому у противоборствующих сторон строго ограниченное количество бойцов. Обычно их двенадцать. Добро выбрало вас. Кем будут враги, знают только силы Зла. Но помните, сейчас они подготовлены гораздо лучше.

Чтобы уравнять шансы, ваш отряд и пришел сюда. Я должен сделать из вас отличных воинов. Хотя времени осталось мало…

— Мы и так лучшие, — воскликнул Дойл. — Я никого не боюсь!

— К сожалению, одной храбрости мало, — скептически заметил Байлот. — Поймите, от вас зависит судьба всего мира! Нужна только победа. Любой другой исход сражения приведет к катастрофе. Вы превосходно владеете руками, ногами, телом, но разум — гораздо более сильное оружие. И сейчас я вам это докажу.

Тасконец медленно поднялся с табурета и отошел в глубь коридора. Окинув взглядом солдат, он указал на русича и произнес:

— Иди сюда. Ты отличный воин. Возьми меч и попробуй убить меня. Но помни, в твоем распоряжении только один удар.

— Старик совсем сошел с ума, — произнес Стюарт. — Олесь разрубит тебя пополам. В бою он противостоял трем, а то и четырем врагам!

— Тем лучше, — усмехнулся Аргус. — Я покажу, что навыки землян ровным счетом ничего не стоят. А если моя голова слетит с плеч, считайте меня просто безумцем. В таком случае все услышанное — бред больного старика.

Трудно сказать, чем оливиец задел русича, но Храбров поднялся со своего места и обнажил меч.

Взглянув на худощавую фигуру Байлота, Храбров отрицательно покачал головой.

— Глупость! Я ведь убью тебя. А мне не хочется лишать жизни хорошего человека.

— Бей! — неожиданно закричал тасконец. — Мне все равно ничего не грозит!

С короткого размаха русич стремительно опустил клинок вниз. Казалось, сейчас тело бедняги рухнет на деревянный пол, окрасив его алой кровью.

Но… меч со свистом разрезал пустоту, а старец сильно ударил Олеся палкой по шее.

— Ты — покойник, — спокойно проговорил тасконец.

Как старик сумел отскочить в сторону, никто не понял.

Неторопливо проковыляв до табурета, Аргус устало вымолвил:

— Вы привыкли воевать с помощью физической силы, полагаясь на свою реакцию и навыки. В этом вам нет равных. Однако для того, чтобы стать настоящим воином, требуется гораздо больше. Только когда боец использует всю энергию тела и души, он становится неуязвим. Ему подчиняются и время, и пространство.

— Нечто подобное я видел три с половиной года назад. На песчаном холме возле Морсвила. Один неказистый человечек прикончил двух моих лучших бойцов.

Как ему это удалось, я тогда не понял. Теперь многое становится ясно. Уже тогда силы Света охраняли Олеся, — задумчиво произнес Карс.

— Совершенно верно, — подтвердил оливиец. — Они не случайно привели этого воина на Таскону. Его миссия — собрать бойцов для решающей битвы. Кроме того, давно замечено, что видения землян четче и понятнее. То, чему хранители учатся годами, вам порой дается от рождения. Но раскрыть уникальные способности непросто.

В коридоре воцарилась томительная тишина. Только сейчас наемники, наконец, поверили Байлоту. Однако вряд ли кому-то из них от этого стало легче.

Перед путешественниками словно разверзлась земля, и их глазам воочию предстала картина вечной войны Света и Тьмы.

Оценить масштабы предстоящего сражения не в состоянии ни одно разумное существо. Представить гибнувшую галактику не может даже самое богатое воображение.

Кто такой человек? Жалкая песчинка на побережье гигантского океана! Разве такая малость способна остановить многокилометровую волну? Конечно, нет!

Но именно в это и заставил поверить старец слушателей. Огромный груз ответственности обрушился на плечи солдат.

Нелегко осознать, что от тебя зависит судьба мироздания…

Аято подошел к двери, взглянул на льющиеся с крыши струи воды, резко обернулся и спросил:

— А наши противники знают, кому служат?

— Без сомнения! — ответил Аргус. — В свое время в оливийской литературе бытовало выражение: «Продать душу дьяволу». Оно очень точно отражает суть происходящего. Получая что-то взамен, воины беспрекословно служат Тьме.

— Господи помилуй, — Вацлав начал креститься. — Это же надо! Мы так далеко от Земли, а сатана по-прежнему силен и коварен.

— Наоборот, на Тасконе он гораздо могущественнее, — возразил самурай. — Ведь здесь — граница его территории. Мы ведь находимся в Нейтральном секторе. Пора бы уже и привыкнуть. Но есть еще вопрос. Враги так же сплочены и хорошо знакомы между собой, как и мы?

— Вряд ли, — проговорил Аргус. — Зло, как правило, выбирает себе подданных из людей, облеченных властью. У них большие возможности. Почти наверняка Тьма внедрила принадлежащие ей души и на Маору, и на Алан и на Таскону. Это могут быть люди, мутанты и даже представители других цивилизаций. Ведь в конечном итоге чья-то космическая эскадра должна захватить Землю, уничтожив на ней все живое. Ваш противник действует разрозненно, но в его руках сосредоточена большая сила.

— А почему Свет не пошел по тому же пути? — поинтересовался де Креньян. — Тогда шансы на успех были бы гораздо выше. Мы — простые воины, и от нас ничего не зависит. Алан нам так же недоступен, как и все остальные планеты.

— Я не знаю, — старик развел руки в стороны. — Понять замыслы повелителей мира нелегко. Они часто разыгрывают хитроумные комбинации, последствия которых непредсказуемы. Люди — лишь пешки в сложной и опасной игре. Что вас ждет — никому не известно.

— Как долго продлится подготовка? — вымолвил Храбров.

— В зависимости от обстоятельств, — произнес Бай-лот. — Обычно требуется лет семь-восемь. Но Тьма может объявить войну в любой момент. Тогда вам придется покинуть мою скромную обитель.

— Боюсь, нам придется уйти гораздо раньше, — усмехнулся маркиз. — Аланцы ввели землянам в кровь специальный препарат. Своеобразные цепи. Если мы не будем вкалывать стабилизатор каждые тридцать дней, то умрем в страшных мучениях. При побеге нашей группе удалось захватить запас инъекций года на три. Рано или поздно отряд двинется на юг в поисках новых доз.

— Эта проблема вполне решаема, — проговорил оливиец. — Завтра я возьму на анализ чью-нибудь кровь, поработаю с ней и выясню состав препарата. Затем мы найдем лекарство, которое безболезненно для вас нейтрализует опасное вещество. Скоро вы обретете долгожданную свободу.

— Однажды нам уже обещали подобное чудо, — скептически заметил Тино. — Все оказалось ложью. Алан — высокоразвитая цивилизация, ее ученые хорошо знают свое дело.

— Я хорошо понимаю ваши опасения, — произнес Аргус. — Но лучше уж я докажу свои слова делом. Надеюсь, один доброволец в группе найдется?

— Конечно, — спокойно сказал Олесь. — Отряд пришел сюда из-за моих видений. Я готов рискнуть.

Разговор был закончен, и тасконец неторопливо побрел к выходу.

Неожиданно вслед уходящему старцу, Белаун громко крикнул:

— Война еще не началась?

— Нет, — ответил Байлот, оборачиваясь. — Но время решающей битвы неумолимо приближается.

— Я о другой войне, — проговорил аланец. — Мне довелось прочитать журнал, найденный Олесем на одном из космодромов. Из него становится ясно, что моя страна причастна к уничтожению Тасконы. Это действительно так?

— Не совсем, — уточнил оливиец. — Простые люди к случившейся трагедии не имеют ни малейшего отношения. Это было кошмарное стечение целого ряда различных обстоятельств. Во многом мы виноваты сами.

Количество ядерного оружия, накопленного на планете, превысило разумные пределы. Системы, управляющие запуском ракет, оказались чересчур компьютеризированы.

Вдобавок ко всему, правителем Алана стал Великий Координатор. Странная и зловещая личность. Возможности его разума оказались беспредельны.

Значительная часть наших ученых попала под влияние аланского диктатора и заблокировала системы контроля и защиты.

У Тасконы был почти год, чтобы предотвратить катастрофу. К сожалению, этого времени не хватило…

— С тех пор прошло двести лет, а Координатор до сих пор жив! — воскликнул Вилл. — Это противоестественно.

— Вероятно, — согласился Аргус. — Весь период между войнами противники готовятся к схватке. И, на мой взгляд, Тьма сейчас получила неоспоримое преимущество. Сильная единая Таскона могла стать надежным щитом для Земли. А потому могущественную цивилизацию превратили в пыль. В ужасной борьбе погибла уже не одна сотня народов.

Наступил черед и моей планеты. Мы слишком близко подошли к пониманию Света.

Теперь и вы стоите перед выбором: либо подчиниться Злу, либо сражаться с ним. Я не уверен в том, что Великий Координатор является воином Тьмы, но вероятность этого очень велика.

— Неужели он не понимает, в какую бездну рухнет Алан? — взволнованно прошептала Линда.

— Думаю, нет, — вымолвил тасконец. — Подобные люди преследуют лишь собственные корыстные интересы, а последствия их не волнуют. И уж тем более правителю безразличны судьбы миллионов простых граждан. Они для него — лишь инструмент для достижения власти.

Старик набросил на плечи дождевик и вышел.

Уже совсем стемнело. Тучи не пропускали лучи Сириуса, и Оливия погрузилась во мрак ночи.

После услышанного, это выглядело весьма символично.

Словно придавленные непомерным грузом внезапно свалившейся на них ответственности, путешественники угрюмо молчали.

Даже Вацлав, обычно суетящийся у печи, сегодня сидел в стороне и тихо шептал молитвы. Разговор не клеился.

Вскоре люди начали расходиться по комнатам. Об ужине никто даже не вспомнил.

Спустя полчаса в коридоре остались только Олесь, Тино и Жак. Друзья устроились на лестнице дома под небольшим навесом и задумчиво смотрели на темные струи дождя, льющиеся с неба.

Воины долго молчали. Словно что-то вспомнив, маркиз неожиданно произнес:

— Армагеддон!

— Что? — не понял японец.

— Название места, где произошло последнее сражение Света и Тьмы, — пояснил де Креньян. — Признаюсь честно, на Земле я не был большим любителем книг. Вино, женщины, охота и война, — вот занятия для настоящего мужчины. И все же длинными зимними вечерами иногда в руки попадалась какая-нибудь церковная книжица.

Там я и прочитал об этой битве. В бою участвовали все ангелы и бесы. Чаша весов клонилась то в одну сторону, то в другую. Разверзалась земля, кипела вода, горело небо. Мир находился на краю гибели…

— Очень похоже, — кивнул Аято. — Вероятно, речь идет о том же, о чем рассказывал старец. Земляне сохранили данный исторический факт в виде мифов, легенд, религиозных трактатов…

— Разве это сейчас имеет значение? — вмешался русич. — Гораздо больше меня беспокоит то, что мы опять стали орудием войны. Наши надежды на спокойную, мирную жизнь рассыпались в прах. И теперь — навсегда. Аланцы сделали нас наемниками с помощью дьявольского препарата, а Свет набрал солдат по убеждению. Мы не вправе отказаться. Выбор прост — либо победить, либо умереть. Другого не дано.

— Вечные воины, — горько усмехнулся Тино. — От судьбы не уйдешь. Самурай всегда остается самураем. Самопожертвование ради великой цели. От маленькой горстки бойцов зависит существование всей Вселенной. Забавно! Но, честное слово, меня почему-то переполняет гордость. Такой шанс выпадает далеко не каждому. И я готов им воспользоваться.

— Почему бы и нет? — улыбнулся француз, хлопнув товарища по плечу.

Они сидели на лестнице и задумчиво смотрели в темноту ночи.

С глухим шорохом прохладные капли дождя ударялись о крышу барака и скатывались на густую зеленую траву.

Начавшийся сутки назад ливень, невольно напомнил им о Родине. Где-то далеко находится их маленькая, но такая близкая сердцу планета… И неизвестно, вернутся ли на нее когда-нибудь земляне.

Воины не питали иллюзий относительно предстоящего сражения. Даже если им удастся одержать победу, уцелеют немногие.

ЭПИЛОГ

Вайлот явился в барак на следующий день с медицинскими инструментами. Их совершенная форма поразила далее Салан. Ничего подобного на космических базах Алана она не встречала.

Спрашивать, откуда это у Аргуса, женщина не решилась. На подобные вопросы оливиец предпочитал отвечать уклончиво.

Взяв у Олеся пробу крови, старик быстро удалился.

Следом за ним пришли Холе и Дарл. Молодые люди попросили о помощи. Тропический ливень создавал в центре поляны огромную лужу, и она начала подтапливать постройки и загон со скотом. Необходимо было углубить и прочистить водосток.

Путешественники откликнулись на просьбу тасконцев с большим удовольствием. Сидеть в маленькой комнате и мучаться размышлениями о смысле жизни всем надоело.

Физический труд хорошо отвлекает от грустных мыслей. После рытья канавы пришлось чинить забор, носить сено, колоть дрова, проверять ловушки и силки… Одним словом, работы на хуторе хватало.

Воины знали, что ученики лишь выполняют приказ Байлота. Аргус оказался опытным и мудрым психологом и сумел отвлечь солдат от ненужных переживаний.

Прокормить такое количество людей непросто, поэтому путешественники поневоле занялись сельскохозяйственными работами. Для многих это оказалось в новинку, и вызывало определенный интерес.

На следующий день у Вилла и Криса на руках появились огромные мозоли. Но подобные мелочи лишь веселили друзей.

Над неудачниками подтрунивали и давали им более легкие задания. Ни Белаун, ни Саттон не обижались. Всю свою жизнь они держали в руках только оружие.

Минуло больше двадцати дней, а старик все не появлялся. Постепенно волнение первых дней прошло, и рутинная повседневная жизнь целиком поглотила мысли путешественников.

В конце концов, они занялись тем, к чему давно стремились. Автоматы, карабины и мечи давно лежали в углах комнат, и лишь по ночам земляне по-прежнему выставляли двух охранников.

Воины находились на Оливии, и случайная шайка бандитов могла забрести даже в этот тихий райский уголок.

Каждый день потоки воды создавали колонистам массу проблем. Приходилось создавать новые канавы и дамбы. Зато как хорошо сидеть на сухой скамье и смотреть, как лучи Сириуса прогревают землю, а на ее поверхности появляются прекрасные цветы!

В небе щебечут птицы, вокруг волшебная упоительная тишина… Нет выстрелов, яростных криков и стонов умирающих.

Человеку трудно познать истинную красоту мира, не побывав на войне. Люди вечно куда-то спешат, стремятся чего-то добиться, нс замечая, что жизнь проходит мимо.

Ты ни разу но восхищался закатом и восходом, не обращал внимания на сверкающие в ночном небе звезды, не наслаждался чистым, свежим воздухом леса…

Именно это и постигали сейчас вечные скитальцы. Они прекрасно понимали, что другой такой возможности у них больше не будет.

Аргус появился в конце третьем декады. Усталый вид, мешки под глазами и покрасневшие белки без слов рассказывали о бессонных ночах. Но на устах старика играла довольная улыбка.

Подойдя к работающим землянам, оливиец добродушно сказал:

— Вижу, вы занялись праведным трудом. Он облагораживает человека. Поживете здесь несколько лет, отдохнете…

— Мы бы не против, — откликнулся Крис. — Только вот скучно без женщин.

Байлот и воины невольно рассмеялись. Юношеская простота и прямолинейность англичанина порой поражала.

Спустя пару минут тасконец более серьезным тоном произнес:

— Увы, о таком развлечении придется забыть. Скоро мы займемся обучением. А оно требует полной концентрации. Никаких посторонних мыслей, никаких желаний. Вы должны подчинить разум одной цели — вместить как можно больше знаний.

— Постараемся, — вымолвил Стюарт. — Мы ведь обычные солдаты.

— Вы просто не знаете своих способностей, — возразил шотландцу Аргус. — В каждом человеке скрыта гигантская сила. Одни умеют ею пользоваться, другие — нет.

— Мы не сумеем сосредоточиться, пока нас сковывают аланские цепи, — вставил Жак. — Постоянный страх за собственную жизнь, отсчет дней между уколами — невыносимая пытка.

— Согласен, — кивнул головой тасконец. — Признаюсь честно, я недооценил биохимиков Алана. Они действительно специалисты высокого уровня. Формула препарата очень сложна, и малейшая ошибка приводит к смерти человека. И все же я нашел нужный антидот. Попадая в кровь, он полностью нейтрализует яд. Никаких побочных эффектов, никаких последствий.

— И вы в одиночку решили проблему за тридцать дней? — недоверчиво спросила Линда.

— Я не буду отвечать на этот вопрос, — проговорил Байлот. — У меня имеются свои секреты. Но результат сомнений не вызывает. Мы можем приступать к эксперименту хоть сейчас.

Старец открыл маленький кейс и достал бесценный препарат. Он взглянул на Олеся, и русич послушно обнажил левую руку до локтя.

Воины внимательно смотрели на землянина. В глазах людей застыли испуг и надежда.