• Свет — это живое существо, в котором содержится вся мудрость Вселенной и которое пронизывает собой все пространство. Свет, посланник Бога, постоянно посылает информацию всему существующему и выражает себя во множестве форм.
• Жизнь, сила изменений, которая создает и меняет звезды, — та же сила, которая создает и меняет атомы в наших физических телах. Сила всегда присутствует, и ее легко увидеть, но мы не видим ее, так как все внимание обращаем на ложь.
• Каждый человек — часть бесконечности, равно как и все объекты вокруг. Между нами нет разницы, и между нами и объектами — тоже нет. Мы — одно, потому что все созданы из света.
• Жизнь создает то, что реально существует, а люди создают виртуальную реальность — рассказы о том, что существует. Мы воспринимаем образы света и истолковываем, распределяем по категориям и объясняем их. Постоянное отображение в зеркале разума — это то, что тольтеки называют сновидением.
• Бог, высший творец, использует нашу жизнь для того, чтобы созидать искусство. Мы — инструменты, посредством которых сила жизни выражает себя.
• Искусство сновидения — это искусство жизни. Все, что мы говорим и делаем, — это выражение силы жизни. Процесс творения продолжается. Он бесконечен. Он происходит прямо сейчас.
ГЛАВА 5
РАССКАЗЧИК
Изучаем персонажей рассказа
В ТУ НОЧЬ В ПУСТЫНЕ ПРОИЗОШЛО ТО, что я называю «возвращением к здравому смыслу». Всю жизнь я жил в рассказе, который сам же и написал, и не знал об этом! Осознав, что это действительно так, я стал подвергать сомнению все в рассказе. Правда ли я таков, каким себя считаю? Правда ли то, что я думаю по поводу окружающих? Я пересмотрел рассказ своей жизни и понял, что мне не нравится вся созданная мной драма. Мне захотелось переписать всё заново.
Первый шаг: убрать из рассказа все, что не является правдой, и оставить только истину. Я обнаружил, что то, что я назвал рамкой сна, это истина — потому что рамку создает Творец и она одинакова для всех. Наши соглашения по поводу того, как называть разные объекты виртуальной реальности, — тоже истина, потому что так мы описываем нашу виртуальную реальность. Буква «А» — это буква «А», потому что мы так сказали и согласились на этом. Слово «собака» описывает животное, которое мы соглашаемся называть «собакой».
Знание, используемое таким образом, служит инструментом общения. Но почти все абстрактные понятия — это ложь: что правильно и что неправильно, что хорошо и что плохо, красиво или уродливо. Я обнаружил, что более 90 процентов концепций, живущих у меня в голове, были основаны на лжи, в особенности те, что касались меня самого: я могу сделать это, а то — не могу; я такой, а таким никогда не буду. Знания — это не проблема, проблема во лжи, которой заражено знание. Я понял, что часто мы пишем свои рассказы, совершенно не представляя, как это делается, и поэтому они не имеют смысла. Почему же это происходит?
Перед тем как я родился в этом физическом теле, общество рассказчиков уже давным-давно жило и развивалось. Рассказ продолжает плестись, и я научился плести свой. Рассказчики, жившие до нас, учат нас, как быть людьми. Сначала нам говорят, что мы такое — мальчик или девочка, потом говорят, кто мы и какими должны быть. Нас учат, как быть женщиной или как быть мужчиной. Нас учат быть приличной женщиной, разумной женщиной, сильным мужчиной, храбрым мужчиной. Нам дают имя, название, определение и сообщают нам роль, которую нам должно играть в их рассказе. Нас готовят к жизни в человеческих джунглях, учат соревноваться друг с другом, управлять друг другом, навязывать свою волю, бороться один против другого.
Разумеется, я верил тому, что мне говорили рассказчики. Да и почему бы не поверить? Меня наполняли знаниями, и я использовал их знание, чтобы подражать их стилю и создавать собственное произведение искусства. Я слышал, как старшие братья говорили с отцом, как выражали свое мнение и отстаивали свои точки зрения. Я пытался говорить, а меня сразу же затыкали — замолчи, забудь, у тебя нет права голоса. И, как уже упоминалось, мне очень хотелось вырасти, чтобы тоже иметь возможность отстаивать свое мнение — неважно какое, главное, чтобы можно было его защищать со всем пылом.
Будучи детьми, мы видим, как окружающие общаются друг с другом, и это становится для нас нормой. Мы видим старших братьев и сестер, тетей и дядей, родителей, соседей, знакомых — мы видим их романтические отношения. Они страдают, но уверены, что любят. Мы видим, как они ссорятся, и ждём, не дождемся, когда же мы вырастем и сможем поступать так же. Когда мы маленькие, то в основном думаем обо всем этом так: «Какая интересная жизнь!» Мы страдаем во взаимоотношениях, потому что, когда были маленькими, видели столько лжи, впитали ее и теперь используем для того, чтобы создавать свои рассказы.
Продолжая исследовать рассказ своей жизни, я обнаружил, что все в нем вращается вокруг меня. И это неудивительно — ведь я и есть центр своего мира, рассказ ведется с моей точки зрения. Главный персонаж рассказа означает того, кто на самом деле существует, — это истина. Но то, во что я верю о себе, это не истина — это рассказ. Я создаю персонажа по имени Мигель, и это всего лишь образ, основанный на том, во что я верю относительно себя. Я передаю этот образ окружающим, люди воспринимают его, изменяют и реагируют на меня в соответствии с собственными рассказами.
Затем я понял, что так как это мой рассказ, я также создаю образы каждого второстепенного персонажа в рассказе. Второстепенные персонажи — альтер эго реально существующих людей, но все, что я по их поводу думаю, — это мой собственный рассказ. Я создаю персонаж — мою мать, и еще один персонаж — моего отца, персонажей — братьев и сестер, друзей, возлюбленной, даже моей собаки и кошки. Я встречаю человека, я его оцениваю, я сужу о человеке, основываясь на знаниях, заложенных в голове. Вот так я храню все образы в своей памяти.
В моем рассказе вы — второстепенный персонаж, которого я создал, и я взаимодействую с вами. Вы передаете мне то, что хотите, чтобы я о вас знал, и я изменяю эту информацию в зависимости от того, во что верю. Теперь я убежден, что вы таковы, каким я вас считаю. Возможно, я даже скажу: «Я вас знаю», — но на самом деле я вас совсем не знаю. Я знаю только рассказ о вас, который сам же и создал. И мне потребовалось время, чтобы понять, что я знаю только тот рассказ, который создаю о себе.
Годами я думал, что знаю себя, и вот наконец-то понял, что это неправда. Я знал только то, во что верил о себе. А потом обнаружил, что вовсе не являюсь тем, кем себя считаю! Когда я понял, что на самом деле никого не знаю, а они не знают меня, это было очень интересно, но одновременно и очень страшно.
Истина в том, что мы знаем только то, что знаем, а по-настоящему мы знаем только собственный рассказ. Но сколько раз вы слышали, как кто-то говорит: «О, я прекрасно знаю своих детей — они так никогда не поступят!» Как вы думаете, вы действительно знаете своих детей? Вы действительно думаете, что знаете своего любимого человека? А ведь вы наверняка уверены, что ваш любимый человек совсем вас не знает! Возможно, вы убеждены, что вас на самом деле никто не знает, но знаете ли вы сами себя? Знаете ли вы по-настоящему хоть кого-нибудь?
Я считал, что знаю свою мать, но на самом деле я знаю о ней только одно: ту роль, которую назначил ей и своем рассказе. У меня есть образ персонажа, который играет роль моей матери. Все, что я о ней знаю, — это то, что я о ней считаю. Я понятия не имею, что у нее в голове на самом деле. Только моя мать знает, что она такое, и даже она знает не всегда и не все.
То же можно сказать и о вас. Ваша мать может поклясться, что досконально вас знает. Но так ли это? Думаю, нет. Она и не представляет, что у вас в голове на самом деле. Она знает только то, что считает о вас, во что мерит, а это значит — она ничего не знает. Вы — второстепенный персонаж ее рассказа, и вы играете роль сына или дочери. Ваша мать создает образ вас, и ей хочется, чтобы вы соответствовали созданному образу. Если вы не соответствуете ему, что происходит? Она чувствует, что вы ее обижаете, и пытается засунуть вас в рамки образа. Вот почему ей нужно вас контролировать, спорить, что делать и чего не делать, высказывать свои мнения о том, как вам жить вашей жизнью.
Если вы знаете, что это просто ее рассказ, то какой смысл защищать свою точку зрения? Неважно, что вы сумеете сказать, — она все равно вам не поверит. Как она может поверить вашему рассказу, если это не ее точка зрения? Лучшее, что вы можете сделать, это сменить тему разговора и получать удовольствие от общества матери, и любить ее такой, какая она есть. Осознав это, вы простите свою мать за все то, что она сделала, — разумеется, в соответствии со своим рассказом. И после того как вы простите свою мать, ваши ж ношения полностью изменятся.
Как только я обнаружил, что люди создают свои рассказы и живут в них, я более уже не мог их осуждать. Как можно воспринимать что-то на свой счет, если я — всего лишь второстепенный персонаж их рассказа. Я знаю, что когда они говорят со мной, они на самом деле разговаривают с второстепенным персонажем своего рассказа. И то, что они говорят обо мне, — это всего лишь проекция их образа меня. Со мной это не имеет ничего общего. Я не трачу напрасно время на то, чтобы принимать на свой счет каждое мнение. Я занят тем, что пишу свой рассказ.
У каждого из нас есть право создавать свой рассказ, выражать себя посредством искусства. Но насколько часто мы пытаемся заставить второстепенных пepcонажей нашего рассказа соответствовать созданным для них образам и ролям? Мы хотим, чтобы наши дети были такими, какими мы хотим их видеть. Так вот, увы, этого никогда не будет. А когда любимый человек не соответствует созданному для него или для нее образу, мы чувствуем обиду или злимся. И тогда мы начинаем пытаться управлять любимым человеком, говорить ему, что делать, чего не делать, во что верить и во что не верить. Мы даже пытаемся указывать, как ходить, как одеваться, как говорить. Мы точно так же поступаем со своими детьми, и жизнь превращается в борьбу за власть.
Жизнь в физическом теле очень коротка, даже если бы мы жили по сто лет. Осознав это, я принял решение не тратить зря время, ссорясь с людьми — в oсновном с теми, кого люблю. Я хочу получать удовольствие от их общества, хочу любить их такими, какие они есть. Их рассказы не важны. Не важно, что рассказ моей матери не соответствует моему, — я ее люблю и хочу ей
радоваться. Я умею не принуждать ее видеть мой рассказ. Я умею никого не принуждать к этому. Я уважаю её рассказ, выслушиваю его и не пытаюсь его изменить.
Если окружающие пытаются переписать ваш рассказ, это значит, что они вас не уважают. Они вас не уважают, так как считают, что вы неудачник, что вы не сможете написать свой рассказ, несмотря на то, что вы были рождены для этого. Уважение — прямое следствие любви, это одно из величайших выражений любви.
Я также уважаю себя, и я никому не позволяю писать мой рассказ. Моя рассказ — это моя ответственность и мое творение. Я — тот, кто создает, и я уважаю своё произведение искусства. Я могу сравнивать свое произведение с тем, что создали другие, но решения принимаю я сам и сам же несу за них ответственность. Когда я понял, что мой рассказ мне не нравится, я подумал: «Но я же автор. Я могу изменить рассказ». И я попытался, и у меня ничего не вышло. Я снова пытался и снова ничего не получалось, потому что я пытался менять второстепенных персонажей рассказа. Я думал, что если смогу изменить их, то изменю рассказ, а это неверно!
Проблема заключается не во второстепенных персонажах рассказа. В них мы видим всего лишь проекцию того, в чем убеждены, а это второстепенная проблема. Основная проблема — это главный персонаж рассказа. Если нам не нравится рассказ, то это потому, но нам не нравится то, что мы думаем о главном герое. Единственный способ изменить рассказ — это изменить взгляд на самого себя.
Это означает большой шаг вперед в осознании. Если убрать ложь, которую мы думаем о себе, то изменится и та ложь, которую мы думаем о других. Тогда изменятся второстепенные персонажи рассказа, но это не означает, что мы возьмем и легко заменим одних людей другими. Второстепенные герои остаются прежними; меняются наши о них убеждения. Меняются те мысли, которые мы на них проецируем, и, следовательно, меняется взаимодействие с ними. А затем меняется и то, как они воспринимают нас. Тогда тот второстепенный персонаж, которым мы являемся в их представлении, меняется тоже. Процесс идет, как круги по воде: меняешься сам, и меняется все вокруг.
Только вы можете изменить свой рассказ, и это делается переменой отношения к себе. Каждый раз, когда вы изменяете главного героя, меняется и весь рассказ — это необходимо для того, чтобы новый персонаж был гладко в него вписан. Это легко доказать: дело в том, что главный герой и так все время меняется, только обычно это происходит без вашего осознания.
Когда вам было девять или десять лет, ваше восприятие мира отличалось от восприятия в пятнадцатилетнем возрасте. Когда вам двадцать, восприятие снова меняется. И снова меняется — когда вступаете в брак, когда рождается ваш первый ребенок. Меняется то, каким вы себя считаете, во что вы верите относительно себя. Ваша точка зрения меняется, меняются ваши реакции и способы выражать себя. Все меняется, и изменения могут быть столь основательными, что вам даже может начать казаться, что это два разных сна и два разных человека.
Вы также изменяете второстепенных героев вашего рассказа. Когда вам десять лет, вы воспринимаете мать и отца определенным образом, когда двадцать — по-другому, в тридцать — это вновь иной взгляд, и он продолжает претерпевать изменения. Каждый день вы переписываете рассказ. Просыпаясь утром, хотите понять, что это за день и каким он будет. Вам нужно понять, где вы и на чем остановились, прежде чем лечь спать — это необходимо для того, чтобы продолжать жить дальше. Вам нужно идти на работу, делать то, что намечали на день, и вы продолжаете писать свой рассказ — но сами этого не осознаете.
Ваш рассказ постоянно меняется, включая и то, что вы сами рассказываете о себе. Двадцать лет назад рассказчик говорил вам о вас, и вы поверили. Сегодня он продолжает говорить, и рассказ звучит совершенно иначе. Разумеется, рассказчик возразит: «О, это потому, что я набрался опыта, стал старше. Я больше знаю, и стал умней». Это всего лишь очередной рассказ. Вся наша жизнь — рассказ.
Если вы станете вспоминать какой-нибудь случай из своего детства, то можете быть уверены, что мать, отец, брат или сестра расскажут об этом как-нибудь иначе. Это потому, что мы разделяем только рамку сна. Если два человека соберутся поговорить о том, что случилось двадцать лет назад, это будет похоже на рассказы о двух разных событиях. Например, ваш отец говорит: «Это было так; вот что произошло на самом деле», — а вы возражаете: «Нет, все было не так, я помню, как все было на самом деле». Кто из вас говорит правду? Правы вы оба — только каждый прав согласно своему рассказу.
Сто человек наблюдают за одним и тем же событием, и через пару часов можно услышать сто разных рассказов, причем каждый очевидец будет настаивать на том, что правдива именно его версия. Разумеется, версия каждого правдива для него, а ваш рассказ — для вас. Но голос знания начинает прилагать все усилия, чтобы выставить себя единственно правым. Тогда вы принимаетесь искать союзников вовне — чтобы самому оказаться правым и выставить неправым другого. Зачем пытаться оправдать свои убеждения? Не нужно показывать людям, что они неправы, ведь вы уже знаете, что они правы — в своих рассказах. А вы правы в своем рассказе. Прошло время деления на правых и неправых; вам больше не нужно защищать то, во что вы верите.
Когда достигаешь этого уровня осознания, становится проще не принимать на свой счет слова окружающих. Мы знаем, что каждый человек — рассказчик и каждый искажает истину. То, о чем можно поговорить друг с другом, — это всего лишь наши взгляды, мнения. Это восприятие. И это совершенно нормально, потому что если у нас что-то точно есть — так это как раз точка зрения. Так мы описываем то, что вокруг.
Наша точка зрения зависит от того, как мы запрограммированы, а программа — это все то, что содержится на нашем Древе познания. Наша точка зрения также зависит от самочувствия, физического и эмоционального, а оно быстро меняется. Точка зрения изменяется, когда мы злимся, негодуем, или когда счастливы, или выбились из сил, или голодны. Мы, люди, постоянно меняем свои слова, реакции, проекции. Мы меняем даже то, что говорят окружающие!
Создание наших рассказов — очень интересное действо. Мы прекрасно умеем искажать все, что воспринимаем, чтобы это соответствовало тому, во что мы уже верим. Мы искажаем то, что видим, чтобы оно не мешало той лжи, в которой мы живем. Просто поразительно, как мы это делаем. Мы искажаем даже образ собственной собаки или кошки! Ко мне приходят люди и говорят: «Знаете, моя собака (или кошка) многому меня научила! Она почти человек. Кажется, еще чуть-чуть, и она заговорит!» И человек верит каждому своему слову! А приходилось ли вам слышать о человеке, который водил собаку или кошку к психотерапевту, потому что у животного были психологические проблемы? Видите, как мы искажаем наши рассказы? Рассказ основан на реальности, потому что да, разумеется, человек сильно привязывается к своему домашнему животному, — но это не значит, что животное вот-вот заговорит или уже почти стало человеком!
Вспоминая о своих детях, мы можем сказать: «Мои дети — самые лучшие. Они делают это, и то, и вон то». А кто-то услышит и возразит: «Нет, лучше посмотрите на моих детей». Мы — люди искусства, и мы имеем право искажать свои рассказы. Искажение — это наша точка зрения, и для нас она имеет значение. Мы проецируем рассказ и, увидев, где и как он искажен, мы иногда становимся способны вернуться к истине. К тому же искажение — это искусство, и иногда это бывает очень красиво.
Люди — рассказчики от Бога. В каждом из нас существует нечто, позволяющее толковать то, что мы видим. Мы — как журналисты, пытающиеся объяснить происходящее вокруг. В нашей природе заложено умение передавать информацию, и для этого мы создаем язык. Вот почему во всех религиях мира существует прекрасная мифология. Мы стараемся выразить то, что воспринимаем, и поделиться восприятием, и это происходит постоянно.
Знакомясь с новым человеком, мы жаждем узнать его рассказ и задаем ключевые вопросы: «Кем вы работаете? Где живете? Есть дети? Сколько?» И это — взаимный процесс. Мы желаем сообщить человеку свою точку зрения, выразить свои ощущения и поведать свой рассказ. Когда мы воспринимаем что-то, что нам нравится, нас тянет рассказать об этом всем. Вот почем мы так много говорим. Даже если нам случается оказаться в одиночестве, нас все равно тянет поведать рассказ самому себе. Мы видим великолепный закат восклицаем: «Какая красота!» — даже если слушать нас некому. Мы говорим сами с собой.
Также нам нужно знать, что думают окружающие потому что мы любим сравнивать их заметки со своими — как, например, художники сравнивают наброски. Мы идем в кино, и фильм нам нравится, и мы спрашиваем друга, с которым вместе его смотрели: «Как тебе кино?» У друга может оказаться другая точка зрения: может быть, он заметил то, что ускользнуло от нашего внимания. И вскоре мы меняем точку зрения и думаем: «Да, а ведь фильм и правда не так хорош, как казалось поначалу». Мы постоянно обмениваемся информацией и меняем свой рассказ. Так развивается сон человечества. Наш собственный сон смешивается со снами других людей, и все вместе меняет коллективный сон общества.
Вы творите сон своей жизни, и могу вас уверить, что это — высшее искусство. Ваше искусство — это искусство создавать рассказ и делиться им. Если я повстречаю вас сегодня, то смогу разглядеть подлинного вас за всеми слоями вашего рассказа. Я увижу вас как силу жизни, создающую произведение искусства. Ваш рассказ мог бы стать сценарием великолепного фильма, потому что все мы — профессиональные рассказчики. Но я знаю, что все, что вы мне скажете, — это просто рассказ. Я не обязан верить вашему рассказу, но я могу выслушать его и получить от этого удовольствие. Я же хожу в кинотеатр, чтобы посмотреть, к примеру, «Крестного отца». Я не верю в эту историю, но умею ею наслаждаться.
Сейчас я рассказываю вам о том, как вновь открыл свою свободу. Меня радует возможность поделиться этим с вами, но это просто рассказ, и он правдив только для меня. Кстати, очень интересно вот что: каждый раз, когда я делюсь этим рассказом, он меняется. Я пытаюсь искажать его как можно меньше, но даже в этом случае мой рассказ меняется. Если вы сможете понять его, несмотря на внесенные изменения, вы сможете сравнить его со своим произведением искусства.
Часто мы не видим свои творения и не замечаем собственной лжи. Но иногда, глядя на кого-то, мы видим свое отражение. Например, когда нас любят, мы можем почувствовать свою красоту. Глядя на произведения других людей искусства, мы можем понять, как улучшить свое.
Как только в нас появляется осознание, и мы становимся способны разглядеть свой рассказ, мы открываем еще один способ выписать главного героя. Без осознания ничего не получится, потому что рассказ обладает столь огромной силой, что пишет сам себя. Мы создаем рассказ, мы придаем ему силу, и вскоре рассказ начинает жить нашей жизнью. Но осознав это, мы возвращаем себе власть над рассказом. Это хорошо. Есели нам не нравится наш рассказ, то мы можем изменить его. Ведь автор — это мы сами.
