Я не могу позволить Калебу уйти. Не сейчас. Не раньше, чем я смогу убедить его вернуться домой и сделать все правильно. Если я позволю ему сбежать, то могу никогда не увидеть его снова. Он пропал без вести восемь месяцев назад, и я не позволю этому случиться вновь.
Не тогда, когда все открылось, и между нами больше нет лжи.
- У тебя нет выбора, - сказала, подходя ближе.
Он покачал головой:
- Не беси меня еще сильнее.
Он идет вниз по дорожке, которая ведет за пределы кампуса. Я иду следом. Если он начнет бежать, я не смогу продолжать идти в ногу с ним.
- Я не намеревалась бесить тебя, - сказала я, сокращая расстояние между нами.
- Просто разрушила мою жизнь?
- Я? Я не разрушала твою жизнь, Калеб. Ты прекрасно справился с этим сам.
- Сделай мне одолжение. Если ты так хочешь присоединиться ко мне, болтай поменьше.
- Ты раздражен.
- Чертовски верно, - он остановился и повернулся ко мне. - Знаешь, что ты сделала со мной сегодня? Ты заставила меня разболтать информацию, которую я обещал забрать с собой в могилу. Я чувствую себя дерьмом.
- Если тебе от этого станет легче, я тоже чувствую себя, как дерьмо. Я не хочу, чтобы ты бесился или грустил, Калеб.
- Если ты хочешь, чтобы я был счастлив, вернись в общежитие.
Я думаю, он правда ожидал, что я прекращу идти за ним. Но я не перестала. Я не могу.
В течение следующих десяти минут я, молча, следовала за ним. Он шел достаточно медленно, чтобы я могла идти с ним в ногу.
- Какой план?- спросила я, когда мы добрались до центра города. Все магазины были закрыты на ночь, и на улице было совсем темно за исключением случайных светофоров. - Я надеюсь, что у тебя есть хоть один.
- У меня нет, - он выглядит пораженным.
- По крайней мере, мы вместе, - сказала я в слабой попытке поднять ему настроение.
- Тогда дай мне понести твой рюкзак.
Наши шаги слились в единый звук, который отдавался эхом сквозь ночь. Мы идем по окраине города через жилые районы. Примерно каждые пятнадцать минут, когда Калеб замечает скамейку или большой камень, он заставляет меня сесть и дать отдохнуть моей ноге.
- Мы должны остановиться здесь, - говорит он, когда мы достигаем детского парка.
В середине площадки большой деревянный замок аттракционами-джунглями, шатающимися подвесными мостами и прикрепленными слайдами с описанием к каждой конструкции. Я согласно киваю.
Калеб подводит меня к замку. Нам приходиться присесть, чтобы пролезть в маленький вход. Это тяжело сделать, но он наклонятся, и поддерживает меня, пока я не забираюсь маневрами в тесное пространство, предназначенное для малышей. Калеб сидит в углу. Он достается куртку из своего рюкзака и расстилает на полу около себя.
- Садись рядом со мной, - говорит он. - Ты можешь использовать мою ногу вместо подушки.
Я рада, что мы остановились. Я потеряла счет времени, но солнце еще не встало, и я бежала на всех парах. Я замечаю синюю пластиковую трубку, торчащую из его рюкзака.
- Что это? - спрашиваю я, показывая на нее.
Он вытаскивает ее и нажимает на кнопку. Трубка освещается голубым светом.
- Это мой световой меч.
- Я помню, ты пользовался им, когда гонялся за мной и Лией около наших домов.
- Это были хорошие дни.
Калеб рисует круги своим световым мечем, освещая замок изнутри. Я протягиваю руку, чтобы забрать у него меч.
- Как думаешь, я была бы хорошим бойцом? - спрашиваю я.
- Нет. Ты следуешь за врагом слишком близко.
- Ты - не враг,- сказала я, а затем перенесла световой мечт вниз, чтобы стукнуть его по ноге. Он поймал руками меч, до того как он достиг намеченной цели. Наши глаза встретились, и ярко-синий свет осветил наши лица.
- Я - враг, Мэгги. Просто ты все еще никак не осознаешь это.
- Ты ошибаешься.
Когда он выключил свой световой меч и убрал его обратно в рюкзак, я прилегла на него и расположилась настолько удобно, насколько смогла.
- Правда, было бы здорово, если бы это был настоящий замок?
- Только если я был бы королем в нем, - он посмотрел вверх, на небо. - Но я все ж, я предпочел бы замок с крышей.
- Мы можем притворяться, не так ли?
- Да, мы можем притворяться.
Притворяться хорошо, особенно если это отвлекает тебя от забот и проблем.
- Ты когда-нибудь думал о Миссис Рэйнольдс?
- Она была веселая, - уголки его губ слегка приподнялись, вспоминая. - Мне очень нравилось смотреть на твое лицо, когда она заставляла тебя надевать то платье для посадки цветов.
- Это муму*.
- Оно было уродливое, как смертный грех.
- Я знаю. Я думаю о ней каждый день. Если бы не она...
- Если бы не она, вероятно, ты не лежала бы в этом замке с бывшим заключенным, убегающим от правосудия. Ты лежала бы в теплой кроватке в общежитии.
- Мне нравится быть здесь, особенно с тобой.
Он покачал головой:
- Ты ненормальная, знаешь это?
Н-да.
Он обнял меня:
- Поспи. Я знаю, ты устала.
- А как же ты?
- Я буду не в состоянии заснуть сегодня, слишком много мыслей роятся в моей голове, так что хотя бы ты должна поспать.
Я уютно прижалась к его ногам и постаралась забыть, как и почему мы оказались в этой ситуации. Я просто продолжаю говорить себе, что все будет хорошо. Мы найдем способ разобраться с этим.
В конце концов, я добьюсь того, чтобы Калеб вернулся к своей семье в Рай. Правда, я пока точно не знаю, как это организовать, но я это сделаю. Я должна.
- Ты все еще злишься на меня? - прошептала я у него на бедре.
- Определенно.
- Что я могу сделать, чтобы ты меньше сходил ума?
- Держись подальше от меня, Мэгги.
- Это на самом деле то, чего ты хочешь? - спросила я.
- Не заставляй меня отвечать на этот вопрос, - говорит он, цинично посмеиваясь.
- Почему нет?
- Мэгги, я должен тебе кое-что сказать.
Я заметила ярко выраженные морщины на его лице.
- Что?
- Наша связь никогда не было ошибкой, - он издал короткий смешок. - Черт, связь с тобой - это единственное, что помогало мне держаться, оставаться нормальным, пока я был дома. Ты и миссис Рейнольдс делали мое пребывание в Раю терпимым.
Я потянулась к нему и кончиками пальцев дотронулась до его щетины:
- Спасибо, Калеб. Мне нужно было услышать это. Я знаю, что неидеальна и никогда не буду нормальной.
- Мэгги, никогда не говори так, хорошо?
- Но...
- Никаких возражений. Ты здесь, рядом со мной, и я ни черта не заслуживаю твоего внимания, не говоря уже о твоей поддержке. Я лгал тебе, обманывал, бросил тебя. Почему ты здесь, со мной, находится за пределами моего понимания.
- Ты знаешь, почему я здесь, - сказала я. - Я верю в тебя.
- Да, хорошо, что это делает хоть один из нас.
Ни говоря больше ни слова, он обнимает меня и держит в своих руках очень крепко.
- Мне так жаль, что я лгал тебе, - прошептал он.
- Я знаю.
Чувствуя безопасность рядом с Калебом, обнимающим меня, я позволила себе расслабиться и стать действительно сонной.
Он убрал с моего лица выбившиеся волосы. Последнее, что я помню, как Калеб, слегка дотрагиваясь, рисует случайные узоры на моих
руках, ногах и спине. Это было так хорошо, что я позволила себе ускользнуть в сон.
Он не изменился. Он тот же самый мальчик, которого я полюбила еще в Раю.
Я люблю тебя.
Слова крутятся на кончике языка, и губы практически складывают слоги, но я не успеваю произнести их, мои веки опускаются, а Калеб нежно гладит мои волосы, снова и снова.
Утром я просыпаюсь и вижу его, наблюдающего за мной.
- Доброе утро, - говорю я, потягиваясь. Моя нога дает знать о сне на грубой древесине, но я пытаюсь скрыть боль от него. - У нас уже есть план?
- Да, есть, - отвечает он. - Но он тебе не понравится.
______________________________________________________________________________
* - муму - платье, походящее на ковбойскую мужскую рубашку в техасском стиле.
Глава 17.
Калеб.
Мэгги садится и прикусывает нижнюю губу. У нее в волосах застряли маленькие деревянные опилки и глаза налились кровью.
- Не думаешь ли ты, что нам стоит обсудить план вместе?
- Нет, - упорно говорю я.
- Почему нет?
- Потому что ты не разумна.
- Прошу прощения, - говорит она, с каждым словом из ее волос выпадают опилки.
- Но вообще-то, я - та, которая спала прошлой ночью. А ты не спал. Я голосую за то, что я разумна и за то, что бы обсудить этот план вместе.
Я стою и протягиваю ей руку.
- Ты никогда не была разумной. И прежде чем снова просить прощения, ты была той, кто сбежал со мной посреди ночи, только с одним рюкзаком забитым вещами.
Она берет меня за руку и позволяет помочь ей подняться. Могу сказать, что она не устойчива, так что я обнимаю ее за талию и поддерживаю, пока ее тело не приспосабливается. Когда она встала ровно, я отпустил ее. Она сложила руки на груди и задрала свой прямой аристократичный нос вверх. В замке было очень мало места, так что наши тела касались друг друга.
- Это не было неразумным. Быть здесь, с тобой - сознательный риск.
- Сознательный? - Спросил я, со скептицизмом в голосе.
- Просто забудь об этом.
Она подняла свой рюкзак и схватила меня за руку, для поддержки вылезая из замка. Было еще рано, но несколько мам с детьми уже были в парке. Они неодобрительно поглядывали на нас, словно нас поймали дурачившимися в стенах замка.
- Так что у тебя за план, который мне не понравится?
- Расскажу тебе его позже, - сказал я.
- Ты только оттягиваешь неизбежное.
- Я знаю. Я хорош в этом.
Могу сказать, что нога Мэгги не сгибается, она идет медленно и сначала ступает левой ногой. Черт, хотел бы я забрать ее боль себе. Это отстойно - знать, что она всю жизнь будет хромать. Злость на мою сестру, за то, что она сделала с Мэгги, проносится через меня. Если бы не безответное решение моей сестры сесть за руль этой машины пьяной, возможно она бы не повернула в сторону с такой силой, когда эта белка выпрыгнула перед ней и Мэгги не попала бы под машину. Я могу играть в игру "что если" вечно, но это не сможет изменить тот факт, что Мэгги единственная, у кого навсегда останутся физические последствия с той ночи.
- Тебе нужно присесть? - спрашиваю я, мысленно пиная себя, за то, что поставил ее в такую ситуацию.
- Я в порядке. Прогулки обычно помогают облегчить спазмы.
Я беру у нее рюкзак и перекидываю его через плечо, рядом с моим. Я качаю головой, наблюдая за ее борьбой. Она останавливается и кладет руку себе на бедро.
- Не смотри на меня так.
- Как так?
- Как будто ты винишь себя. Мы оба знаем, что... хорошо, вообще-то сейчас все в "Перезагрузке" знают, что это все была не твоя вина, хотя ты и расплачиваешься за это практически в течение почти двух лет.
В ее взгляде столько жалости, что мне становится не хорошо, где-то в моих кишках.
- Просто покажи мне место, где я смогу сходить в ванну и съесть что-нибудь на завтрак. Я умираю с голоду. У меня есть около двухсот долларов, что бы израсходовать их, прежде чем нам придется просить милостыню.
Ее слова, словно нож, пронзают меня насквозь.
- Ты не будешь просить милостыню. Никогда. Поняла это? У меня есть около двадцати баксов. Затем, я что-нибудь придумаю.
Только лишь одна картина того, как она просит что-либо, возникшая в моей голове, заставляя покрыться кожу мурашками.
- Я пошутила, говорит она, удивив меня насмешкой, - Я не из рода попрошаек.
- Прости, - говорю я.
Прости за то, что слишком остро отреагировал. Жаль, что я поставил ее в эту ситуацию. Прости, за каждый хреновый случай.
Мы проходим пару кварталов, пока не добираемся до "У Пита" - маленькой закусочной, которая вероятно обречена быть с жиром, плесенью и запятнанной плиткой на потолке, но у них есть ванна и гадкая дешевая еда, то что нам нужно.
После того, как мы сели в кабинку, Мэгги ушла в ванну. А я сижу, сложа руки, и думаю, как я собираюсь рассказать ей новости о моем плане.
Я огляделся вокруг на два занятых стола. Парень в порванной фланелевой рубашке стоял, попивая чашку кофе около стойки. Старик сидел один в другой будке, смотря в окно, в то время как медленно, один за другим, по кусочкам ел хлеб. Интересно, он смотрит в окно, ожидая кого-то... или смотреть в окно лучше, чем вспоминать, что он обедает сам с собой. А, может быть, он вовсе и не смотрит в окно. Может, он мечтает о какой-то девушке, которую любил и потерял. Я не хочу стать таким, как один из этих парней... одиноким и жалким.
Когда Мэгги возвращается, ее хвостик исчез, она больше не выглядит так, словно спала на деревянном полу. Она проскальзывает в кабинку, напротив меня. Я тянусь к ней через стол, чтобы взять ее руки в свои.
Тот факт, что она добровольно ушла со мной прошлой ночью, просто с одним рюкзаком, унижает меня.
- Мэгги...
У меня в горле комок, размером с грейпфрут. Я не хочу говорить этого, но черт возьми, я должен сказать.
- Я отвожу тебя назад, - ее глаза расширились, и она открыла рот, чтобы сказать что-то в знак протеста, я уверен, но я добавляю:- Ты знаешь, что происходит со мной каждый раз, когда я вижу, как ты морщишься от боли?
Она оттягивает руки назад и складывает их на коленях.
- Я в порядке.
- Перестань притворяться. Я думал, мы больше не будем лгать друг другу.
Я смотрю, как она кусает нижнюю губу.
- Хорошо, я лгу. Но то, что я чувствую небольшой дискомфорт или боль не имеет значения.
Она смотрит на меня и наклоняет голову. Я могу сказать, колесики вращаются, она слишком много думает. Она колеблется сначала, но затем выпаливает.
- Ты когда-нибудь говорил девушке, что любишь ее? Не так, как свою маму, но как...
- Ты имеешь в виду Кендру?
- Ага. Я имею в виду Кендру.
Это провокационный вопрос. На первом же свидании Кендра сказала мне, что была влюблена в меня. Это не заняло много времени, прежде чем мы осознали, что мы стали парой... и вскоре у нас был секс. Очень много его. Она нахлынула на меня словом "любовь", словно это была вода. Я не думаю, что слышал или говорил слово"любовь", с тех пор, как меня арестовали. Я говорил Кендре, что любил ее, но я даже не уверен, что в то время понимал что это такое.
- Почему ты хочешь это знать?
Она пожимает плечами.
- Просто. Ты никогда не говорил это...
Она не закончила фразу, но я знаю, что она хотела сказать. Я не хочу туда идти.
Только не сейчас... не после того, сколько она для меня сделала, я не могу избежать этой темы полностью. Она заслужила так много.
- Я не скажу это никому. Именно поэтому ты вернешься назад в "Перезагрузку", я не могу позволить тебе пойти со мной. Это не безопасно, и ты не заслуживаешь этого. Ты поедешь в Испанию, как всегда хотела. Если я скажу слово на "Л", это все изменит. Я знаю тебя, Мэгги. Ты чувствуешь, что обязана остаться здесь и угробить все свои планы. Я буду чувствовать себя дерьмом, если заставлю изменить твою жизнь ради меня... это того не стоит.
Я того не стою.
Официантка приносит наш заказ, яйца и тосты и, затем, исчезает так же быстро, как появилась. Мэгги смущенно улыбается через стол и берет вилку.
- Так поехали в Испанию вместе со мной. Я зарегистрировалась по обмену только на первый курс. Это всего на девять месяцев.
- Ты знаешь, я не могу. Что я буду там делать, сидеть и смотреть, как ты учишься? Я даже среднюю школу не закончил, и я еле говорю на Испанском.
- Ты можешь получить GED* и использовать его.
Я покачал головой. Как будто это был не вариант вовсе. Я потерянный, обречен на мрачное будущее и я без копейки на то, что бы сделать себе имя.
- Ох, конечно, а потом, мы могли бы пожениться и жить долго и счастливо, только если ты сначала запрыгнешь на мой ковер - самолет и мы потрем и выпустим Джина из лампы, которая как раз завалялась в моем в рюкзаке. Может мы купим замок в Испании, пока мы здесь.
В то время, как мой отец женился на маме, он учился на стоматолога, а она была президентом женского общества. Все в их жизни было стратегически спланировано, вплоть до того дня, когда меня посадили за решетку.
- Моя мама сошла бы с ума, если услышала этот разговор.
- Я собиралась рассказать тебе об этом раньше, но я не знала как сделать это. Калеб, твоя мама была в реабилитационном центре, когда я покидала Рай.
Все мое тело напряглось.
- Я не хочу говорить о ней. Я вообще не хочу говорить о моей семье.
Звон колокольчика над входной дверью в столовую, заставил меня повернуться посмотреть на других неудачников зашедших в "У Пита". Большой черный парень направляется в нашу сторону. Я схвачен с поличным.
Я качаю головой от отчаяния и смотрю на нее.
- Ты не сделала этого.
- Сделала.
Она держит свой сотовый телефон.
- Я подозревала, что ты сбежишь и бросишь меня.
Черт, я не могу поверить в это.
- Ты сдала меня. Что случилось с твоим отчаянным призванием, принимать решения вместе?
- Ты был неразумен, Калеб.
Она пытается успокоить меня. Ее тон слишком спокойный, словно она разговаривает с маленьким ребенком. Или с ненормальным человеком.
- Наверно ты расслышала не правильно. Я сказал, что не разумна ты.
Пока я смотрю, как Деймон подходит к нам, я обдумываю, то, как бы мне отсюда выбраться. Деймон проскальзывает в кабинку и садится рядом со мной, тем самым перекрывая мне путь к побегу.
- Как мои беглецы из "Перезагрузки" поживают?
Он смотрит в мою тарелку с недоеденной едой.
- Давайте же, Мистер Бекер, доедайте. У нас впереди напряженный день, тебе понадобятся силы.
Я не притронулся к еде и не стал смотреть на Деймона. Я просто уставился прямо на Мэгги.
- Ты собирался отвезти меня обратно в общежитие и снова бросить, - она говорит неуверенно и взволнованно. Хорошо. Я хочу, чтобы она пострадала. Она предала меня, - Я не могла позволить тебе снова сбежать.
- Так, по-твоему лучше, чтобы я был взаперти, правильно?
- Это не то, что я имела в виду. Ты не можешь, просто сбегать от людей, которые заботятся о тебе.
- Если бы ты заботилась обо мне, - произношу я сквозь стиснутые зубы, - мой проклятый консультант не приехал бы сюда и не сидел рядом со мной прямо сейчас.
Официантка подходит, чтобы принять у Деймона заказ.
- Я буду кофе и... хмм... просто принесите мне, то же самое, что заказали эти дети, - сказал он ей.
Я уставился в окно, как тот старик из другой кабинки. Теперь я понимаю, как он себя чувствует, желая забыть все, прямо здесь и сейчас.
Почему Мэгги не может понять мое положение? Разве ей не достаточно того, что я потерял то маленькое уважение к себе, которое оставалось, выболтав о том, кто сбил ее?
Дерьмо.
Мне нужно сбежать от правды, от прошлого. Нужно начать все сначала.
За исключением того, что нет такой штуки, как начать с начала, не тогда, когда люди из твоего прошлого продолжают появляться и заставляют вернуться домой, туда, где моих ошибок еще больше.
Я думал, что сделал хорошую вещь для Лии, когда взял ее вину на себя, но что я получил в действительности? Я не был желанным героем, когда вернулся домой, в этом я чертовски уверен. Ложь начала перемешиваться с правдой и Мэгги застряла в самой ее середине.
- Все в порядке ребята. Выкладывайте всю правду на стол, здесь и сейчас. Кто был за рулем машины, когда сбили Мэгги? - Деймон выудил свой телефон из кармана и положил его на стол перед ним, - Если вы оба не начнете говорить, я позвоню в офис прокурора. Мы можем разобраться с эти моим способом или их. Какой вы выберете?
______________________________________________________________________________
* - диплом об общем (среднем) образовании в Америке; выдаётся сдавшим тесты по программе средней школы.
Глава 18.
Мэгги.
Калеб по-настоящему обижен на меня. Он отворачивает и смотрит в окно. Знаю, что ему хочется сбежать прямо сейчас, поэтому рада, что Деймон здесь. Физически я не смогу помешать Калебу уйти, но Деймон сможет.
– Позволь Деймону помочь тебе, – прошу я.
Калеб напрягается.
– Никто не сможет помочь. Мэгги. Вбей это в свою глупую черепушку, хорошо?
– Она не враг, – говорит Деймон сдержанным голосом. – Парень, сынок, ты один излучаешь гнев.
– Будь осторожней, – отвечает Калеб. – Она волк в овечьей шкуре. Это твоя группа, Мэгги. Почему ты не рассказываешь Деймону все, что он хочет знать?
– Это не моя история. Она твоя.
Пока Деймон ест, Калеб и я молчим.
– Я жду, – произносит Деймон и тянется за солонкой.
– Я не могу рассказать, – говорит Калеб.
Деймон делает затяжной глоток кофе, прежде чем поставить кружку обратно на стол. – Почему нет?
Калеб смотрит на меня мрачным взглядом.
Деймон барабанит пальцами по столу.
– Я читал досье, Калеб. Ты подробно рассказал о том, как свернул в сторону из-за белки, сбил Мэгги и запаниковал.
– Я хороший рассказчик, – бормочет Калеб.
Барабанная дробь прекращается.
– Почему ты взял вину за кого-то другого?
– Не знаю.
– Это не ответ.
– Ну, это единственное, что ты услышишь от меня, – отвечает Калеб вызывающе.
Полицейская машина подъезжает к закусочной, заставляя биться мое сердце со скоростью света. Деймон вызвал полицию, прежде чем пришел сюда? Калеб был прав – мне не стоило звать Деймона.
– Пожалуйста, не надо его арестовывать, – обращаюсь к Деймону. – Калеба уже достаточно наказали.
– Знаете, что, – говорит Деймон. – Я забуду, что слышал о твоей маленькой тайне, а ты закончите программу «Перезагрузки». Если ты это сделаешь и обещаешь вернуться в Рай и все уладить, я позабочусь, чтобы ты не попал в тюрьму из-за обвинения в торговле наркотиками. Как такое соглашение?
– Почему ты хочешь это сделать? – спрашивает Калеб.
– Скажем так, я думаю, что ты хороший парень. Но это не значит, что я считаю, что ты делаешь выдающийся выбор в жизни. Думаю, что ты поступил чертовски глупо, не говоря уже небольшом исчезновении тебя, утаскивающим Мэгги с собой, прошлой ночью. Но я сделал паршивый выбор, пока был подростком, и готов дать тебе последний шанс. Вы со мной?
– Я с тобой, – отвечаю, стараясь показать радость.
– Что за паршивый выбор? – спрашивает Калеб, бросая вызов Деймону. – Ты сидишь сложа руки и наблюдаешь, как вся группа «Перезагрузки» рассказывает свои чертовы истории, но ты никогда не вставляешь свое проклятое слово.
Деймон поднимает свою кружку и крепко сжимает ее.
– Я сидел на коксе и потерял все. Свою девушку, своего ребенка и свои деньги. Однажды я не заплатил своему поставщику за кокс, что использовал, и они избили меня сильно. К счастью я выжил, но не проходит и дня, чтобы я не жалел, что думал о своей девушке и ребенке, как о каком-то мусоре. Я сделал бы что угодно, чтобы вернуть их, но уже слишком поздно. Она переехала в Аризону и позволяет видеться с ребенком один раз в год.
– Разве ты не можешь вернуть их обратно? – задает вопрос Калеб. – Сказать, что ты встал на верный путь и хочешь семью?
– Это не так просто. Я сделал ужасные вещи – крал деньги и вещи у семьи и друзей. Некоторым поступкам нет прощения, и я с этим смирился. Она двигается дальше. И я тоже. Теперь, когда знаешь мою историю – ты со мной?
Калеб бросает на меня взгляд, говорящий, что он больше мне не доверяет, но смирился с судьбой. – Думаю, что да.
Возвращаясь назад, мы находим остальную часть группы в гостиной, ждущие нас.
– Куда вы двое улизнули? – спрашивает Ленни. – Тайное свидание было грязным?
Калеб и я игнорируем его. Деймон подходит к Ленни и дает ему подзатыльник, а девочки следуют за мной в комнату.
– Я рада, что ты вернулась, – говорит Эрин.
– Я тоже.
Триш сидит на крою кровати, пока я распаковываю вещи из рюкзака. – Где вы, ребята, были?
– Да нигде, в общем-то. Калебу нужно было уйти, и я не могла позволить ему пойти одному.
Когда мы ушли за пределы лагеря, я думала, что это и было нашей перезагрузкой. Но даже прежде чем я узнала, что Калеб собирался заставить меня вернуться, я поняла, что не могу сбежать. Одна ночь в замке на детской площадке доказала мне, что я не могу сделать это физически… Я не смогу уйти, даже если захочу.
– Ты нужна Калебу, – говорит Триш.
Я слабо улыбаюсь. – Не думаю, что он согласится с этим сейчас. Он злится из-за того, что я позвонила Деймону, чтобы он пришел за нами.
– Он это переживет, если знает, как будет лучше для него. Наверное, ему просто нужно немного времени, чтобы понять, что ему стоит полагаться на других людей. Парни любят покомандовать и ненавидят, когда другие люди знают, что лучше для них.
Деймон собирает нас в гостиной, после того, как мы отсыпаемся и одеваемся. Под рукой у него планшет с зажимом для бумаги, и он похлопывает в ладоши вроде…взволнованно. – Мы собираемся к несовершеннолетним правонарушителям, – объявляет он.
– Бывал там, – бормочет Калеб себе под нос.
– Пришло время поделиться вашими историями с проблемными подростками, что сидят взаперти. – Деймон опускает глаза на планшет в своих руках. – Может быть, выйдя на свободу, они подумают дважды, перед тем как напиться, или принять наркотики, или выпендриться перед приятелями, и прежде чем сесть за руль машины.
Деймон подходит к Калебу, нарушая его личное пространство. Он не прикасается к нему, а просто стоит там.
– Все будет в порядке, Калеб.
Калеб отворачивается, но не может противостоять словам, что вырываются против воли.
– Я не хочу туда возвращаться, Деймон. Дашь мне свободу выбора, а?
Я знаю, как сложно для Калеба просить кого-либо об одолжении. Знаю, чего стоит ему этот вопрос.
Деймон медленно качает головой и похлопывает его по плечу.
– Это важно Калеб. И мы все будем там с тобой.
В фургоне я намеренно сажусь воле Калеба на заднем ряду. Скулы на его лице подергиваются, а его руки сложены на груди. Он напряжен.
– Хочешь поговорить об этом? – Спрашиваю его тихо, чтобы никто другой не смог услышать.
– Без комментариев. – Он смотрит в окно, закрываясь от меня.
У нас уходит почти два часа, чтобы добраться до колонии для несовершеннолетних или УИН – Управление исполнения наказаний, как называет это Калеб. Наш фургон проверяют и пропускают через высокие ворота с колючей проволокой. Я могу чувствовать напряжение и стресс, исходящие от Калеба. Он не хочет быть здесь. Я не знаю всего, что случилось с ним здесь, но какое-то время назад он дал мне некоторое представление о том, через что он прошел.
Я обдумываю звонок Деймону и сообщение о том, что мы были в закусочной. Наверное, мне следовало бы оставить все как есть. По крайне мере, тогда бы Калеб не сердился на меня.
– Мне жаль, что заставила тебя вернуться в «Перезагрузку», – бормочу я.
– Неважно, – отвечает он, смотря в окно на колючую проволоку забора, окружающего строения. – На этом все и закончится.
– Что закончится? «Перезагрузка» или мы, как пара?
Мужчина и женщина в темных костюмах на стоянке ожидают нас. Мы все выходим из фургона, но Калеб останавливает меня, когда все остальные выходят наружу.
– Слушай, – говорит он, – Я не собираюсь говорить, что не думал о том, что было бы, если я и ты, ну, в общем, ты знаешь. Но я думаю, что нам стоит повременить. По крайне мере, до тех пор, пока ерунда с «Перезагрузкой» не закончится.
– И когда это закончится, что тогда?
Деймон стучит по боковине фургона, пугая меня.
– Давайте, копуши, шевелитесь! – кричит Деймон. – Вы задерживайте остальных!
Я выхожу на горячий летний воздух и пялюсь на охранников с оружием в кобурах. Это заставляет меня чувствовать безопасность и испуг одновременно.
Мужчина в форме идет прямо к Калебу.
– Мы не видели твоей рожи с тех пор, как ты освободился. Надеюсь, ты держишься подальше от неприятностей.
Калеб практически стоит по стойке «смирно», его лицо такое серьезное, какое я еще никогда не видела. Он рявкает в ответ: «Пытаюсь, сэр», что заставляет мужчину сузить глаза.
– Пытаешься? Я уверен, ты можешь добиться большего, чем попытки, Бекер.
– Да, сэр.
После Калеб смотрит вниз, а мужчина шагает вперед, вставая перед нами.
– Я – мистер Йейтс, а это – мисс Бушнелл, – говорит он громко, так чтобы все могли его слышать. Он указывает на женщину, стоящую рядом с ни, ее волосы собраны сзади в тугой пучок. – Девушки посетят наше женское население с мисс Бушнелл, а парни – мужское со мной. Вы готовы?
Мы все киваем, кроме Калеба. Я смотрю, как он тянет Деймона в сторону и тихо говорит: «Я не могу этого сделать».
