Стрелецкий Владислав Олегович 8 страницаУже подходя к лестнице, я обернулся и посмотрел через плечо. Мой двойник в зеркале, стоял точно так же, копируя все мои движения, ничем не выдавая своей жуткой сущности. Как бы хотелось, что бы все это было сном… - Просто долгим, кошмарным сном, - тихо прошептал я. - Жизнь и есть сон, ты еще не понял? Я повернул голову. По ступенькам быстрым шагом спускался Рэм. - Держи. Я не успел сообразить, что к чему, но руки автоматически поймали брошенный мне предмет. Это оказалась компьютерная мышка, забытая мной в аудитории. - Не спи - проспишь всю жизнь, - донеслось до меня снизу; Рэм уже скрылся за лестничным пролетом. Я с ненавистью посмотрел на зажатую в руке мышку, потом перевел взгляд на свое отражение. Оно издевательски улыбнулось. Нервы сдали. Размахнувшись, я со всей дури запульнул мышкой в зеркало. Раздался всплеск. Вильнув проводком, она без следа скрылась в темных глубинах зазеркалья. Пару секунд я стоял неподвижно, рассматривая расплывающиеся круги. Затем выругавшись, не оглядываясь, пошел прочь.
Дверь Сонькиной квартиры распахнулась, и прямо на меня кинулся маленький мальчишка. Я еле устоял на ногах. - Влад! - Привет, Игорек! - весело поприветствовал я его и потрепал по волосам. – Давно тебя не видел. Приехал навестить сестричку? Мальчишка, так резво бросившийся мне на встречу, чтобы обнять, кивнул и точно так же, быстро отступил в сторону, будто стесняясь своего приветственного порыва. Пока я разувался, Игорь стоял в стороне и молча наблюдал за мной своими огромными глазами. Прямо как у Софии. - Учиться закончил? Он кивнул. - И как? Отличник? Игорек помотал головой. - Почему? – удивился я. - английский и информатика, – тихо произнес он и снова замолчал. Ну, да, точно как сестра. Нелады с инязом и техникой у обоих явно в крови. Увидев, что я снял ботинки и повесил куртку, мальчишка развернулся и быстро побежал по коридору. Я последовал за ним. Сонька жила одна. Мама умерла очень давно, когда ей было лет десять. Игорек только-только родился. Я не знаю, что произошло, София всегда обходила эту тему стороной, было видно, что это ей тяжело. Да и вряд ли кому-то понравились бы такие разговоры. Они жили втроем, пока через пару лет отец снова не женился. Мачеха оказалась достаточно хорошей женщиной, искренне полюбила и ее и Игорька и считала их как своих детей. Брат не помнил своей настоящей матери, был еще слишком маленьким, мачеху звал не иначе, как «мама», по сути, так оно и должно было быть, хотя от него никогда не скрывали правды. Но София привыкнуть не смогла. Как-то раз она призналась, что честно старалась принять Полину как родную, но из этого ничего не вышло. Маму она заменить ей не смогла. Через какое-то время она поняла, что просто на просто чувствует себя чужой в семье. Поэтому, в десятом классе, поговорив с отцом и условившись, что она не будет устраивать гулянки, и оставив за ним право в любой момент нагрянуть к ней домой, она переехала из их просторного дома, в стоящую пустой квартирку, в которой когда-то жила мама. Дома ее не держало ничего. Кроме брата. Игорек тоже был очень привязан к старшей сестре и поэтому, когда София только съехала, он частенько донимал отца и заставлял его посреди ночи названивать дочери, что бы та рассказала ему сказку. Сонька никогда не спорила и, зевая, сквозь сон начинала повествование. С тех пор прошло три года, но она по-прежнему каждую ночь читает ему сказки. Сонька говорит, что их ей всегда читала мама, даже, когда она повзрослела. А когда она рассказывает их Игорьку, кажется, что мама рядом. Практически, каждые выходные они стараются проводить вместе, это всегда удается: у обоих шесть дней в неделе заняты учебой, и куча заданий на дом. Но все же, когда наступают каникулы, Игорь почти их все безвылазно проводит у нее. Он обожает смотреть, как она рисует, или мастерит какую-нибудь невероятную штуковину. У него тоже были заметные способности этому. Им было весело вместе, не смотря на почти десятилетнюю разницу. Хороший мальчишка. Правда, немного молчаливый… София корпела над работой. - Привет. Ноль внимания. Обмакнув кисточку и пару раз приложив ее к рисунку, София развернулась ко мне. Игорь оббежал ее стул и встал с краю, точно также уставившись на меня своими огромными серьезными глазами. Под этой парой абсолютно одинаковых, смотрящих прямо в душу глаз, мне стало неуютно. Я поежился. Лицо оттаяло. София чуть улыбнулась, отложила планшет с рисунком в сторону и, подойдя, мягко поцеловала меня в щеку. Я снова содрогнулся. Губы были ледяные. - Что-то не так? – удивилась она. - Все…все нормально, - вдруг охрипшим голосом ответил я. Она не сводили с меня глаз. - У тебя ничего не случилось? Она медленно покачала головой и снова уселась за работу. Игорек, шепнув ей что-то на ухо, вприпрыжку умчался куда-то в коридор. - Ничего, - тихо сказала она, беря в руки кисточку. – Просто немного устала. Если хочешь, на кухне чай, наливай сам, или подожди, я скоро закончу. Я отказался. Отодвинув в сторону разбросанные наброски, я плюхнулся на диван и тут же взвился вверх, потирая пятую точку. - Черт, кнопка! Сонька виновато похлопала глазами. - Ты еще не привык? – усмехнулась она. – У меня дома очень опасно. Что с тобой сегодня произошло? Я покачал головой. - Ничего. Ничего страшного. - А что было в метро? Ты обещал мне рассказать. Ах, да… - Я был у доктора. Рука с кисточкой замерла в воздухе. София недоуменно посмотрела на меня. - В том районе? - Я был у него дома, - пояснил я. Рука дрогнула и с конца кисти прямо на рисунок упала крупная капля туши. На черной бумаге образовалась смачная клякса белого цвета. На темном фоне, она казалась светящейся. София, кажется, даже не заметила этого. - Видимо, произошло что серьезное, раз ты решил в выходной пойти к нему домой. - Видимо. - Расскажешь? Если этот разговор пойдет дальше, все покатиться к черту. - Зачем ты перекрасила волосы? - сменил я тему. - Я их не красила. Я замолчал. - так зачем ты ходил к доктору. Я пожал плечами. - За тем же, зачем и всегда. Облегчить душу. - Муки совести? Я внимательно посмотрел на нее. Она все так же сидела, склонившись над своим рисунком, плавно водя кистью по бумаге, оставляя на ней четкие отходящие от кляксы линии. На черном фоне вырисовывалось нечто, походящее на яркую хвостатую комету, пролетающую над фантастическим мостом. Даже не скажешь, что каплю поставили случайно. Похоже, она знала, что произошло у Александры. - Сонь? Серые глаза смотрели прямо сквозь меня, проникая в самые тайные уголки сознания. Они смотрели так глубоко, что скрыть от них что-либо было просто невозможно. Она точно знала. - Нам нужно поговорить.
Ледяной ветер дул прямо в спину, заставляя прохожих вжимать голову в плечи, ускоряя шаг. Он нырял под одежду, холодным щупальцами обвивая тело и ледяной рукой сжимая сердце. Что это? Просто ветер или неотвратимое предчувствие того, что должно было скоро случиться? Что-то ужасное. Или это просто муки совести? От того, что я собирался сейчас сделать? Не знаю. Это бы первый действительно холодный день этой осенью. Мы шли по городской набережной. Внизу, на песчаный пляж набегали тяжелые, тягучие волны и с шумом отходили обратно. За исключением нас и небольшой группы мелких ребят, непонятно зачем в такую погоду решивших поиграть в пляжный волейбол, здесь не было ни души. Хмурое небо нависало так низко, что противоположный берег реки сливался с размытым горизонтом. София шла рядом. Низко опустив голову и глядя себе под ноги так, что ее прямые черные волосы полностью скрывали лицо. С тех пор, как мы покинули ее квартиру, мы не сказали друг другу ни слова. Я сам привел ее сюда, чтобы не произносить все эти ужасные вещи дома, а теперь не знал, как начать разговор. Мне было гадко. - Давай спустимся, - предложил я. Мы свернули на ведущие вниз к пляжу широкие ступеньки, и пошли по песку. Идти было сложно. Ноги не находили твердой опоры, а ледяной ветер мощными порывами старался сбить нас с ног. У воды было еще холоднее. - Так что ты хотел мне сказать, - все-таки спросила София. Я открыл было рот, но так и не успел произнести ни звука. От игравшей невдалеке от нас группы малышни отделился один. Пытаясь поймать отскочивший от земли мяч он, не подрассчитав траекторию движения, врезался прямо мне в ноги. Колени подкосились, и я еле успел выставить вперед руки, чтобы не впечататься в песок прямо лицом. Однако получилось не совсем так, как я ожидал. Вместо того, чтобы предотвратить падение, ладони начало засасывать. Руки погрузились в песок по локоть, а затем вниз начало утягивать все тело. Песок залеплял глаза, закладывал уши и нос, норовя перекрыть дыхание. Заползал под одежду, стискивая как гигантский шершавый удав, становясь все плотнее и лишая возможности пошевелить даже мизинцем. Пытаясь выбраться из песчаной могилы, я изо-всех сил дернулся вверх. Легкие сдавило стальным обручем, а хриплый стон, вырвавшийся изо-рта, задавили комья тяжелого пека, залепившего глотку. В сознании потемнело. Я начал задыхаться. - Так что ты хотел мне сказать? София шла рядом, с трудом переставляя ноги, время от времени поправляя лезшие в лицо волосы. Группа мальчишек, что-то громко крича и не обращая внимания на штормовой ветер, продолжала гоняться за мячом, то и дело улетающим в сторону. Я провел языком по пересохшему небу. На зубах скрипну песок. - Влад? Черноволосый мальчишка на секунду повернулся в мою сторону. Бездушные глаза скользнули по лицу, запечатав в сознание насмешливое выражение. - Да что с тобой такое твориться! Влад, ты меня слышишь!? Вздрогнув, я повернул голову. София стояла, глядя на меня с таким выражением, что становилось страшно. Нужно. Мне нужно это сделать. - Ты не хочешь рассказать, что с тобой твориться? Ты носишься с безумным видом, теряешь сознание на парах. В выходной день ни с того ни с сего бежишь на прием к врачу, причем домой, оторвав его от отдыха, когда в обычное время тебя к нему пинками не затащишь…. И при этом утверждаешь, что все нормально? - она замолчала, внимательно вглядываясь мне в лицо. – Что с тобой? Я не отрываясь, смотрел в ее глаза. Они были такими огромными…. И красивыми. Кажется, я только сейчас действительно понял, что для меня значат эти глаза. София сделала шаг и аккуратно взяла мою руку в свои ладошки. Какие нежные у нее руки… - Расскажи мне, - тихо произнесла она. Из-за порывов ветра слова было почти не разобрать, но я буквально ощущал каждое ее слово. - Не бойся. …такой спокойный голос. Я так любил засыпать под него. Положив голову ей на коленки и прикрыв глаза. Она что-то рассказывала… Неважно что. Голос заполнял сознание, обволакивая легкой негой, и согревал душу. А я просто дремал…. Так спокойно… - Скажи все. Я и ты… мы всегда найдем выход. Я и ты Я и ты… Я в отчаянье закрыл глаза. «Оставь свои страхи и сомнения…». Если ты будешь сомневаться, то, как сможешь защитить то, что тебе дорого? Нет. Только так… Ты и я… вместе. Вместе? - … ведь вместе мы можем почти все. Сонечка, прости меня... - Нет, - покачал я головой. – Больше мы не будем вместе. София молча смотрела на меня. Казалось, она даже не услышала… Казалось. Зрачки постепенно расширились, заполнив собою почти все радужную оболочку. Я замер. - Что ты сказал??
- Ты и я больше не вместе. Мы расстаемся. София отпустила мою руку и прикрыла глаза. Сердце упало. Развернувшись, она не спеша пошла в сторону бушующей реки. - Сонь! Она не откликнулась, продолжая двигаться к набегающим на берег высоким пенящимся волнам. Полы плаща развевались и хлопали на ветру, а волосы длинными прядями хаотично взлетали вверх, еще больше напоминая рваное крыло гигантского ворона. - София, ты куда!? – рванув с места, в исступлении крикнул я, понимая, что она сейчас сделает. – Стой!!! Я не успевал. София приближала к воде быстрее, чем успевал нагнать ее. Песчаные тиски захватывали стопы и пытались утянуть меня в недра земли, мешая двигаться. Еще секунду… София вошла в воду. Края плаща намокли и тяжело легли на поверхности. Волосы престали взлетать над головой, повиснув мокрыми прядями. Выдернув ногу из песчаного плена, я в два прыжка очутился возле воды. Ледяная волна с шумом накатила на берег, чуть не сбив меня с ног, промочив их до колен. Я с отчаяньем взглянул вперед, пытаясь разглядеть сквозь бурлящие волны тоненькую фигурку. Ее почти не было видно. - София!!! Она была слишком далеко, что бы меня услышать. - Черт, черт, чее-ерт!!! Справа, метрах в десяти от меня начинался неширокий деревянный настил, наподобие небольшого причала. Достаточно длины для того, чтобы в жаркие летние деньки любители понырять с разбега, спрыгнув с него, не боялись стукнуться темечком о дно. Увязая в мокром песке и отворачиваясь от летящих в лицо, пронзающих кожу как острые иглы брызг, я кинулся к нему. Шипящие волны, набегая, раз за разом полностью скрывали настил под толщей воды, оставляя за собой остатки белой пены. Подошвы ботинок скользили по мокрым доскам, ноги разъезжались. Пару раз меня чуть не сбросило в воду, но каким-то чудом мне удалось удержать равновесие. - Соня! Сквозь пучину волн мелькнуло темное пятно. - Соня! – надрывался я, стараясь перекрыть шум встречного ветра, прикрываясь рукой от летящей в глаза воды, - Сонь!!! Я понимал, что она вряд ли меня услышит. Но все равно не переставал звать ее. Добежав до края причала, я на секунду замер. Накатившая сзади очередная волна, подтолкнула меня в спину. Взмахнув руками, кое-как оттолкнувшись, я прыгнул в бурлящую пену. На долю секунды мне показалось, что со стороны берега, кто-то выкрикнул мое имя, но уже в следующее мгновенье я погрузился в воду. Сильный удар. Будто я спрыгнул не с полутораметрового возвышения в воду, а с десятиэтажного дома, на голый асфальт. Тело обожгло холодом, шум течения заполнил сознание. Меня будто перенесло в другой мир, какое-то параллельное измерение, где толща воды, заменявшая атмосферу, поглощала все звуки. Вода моментально залилась в рот и нос. Одежда стала тяжелой-тяжелой и якорем потянула ко дну. Тело превратилось в крошечную щепку, которое безжалостные воды швыряли из стороны в сторону, как им заблагорассудится. Я изо-всех сил греб руками, стремясь к тому месту, где в последний раз мелькнула голова моей подруги. Но все было тщетно. Каждый вздох давался с большим трудом, каждый взмах рукой отнимал все больше и больше сил, и все попытки плыть в таком потоке сводились к тому, чтобы удержаться на плаву. Воздуха отчаянно не хватало. Сознание постепенно заволокло туманом. Сквозь застилающие взор пенящиеся волны, я заметил, как в небе тяжелые тучи утратили свои упругие объемы. Они превратись в бесцветные плоские тени, опускающиеся все ниже и ниже. Мощное шипение волн сменилось не менее оглушительным хрустом. Все пространство вокруг заполнили небольшие ровные листы бумаги. Я вертелся юлой среди этой бесконечно-белоснежной прорвы стикеров, не понимая, падаю ли я, или это весь мир крутится вокруг. Одинаковые, девственно чистые листы с невероятной скоростью вращались вокруг, шелестя и хлопая краями друг о друга, как огромна стая мелких птиц. Тонкие края острым лезвием разрезали одежду, отдаваясь в мозгу противным скрипом и сводя нервы, когда ранили кожу. Появившаяся неоткуда новая сила потянула меня вниз. Наклонив голову, я увидел, как мою правую ступню обвила тонкая девичья рука. Она вцепилась в лодыжку с такой силой, что на запястье тугим шнуром вздулась синяя вена, а костяшки пальцев побелели от напряжения. Из круговорота листков вынырнуло бледное лицо с бездонными тоннелями глаз. Черные волосы разошлись от него мягко волной. Как в воде. София вперлась в меня взглядом. - Тебя заждались. Пригнув голову, она с силой рванула на себя руку. Тело дернуло и меня поволокло во тьму. Где-то далеко-далеко, я даже не видел, чувствовал, как низкое плоское нарисованное небо, лопнув, с шуршанием свернулось в тлеющий огоньками свиток и рассыпалось в пыль на сотни тысяч сверкающих частиц…
Холод. Пустота. Ватная тишина, объявшая тело с ног до головы и заполнившая душу. Нет ничего. Ничего… Сквозь наступающую тьму сверкнул тоненький лучик света… Что это? Темная комната и тысячи зеркал, окружившие меня со всех сторон. И не одного отражения. Тело – всего лишь иллюзия. Лишь душа по-настоящему бессмертна. Если не отражается душа…. Значит, меня действительно нет. Я всего лишь отражение. Всего лишь одна из теней мрачного мира зазеркалья. Ни тело и не дух. Ни живой, но и не мертвый. Жалкое подобие кого-то настоящего, похожего на меня. Всего лишь отражение… На секунду в глаза ударил яркий белый свет, промелькнул белый потолок, затем снова все темнело. - Влад… Тихий голос. Такой знакомый и как будто родной. Чей он? - Влад, зачем ты так сказал? София…. - Я не мог по-другому. Я почувствовал, как что-то мягко прикоснулось к моей руке. - Ты же знаешь, что я все пойму. И никогда тебя не оставлю. Почему же? По щеке потекла слеза. Я не мог ей сказать. Только помотал головой. - Почему? Почему ты так поступил? Горько. Как же горько… - Потому что я люблю тебя. Тишина. Нежные губы на мгновенье прикоснись к моей щеке. В полной темноте ее рука кончиками пальцев скользнула по запястью. Ладонь на секунду чуть сжала пальцы…. Затем она ушла. Все дальше и дальше от меня. Я вытянул вперед руки, пытался поймать ее. Удержать рядом с собой. Ладони шарили в полной пустоте, не находя ничего вокруг. Догнать ее, догнать… Догнать в полной темноте, на краю света и тьмы. Где-то в другом мире, на другом конце вселенной. Догнать, во что бы то ни стало... - София… София, – силился крикнуть я, но вместо этого изо рта вылетал только жалкий писк. Как во сне, в глубоком детстве. Когда ты изо-всех сил пытаешься открыть глаза, убежать от кошмара, позвать маму. Но ничего не получается. София, где ты… Где же ты… вернись! Я плакал. Как же… Как же ты нужна мне. Ведь ты… Ведь ты и есть моя жизнь…
Белый свет снова резанул сознание. На этот раз он был настолько нестерпимо ярким, что от него невозможно было отмахнуться. Он как назойливая муха, проникал все глубже и глубже, мешая сосредоточиться. Я пытался от него укрыться, но он засасывал. Как слепящая воронка, отводя все дальше и дальше от той тьмы, в которой скрылась София. - Соня… - еле поворачивая языком, прошептал я, - Сонечка…. Зрение постепенно возвращалось. Передо мной всплыло нечеткое лицо с темными очертаниями волос. Вокруг него ярким ореолом светился белоснежный ореол, напоминающий нимб. - Соня, - снова повторил я, улыбнувшись из последних сил, - Ты пошла за мной? Прямо на тот свет? Зачем… Голова склонилась чуть ближе и незнакомый голос удивленно произнес. - Дорогой, ты конечно не в лучшей форме, но в соседнее корпусе тебя пока не ждут. Ничего не соображая, я поморгал глазами, пытаясь осознать что происходит. Было нестерпимо жарко. Голова раскалывалась на части. Тело неудобно покоилось на жесткой, будто деревянной кровати. Правая рука лежала поверх колючего одеяла, а от вены вверх тянулся тонкая трубочка системы. Сильно пахло лекарствами. Во рту пересохло, язык прилипал к небу и страшно хотелось пить. Я с трудом сглотнул. - Где я? Надо мной нависло лицо незнакомой жены, одетой в белый халат. Она протянула руку и откуда-то из-под мышки вытащила градусник. - 37 и 5. Пока еще на этом свете и явно здесь останешься. Она выпрямилась и направилась к видневшемуся справа выходу из палаты. Лампочка, которую она закрывала своей головой теперь светила мне прямо в глаза. - Ааа…. - Что еще? – вопросительно посмотрела она на меня. - Что…что в соседнем здании? Медсестра усмехнулась и потянула за дверную ручку. - Морг. Дверь скрипнула. Я откинулся на неудобную набитую, казалось, песком подушку и закрыл глаза.
В маленьком уютном зальчике кофейни было полно народу. За окном бушевала непогода, ледяной ветер подгонял в спину, и все люди инстинктивно стремились уединиться подальше от этого кошмара. Где-нибудь, где было сухо и тепло, играла тихая спокойная музыка, и по-домашнему вкусно пахло свежей слоеной выпечкой с корицей, оставляя осеннюю промозглость бушевать за толстыми стеклами, занавешенными плотными портьерами. В зальчик набилось полно людей всех возрастов, поэтому на зашедшую в кофейню молодую девушку ровным счетом никто не обратил внимания. На секунду замерев, она огляделась. Единственное свободное место было в самом углу у окна. За столиком со скучающим видом тихо звякая ложечкой о керамический стаканчик, сидел короткостриженый парень в очках. Шею и воротник куртки скрывал черно-белый в мелкую клеточку широченный платок. Из-под него выглядывал воротник светло-розовой кремовой рубашки. Не медля, девушка направилась прямо к нему. - Пришла, наконец. Девушка села на свободное место и поправила спутавшиеся волосы. В тусклом теплом свете длинные пряди блеснули серебром. - Задержалась в больнице. - Как там Влад? София неопределенно повернула головой. - В относительном порядке. Сильное переохлаждение, но больше ничего. Я ушла сразу, как медсестра сказала, что он пришел в себя. Вряд ли бы он захотел со мной разговаривать. - Так никто и не знает, что с ним случилось? – поинтересовался Фил и, встрепенувшись, запоздало предложил, - Кофе заказать? Девочка покачала головой, сразу отвечая на оба вопроса. - Понятия не имею. Он просто сорвался с места, запрыгнул на причал, а затем… - голос предательски дрогнул. – Просто повезло. Двое рыбаков на моторке возвращались с того берега обратно и видели все. Из-за шторма торопились домой. Они чуть сами не перевернулись, пока его поймали. Она замолчала. - Да, - нарушил Фил затянувшуюся тишину. – Повезло. София опустила голову и задумчиво поглядела на него. - Что ты на меня так смотришь? - перед тем, как это все случилось, он сказал одну фразу. Фил вопросительно поднял бровь. - Он сказал, что мы больше не вместе. «Значит, он все-таки это сделал…» подумал Фил. София наклонилась вперед. - Скажи, ты что-нибудь знаешь об этом? «Она не должна туда попасть – вспомнил он слова Влада. - Ни при каких обстоятельствах». Если он все-таки просто сошел с ума… Фил все еще надеялся на такой исход всей этой истории. Но с другой стороны… этот чертов портрет, нарисованный его рукой, выбивался из всей схемы. Где-то он допустил ошибку… София выжидающе смотрела на него. А если все-таки нет? Если все свести на сверхъестественное… Как бы там ни было… Если она узнает все, она точно не оставит меня и пойдет до конца. И тогда все будет зря. Себе я этого не прощу никогда. Влада нельзя подводить. - Да. - Что «да»? - Он хотел тебя бросить. София прикусила нижнюю губу. - Ты знаешь, почему? - Он сам не объяснил тебе? Она пожала плечами. - Наверное, просто не успел. Что с ним происходит, Фил? Фил почесал затылок. - Я понятия не имею. Я вообще не понимаю всего того, что он творит. Наверное, никто не может объяснить. Разве только его ненормальный доктор. София сощурила глаза. - Не ври мне. Ты знаешь. Фил зажмурил один глаз и седлал глоток. - Ты точно знаешь. - Ммм… отличный! Может, все-таки будешь? - Не увиливай! – повысила она голос. Парень поперхнулся и поправил сползшие с переносицы очки. - Знаешь, даже если это допустить… я бы в любом случае не сказал. Для него же. Все-таки, в первую очередь, я его друг. - Фил… - Влад никогда не сделает ничего, что бы ни имело смысла. Если он тебя решил бросить – значит, на то у него были веские причины… или причина, - сделал он ударение на последнем слоге. - И ты ее знаешь? - и ты ЕЁ знаешь. Какое-то время София молча сверлила его взглядом. Затем вскинув голову, видимо приняв какое-то решение, скрестила на груди руки. - Ладно. Но хотя бы одно ты мне скажешь. Если ты, действительно считаешь себя его другом. Фил недовольно повел плечом. - Что еще? - Что связывает его и Рэма? Фил усмехнулся. «Видимо, придется играть до конца» - подумал он. Что ж, Влад сам этого хотел. Отодвинул недопитый кофе в сторону и наклонился прямо к сидевшей напротив девушке. - А если ты действительно считаешь себя его подружкой, скажи, что связывает с Рэмом тебя? Девушка раскрыла глаза. В приглушенном свете кафе черные зрачки сделались широкими-широкими. Фил невинно похлопал ресницами. Не сказав больше ни слова, София подхватила свою сумку и стремительно, огибая столы и стулья, направилась к выходу. Не останавливаясь, она толкнула стеклянную дверь и вышла на пронизывающую ветром улицу. Пару секунд Фил, не двигаясь, смотрел ей вслед. Затем, деланно вздохнув, стал допивать остывший кофе.
- … а что она? Фил пожал плечами и уставился в монитор. - Ничего. Ушла. Я тупо посмотрел в окно. Жить не хотелось. - Я думаю, она все-таки, знает про Александру. Я не ответил. Какая теперь разница? - Дурак ты, Влад, все-таки. Кстати, как тебя так быстро отпустили из больницы? - поинтересовался он. - Просто. Сказал, что больше не нуждаюсь в их помощи. Поблагодарил и ушел. - И они не спросили у твоего психиатра!? Я сморщился. - Первым делом. - И он разрешил? - В обмен на то, что я сразу приду к нему. Фил, не отрываясь от монитора, изогнувшись, одной рукой сжимая мышку, другой дотянулся до лежавшего у меня на столе яблока. - мне кажется, у тебя сумасшедший доктор. Я бы, после того, что ты чуть не сделал, тебя не отпустил. Запер бы в больнице. Я возьму? - Не подавись. С завтрашнего дня. - Что, с завтрашнего дня? – переспросил он, хрумкая яблоком. - Завтра прилетает моя мать. Он связался с ней. И меня кладут в больницу. За решетку, под круглосуточное наблюдение. Со стороны Фила раздалось сдавленное кашлянье. Этот дурок подавился яблоком. - И ты что? - А что я!? – у меня кончилось терпение. – Что я могу им сказать??! Простите, я не сумасшедший!? Я больше так делать не буду, буду хорошим мальчиком и не попытаюсь утопиться? Или еще что с собой сделать? Так??! Фил выкатил на меня глаза. - Ты чего!? Я же не… - Да мне плевать, что ты не!!! Я не знаю, что мне теперь делать! Что?!! Может, ты мне скажешь, Фил!? Он открыл было рот. Но я даже не стал его слушать: меня несло дальше. - Все бесполезно! Если я откажусь ложиться, меня достанут из-под земли и госпитализируют насильно! Фил, я весь этот год пытался жить дальше, бороться с прошлым, и сейчас, когда у меня это почти получилось, в моем воображении появляется какой-то Художник, исполняющий желаний – этот чертов кукловод, Рэм…. Меня начинает жутко глючить, я проваливаюсь в другое измерение, расстаюсь с любимой девушкой. К черту полетит и работа и универ, если в итоге завтра меня укладывают в… Я замолчал. В мозгу что-то щелкнуло. Художник, исполняющий желания…. Кукловод… Рэм…. «Ты хотел бы что-то изменить?» О, да… еще как хотел бы! Оттолкнув стул, я вскочил и помчался по коридору. - Э, ты куда!? - Фил, я знаю, что теперь делать! - Что!?? Черт возьми, - вскочил он со стула, - подожди меня!!! Но мне было некогда ждать. На всей скорости я выскочил с нашей кафедры архитектуры на девятом этаже и помчался вниз по лестнице. Если я прав… Кошмар, это окажется так просто! Готовый взорваться от злости на себя и на весь мир, я влетел на седьмой этаж и уставился в зеркало. Оно мерцало холодным серебристым блеском. Я целенаправленно направился в его сторону. - Влад! - на этаж ветел Фил. Его занесло на повороте, и он чуть не грохнулся, вовремя зацепившись о косяк. - Ты чего удумал!?? Я истерично рассмеялся. - Фил, на этот раз все сработает, я уверен! Я пройду туда! Фил вытаращил глаза. - Эй, Рэм! – крикнул я в потолок. – Ведь всегда есть шанс, не так ли!? Давай, Художник, исполни еще одно мое желание! Я рассмеялся. Фил что-то сказал, но я не слышал его. - Давай! - орал я. – Я оставлю все свои страхи и сомнения и войду в зазеркалье! Знаешь, что я хочу изменить? Я хочу, чтобы тебя не было, Рэм! Сегодня ты будешь моей марионеткой!
|
