С этими словами Прабхупада взял со своей тарелки с прасадом сладость и закинул себе в рот.

Погруженный в активную деятельность в Амритсаре, Прабхупада не переставая думал о своих духовных детях, рассеянных по всему миру. Каждый день он писал им письма. Преданным в Калькутте он написал: «Страстно хочу узнать, как у вас дела, и удалось ли вам еще кого-нибудь записать в свободные члены». Он просил их официально зарегистрировать ИСККОН и постараться открыть в Калькутте постоянно действующий центр.

Своим ученикам в Бомбее он написал: «Я очень хочу узнать о положении дел в Бомбее; переехали ли вы в храм Рамы или какое-либо другое место».

Карандхаре в Лос-Анджелес письмо было следующего содержания:

Я надеюсь, что под твоим руководством дела в нашей всемирной штаб-квартире идут хорошо.

Пожалуйста, пришли мне общий отчет о ваших делах… а также о делах Руководящего Совета. Пожалуйста, передай мои благословения всем членам наших храмов. Как идет поклонение Божествам?

Отвечая Упендре на его письмо с Фиджи, он писал:

Что касается поклонения полубогам, то этим поглощено все индийское сообщество. Поэтому, пока наша проповедь не станет очень решительной и энергичной, остановить их будет очень трудно.

Написал он и Бхавананде, в Нью-Йорк:

Пожалуйста, регулярно проводите Самкиртан — это доставит мне огромную радость. Что касается нашего нового храма в Бруклине, то Кришна дал вам очень хорошую возможность служить Ему.

* * *

Октября 1970 года.

Пробыв десять дней в Амритсаре, Прабхупада снова сел в поезд и отправился обратно в Бомбей. Он ехал с Гуру-дасом, в небольшом купе первого класса, а остальные преданные находились в другой части поезда. Вагон Прабхупады был рядом с локомотивом, и поэтому в него постоянно залетала сажа из трубы, так что Прабхупада очень скоро с головы до ног был испещрен маленькими черными точками.

Ямуна: Где-то между Амритсаром и Дели я решила сходить посмотреть, как там Шрила Прабхупада и не нужно ли ему чего-нибудь (поскольку иногда, когда поезд останавливался, он просил кого-нибудь купить ему на платформе свежих фруктов или еще что-то в таком духе). Мы с Каушальей прошли через несколько вагонов в вагон первого класса, где ехал Прабхупада. Он, словно царь, полулежал на нескольких подушках, согнув в колене одну ногу, и на его лице играла чудесная улыбка.

Мы поклонились, и Шрила Прабхупада подмигнул нам.

— Есть что-нибудь горячее поесть? — спросил он.

— Что вы имеете в виду? — спросила я. — Вы хотите, чтобы я принесла обед, Шрила Прабхупада?

— Нет, — ответил он. — Не совсем. Немного риса, немного горячего риса.

— Что вы имеете в виду, Шрила Прабхупада — из ресторана?

— Нет. Может быть, ты сама приготовишь мне горячий рис?

Я согласилась. У меня не было ни малейшего представления, как я буду готовить горячий рис, но мы с Каушальей нашли кухню. Там никого не было, за исключением двух индийцев, одетых в черные, запачканные куркумой шорты. Они стояли возле угольной печки и курили. Я не знала хинди, но, как могла, попыталась объяснить:

— Мой Гуру Махараджа хочет чавал, горячего риса.

Мужчины рассмеялись над нами, словно мы были сумасшедшие, и я подумала, что было бы неплохо найти кого-нибудь, кто даст нам разрешение. Но когда мы нашли заведующего рестораном, он был категорически против:

— Нет. Ни в коем случае. Вы не можете готовить на кухне.

Я сказала:

— Простите, но это для моего Гуру Махараджа. У нас нет выбора. Я сказала ему, что приготовлю рис, и должна исполнить обещание.

Но он опять повторил:

— Нет, это невозможно.

Тогда я нашла начальника состава и объяснила ситуацию.

— Если я не смогу сделать это для своего гуру, мне останется только выброситься из поезда.

Начальник отнесся к ситуации со всей серьезностью и сказал:

— Конечно-конечно, можете готовить на кухне все что угодно.

Он привел нас обратно и сказал шеф-повару и заведующему рестораном, что дает нам разрешение. Печь была гигантская, и я абсолютно не умела ею пользоваться. По всей кухне висели алюминиевые кастрюли самых разных видов. Мы, как смогли, вычистили одну из них, вскипятили воду и бросили в нее чавал. Мы приготовили огромное блюдо очень горячего риса с маслом, свежим лимоном и перцем и отнесли его через поезд в вагон Прабхупады.

— Ваш рис, Шрила Прабхупада! — сказала я, входя.