Частина І. ЗАГАЛЬНА ПАТОЛОГІЯ 13 страница

Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 636

Джейс

Я не знаю, каким чудом мне удается выйти из чертовой комнаты, прежде чем я совершу нечто, за что еще не раз прокляну себя в будущем.

Мне буквально приходится заставлять свои ноги двигаться к двери, вместо того, чтобы не заломить ей руки за спину, наклонить над стойкой с раковинами и трахать ее до тех пор, пока любые мысли, в которых Блисс оказывается подо мной, не покинут мою голову.

Во мне будто срабатывает датчик тревоги, когда она оказывается поблизости. Нутром чувствую, что связаться с ней – значит нажить себе проблем. Моя жизнь и так похожа на долбаный хаос, и несколько минут удовольствия с этой мегерой не стоят последствий, а то, что они будут, я нисколько не сомневаюсь.

Я возвращаюсь в зал, намереваясь забрать Хоуп и увезти ее домой. Уже жалею, что вообще уступил и позволил ей остаться. Мне не нравится, что моя сестра тянется к этому миру, ведь очевидно, что она слишком хороша для него.

Но Хоуп, как и любая семнадцатилетняя девочка приходит в восторг, когда дело касается знаменитостей и их образа жизни. И все потому, что ей видна красивая обертка, в то время как уродливое нутро остается скрыто от глаз.

Я оглядываюсь в поисках сестры, и недовольно хмурюсь, когда обнаруживаю ее в укромном уголке в компании какого-то парня, вид которого наталкивает на мысль, что тот давно и основательно сидит на героине. Он долговязый, с темными тенями вокруг глаз и без конца поправляет свою длинную челку. А еще слишком близко стоит к Хоуп, и только за это я могу вырвать его кадык.

— Мы уезжаем, — раздраженно заявляю я, беря Хоуп за локоть и оттаскивая от героинового мальчика. Мне не нравится, что моя сестра улыбается и хихикает перед ним, как это делают девочки ее возраста, когда флиртуют.

Флирт и моя младшая сестренка для меня вещи совершенно несовместимые.

— Ты чего? — Хоуп смотрит на меня как на сумасшедшего, и ее щеки заливает румянец стыда, когда она бросает быстрый взгляд на опешившего собеседника.

Кажется, я поставил ее в неловкое положение. Но сейчас это последнее, что волнует меня.

— Нам пора, — с нажимом говорю я, но все же отпускаю ее руку. — Тебе завтра в школу с утра, не забыла? — Потом смотрю на парня — кажется, он участвовал в показе — и с усмешкой сообщаю: — Если ты не знал, то она еще учится в школе, и ей нет восемнадцати. Так что, какие бы грязные мысли по поводу моей сестры не бродили в твоей голове, выбрось их.

Я замечаю, как лицо Хоуп за секунду меняет все оттенки красного, ее глаза сужаются, и если бы взгляд мог убивать, мне пришлось бы несладко. Но я ничуть не жалею, что сказал это.

— Эй, приятель, мы просто разговаривали. — Парень отступает, вскинув ладони вверх. — Было приятно познакомиться, Хоуп.

Он кивает ей, и после этого сваливает.

Правильное решение.

— Можешь сколько угодно смотреть на меня, мне не стыдно, а уж твой гнев я как-нибудь переживу, — протягиваю я, потому что Хоуп все еще пытается прожечь дыру во мне своими глазами.

Всю дорогу домой Хоуп сидит на заднем сиденье с Лизой и дуется на меня. Время от времени я поглядываю на нее в зеркало заднего вида, и когда наши взгляды встречаются, она поджимает губы и демонстративно отворачивается.

Ссоры с Хоуп всегда расстраивают меня, но сейчас я знаю, что поступил правильно. Мне все равно как, но я собираюсь удержать ее от того, к чему она с таким рвением стремится. Я не хочу, чтобы ей причинили боль, или слишком быстро дали понять, что мир — это чертова помойная яма, полная ненависти, лжи и зловония.

Я останавливаю машину перед домом, но сам не выхожу. Нет никакого желания идти внутрь и встречаться с Белль, или видеть отца, хотя он и не узнает, что я нахожусь рядом. Мои руки с силой сжимают руль — всякий раз, глядя на стены трехэтажного особняка, в котором прошли первые восемнадцать лет моей жизни, мою голову заполняют безрадостные, мрачные воспоминания, порождающие желание что-нибудь сломать.

Хоуп не прощается, громко, с вызовом хлопая дверью Ягуара. Я морщусь, но стоически молчу — заслужил, и сейчас не время упрекать сестру за наплевательское отношение к машине. Лиза, опустив голову, тихо семенит за обозленной подругой.

Я убеждаюсь, что девочки вошли внутрь и только тогда трогаюсь с места.

Надо убраться отсюда к чертям собачьим, потому что здесь я попросту задыхаюсь.

По пути домой, я вновь думаю о Блисс. Смотрю на ночную дорогу, а вижу ее блестящие голубые глаза и приоткрытый рот, на который мне хотелось наброситься и растерзать. Чувственные губы с красной помадой на них — представляю, как они обхватывают мой член, оставляя на коже алый след — ее метка.

Она такая строптивая, своевольная, холодная. С каким удовольствием поставил бы ее на колени, и заставил смотреть мне в глаза, пока она ласкала бы меня языком и губами.

Образы становятся слишком яркими, и у меня вновь встает. Теперь ее даже нет поблизости, просто фантазии о ней, которые я пока не могу обуздать.

Я вдавливаю педаль газа до упора, мчась по ночному городу. Скорость всегда приносила мне такое же сильное удовольствие, как и секс. Ощущения были схожими, такого кайфа больше ничто не доставляло.

И скоро я добровольно откажусь от того, что наполняет мою жизнь смыслом. Что делает меня живым.

Все еще не верю, что решился на это.

В голове мелькает мысль отправиться к Фионе, она доступна, а я заведен. С ней все просто и хорошо знакомо. Просто секс, даже без симпатии между нами. Почему бы нет? Как раньше. Как сотни раз прежде.

Но это не то, чего я хочу. Она не та, кого я хочу. Чтобы не происходило между нами с Фионой, одно всегда оставалось неизменным — влечение между нами. Мы могли не терпеть друг друга, но при этом была страсть, и мы трахались в короткие периоды перемирия.

Это больные отношения, которые длятся более десяти лет. Слишком долго. Сколько раз я порывался поставить точку между нами, но всякий раз мы возвращаемся к одному и тому же.

Я сбрасываю скорость и поворачиваю на Вест-Гранд авеню. В памяти всплывают слова Эла об интрижке Блисс с сенатором Пекстоном, и я стискиваю зубы. Это совершенно не мое дело, и последнее, что должно меня волновать — это то, перед кем эта стерва раздвигает ноги.

Но сейчас это чертовски злит меня. Даже когда Фиона связалась с Гевином, и после стала его официальной невестой, это ничего не значило для меня. Я никогда не страдал ревностью. Женщины в моей жизни занимали тот уровень, при котором мне было наплевать, спят ли они еще с кем-то помимо меня.

И я не понимаю, какого хрена происходит в настоящий момент.

В итоге я не еду домой, и не отправляюсь к Фионе.

Остановив авто перед «Падшими ангелами», я вхожу в клуб, полупустой в этот будний вечер. Карисса, азиатка, которая уже целую вечность работает у Эрика, лениво крутится у пилона. В такое затишье девочки знают, что заработать много не получится, а потому особо не стараются. Эрик уже не раз грозился Кариссе увольнением, если она и дальше будет работать спустя рукава.

Я подхожу к бару, приветствуя сонную на вид Либби. Между своими выступлениями девочки подрабатывают официантками, и их униформа не слишком отличается от тех нарядов, в которых они выходят на сцену.

— Эрик здесь? — спрашиваю я Либби, когда Тек — бармен — подает мне мой обычный заказ — односолодовый виски.

Девушка кивает, подперев подбородок кулаком.

— Он у себя.

Либби горячая штучка, с женственными формами и платиновой гривой волос. Она имеет успех, и Эрик дорожит ею. Но она не в моем вкусе, ее личико кукольно-детское, а пухлые губы всегда кажутся капризно надутыми. Именно поэтому ее попытки заигрывания в самом начале остались безответны.

Неожиданно я вспоминаю другие губы, ярко-красные, изогнутые в насмешливой, надменной усмешке.

Блядь!

Со стаканом в руке я поднимаюсь в кабинет Эрика, и застаю его усердно клацающим по клавиатуре лэптопа. Несмотря на все веселье и порой полнейшую несерьезность моего друга, когда дело касается бухгалтерского учета, тут ему нет равных. Все бухгалтерию клуба Эрик ведет сам, содержа ее в строгом порядке.

— Оторви свою задницу от дебета и кредита, и составь мне компанию. — Я хватаю початую бутылку «Маккалана» и падаю на кожаный диван у стены.

— Ну, это всегда пожалуйста, ты же знаешь. — Эрик усмехается и, встав из-за стола, присоединяется ко мне. — Так какова цель — просто расслабляемся, или так, чтобы в хлам?

Я откупориваю бутылку и разливаю виски по стаканам, а потом говорю:

— Так, чтобы себя не вспомнить.

Блисс

— Открой рот, — хрипло велит мне он, и я послушно выполняю команду.

Мое сердце бьется где-то в районе горла, возбуждение зарядами проносится по телу, сладкое предвкушении сосредотачивается внизу, отдаваясь пульсацией.

Его кобальтово-синие глаза пристально, словно гипнотизируя, наблюдают за мной, пока два его пальца проскальзывает в мой открытый рот.

— Соси.

Очередной короткий приказ без повышения голоса, но его тон не позволяет и мысли на непослушание. Я смыкаю губы, и чуть прикусив зубами, начинаю сосать. Это похоже на имитацию другого действия, и мысли об этом заливают мои щеки возбужденным жаром. Внизу я становлюсь мокрой, даже более чем до этого.

Другой рукой расстегивает пуговицы на моей блузке, распахивает половинки, но полностью не снимает. На мне белый, кружевной лифчик, и его пальцы, лаская, проходят по коже над линией чашечки.

— Задери юбку.

Он говорит настолько ровно, что если бы не его низкий голос, я бы решила, что его совершенно не трогает то, что происходит сейчас между нами.

Без слов, я приподнимаю край узкой юбки и тяну вверх, останавливаясь на середине ягодиц. Мои губы все еще смыкаются вокруг его пальцев.

— Я чувствую твое возбуждение, — шепчет он, склонив голову ко мне. Едва касаясь, носом проходится по моей скуле до уха, обдувая его горячим дыханием.

Мои ноги дрожат, грозясь подогнуться.

— Похотливая сука. Мне нравится, как ты намокаешь для меня.

Эти слова должны бы меня отрезвить, возмутить и вызвать желание заехать ему по морде, а после послать к черту. Но вместо этого, я едва не кончаю, и стону, сильней обхватывая его пальцы губами.

— Достаточно.

Я разжимаю губы, и он опускает руку вниз, забирается ко мне в трусики и его пальцы, которые только что были у меня во рту, скользят между мокрых, скользких складок.

С шумом втягиваю воздух в легкие и прикусываю губу, силясь не закричать. Ему не потребуется много времени, чтобы я кончила.

— Тебе это нравится. — Он не спрашивает, а озвучивает очевидный факт. Самодовольно усмехается, смотрит мне в глаза и трахает меня своими пальцами.

Я хватаюсь руками за его плечи, и с такой силой сжимаю футболку, что костяшки пальцев белеют.

Быстро, поверхностно дышу, но оставляю глаза открытыми, выдерживая его взгляд. Он холодный и равнодушный — ему плевать, что он вот-вот окончательно сведет меня с ума. Стискивает челюсти, ускоряя движения, полностью погружаясь в меня, касаясь чувственной точки внутри — мне кажется, что я сейчас взорвусь.

Проигрываю битву и, прикрыв глаза, бессильно прижимаюсь лбом к его плечу. С громким, длинным стоном кончаю, буквально повиснув на нем. Мое тело пронизано сладкой дрожью, оно все размякло и кажется, больше не принадлежит мне.

— Ты, правда, думала, что сможешь устоять?

Я распахиваю глаза и моргаю, пытаясь определить, где я и что происходит. Сэм стучит в дверь, требуя, чтобы я проснулась.

Так, хорошо, я у себя в комнате, и я проснулась.

Какого черта только что произошло?

Мое сердце бьется в груди как обезумевшее, я тяжело дышу и вся вспотела.

Опускаю руку под одеяло и, отодвинув резинку трусиков, трогаю себя пальцами между ног. Я вся мокрая, и без сомнений — кончила во сне.

— Сара, тебе пора…

Не дождавшись моего ответа, Сэм распахивает дверь и входит в комнату, застав меня в двусмысленной ситуации.

— Сэм, убирайся! — верещу я, и, схватив одну из подушек, запускаю в опешившую сестру. — Немедленно! Пошла вон! — Мой голос полон истерических ноток, и палец дрожит, когда я указываю им на дверь.

Побледневшая Сэм молча выскакивает из комнаты, плотно прикрыв дверь.

Я чувствую, как начинаю задыхаться. И впервые это не из-за прошлого. Достаю ненавистный пакет, но поднеся ко рту, понимаю, что он мне не нужен. Я в порядке.

Ну, насколько можно быть в порядке, когда тебе снится, что ты трахаешься с тем, кого ненавидишь всей своей душой.

Я в бешенстве, и хочу прямо сейчас убить кого-нибудь. Кого-то определенного.

Выбираюсь из постели, ругаясь под нос самыми грязными словами.

Как такое могло случиться? Почему мне вообще снятся такие сны с участием Джейсона Рида?

Абсурд!

Конечно, как и большинству женщин, время от времени мне снятся эротические сны. И я не впервые испытала оргазм во сне — тоже мне, большое дело!

Но не с Джейсоном, не с ним!

Я готова рвать и метать, потому что чувствую, как контроль над ситуацией ускользает из рук.

Вчера, после нашей небольшой конфронтации в уборной я завелась, да. Но это из-за самой ситуации, из-за большой дозы адреналина. И причина вовсе не в том, что я хотела этого урода.

Я завожу руки за голову и издаю рычащий звук от отчаянья.

Почему мне кажется, что я пытаюсь обмануть саму себя?

Я долго не решаюсь выйти из комнаты, потому что мне придется встретиться с сестрой, которая думает, что я мастурбировала, когда она вошла. И я не смогу внятно объяснить ей, что случилось на самом деле, без того, чтобы не признаться в том, что испытала оргазм во сне, в котором Джейсон полностью подчиняет меня себе.

Блеск!

Лучше уж пусть Сэм думает, что я и правда ублажала саму себя. Это я уж как-нибудь переживу.

С самым непроницаемым лицом я захожу в кухню. Сэм сидит над чашкой с кофе, вперив взгляд вниз.

Думаю, ей не менее неловко, чем мне.

В полном молчании, я наливаю кофе в чашку и сажусь напротив сестры, которая делает вид, что занята чем-то жутко интересным в своем планшете.

— У нас самолет через три часа, — бесцветным голосом напоминает Сэм, все еще не глядя на меня.

Я громко вздыхаю и откидываюсь на спинку стула.

— Это не то, о чем ты подумала, — не выдержав, произношу я. — И можешь посмотреть на меня, ты от этого не закаменеешь. — Хмыкаю, желая разрядить обстановку.

— То, чем ты занимаешься за дверью своей комнаты, только твое дело, — монотонно говорит Сэм, но хотя бы поднимает глаза на меня.

— Сэм, я знаю, — мой голос звучит с нажимом. Сестра мне не верит, и это действует на нервы. — Я делаю это время от времени. Но не в этот раз. Просто… — Я замолкаю, не зная, зачем сижу тут и пытаюсь оправдываться. — Ладно, забудь. Думай, что хочешь.

С противным скрипом отодвигаю стул и порывисто поднимаюсь.

— Через час я буду готова.

И забрав свой кофе, возвращаюсь в свою комнату.

Джейс

На следующее утро меня будит пронзительная трель в дверь. Выбираюсь из постели с проклятьями, гадая, кто притащился в такую рань, но взглянув на часы, понимаю, что уже перевалило за полдень.

К моему удивлению, на пороге стоит сияющая Вайолет, но увидев меня в похмельном состоянии, неодобрительно хмурится.

— Ты что, спал в ванне с виски? — Вайолет морщится, и, не дожидаясь приглашения, с величественным видом проходит в квартиру.

— И тебе здравствуй, мама.

Я толкаю дверь, и плетусь за матерью. Кажется, я все еще не протрезвел.

— Я бы поцеловала тебя, но милый, тебе нужно принять душ. От тебя разит, как от бочки с виски. — Мама кривится, и осуждающе качает головой.

Отлично, мне тридцать шесть и моя мать отчитывает меня.

— Опять всю ночь с Эриком пил?

Мама вскидывает свои идеальные брови — она видит меня насквозь. Иногда она слишком хорошо понимает меня, больше, чем я бы того хотел.

— Ну а с кем же. — Я болезненно усмехаюсь, потирая шею. Потом иду в кухонную зону и принимаюсь готовить кофе, но даже это чертовски сложно.

Устав смотреть на мои мучения, мама решительно отстраняет меня в сторону и берет дело в свои руки.

— Вообще-то, я хотела пригласить тебя на ланч, но учитывая твое состояние, мы его перенесем.

— Что-то случилось? — Я ставлю локти на гранитную стойку и накрываю ладонями лицо.

— А разве что-то обязательно должно случиться, чтобы мне захотелось пообедать с моим мальчиком? — в голосе Вайолет звучит сарказм.

— Конечно, я с радостью с тобой пообедаю, мам. Когда не буду выглядеть и чувствовать себя как кусок дерьма.

— Ты расстраиваешь меня, Джейс, — строго заявляет мама, ставя передо мной чашку с кофе.

Ну что я еще натворил?

— Тебе тридцать шесть, дорогой. Обычно в твоем возрасте мужчины уже создают семью и имеют минимум одного ребенка, а не пьянствуют ночами со своими друзьями. — Мама в волнении размахивает руками, и я тихо вздыхаю — понеслась. — Я же вообще уже отчаялась стать когда-нибудь бабушкой. А ведь мне пора, Джейс! Возможно, к тому моменту, как ты решишься, я уже умру!

— Да о чем ты говоришь? — Я вскидываю руки, отказываясь слушать весь этот абсурд. — Ты еще молодая, и красивая. Кстати, ты опять сделала подтяжку? У тебя совсем исчезли морщины. — Я улыбаюсь, надеясь сбить Вайолет со следа. Последние лет пять ее любимое занятие распекать меня за нежелание остепениться и подарить ей внука.

— Не заговаривай мне зубы, — прищуривается мама, и я понимаю, что потерпел фиаско. — И нет, не подтяжку, это новые уколы. — Ее лицо озаряется довольной улыбкой, потому что я оценил ее вид. Мама любила, когда ей делали комплименты.

— Если ты думаешь, что я отстану от тебя, то ошибаешься, — поджимает губы Вайолет. — Я устала ждать, когда в твоей жизни появится девушка, которую ты захочешь сделать своей женой, и вы подарите мне внуков!

— Мам, ты знаешь меня, как никто другой. И я не буду тебе лгать — я не хочу всего этого. — Я развожу руками, чувствуя себя почти виноватым от того, что разбиваю мамины мечты.

— Что плохого в том, чтобы жениться? — Вайолет упирает руки в боки и сурово смотрит на меня.

— Не знаю, ты мне скажи, что в этом хорошего. Твой единственный брак был полным дерьмом, — начиная злиться, бросаю я.

Мама долго молчит, и я уже проклинаю себя за то, что напомнил ей об отце.

— Знаешь, не все между нами с твоим отцом было плохо, — тихо вздыхает мама. — Только за то, что у меня есть ты, я не жалею ни о чем.

Мама кладет ладонь мне на щеку и грустно улыбается.

— Ты должен простить его, дорогой. Престону недолго осталось.

Я хмыкаю, стиснув зубы от злости. Всякий раз, когда мама пытается поговорить со мной об отце, я готов волком выть.

Не думаю, что смогу простить его даже после того, как он умрет.

— Как ты можешь говорить так, после того, как он обращался с тобой? После тех кошмарных лет, что ты провела с ним?! — запустив руку в волосы, возмущаюсь я.

— Джейсон, твой отец такой, какой есть. И я знала, что он тяжелый человек, когда выходила за него замуж. — Вайолет пожимает плечами. — И не смотря на то, что было когда-то между нами, я больше не держу зла на него.

Я качаю головой и недоверчиво смотрю на нее.

— Знаешь, что самое паршивое?

— Что?

— Как бы сильно я ни ненавидел отца, я боюсь, что во мне слишком много от него, — негромко признаюсь я. — И это убивает меня. Жениться для меня — это обречь какую-нибудь несчастную на постоянные мучения.

Мама склоняет голову чуть на бок и протяжно вздыхает.

— Твоя проблема в том, что ты не любишь себя. И не веришь, что заслуживаешь чего-то хорошего.

— Но ведь это так. — Я поднимаю пустой взгляд на мать. — Не заслуживаю.

Мама ласково улыбается мне, и ее глаза блестят от навернувшихся слез.

— Джейсон, милый, ты должен простить себя. Иначе это разрушит тебя.

Я откидываюсь на спинку стула и устало прикрываю глаза.

Простить себя?

Я просто не знаю, как это сделать.

***

Официальная часть презентации подошла к концу — хорошая новость. Плохая новость — Дэйв Фаулер так же здесь, и он притащился с Блисс Винтер.

Кажется, они вместе. Если вместе означает, что его язык не покидает ее рта.

Я кривлюсь от отвращения, отворачиваясь от парочки, которая едва не трахается на виду у всех присутствующих. Хотя, каждый занят собой, и большинство уже так надрались, что никому нет дела, кто с кем и чем занимается.

Только я какого-то хрена весь вечер пялюсь на них. Они выглядят так, словно полностью поглощены друг другом — и завтра в газетах непременно появятся сообщения о новой звездной паре. Репортеры без конца фотографировали их на презентации. Фаулер прицепился к ней, как настоящий клещ.

Я подношу стакан с виски к губам и замечаю, что моя рука чуть подрагивает. Не удивительно — все мои нервы напряжены.

За последние пару месяцев мне удавалось подавлять мысли об этой сучке. Я был занят в мастерской, предпочитая вникать в каждую деталь во время усовершенствования моего сток-кара. Джерри, пожилой механик, с которым мы работали с самого начала моей карьеры, сам собрал для меня его несколько лет назад. Принял участие в очередной гонке сезона, взяв первое место.

Я даже успел забыть о том, что подписал контракт с Аберкромби, пока Саймон не напомнил мне, что я обязан участвовать в презентации.

Это означало вновь увидеть Блисс Винтер, чего я хотел меньше всего.

Я провожу рукой по волосам, удерживая себя от того, чтобы не оглянуться и не посмотреть, высунул ли этот урод свой язык из ее глотки.

Ладно, я полный придурок, если эта херня заботит меня. Но, бл*дь, сегодня, когда я ее увидел, на какой-то миг, короткий гребаный миг испытал что-то похожее на радость.

А потом увидел его, по-хозяйски держащего свою лапу на ее заднице, и мой разум мигом прояснился.

Интересно, с сенатором уже покончено, или она двоих обслуживает? И как Пекстон относится к ее новому увлечению?

Она меня едва взглядом удостоила. Много думающая о себе сука. Красовалась перед объективами фотокамер, выставив свои сиськи вперед. Гордиться особо нечем. Да и вообще, кто сказал, что она красивая?

Я сделал знак бармену повторить, и огляделся по сторонам. Вечеринка была в самом разгаре, заряженный алкоголем народ толкался под треки приглашенного ди-джея из Европы.

Сейчас допью и поднимусь к себе в номер. Радующиеся люди вокруг только раздражали, потому что мое настроение было на нуле.

— Скучаешь?

Фигуристая куколка с рыжими локонами с соблазнительной улыбкой подсаживается ко мне. Ее грудь едва не вываливается из низкого выреза платья, и я задерживаю на ней свой взгляд. Потом смотрю на лицо и, присмотревшись, понимаю, что слишком молодая. Едва за двадцать.

— Не особо. — Я приподнимаю свой стакан — у меня есть отличный, правда молчаливый собеседник. Смотрю прямо перед собой, делая глоток Маккалана. Даю понять, что не заинтересован в ней — надеюсь, малышка окажется сообразительной и отвалит.

— Ты здесь вроде без подружки. — Понятно — придется объяснять. — Я наблюдала за тобой.

Она наклоняется ко мне, перекрикивая музыку. Сладкий запах ее духов проникает в ноздри, и я чуть отстраняюсь.

— Сколько тебе лет? — повернув голову в ее сторону, устало спрашиваю я.

— Двадцать один. — В ее голосе звучит вызов.

— Не верю, — усмехаюсь я.

— Девятнадцать.

Я смеюсь, и она непонимающе хмурится.

— Я мог бы быть твоим отцом. Слишком стар для тебя.

— Ты придурок.

Она встает с табурета и удаляется. Я провожаю ее взглядом, рассматривая хорошенькую попку.

Я мог бы провести с ней ночь, даже просто поиметь пару раз и выставить за дверь, но думая об этом, я не испытываю энтузиазма, а только скуку.

Встаю из-за стойки, собираясь уйти. Но мой взгляд случайно выхватывает ее среди всех остальных. Мои ноги словно примерзают к полу, и я стою, вперившись в нее взглядом. Она тоже смотрит прямо на меня — я знаю это, хотя между нами весь зал, но когда мерцающий свет на мгновение освещает ее лицо, я вижу ее глаза, которые встречаются с моими.

Тварь трахается с ублюдком прямо здесь и сейчас, и пока он засаживает ей, она наблюдает за мной.

Они сидят на диване, и их скрывает стол. Со стороны может показаться, что она просто устроилась у него на руках, повернувшись к нему спиной, но я знаю, что они делают. Его глаза прикрыты, и лицо искажено, будто он собирается сейчас кончить. Она поднимается и опускается на нем, кусая свои губы.

И я не знаю, какого хрена продолжаю делать это, но я стою и слежу за ними. За ней, потому что она определенно хочет, чтобы я видел.

Она кайфует от этого? От того, что в нее засаживают, когда я смотрю на нее?

Мое дыхание учащается, на глаза наползает красная пелена. Я охереть как сильно хочу вытащить этого уебка из нее, а потом бить его мордой об пол до тех пор, пока она не превратиться в месиво.

Стискиваю кулаки и дышу через нос. Мне лучше немедленно убраться отсюда, пока я и правда не совершил то, о чем кричит все внутри меня.

Я выхожу из клуба отеля Сент-Реджис, глубоко и размеренно дыша.

Твою мать, готов поклясться, что та гадость, которая кислотой сейчас расползается по моим венам — это и есть ревность.