В начале XVI в. во Франции изучение права находилось в процессе радикального пересмотра. При Франциске I абсолютная французская монархия с ее усиливающимся стремлением к административной централизации считала правовую реформу важной для модернизации Франции. Для того, чтобы ускорить процесс реформ, имеющий целью создать правовую систему, действующую на территории всей Франции, она покровительствовала группе ученых из университетов в Бурже и Орлеане, которые занимались теоретическими аспектами общих правовых кодексов, основанных на всеобщих принципах. Пионером среди них был Гийом Буде, который ратовал за прямое возвращение к римскому праву как средству удовлетворения новых правовых нужд Франции, которое справедливо считалось одновременно красноречивым и экономичным. В отличие от итальянской традиции (mos italicus) прочтения классических правовых текстов в свете комментариев средневековых юристов, французы разработали процедуру (mos gallicus) обращения к непосредственно классическим правовым первоисточникам на языке оригинала.
Прямым следствием обращения французских гуманистов непосредственно к истокам стало заметное пренебрежение к аннотациям и комментариям. Они считались не полезными орудиями изучения, а препятствием на пути к первоначальному тексту. Толкования классических римских правовых текстов, составленные такими авторами как Бартоль и Аккурсий стали считаться неправильными. Они считались искажающими фильтрами, стоящими между читателем и текстом. По мере того, как гуманистическая наука становилась все более уверенной в своих высказываниях, надежность Аккурсия и других авторов стала все больше вызывать сомнения. Великий испанский ученый Антонио Небриха опубликовал подробный список ошибок, которые он обнаружил в комментариях Аккурсия, а Рабле презрительно писал о " неуместных мнениях Аккурсия".
Следует отметить важность этого движения для Реформации. Одним из студентов в Бурже и Орлеане в период расцвета этого французского правового гуманизма был будущий церковный реформатор Жан Кальвин, который прибыл в Орлеан около 1528 г. Изучая гражданское право в Орлеане и Бурже, Кальвин непосредственно соприкоснулся с важным составляющим элементом гуманистического движения. Это знакомство, по крайней мере, сделало Кальвина компетентным юристом. Когда впоследствии ему пришлось участвовать в кодификации " законов и эдиктов" Женевы, он широко пользовался своими знаниями по corpus iurus civilis в вопросах контрактного и имущественного права и юридической процедуры. Однако Кальвин научился у французского гуманизма не только этому.
Можно утверждать, что истоки методов Кальвина как, возможно, величайшего библейского комментатора и проповедника своего времени лежат в его изучении права в интеллектуальной атмосфере Орлеана и Буржа. Имеются все основания полагать, что Кальвин научился в Бурже необходимости быть компетентным филологом, подходить непосредственно к изучению первоисточников, истолковывать их в лингвистическом и историческом параметрах их контекста, а также применять их к нуждам своего времени. Именно такое отношение лежит в основе кальвиновского толкования Писаний, особенно в его проповедях, в которых он стремится слить воедино горизонты Писания и кругозор его слушателей. Французский гуманизм дал Кальвину как стимул, так и орудия, позволяющие использовать документы прошлого в конкретной ситуации города Женевы в 1550-е годы.
