Франко-русский союз и политическая ситуация в Европе к концу XIX в. 25 страница

В период нэпа советский политический режим все более приобретает авторитарный бюрократический характер. Быстро меняется природа большевистской партии. Все больше отрываясь от масс, широко используя репрессивные меры по подавлению инакомыслия, партия трансформируется из революционной структуры в управленческую. Став партией власти, она все больше рекрутируется за счет элитарного слоя «совслужащих». При этом сама партия, по определению Троцкого, все более разделяется на «секретарскую иерархию и мирян», т. е. профессиональных партийных функционеров, подбираемых сверху, и прочую партийную массу, не участвующую в принятии решений. После запрещения на X съезде РСДРП(б) фракций внутри партии процесс концентрации власти в руках партаппарата продолжает набирать силу. Хотя в первые годы нэпа формально еще сохраняются практика выборности, определенного контроля над руководителями и другие проявления демократизма, рядовые коммунисты постепенно отчуждаются от политического процесса. Внутрипартийная демократия явно начинает мешать становлению жесткой авторитарной системы управления. В 1923 г. Сталин впервые открыто заявил, что «для ограждения партии от влияния нэпа» следует ограничить демократию. Институциализация на XII съезде партии старой партийной гвардии как «духовной аристократии рабочего класса» не спасла партию от дальнейшей бюрократизации аппарата.

Создание номенклатуры. Централизация партийно-государственного управления, при которой все назначения на руководящие должности производились сверху вниз, в свою очередь, способствовала возникновению так называемой номенклатуры. Вскоре после прихода большевиков к власти все назначения и перемещения руководящих работников стали производиться решениями ЦК, а на местах — губкомами партии. В 1919 г. был специально создан учетно-распределительный отдел (Учраспред) для строгого учета ключевых должностей и подбора лиц на их замещение. В годы нэпа номенклатурный принцип назначения руководящих кадров становится одним из основополагающих советской политической системы. Утвержденный в ноябре 1923 г. Оргбюро ЦК список №1 включал 4000 должностей, назначения на которые производились только ЦК РКП(б). По второму списку ведомства сами назначали на должности, но с уведомлением ЦК и согласованием назначений с Учраспредом. На номенклатурные посты ставились люди, беспрекословно выполняющие предписания партии, способные понять директивы партийных вождей и «провести их честно». Для попадания в номенклатурную «обойму» были нужны не столько профессионализм, опыт и способности, сколько политическая надежность. В результате в 20-е гг. при всех отличиях номенклатурных работников по социальному происхождению, уровню образования, интеллекта складывается унифицированный тип советского руководителя со стереотипным догматизированным сознанием, одномерным классовым подходом. По этой причине советские номенклатурные управленцы становятся непотопляемыми универсалами. «Руководящих номенклатурных работников» постоянно перебрасывали из одной отрасли в другую. За три года (1924-1926) свыше 85% номенклатурных работников сменили место работы, треть из них работали на последней должности менее года.

Передвижки руководящих работников с должности на должность, из учреждения в учреждение вели к текучести кадров, снижали ответственность за работу, так как руководители постоянно чувствовали себя временными работниками.

Став с начала 20-х гг. вершителем судеб партийного и государственного аппарата, Сталин методически проводил курс на изменение персонального состава номенклатуры, в первую очередь ее верхнего слоя. Во многом этому способствовала борьба с оппозициями, в ходе которой он отстранил от руководства своих соперников, а также людей, в преданности которых он не был уверен. Выдвигая людей на руководящие должности, Сталин делал ставку на тех, чья преданность ему была хорошо известна. В результате большинство важнейших партийных и государственных постов занимают малообразованные, малокультурные руководители, такие как Л. М. Каганович, К. Е. Ворошилов, готовые поддерживать и восхвалять любые предложения генсека. Как следствие, уровень образования членов правительства в 20-е гг. непрерывно снижается. Если в начале десятилетия высшее образование имели 8 наркомов, то в 1929 г. только 3. Система назначенчества в противовес принципу выборности кадров, плодившая безответственность, вполне устраивала верхушку партии, так как способствовала укреплению ее власти. Со временем Орграспредотдел, который возглавил Л. М. Каганович, стал важнейшим в составе ЦК. Под его контролем оказались почти все административно-управленческие кадры страны, начиная с центральных ведомств и кончая предприятиями. Институт номенклатуры превращается в действенное средство тотального контроля, о чем недвусмысленно говорил В. М. Молотов в январе 1927 г. на заседании Оргбюро: «Не наблюдается ли стремление ведомств вырваться из-под влияния партии... Держит ли партия аппарат, руководит ли партия всеми винтами, в которых заинтересована? Не вырываются ли ведомства какие бы то ни было: профсоюзы, кооператив, не вырываются ли из-под рук». Кадровая работа составляет в 20-е гг. половину всего объема работы Секретариата и Оргбюро ЦК. С середины 20-х гг. Сталин сам вел картотеку (заслужив прозвище «товарищ Картотеков») руководящих работников партии и государства, используя ее как мощный инструмент укрепления своего влияния.

Большую роль в становлении номенклатурной системы сыграл искусно использованный партийными вождями принцип «орабочивания» партии. С помощью партийных чисток, изменений правил приема в партию, выдвижения рабочих «от станка» происходило размывание старой партийной гвардии малоподготовленными, полуграмотными массами, легко воспринимавшими простые идеи о «светлом коммунистическом будущем» и столь же легко становящимися ревностными исполнителями указаний свыше. Этот слой становится социальной базой восхождения Сталина к власти, на что вполне справедливо указал Л. Троцкий в изданной в 1937 г. книге «Преданная революция»: «Прежде... чем неизвестный Сталин вдруг вышел из-за кулис... бюрократия нашла его... Бюрократия победила... всех врагов не идеями и аргументами, а только благодаря собственному весу. Свинцовый зад бюрократии весил больше, чем голова революции... Вот решение загадки советского термидора».

Власть в руках новой политической элиты становится первой формой собственности; затем номенклатурный слой в силу своего положения фактически становится собственником власти, сконцентрированной в руках Советского государства. Таким образом, уже в 20-е гг. вместе с номенклатурой за ширмой государственной народной собственности складывается узкогрупповая, корпоративная собственность.

Борьба за власть в годы нэпа. Практически все 20-е гг. отмечены непрерывной политической борьбой в высших эшелонах советского партийного руководства. Ее главной движущей силой была борьба за власть, сопряженная с бескомпромиссной борьбой за выбор дальнейших путей развития страны. Победитель в этой борьбе вместе с необъятной властью получал право на собственное толкование марксистской доктрины. На первом этапе, в 1923-1924 гг., борьба разворачивалась вокруг так называемого ленинского завещания, и в первую очередь его «Письма к съезду». В своих последних записях, продиктованных с конца декабря 1922 г. до начала марта 1923 г., основоположник и главный идеолог большевистской партии оставил лишь ряд противоречивых суждений и наблюдений, не сводимых в цельную концепцию. Ленина волновали главным образом вопросы бюрократизма и совершенствования аппарата управления с целью снижения опасности раскола в партии, для нейтрализации влияния отрицательных качеств отдельных партийных руководителей, включая Сталина, Троцкого, Бухарина. Но в его предложениях по изменению политического строя по-прежнему не было места широкой демократизации общества, многопартийности, политической оппозиции. Признав недостаточность «цивилизационных» предпосылок для настоящего социализма в России, он хотел использовать для их создания сильную централизованную власть, устранив лишь отдельные «извращения рабочего государства». Эти противоречивые и секретные (обнародованы в открытой печати лишь в 1956 г.) заметки вождя стали орудием во внутрипартийной борьбе, идейно подпитывая противоборствующие силы. На Ленина ссылались и оппозиционные силы, и официальное большинство.

Начиная с 1921 г. Ленин, ввиду ослабления здоровья, начинает отходить от политического руководства страной и большевистской партией. Постепенно вся власть сосредоточивается в руках «триумвирата» — в составе заместителя председателя СНК и СТО Л. Б. Каменева, председателя исполкома Коминтерна Г. Е. Зиновьева и И. В. Сталина, который вел партийные дела в период отсутствия Ленина. Заняв весной 1922 г. чисто техническую должность генсека партии, Сталин, опираясь на подчиненный ему партийный аппарат, смог сконцентрировать в своих руках значительную власть. Это обстоятельство в конечном счете и предопределило дальнейший ход борьбы.

Она развернулась еще при жизни Ленина, в начале 1923 г., когда три наиболее амбициозных политика — Троцкий, Зиновьев и Сталин вступили в борьбу за право быть его преемниками. В центре разгоревшейся борьбы оказались проблемы внутрипартийной демократии, возможности построения социализма в одной стране, «экспорта» революции в другие страны.

Поводом для первого в годы нэпа выступления левой оппозиции стал серьезный кризис сбыта, разразившийся летом и осенью 1923 г. В октябре 1923 г. разница между ценами на промышленную и сельскохозяйственную продукцию была в три раза больше дореволюционной. Троцкий в своем письме в ЦК от 8 октября резко осудил попытки командовать ценами в духе «военного коммунизма». Отражая явные антибюрократические и антиноменклатурные настроения внутри партийной элиты, Троцкий потребовал заменить «секретарский бюрократизм» партийной демократией.

Вслед за письмом Троцкого последовало оппозиционное «Заявление 46-ти», подписанное Преображенским, Серебряковым, Бубновым, Пятаковым, Мураловым и другими известными деятелями партии. «Заявление 46-ти» содержало общую критику всего направления политики ЦК, по существу это было открытым политическим вызовом «фракции большинства в Политбюро», на которое возлагалась вина за экономический кризис в стране, за порочную практику назначения на ответственные должности вместо выборности, в целом за «внутрипартийную диктатуру». Авторы документа потребовали обсуждения всех наболевших вопросов на партийной конференции. «Триумвират» в сложившихся кризисных условиях вызов принял, также заявив о необходимости демократизации партии, якобы задержавшейся исключительно из-за Гражданской войны. Последняя открытая дискуссия в советской истории продолжалась с перерывами до января 1925 г.

Л. Троцкий — самый способный, по оценке Ленина, человек в ЦК, безусловно превосходил Сталина в качестве истолкователя марксистских догм, но он явно проигрывал Сталину как политик.

Направляя под флагом демократизации главный удар против «переродившегося, капитулянтского» правящего большинства в политбюро ЦК, Троцкий, по существу, не предлагал никакой позитивной программы, никакого иного способа ведения дел в социалистическом обществе, кроме бюрократического управления, что не могло остаться не замеченным современниками. «Истина в том, — отмечал выдающийся социолог Людвиг фон Мизес, — что Троцкий нашел у Сталина только одну ошибку: тот стал диктатором вместо — Троцкого». Действительно, пока Троцкий был у власти, он вовсе не был демократом, требуя безжалостного подавления всех саботажников. Ни один из вождей оппозиции не видел проблемы в том, что большевистская диктатура есть на самом деле диктатура большевистских вождей — властной верхушки партии. Во время дискуссии Троцкий по-прежнему связывал успех социалистического строительства с победоносной пролетарской революцией на Западе. Е. Преображенский и его сторонники выступали за изъятие средств из деревни для нужд промышленности.

В этом был залог слабости оппозиции, выглядевшей в глазах партийной массы группой карьеристов и интриганов, требовавших под прикрытием демократических лозунгов отхода от нэпа. Итогом дискуссии стало осуждение Троцкого за попытку противопоставить аппарат партии в целом, создать фракцию. Пост председателя Совета Народных Комиссаров после смерти 21 января 1924 г. В. И. Ленина занял не Троцкий, а А. И. Рыков. Вскоре Троцкий был лишен руководящих постов в партии и армии.

Будучи в глазах значительной части революционной интеллигенции «хамом, лжецом, человеком некультурным, обтесанным топором самого примитивного марксизма», Сталин больше доверял здравому смыслу, мог видеть вещи как они есть, не обманываясь хитросплетениями диамата. В противостоянии с Троцким он очень дальновидно предпочел играть роль скромного ученика Ленина. Уже в конце декабря 1923 г. Сталин приступил к осуществлению большой чистки, с помощью которой он намеревался воспрепятствовать организованному выступлению оппозиции. С этой же целью «триумвират» яростно обрушился на Троцкого, представив его носителем всего «не ленинского». Кроме административного ресурса, генсек удачно использовал идеологическое орудие. После смерти Ленина, чтобы укрепить свой авторитет как единственного настоящего ученика партийного вождя, Сталин прочел в Свердловском университете ряд лекций об основах ленинизма. Чутко уловив усталость людей от непрерывной борьбы с внешними и внутренними врагами, от зависимости их благополучия от перспектив мировой революции, он отказывается от концепции мировой революции и выдвигает тезис о возможности построения социализма в одной стране. Отказавшись от идеи бросить Советскую Россию, как дрова, в костер мировой революции, Сталин смог направить энергию масс на поддержку режима. Широкая пропаганда идеи строительства социализма в одной стране позволила ему консолидировать вокруг себя кадры партийного и государственного аппарата.

Возвышение Сталина происходило на фоне обострения крестьянского вопроса в стране. Очередная «размычка» между рабочим классом и основной массой крестьянства была вызвана растущим недовольством крестьянства Советской властью, проявившимся в ряде террористических актов против партийных активистов, селькоров и рабкоров и особенно крупным крестьянским восстанием в Грузии в августе 1924 г.

Недовольство деревни, рост политической активности крестьянства потребовали выработки более гибкой крестьянской политики. Зиновьев, отражая линию большинства на дальнейшие уступки крестьянству в рамках нэпа, выдвинул в июле 1924 г. лозунг «Лицом к деревне». Наиболее последовательно линия на расширение экономических и отчасти политических прав крестьянства была выражена Н. Бухариным. В своем подходе к крестьянскому вопросу он исходил из возможности медленного эволюционного врастания крестьянской кооперации и зажиточного мужика (кулака) в социализм. Считая, что труд «хозяйственного мужичка» полезен обществу, увеличивает товарность крестьянского хозяйства, он в апреле 1925 г. на собрании актива Московской организации РКП (б) выступил в защиту зажиточного мужика: «Крестьянам, всем крестьянам надо сказать: обогащайтесь, развивайте свое хозяйство и не беспокойтесь, что вас прижмут». Для увеличения покупательской способности крестьянства Бухарин предлагал снять административные преграды на пути роста хозяйств, предоставить более широкие возможности использования наемного труда.

«Левые коммунисты» отстаивали старые антикрестьянские позиции. Е. Преображенский в своей концепции исходил из необходимости преимущественного развития промышленного сектора за счет эксплуатации несоциалистических укладов, путем установления монопольно высоких цен на промышленные товары, высоких налогов.

На этом этапе Сталин в целом поддержал линию Бухарина, предложив выбор более длительного и менее болезненного пути для строительства социализма вместе с крестьянством, через отказ от администрирования и других пережитков «военного коммунизма». Весной 1925 г. для восстановления находящегося в бедственном положении крестьянства натурпоставки были полностью заменены денежным налогом, разрешено более широкое право аренды земли и найма батраков, снижен сельскохозяйственный налог. Летом этого же года III съезд Советов СССР признал нецелесообразным применять какие-либо административные меры против вырастающей на почве свободной торговли буржуазной (кулацкой) «верхушки» деревни. Эта политика «максимального расширения нэпа», проводившаяся до начала 1927 г. и получившая название неонэпа, имела целью вновь завоевать крестьянство на сторону большевистской партии. Политика «врастания нэпа в социализм» была подвергнута резкой критике со стороны лидера ленинградской партийной организации и главы Коминтерна Г, Е. Зиновьева, который увидел в неонэпе лишь очередное отступление и сдачу позиций капиталистическим элементам. Считая, что в отсталой крестьянской России социалистический строй может утвердиться лишь с помощью победившего западного пролетариата, он в опубликованном осенью 1925 г. сборнике статей под названием «Ленинизм» выступил против «национально-ограниченной» сталинской концепции «социализма в одной стране». Это был прямой вызов Сталину. К этому времени правящее большинство раскалывается, и под руководством Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева консолидируется «новая оппозиция». Выступая против идеализации, «подсахаривания» нэпа, недооценки возрождения капитализма из индивидуального крестьянского хозяйства, они требовали усиления государственного вмешательства в экономику. Решительно отметая всякую возможность политических уступок крестьянству, оппозиция в то же время резко выступала против ужесточения внутрипартийного режима под лозунгом о единстве партии, видя в этом опасность термидорианского перерождения ЦК. Центром «новой оппозиции» стал Ленинград. Попытка Зиновьева и Каменева дать бой Сталину и Бухарину на XIV съезде партии, собравшемся в декабре 1925 г., не увенчалась успехом. Оппозиционеры не были поддержаны большинством делегатов съезда. Сталин смог достичь полного организационного разгрома ленинградской оппозиции и укрепил свою власть внутри партии.

Весной 1926 г. Троцкий, Зиновьев, Каменев, Радек, Преображенский и их единомышленники создают новую «объединенную оппозицию». Основные положения экономической платформы оппозиции были сформулированы Троцким и Каменевым на Апрельском пленуме ЦК ВКП(б), посвященном вопросам хозяйственной политики. Преувеличивая реальные трудности, связанные с товарным голодом в стране, они видели альтернативу нэпу и скорейшей индустриализации страны, резком увеличении численности рабочего класса и улучшении условий его жизни. Предлагая начать индустриализацию самыми высокими темпами, а затем постепенно снижать их, Троцкий имел в виду лишь одну цель — продержаться до победы пролетариата в индустриально развитых странах. Руководствуясь теорией первоначального социалистического накопления, предложенной Преображенским и Пятаковым, оппозиция предлагала усилить налоговый пресс на крестьянство, повысить цены на промышленную продукцию и снизить на сельскохозяйственную.

Идеи «объединенной оппозиции» нашли определенную поддержку в партийных рядах. Широкие партийные круги вовсе не были готовы к «расширению нэпа», а, напротив, разделяли взгляды оппозиции. Критика «левых» очевидно послужила основанием к переориентации сталинской группировки на новые политические позиции и к окончанию политики неонэпа. Осенью 1926 г. и постановлении СНК и СТО была поставлена задача резко ускорить темпы индустриализации, явно превосходящие финансовые возможности страны. Одновременно новая инструкция о выборах в Советы вновь лишала избирательных прав те категории деревенской буржуазии, которые получили их в период «поворота лицом к деревне». Перехват лозунгов оппозиции позволил сталинскому большинству подорвать ее влияние в коммунистических массах. Попытки конспиративного центра, созданного Зиновьевым и Троцким, мобилизовать в свою защиту рабочий класс успеха не имели.

Оппозиция понимала смысл стратегии Сталина, пытавшегося сделать из них раскольников. Однако, не имея внутреннего единства и взаимного доверия, а главное, четкой позитивной программы, она не смогла выступить с крупными инициативами по политическим вопросам, которые были бы поддержаны большинством в партии.

После публикации подготовленного Троцким «Заявления 83-х», где партийное руководство во главе со Сталиным обвинялось в поощрении «правых, непролетарских и антипролетарских элементов», Троцкий был заклеймен как предатель и враг Советской власти, который в случае войны может выступить против советской системы. На XV съезде ВКП(б) (декабрь 1927 г.) Троцкий, Зиновьев, Каменев и другие лидеры «объединенной оппозиции» были исключены из партии. В январе 1928 г. Троцкого сослали в Алма-Ату и вскоре выслали за границу. Тем самым сталинская группировка получила неограниченную возможность для формирования авторитарного политического режима. Победив во внутрипартийной борьбе, правое большинство решительно меняет экономический курс. «Экстраординарность положения, — отмечал впоследствии Н. Валентинов (Н. Вольский), — что превратив в ничто, разбив в пух и прах оппозицию, Политбюро или точнее сказать Сталин и примкнувшая к нему самая бездарная часть Политбюро — Калинин, Ворошилов, Куйбышев, Молотов — переписывают основные лозунги разбитой оппозиции, начинают, по словам Троцкого, жить «обломками и осколками идей этой оппозиции».

«Полоса признания». К началу 20-х гг. советская внешнеполитическая доктрина по-прежнему носила двойственный характер, соединяя, с одной стороны, ориентацию на содействие мировой революции, а с другой — стремление к установлению мирных отношений со всеми странами. Поворот в сторону большего прагматизма намечается, несмотря на революционную риторику, с конца 1920 г. Уже летом 1919 г. становится очевидным спад революционной волны, захватившей ранее Центральную и Юго-Восточную Европу. Поражение Красной Армии в Польше положило конец иллюзиям Ленина о возможности скорой победы мировой революции и заставило его пересмотреть и общую концепцию мирового развития, и взгляды на задачи, средства и методы советской дипломатии. Не отказываясь в принципе от всемерной поддержки дела мировой революции, Ленин на первое место ставит задачи экономического сотрудничества между государствами, представлявшими разные системы собственности.

Экономические интересы, стремление наладить взаимовыгодную торговлю заставляли Советскую Россию даже в годы «военного коммунизма» «маневрировать во внешней политике», не упуская любые возможности установить торговые и политические связи с зарубежными странами. В начале февраля 1920 г. был подписан первый мирный договор между Советской Россией й Эстонией, который был расценен Лениным как «акт громадной исторической важности». Затем один за другим в течение лета и осени 1920 г. заключаются мирные договоры с Литвой, Латвией, Финляндией. В июне народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин поставил вопрос о возможности длительных, стабильных отношений между государствами с различным социальным строем, диктуемых «экономической действительностью», и в общих чертах сформулировал концепцию «мирного сосуществования». В письме «Американским рабочим», исходя из первенства экономических интересов, Ленин предложил капиталистическим странам сотрудничество на базе предоставления в Советской России концессий зарубежным предпринимателям. К осени 1920 г. в Лондоне была зарегистрирована первая советская торговая компания «Аркос» (Всероссийское кооперативное общество).

26 февраля 1921 г. мирный договор был подписан с Ираном, затем — с Афганистаном, в марте — с Турцией, в ноябре — с Монголией. К концу 1921 г. 9 государств поддерживали дипломатические отношения с Советской Россией.

С введением нэпа советская внешняя политика становится нее более прагматичной. Ее задачи в наиболее очевидном виде были сформулированы на X съезде РКП (б) в марте 1921 г.: вывести страну из состояния внешнеполитической и экономической изоляции и установить «постоянные мирные отношения со всеми государствами». Главным инструментом реализации этой политики становится предоставление зарубежным компаниям концессий, заключение торговых договоров и соглашений. 16 марта 1920 г. было подписано англо-советское торговое соглашение, положившее начало фактическому признанию Советской Республики капиталистическими державами. Убежденная в тщетности дальнейших попыток свержения советского строя в России и ее изоляции, Великобритания первой среди великих держав пошла навстречу Советской Республике. Несмотря на отсутствие дипломатических отношений, стороны договорились о налаживании двусторонней торговли, а также обязались воздерживаться от враждебных действий или мероприятий друг против друга. В соответствии с достигнутыми договоренностями для иностранных коммерческих судов были открыты порты Петрограда, Архангельска, Одессы, Новороссийска. Советские торговые суда вышли на международные торговые пути. Деловые круги Запада, ощущая негативные последствия выпадания традиционных российских товаров из мировой торговли, также стремились восстановить прерванные связи. Еще более заманчивой представлялась перспектива освоения гигантского внутреннего рынка Советской Республики. В Россию поступали сотни предложений об открытии концессий в различных отраслях промышленности. С началом нона на Западе становится популярным мнение, что развитие торговых отношений окажет цивилизирующее влияние на коммунистическую Россию.

Новые акценты в советской внешней политике с началом нэпа выразились в более решительной защите традиционных российских интересов. Советско-турецкий договор, подписанный в середине марта 1921 г., гарантировал свободу прохода российских торговых судов через черноморские проливы. Взаимное недовольство Версальским миром и территориальными притязаниями Польши стало основанием для налаживания советско-германских экономических и политических отношений. Поскольку Версальский договор запрещал Германии производить оружие, после секретных переговоров в сентябре 1921 г. на советской территории начались работы по разработке новых видов вооружения, подготовке кадров для германской армии. Советская сторона рассчитывала с помощью германских капиталов и технологий осуществить реконструкцию народного хозяйства.

Главным препятствием на пути нормализации экономических и дипломатических отношений с ведущими европейскими странами являлась проблема долгов царского правительства. Осенью 1921 г. Москва предложила Западу созвать международную конференцию с целью обсуждения этого вопроса. Верховный союзный совет принял эти предложения. На срочно собранную весной 1922 г. в Генуе международную конференцию были приглашены около тридцати европейских стран, включая Советскую Россию и Германию.

Еще до ее созыва Союзный совет потребовал от Советской России за дипломатическое признание и западные кредиты признания всех долгов, полной компенсации за утраченную собственность, реформы полиции, правовой и денежной систем, отказа от пропаганды и политической деятельности Коминтерна против капиталистического мира. Эти требования вновь были предъявлены советской делегации Ллойд Джорджем при открытии конференции 10 апреля 1922 г. Возглавлявший советскую делегацию Г. В. Чичерин в свою очередь представил встречные претензии за ущерб, нанесенный стране интервенцией, в сумме 39 млрд. золотых рублей.

Столкнувшись с жесткой позицией объединенного фронта капиталистических государств, советская делегация предложила Германии установить дипломатические отношения на основе взаимного отказа от долгов и претензий и дальнейшего развития экономического сотрудничества. На продолжавшемся всю ночь и получившем в истории дипломатии название «пижамном совещании» немецкая сторона приняла советские предложения. Для советской России экономически более выгодным было бы достижение соглашения с Парижем и Лондоном. Однако в тот момент ни западные державы, ни Россия не были к этому готовы. Осенью 1922 г. на конференции в Лозанне, где обсуждалась проблема черноморских проливов, Советскую Россию признали наследницей прав и интересов Российской империи.

В 1924-1925 гг. большинство западных государств, несмотря на деятельность Коминтерна и непризнание СССР долгов царского и Временного правительств, пошли на установление дипломатических отношений. До начала 30-х гг. Советским Союзом было заключено более 30 различных межгосударственных соглашений в экономической области. В соответствии с ними западными фирмами были разработаны проекты — свыше 600 заводов, включая автомобильные и авиационные.

Двойственность внешней политики Советского государства явилась важнейшей причиной осложнения международного положения СССР с середины 20-х гг. В 1927 г., воспользовавшись вмешательством Коминтерна во всеобщую забастовку английских трудящихся в мае 1926 г., правительство Великобритании пошло на разрыв торговых и дипломатических отношений, развязав шумную антисоветскую кампанию. США, опираясь на революционные призывы Коминтерна, отказывались признать СССР.

«Полоса признаний» Советского государства, расширение внешнеторговых отношений поставили власть перед сложной дилеммой: активнее включаться в международное разделение труда, восстанавливать отношения с экономическими партнерами, что было чревато неизбежным врастанием в мировую капиталистическую систему хозяйства, или по-прежнему ожидать помощи западного пролетариата в случае победы революции в передовых странах.

Завершение восстановительного периода. Освобождение рыночной экономики от оков «военного коммунизма» позволило быстро двинуть вперед экономику страны. В целом уже в 1926 г. промышленность по объему валовой продукции превысила довоенный уровень. Производство сельскохозяйственной продукции за пять лет выросло в два раза и превысило уровень 1913 г. После неурожая и голода единоличное крестьянское хозяйство смогло быстро довести до довоенного уровня посевные площади, поголовье скота, производство основных продуктов. Рост зажиточности деревни проявлялся в расширении группы середняков, но особенно предпринимательской верхушки. Подъем крестьянского хозяйства сопровождался увеличением розничной торговли (главным образом за счет частного торговца), оживала кустарно-ремесленная промышленность. Устойчивые деньги оздоровили товарооборот. Объем внутренней торговли к 1925 г. достиг 98% от довоенного уровня.