Элементами?

Мы рассматриваем технику как явление культуры, так как потребности в ней выходят далеко за рамки элементарных биологических потребностей. В этом качестве она находится в многообразных связях с другими явлениями культуры: наукой, моралью, экономикой, политикой, искусством и др. Но характер этих связей техники с различными элементами культуры не одинаков.

В частности, техника и наука имеют взаимообусловливающий характер. Однако и само это взаимоотношение и его понимание претерпели историческую эволюцию.

Так, в античную эпоху греки полагали, что техника имитирует природу и действует аналогично естественным процессам, но констатируется человеческим мышлением. Поэтому техника рассматривалась как часть теоретического знания самого высокого рода. С другой стороны, греки, связывая технику с природой, отмечали, что техника способна созидать то, чего природа достичь не может. Для греков функция техники, совершенствующая природу, есть искусство, точнее "искусность", мастерство делания — techne. Для всех поэтов и прозаиков античной Греции неслучаен оживленный, даже "веселый" интерес, с которым они рассматривают и описывают, изображают в камне, рисунке, словесно сам технологический процесс. Например, у Гомера мы находим подробное воспроизведение

того, как Гефест выковывает щит для Ахиллеса, или описание строительства Одиссеем корабля.

Геродот с радостью, с каким-то изумлением повествует о творениях технического искусства — канала-рва на Афонском перешейке, моста через Гелеспонт, водопровода на Самосе. Эсхил с особым энтузиазмом изображает передачу сигнала огнем, который так быстро принес новость о победе из Трои в Аргос. А в "Прометее" Эсхил высказывает мысль о том, что огонь не только ведет человека от первобытного состояния к цивилизованному, но и делает его свободным. Любопытно и то, что Эсхил в те далекие времена уловил противоречивую значимость техники для человека: именно он изобразил и демоническое начало техники: принести огонь Прометей смог, только совершив преступление — украв его из очага богов.

В Средние века между техникой и наукой возникла некоторая напряженность. Техника рассматривалсь в большей степени как практическое мастерство строителя, изобретателя, т.е. как ремесло. Между техникой и наукой возникает спор, состязание за выработку лучших средств в получении результата. Так как теория обнаружила недостатки традиционного знания для решения новых проблем (например, при строительстве Миланского собора в 1386 г.), акцент смещается на одобрение и развитие практически ориентированной теории и практического изобретательства.

В эпоху Ренессанса с Леонардо да Винчи и Никколо Тартальи начинается возрождение авторитета теоретической науки и возникает новый тип отношения науки и техники. В отличие от древних греков, которые рассматривали технику как составную часть теоретической науки, как ее вершину, у представителей эпохи

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru 120

Возрождения, в частности у Леонардо да Винчи, техника в большей степени рассматривается как продолжение природы: то, что может быть сконструировано, — это границы возможностей самой природы. Поэтому познание природы (естествознание) стало идентичным экспериментальному и дедуктивному конструированию.

Вплоть до конца XIX в. науки развивались в какой-то мере в стороне от техники, но оставались все-таки технически ориентированными, затем снова стали приходить в тесное соприкосновение, теперь на производственно-промышленной основе (телеграф, электричество). Эта связь была еще несистематической. Новый уровень взаимодействия науки и техники в XX столетии не только привел к тому, что новая техника возникает как побочный продукт фундаментальных исследований, но и обусловил формирование разнообразных технических теорий.

В культуре существуют отношения между внетехническими областями, сферами культуры, которые, тем не менее, связаны с

техникой. Скажем, взаимоотношение техники с нравственностью проявляется в возникновении определенных личностных качеств, таких, как предприимчивость, организованность, дисциплинированность, ответственность, собранность, но также и холодная расчетливость и меркантильность, стандартизация поведения и мышления.

Любопытны в этом отношении рассуждения X. Ортеги-и-Гассета о влиянии техники на формирование типа личности джентельмена, главной чертой которого является обостренное чувство жизненной свободы, основанной на переизбытке власти над обстоятельствами. Техника, по мнению Ортеги-и-Гассета, как раз и дает возможность человеку утвердить свое господство над обстоятельствами. Обеспечивая огромное богатство, мощь экономики, она формирует у человека уверенность и обеспеченность, "власть над низшими уровнями существования", дает возможность "стать в высшей степени индивидуальным, сосредоточиться на себе и поддерживать собственные силы ощущением полной независимости", выработать стремление жить в подлинном мире, в суровых земных условиях, при всей тяжести реальной действительности максимально насыщенной жизнью, что составляет основу игрового джентльменского поведения. Причем в правилах джентльменского поведения это игра по правилам, fair play, исключающая обман и фальсификацию, ложь и провокацию, где царят справедливость и искренность, самообладание, основанные на ясном понимании своих собственных прав по отношению к другим и прав других по отношению к себе, а значит, на ясном понимании своих собственных обязанностей. Эти рассуждения Ортеги-и-Гассета подтверждают, что техника, диктуя определенный способ бытия человеку, не только опосредованно связана с нравственностью, но и формирует особые этические нормы как достижения и культурные ценности. Не случайно формирование и господство джентельменства в Англии он соотносит с бурным развитием ее технического и экономического могущества, а упадок джентльменства — со снижением уровня техники, присущего британцам.

И даже в таком феномене, как внешняя политика, можно обнаружить опосредованное воздействие техники. Так, американский исследователь X. Брук, выступая на IX Международном симпозиуме "Discoveries", высказал идею, что существующая ориентация на изоляцию национальных стратегий развития техники и науки ведет человечество к краху. По его мнению, уже сегодня постепенно осознается необходимость формирования глобальной научной и технической политики.