Болезнь — это защита от истины

1. Никто не в состоянии исцелять, покуда не поймет, какую цель преследует болезнь. Ибо тогда приходит и понимание бессмысленности подобной цели. Не имея причины и какой–либо разумной цели, болезнь вообще немыслима. Как только это увидено, исцеление наступает само собой. Оно рассеивает эту бессмысленную иллюзию тем же подходом, который приводит все иллюзии к истине и просто оставляет там до их исчезновения.

2. Болезнь — не случайность. Как всякая защита, она — безумный инструмент самообмана. И цель ее, как и любой другой защиты — сокрыть реальность, на нее напасть, перекроить и обратить в абсурд, и извратить или же низвести до жалкой кучки разрозненных частей. Вот цель любой защиты: не допустить, чтоб истина осталась целокупной. Любая часть ее воспринимается так, будто она и есть всё целое.

3. Защитные установки преднамеренны, они не создаются безотчетно. Все они — тайные волшебные палочки, которыми ты взмахиваешь, когда почудится, будто угроза истины нависла над твоими убеждениями. Выбор их кажется неосознанным лишь из–за быстроты, с которою он сделан. В секунду (или даже меньше) принятия решения, ты полностью осознаёшь, что будешь делать, и далее считаешь это сделанным.

4. Кто, как не ты, оценивает угрозу, решает, что побег необходим, и устанавливает ряд защитных механизмов для уменьшения опасности, воспринятой как реальность? бессознательно этого всего не сделать. А после этого, планом предусмотрено забыть, что ты — его создатель, и он предстает внешним по отношению к твоим намерениям, событием, не зависимым от твоего умонастроения, итогом, реально задевающим тебя, а вовсе не вызванным тобою.

5. Именно моментальное забвение той роли, какую ты играешь в создании своей "реальности", и придает любой защите видимость неподвластности твоему контролю. Но всё забытое возможно вспомнить, если ты пожелаешь изменить решенье, дважды сокрытое забвением. Твоя забывчивость — свидетельство того, что выбор этот всё еще остается в силе, как подтверждение твоих желаний. Не ошибись, приняв это за факт. Идея любой защиты — изменять факты до неузнаваемости. На это она нацелена; это она и выполняет.

6. Всякая защита собирает фрагменты целого и компонует их, не принимая в расчет их истинных взаимоотношений, тем самым, создавая иллюзию целого, которого, в действительности, нет. Именно этот процесс и навязывает угрозу, а вовсе не его конечный результат. Когда части вырваны из целого и увидены раздельными и целостными в самих себе, они становятся символами, весьма результативными в своих последствиях, атакой на целое, которое уже никогда не увидеть целым снова. Но ты забыл при этом, что это символы твоего решения заместить всё, поистине реальное, тем, что, по–твоему, должно быть таковым.

7. Болезнь — это решение. Она не нечто, случайно происшедшее с тобою, свалившееся на тебя нечаянно, нежданно, лишающее тебя силы и приносящее страданья. Болезнь — это твой выбор; план, возникающий в твоем смятенном разуме, едва в нем на мгновенье забрезжит истина, и вдруг покажется, что пошатнулся весь твой мир, готовый вот–вот упасть. Теперь ты болен, а истина спокойно может удалиться, не угрожая больше занятым тобою рубежам.

8. Каким же образом, по–твоему, болезнь успешно оградит тебя от истины? А просто доказав, что тело твое неотделимо от тебя, а, стало быть, ты отделен от истины. Ты корчишься от боли вместе с телом, и в этой боли ты и оно — одно. И таким образом твое "подлинное" тождество сохранено, и странная, навязчивая мысль о том, что ты есть нечто большее, нежели жалкая кучка праха, стихая, замирает. Ибо теперь ты видишь, что прах способен причинить тебе страдание, выкрутить члены, остановить биение сердца, повелеть умереть, уйти в небытие.

9. Так тело становится могущественней истины, которая желает тебе жить, но не способна одолеть твой выбор умереть. И тело ныне — могущественней жизни вечной, Рай — неустойчивее ада, а плану Божьему спасения Его Сына противопоставлено решенье, сильнее Его Воли. Сын Его — прах, Отец — не полноценен, и на Его престоле с триумфом воцаряется хаос.

10. Таков твой план самозащиты. И ты уверен, что дрогнут Небеса пред безрассудностью такой атаки, что заблуждениями твоими ослеплен Господь, что истина обратилась в ложь, а вся вселенная попала в рабство законов, которые ей навязали средства твоей защиты. Но разве кто–либо, кроме их создателя, верит в иллюзии? Разве способен кто–либо их видеть и реагировать на них так, будто они реальны?

11. Богу неведомы твои планы изменения Его Воли. Вселенной не коснулись законы, которыми ты мыслил ею управлять. Рай не склонился пред адом, а жизнь — пред смертью. Ты можешь лишь вообразить, что умираешь или болеешь, или что искажаешь истину любым путем. Всё сотворенное несоизмеримо далеко от всего этого. А всякий вид защиты есть план победы над тем, что нападению недоступно. Что неизменно, то не изменить. А то, что целиком безгрешно, не грешит.

12. Это простая истина. Она не аппелирует ни к силе, ни к триумфу. Не жаждет послушания и ни к чему ей доказательства того, как жалки и бесплодны твои попытки создания защитных установок, способных изменить ее. Истина просто желает дать тебе счастье, ибо в том ее цель. Возможно она вздохнет печально, когда ты выбросишь ее дары, а между тем, она прекрасно знает: всё, что в Господней Воле для тебя, ты должен получить.

13. Именно этот факт доказывает иллюзорность времени. Ведь время позволяет думать, что Богом данное тебе — сейчас не истинно как ему должно быть. Помыслы Божьи довольно далеки от времени. Ведь время — еще одна бессмысленная защита, созданная тобою против истины. Но всё, что в Его Воле, есть сейчас, а ты — таков, каким Он сотворил тебя.

14. В истине есть сила превозмочь всякую защиту, поскольку иллюзии не могут остаться там, куда дозволено явиться истине. И она явится в любой, оружие сложивший и отказавшийся от игр в безрассудство разум. Истину можно найти в любое время: сегодня, если ты выберешь практиковаться в радушной встрече с ней.

15. Вот какова сегодня наша цель. Два раза по четверти часа мы посвятим призыву к истине прийти и нас освободить. Она придет, поскольку никогда и не была вдали от нас. Она ждет приглашения, которое мы ей пошлем сегодня. Мы наше приглашение начинаем целящею молитвой о помощи в преодолении нашей склонности к защите, чтобы позволить истине остаться такой же, какой она была всегда:

Недуг — это защита от истины.

Я приму истину моей сущности,

позволю разуму сегодня исцелиться полностью.

16. Исцеление молнией пронзит твой непредвзятый разум, как только покой и истина придут на смену войне и тщетным выдумкам. В нем не останется мрачных закоулков, скрываемых недугом и защищенных от света истины. Исчезнут призрачные лики твоих снов, их безрассудные и мрачные искания, преследующие двойственные цели, остающиеся в разуме. Он исцелится от болезненных желаний, навязываемых им телу.

17. Отныне тело исцелено, ибо источник недуга вскрыт. Ты осознаешь, что практиковался верно по следующему признаку: тело свободно от каких угодно чувств. Если твоя практика была успешной, то в теле не возникнет ни болезненных, ни приятных ощущений, ни удовольствия, ни боли. Никакой реакции в мыслях на то, что делает тело. Полезность тела остается, и только.

18. Возможно ты еще не осознал, что этим устраняются пределы, положенные тобою телу — целями, приписанными ему тобой. Когда ограничения сняты, сила, присущая телу, окажется достаточной, чтобы служить действительно полезным целям. Здоровье телу обеспечено, поскольку оно не ограничено погодой, временем или усталостью, едой, питьем или законами, служить которым ранее ты заставлял его. Более ничего не нужно делать для его оздоровления, поскольку стал немыслимым недуг.

19. Однако подобную защиту необходимо тщательно оберегать. Если позволить разуму взлелеять мысль об атаке, уступить склонности судить или же строить планы против будущих неопределенностей, ты снова поместишь себя в неподобающее место, отождествив себя со своим телом, что есть сигнал атаки на него, поскольку разум болен.

20. Едва нечто подобное случится, нужно принять немедленные меры, не дав желанию защищаться повредить тебе. Без путаницы в том, что следует исцелить, скажи:

Я позабыл, кто я такой на самом деле,

поскольку по ошибке принял свое тело за свое "я".

Болезнь — это защита от истины.

Но я — не тело.

И разум мой не в состоянии напасть.

Поэтому я не могу болеть.