Действие десятое
Входят Камандаки, Мадаянтика и Лавангика. Камандаки (рыдая). Где ты, где ты, дитя мое Малати? О, молви мне, украшавшая мои колени, Где же, где же теперь твои детские шалости, Каждой малости сладостный смысл даровавшие? Где же, где же, разумница, голос твой слышится? Тяжко дышится мне; как в огне, убиваюсь я.Ах, доченька, Помню лик твой младенческий, нежный бутон, Помню первые зубки твои, лепестки, Расцветавшие радостно в первых улыбках; Помню слезы твои, помню лепет невнятный.Мадаянтика и Лавангика (горестно). Подружка, красавица, с лицом, подобным радостной луне, куда ты скрылась? Какая прихоть злой судьбы похитила тебя, чье тело нежно, точно цветок шириши? Какое, достойный Мадхава, тебя постигло горе! Весь мир так радовался твоему торжеству, а ныне он погрузился в безысходную печаль! Камандаки (с еще большим горем). Ах, дорогие дети! Союз ваш блаженный, такой совершенный, Любовь заключила; однако счастливых судьба разлучилаНезримым своим, нестерпимым ударом, Как ветер лиану и дерево вмиг разлучает.Лавангика (в отчаянии). Как ты жестоко, проклятое сердце! Ты, видно, из железа! (Бьет себя в грудь и падает навзничь.) Мадаянтика. Лавангика, подруга дорогая, молю тебя, успокойся хоть на мгновенье. Лавангика. Что мне поделать, подруженька? Не оставляет меня жизнь, словно приклеена ко мне каким-то железным клеем! Камандаки. О нежная Малати, от самого рождения Лавангика была тебе милой подругой. Что же не сжалишься ты над ней, несчастной, готовой расстаться с жизнью? Брошена в мире тобою, Меркнет подруга, мрачнеет, Словно бессильный светильник, Брошенный собственным светом.Зачем, счастливица, ты меня покинула? Ведь в тепле моих объятий, укрытая полою моей рясы, ты росла и хорошела! Отнимали от груди тебя; ты была словно куколка; Я с тобою играла, тебя воспитала, взлелеяла, Обучила тебя, обручила тебя я с достойнейшим. Больше матери было бы должно любить меня Малати.
(В отчаянии.) О луноликая, судьба отвернулась от меня, и я совсем утратила надежду Увидать у тебя на руках твоего первородного Ненаглядного сына, сосущего грудь материнскую; Видеть, как он смеется, когда на младенческом темени Зерна белой горчицы, отборные, чтобы не сглазили.Лавангика. Прости, почтеннейшая. Невыносимо бремя жизни, единственное мне утешенье - броситься со скалы. Благослови меня, святая, чтобы в другом рождении мне было суждено встретиться с милой подругой! Камандаки. Нет, нет, Лавангика. И я не стану жить в разлуке с Малати. Одна и та же боль терзает нас. И, знаешь, Если в грядущих рожденьях Карма друзей разлучает, Все же кончина - причина Нашего освобождения.Лавангика. Как изволишь повелеть! Камандаки (глядя с сожалением). Милая Мадаянтика. Мадаянтика. Что повелишь своей служанке? Я слушаю. Лавангика. Смилуйся, подруга, не убивай себя. Помни о своем любимом. Мадаянтика (гневно). Не хочу тебя слушать! Камандаки. Увы, она решилась тоже. Мадаянтика (про себя). Властитель мой Макаранда! Слава, слава тебе! Лавангика. Почтеннейшая, вон видна вершина горы, обвитой священным течением вод Мадхумати. Камандаки. Все решено. Не будем медлить. Все жаждут броситься с горы. Голоса за сценой. Чудо! Чудо! Мгновенная молния мрак пронизала мгновенный. В таком озаренье утратили зрители зренье. Воистину так! Это воля великой ведуньи, Искусно владеющей вечными тайнами йоги.Камандаки (всматриваясь, с удивлением и восторгом). Что это?! Мой милый сын здесь! Макаранда (входя). Может ли быть иначе? Ведь здесь во всем величии великая мастерица йоги!
|
