Стихотворения без рифмы.Тим Скоренко.
Конечно, в русском стихосложении есть стихотворения без рифмы. Причём существует довольно много разновидностей нерифмованных стихотворений. Первая разновидность — это белые стихи, стихи без рифм. В белых стихах обязан присутствовать размер. Классическими примерами белых стихов могут являться произведения А. Кольцова:
Сяду я за стол да подумаю:
Примеры белых стихов встречаются и у других поэтов-классиков, к примеру:
Во тьме ночной явилась буря;
Белым стихом написана знаменитая «Песня о Гайавате» Генри Лонгфелло. Технически белый стих весьма прост: достаточно соблюдать размер и следить за смыслом. Ввиду простоты технического исполнения белые стихи обязаны содержать в себе нечто такое, что «затмит» собой отсуствие рифмы. У Кольцова таким элементом является стилизация под народное творчество, мастерская, между прочим. У Лонгфелло, кстати, «Песнь о Гайавате» — тоже стилизация под эпос (собственно, это и есть эпос). В современной поэзии белый стих встречается не очень часто:
А мы пойдем с тобою, погуляем по трамвайным рельсам, Посидим на трубах y начала кольцевой дороги. Hашим теплым ветpом бyдет чёpный дым с тpyбы завода, Пyтеводною звездою бyдет желтая таpелка светофоpа… (Я.Дягилева) Далёким предком белого стиха был так называемый безрифменный стих,к которому относится вся античная поэзия и европейская поэзия более позднего периода,когда традиция рифмованной поэзии ещё не сложилась. Пример безрифменного стиха:
О том. что ждёт нас, брось размышления,
Белые стихи, в отличие от безрифменных, — это сознательное отступление отсформировавшихся правил и стихотворных традиций, игнорирование рифмы как своеобразный художественный приём. Отметим, что в безрифменном стихе размер также соблюдается. Апогеем безрифменной поэзии (пусть я и отношусь к подобным вещам весьма холодно) являются верлибры (франц. vers libre — свободный стих). Верлибр не имеет ни рифмы, ни слога. По сути, это проза, разделенная на строки. Верлибры появились много раньше других видов стихотворений и развивались параллально с ними. Высокого уровня достигли верлибры в американской поэзии. Приведу несколько примеров из классических верлибров в русских переводах.
Я славлю и воспеваю себя, И что я принимаю, то примете вы. Ибо каждый атом, принадлежащий мне, принадлежит и вам. Я, праздный бродяга, зову мою душу, Я слоняюсь без всякого дела и, лениво нагнувшись, Разглядываю летнюю травинку. Мой язык, каждый атом моей крови созданы из этой почвы, из этого воздуха; Рождённый здесь от родителей, рождённых здесь от родителей, тоже рождённых здесь, Я теперь, тридцати семи лет, в полном здоровье, начинаю эту песню И надеюсь не окончить до смерти. Догматы и школы пускай подождут. Пусть отступят немного назад, они хороши там, где есть, мы не забудем и их. Я принимаю природу такою, какова она есть, я позволяю ей во всякое время, всегда Говорить невозбранно с первобытною силою. (У.Уитмен, перевод К.Чуковского) Это первая глава знаменитой «Песни о себе», во многом положившей начало современному верлибру. Тем не менее, большая часть встреченных мной верлибров по своему содержанию не имеет связи с реальным миром и напоминает философию Шопенгауэра. Вот другой пример:
И не думайте будто искусство вот этот актёр говорящий вон с тем в глубине сцены. Оно третий которого вы не видите говорящий вон с тем за кулисами которого вы не слышите. (У. Лоуэнфелс, перевод В.Рогова)
Про верлибры могу сказать только одно: чтобы написать действительно хороший верлибр, нужно быть истинным гением. За красивыми рифмами и выдержанностью стиля можно скрыть любые смысловые огрехи, а вот при отсутствии средств технического украшения стихотворения очень непросто точно выдержать смысл и логику того, что читатель должен в стихотворении увидеть. Поэтому: не пишите верлибры! Это сложно и говорит чаще всего не о вашем высоком уровне, а о том, что вы просто не умеете работать с рифмой. Близки к верлибрам так называемые стихотворения в прозе — небольшие эмоционально насыщенные лирические произведения в прозаической форме без признаков метра и рифмы. Отличительные черты — мелодичность и напевность.
Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаянье при виде всего, что свершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу! (И. С. Тургенев)
Стихи в прозе, отмечу, порядком устарели. Многие литературоведы не относят подобные произведения к поэзии. В общем, я согласен с такой точкой зрения. Это, скорее, лиричная и красивая проза. Другие типы нерифмованного стихотворения — это хокку, танка и несколько других. Специфическая японская поэзия, честно говоря, совершенно не приспособлена и тем более не предназначена для перевода на русский и толкования. Во-первых, эти стихи отражают совершенно чуждую нам философию, во-вторых — в переводе теряется разница между этими типами, хотя в оригинале она есть. С моей точки зрения, писать хокку или танка на русском — просто глупость, примерно такая же, как если бы японец стал бы на японском писать рифмованные четверостишия о русской природе и берёзках. Специфика японской поэзии обоснована языком, в котором нет слогов долгих и кратких, ударных и неударных и, следовательно, нет стоп. Хайку (хокку, хаи-каи) — жанр японской поэзии; нерифмованное трехстишие, произошедшее от танка и состоящее из 17 слогов (5+7+5). Зародились в 16 веке в период необычайного расцвета дзэн-буддизма, имевшего государственный статус. Писать истинные хайку мог только подготовленный мастер, прошедший долгий путь совершенствования и оттачивания литературного мастерства. Знание хайку и умение их сочинять со временем стали неотъемлемой частью воспитания японского воина-самурая, который должен был обладать невозмутимостью духа, отрешённостью и умением восхищаться красотой бренного мира. Классиками японской поэзии, создавшими непревзойдённые образцы хайку, были Басё (1644-1694) и Рансэцу (1654-1707).
На голой ветке
Танка (миика-ута) — это также жанр японской поэзии. Нерифмованное пятистишие, состоящее из 31 слога (5+7+5+7+7). Отличается поэтическим изяществом и лаконичностью.
На ночную луну
К менее известным типам японского стихосложения относится ката-ута (схема 5+5+7), ута сендока (удвоенная ката-ута, 5+5+7 | | 5+5+7 с цезурой между ката-ута), буссоку-секитаи (форма, вытекшая из хокку, 5+7+5+7+7+7), ханка (стихотворение, написанное без соблюдения определенных законов слоговой строфики, но завершенное строфой танка... 5+7+5+7+7), нага-ута (стихотворение, построенное на попарном чередовании пяти и семисложных стихов, законченное строфой ката-ута 5+7+5+7+5+7... 5+7+7). Особняком стоит нетвердая (бесконечная) форма има-ио-ута 7+5+7+5 | | 7+5+7+5 | |... с большой цезурой после каждого 4-го стиха. Она противоречит общему закону японской строфики, требующему цифру 5 на первом месте. Форма привилась под китайским влиянием. В качестве примера приведу ката-ута:
Дом мой стая не дом. Ах, я в нем, как гость... где ты? Там, где смерть, иль там, где жизнь?
Верлибры, танка, хокку и тому подобные формы не имеют слога и размера, это поэзия сугубо иностранного происхождения. Корни белого же стихосложения исконно русские: так переложено со древнерусского на современный язык «Слово о полку Игореве». В оригинале оно было написано просто сплошным текстом, без абзацев и разделения на слова, только несколько буквиц выделяли части поэмы. Но читать его можно было довольно легко, делая ударения в правильных местах и разграничивая строки. Из классических белых стихов можно привести ещё «Песню о буревестнике» Горького. В принципе, можно найти ещё не менее десятка разновидностей стихотворных форм, не обременённых рифмой (к примеру, древнеримская поэзия), но приводить я их здесь не буду, потому как целью данного трактата является обучение именно русскому стихосложению. В общем, рифма нужна! Ну, на деле, можно использовать нерифмованные элементы. Например:
Официант, нам ананасов На блюде тоненько порежьте, Садитесь рядом, пейте, ешьте, А здесь я рифмы не придумал… (А. Баль)
Это юмористическое стихотворение про бездарность некоторых поэтов. В качестве юмора и в тему отсутствие рифмы не только уместно, но даже смешно и необходимо. Ещё отсутствие рифмы допустимо в некоторых песнях, когда мелодия выдержана таким образом, что «затемняет» неправильность построения поэтической строки. Например,
Маша Подходит к краю крыши И машет с крыши. Слышу: «Good bye, my baby!» И отрывает тело, И расправляет крылья, И улетает в небо. (А. Щербина)
Песня очень смешная, а характерная мелодия позволяет обойти как рифму, так и слог (хотя намётки и на то, и на то есть). Такой приём — сочетание нерифмованных и рифмованных строк — называется арифмией. Очень своеобразную разновидность рифм, которые, тем не менее, нельзя отнести к полноценным, в 20-е годы вводит в обиход И. Рукавишников. Это так называемые полурифмы. Полурифмы основаны на созвучии окончаний строк, но они не являются полноценной рифмой, так как не подчиняются общим правилам рифмования, не соблюдают количество рифмующихся слогов, отличаются искусственной небрежностью. Примерами полурифмы могут служить следующие строки:
Лицо твое глазам моим приятно. Я пояс твой рукой хочу обнять. Гляди в меня, гляди в меня любовно. И, может быть, войдет в меня любовь. (И. Рукавишников)
Змеей искания я уязвлен. Я огорчу тебя, тебя, влюбленная. Мне нужно в склеп поставить много урн. И раню душу я изменой бурною. (И. Рукавишников)
Итак! Рифма или есть во всём стихотворении, или её нет вовсе.
|
