Дом на песке

Как, несомненно, заметил читатель, значительное ме­сто в первой главе отведено проблеме питания. Почему? Во-первых, потому, что состав потребляемой человеком пищи в значительной мере определяет химический состав клеток его организма. А это, в свою очередь, прямо влияет на все другие процессы: газообмена, например, терморегуляции или мышления.

Вторая причина, по которой я уделяю большое внимание питанию, состоит в том, что ни одна другая сфера жизнедея­тельности человека не связана с таким количеством псевдо­научных представлений, граничащих с суевериями, и не в последнюю очередь потому, что целостной, стройной науки о питании все еще в человеческом обществе не создано, хотя серьезные шаги в этом направлении сделаны. Достаточно вспомнить труды И. П. Павлова по физиоло­гии пищеварения, приближающиеся к ним по значимости работы современного советского ученого академика А. М, Уголева, в области гигиены питания—Г. Шелтона.

Властвующая ныне теория сбалансированного пита­ния, основу которой составляют среднестатистические данные о привычном рационе немцев в середине прошло­го века, не дает ответа практически ни на один вопрос, связанный с очевидным фактом: раз человек ежедневно расходует энергию и на работу, и на функционирование самого организма, необходимо компенсировать его энер­гозатраты. Но как? Только за счет энергии, высвобожда­ющейся в результате разрыва химических связей пита­тельных веществ. Именно так считают «калорийщики».

Калорийная теория не оставляет в вопросах питания места плюрализму. Логика ее рассуждений по-солдатски прямолинейна—суточный рацион питания человека по расчетам должен составлять в среднем 2500—3000 кило­калорий и спорить здесь не о чем. Уверена, что спорить все же есть о чем.

В первой главе я называла некоторые цифры, повторю их. Медики-«калорийщики» рекомендуют потреблять в день в среднем 80—100 граммов белка, 80—100—жи­ров, 400—500—углеводов. Если бы какой-то гражданин решил перейти исключительно на растительную пищу, но руководствовался при этом названными нормами, ему пришлось бы съедать примерно 10—20 килограммов ово­щей, фруктов, зелени в сутки. Если учесть, что наш желудок вмещает около 300—400 граммов пищи, то вегетарианцу пришлось бы жевать, не переставая, весь день напролет.

Между тем весь опыт миллионов людей, отказавших­ся от потребления животных белков, т. е. мяса и рыбы, яиц и молока, свидетельствует о том, что ничего подоб­ного не происходит, что вегетарианцы едят ничуть не больше «нормальных» людей, не мыслящих свою жизнь без мяса. А это означает только одно: человек, потреб­ляющий исключительно растительную пишу, получает килокалорий намного меньше рекомендуемого «калорий-щиками» количества, что свидетельствует о неполноцен­ности отстаиваемой ими теории.

Чтобы спасти ее пошатнувшееся, выстроенное на пес­ке здание, сторонники этой теории используют все до­ступные им средства. Бывший директор Института пита­ния АМН ныне покойный академик А. Покровский, на­пример, особое внимание уделял взаимосвязи характера питания и уровня умственных способностей человека. Опыты проводились им на крысах. Одним он включал в рацион питания мясо, других держал исключительно на растительной пище. В проводимом им эксперименте и те и другие должны были найти выход из лабиринта. Ока­залось, что меньше времени на это затрачивали крысы, получавшие мясо. На этом основании исследователь сде­лал вывод о том, что и человек, питающийся мясом, умнее своего собрата-вегетарианца, а стало быть и тео­рия сбалансированного питания в своей основе верна. Такое толкование изначально неверно, поскольку игнори­рует различия в умственных способностях крысы и чело­века и различие их видовых свойств в питании.

Питание каждого вида живого имеет свои видовые особенности, которые отнюдь не отражаются на умствен­ных способностях животных. Можно ли, например, счи­тать хищника более умным, чем обезьяну? Или утверждать, что лев умнее слона, а лошадь глупее тигра? И как, наконец, расценивать тот факт, что многие выдающиеся представители рода человеческого, например, Пифагор и Ньютон, Л. Н. Толстой и Ромен Роллан, И. Е. Репин были убежденными вегетарианцами?

О многом заставляет задуматься и пример американ­цев, людей, как известно, рационально мыслящих, кото­рые в последние десятилетия взяли курс на вегетариан­ское питание, чтобы избавиться от массовых хронических болезней. Еще 15 лет назад 30 процентов жителей США отказались от потребления мяса.

Здесь же попутно замечу, что Всемирная организация здравоохранения снизила рекомендованные нормы по­требления белка до 29—37 граммов в сутки. И только мы продолжаем придерживаться прежних норм, постав­ляя в и без того переполненные больницы все новых и новых почечных больных, страдающих нарушением белкового обмена.

А теперь вернемся к другим «заслугам» теории сбалан­сированного питания. Мы остановились на том, что перед ее сторонниками встала дилемма, как «втиснуть» 3000 ки­локалорий в приемлемое с точки зрения здравого смысла количество продуктов. Выход был найден в их концентра­ции и оптимизации. Выход, спасительный для теоретиков и пагубный для нас с вами. Ход их мысли в общем-то понятен. Если сахар, содержащийся в 100 граммах свеклы, даст нам всего 40 килокалорий, то не лучше ли выделить его в чистом концентрированном виде и получить уже около 600 килокалорий на 100 граммов. То же самое и с мясом: переработанное в жирную ветчину оно дает 700 килокало­рий. Вы можете перебрать так все продукты питания, выходящие с предприятий пищевой промышленности, и убедитесь, что они, эти предприятия, предназначены исключительно для уничтожения полноценных, необходи­мых человеку продуктов и превращения их в высококало­рийные, но лишенные жизни, ограниченной годности орга­нические вещества. В этой связи уместно напомнить, что многие ученые с мировым именем считают именно концент­рацию продуктов и оптимизацию рациона причиной мно­гих хронических заболеваний, одолевающих человечество.