Глава 9. Начальник отдела «Альфа-Синий» сидел в своем кресле, его офис освещался только голубоватым светом дисплея.

 

Начальник отдела «Альфа-Синий» сидел в своем кресле, его офис освещался только голубоватым светом дисплея.

— Адмирал Дрейсон?

Дрейсон открыл глаза, перед его столом стоял майор Аама, один из его помощников.

— Да?

— Сэр, вы сказали, чтобы мы известили вас, как только обнаружим «Сокол Тысячелетия». Он сейчас находится на границе системы Н'Зота. Похоже, они сканируют систему, перед тем как войти туда.

Дрейсон кивнул.

— Да, они должны провести разведку: «Гордость Йеветы» все еще в системе?

— Да, сэр, на орбите Н'Зота. Вместе с ней еще четыре ИЗР и шесть «Толстяков».

— Пошлите эту информацию на «Сокол».

— Уже сделано, сэр.

Дрейсон откинулся в кресле.

— Да, не лучшие новости для Чубакки: Сколько дронов-разведчиков у нас в системе Н'Зота?

— Четыре, сэр.

— Возможно, нам придется пожертвовать ими, чтобы отвлечь внимание йевет и дать «Соколу» шанс:

Аама осторожно спросил:

— Сэр, вы уверены, что не стоит говорить об этом принцессе? Она очень обеспокоена:

Дрейсон решительно сказал:

— Не при этих обстоятельствах. Я полагаю, у Чубакки есть не более одного шанса из двадцати. Но, возможно, это лучше, чем любая другая попытка. Акбар все еще предлагает послать группу джедаев?

— Да, сэр.

— Генерал никогда не согласится на это. И он прав: Давайте подумаем, майор, что мы можем сделать, чтобы изменить обстоятельства.

 

Благодаря беспрепятственному обзору и огромному размеру цели, сенсорная «тарелка», расположенная в верхней полусфере «Сокола», без проблем обнаружила «Гордость Йеветы» среди множества других кораблей на орбите Н'Зота.

Но вычислить орбиту йеветского флагмана с достаточной точностью с такого расстояния было очень трудно. А Чубакке, чтобы точно рассчитать прыжок, нужно было знать не только орбитальный маршрут СЗР, но и кораблей, находящихся поблизости от него. Ошибка в расчетах могла означать мгновенную смерть.

Чем ближе они были к Н'Зоту, тем больше была вероятность, что «Сокол» может быть обнаружен. Чем дольше они ждали, тем более точными были расчетные данные, но, опять же, тем больше риск быть обнаруженными.

Чубакка сидел один в кокпите «Сокола», Лумпапварруумп находился на месте стрелка у нижней турели, Джодррл — у верхней.

Шоран и Дрианта проверяли новое оборудование, приобретенное на Хребте Исава. На месте спасательной капсулы правого борта была поставлена пусковая установка, заряженная шестью специальными минами. На месте капсулы левого борта был смонтирован мощный бластерный резак для разрезания обшивки — традиционный инструмент пиратов. Оба этих устройства были жизненно важны, давая миссии хоть какой-то шанс на успех.

Когда Шоран и Дрианта убедились, что все исправно, они проверили снаряжение абордажной группы. Поскольку ожидалось сильное сопротивление, традиционные стрелометы были дополнены бластерными винтовками и термальными детонаторами.

Шоран зашел в кабину «Сокола».

— Все готово, брат.

Чубакка хотел было ответить, но неожиданно раздался писк аппаратуры связи, означающий, что пришло новое сообщение. Чубакка включил воспроизведение. На мониторе возникло Формайи.

— Чубакка, я тут копался в архивах и нашел нечто полезное для тебя.

Пока закачивались файлы с инормацией, Дрианта сменил Лумпаварруумпа у нижней турели, и молодой вуки пришел к отцу в кокпит.

— Что это ты смотришь?

Чубакка сказал:

— Друг прислал кое-что интересное.

— А можно мне посмотреть?

— Смотри.

Это был план взятия на абордаж звездного супер-разрушителя класса «Палач», разработанный в штабе флота. На трехмерном голографическом изображении корабля были отмечены места наиболее удобного проникновения и кратчайшие пути между отсеками, включая камеры для пленных.

Лумпаварруумп воодушевился:

— Теперь мы найдем его!

Шоран удивился:

— Как Формайи достал это? Неужели это настоящий абордажный план? Что-то это мне не внушает доверия. Чубакка, ты доверяешь Формайи?

Чубакка ответил:

— Насчет этого я не волнуюсь. Формайи получает больше выгоды, помогая своим клиентам, чем убивая их. Сейчас мы уйдем в прыжок. Сын, позови остальных. Пусть они изучат расположение отсеков СЗР, пока мы долетим. Шоран, сбрасывай первую партию мин.

— Да, отец.

— Да, брат.

Чубакка подумал, что эта запись не могла храниться в архивах Формайи — дата сообщала, что запись была сделана не более сорока часов назад. «Кто же помогает нам?»

Шоран доложил:

— Мины сброшены.

Чубакка потянул штурвал на себя, увеличивая дистанцию между «Соколом» и летящими за ним минами. Когда дистанция достигла ста километров, Чубакка включил гиперпривод.

Отсчет секунд до выхода:

— Взрывай мины!

 

Когда «Сокол» вышел из гиперпространства в одиннадцати сотнях метров от правого борта «Гордости Йеветы», серия взрывов и мощное электромагнитное излучение от мин заглушили йеветские сенсоры, на мгновение ослепив операторов.

Шоран выпустил следующую серию мин. Они взрывались с интервалом в несколько секунд, эффективно маскируя маневры «Сокола»

Подойдя вплотную к корпусу и замедлив скорость почти до нуля, Чубакка перенаправил энергию с двигателей на щиты. Когда вокруг замелькали первые выстрелы с батарей СЗР и двух оказавшихся поблизости йеветских истребителей, «Сокол» уже находился внутри радиуса щита разрушителя, и Чубакка уже отметил место на огромном корпусе, куда должен сесть «Сокол». Джодррл и Дрианта открыли ответный огонь по истребителям со своих турелей.

Чубакка радостно зарычал, увидев, как йеветский истребитель исчез в огненной вспышке. Шоран выпустил оставшиеся мины и пошел готовить резак. «Сокол» летел вдоль корпуса СЗР, почти прижимаясь к нему, рискуя разбиться о его обшивку.

Когда Шоран приготовил резак, Чубакка мягко посадил «Сокола», закрепив его на корпусе разрушителя с помощью магнитных якорей. Мощный лазер сразу же начал резать дюрастиловую броню.

Лумпаварруумп стоял рядом с Чубаккой, держа оружие наготове.

Джодррл сообщил по комлинку:

— Чубакка! Они прекратили огонь! Тут только что пролетело полдюжины истребителей, но они не обратили на нас внимания! Мне продолжать стрелять по ним?

— Нет, прекрати огонь. Похоже, они рассчитывают справиться с нами внутри.

Бластерный резак, наконец, вырезал в броне круглое отверстие. Вырезанный металлический диск провалился внутрь корпуса. Следом туда прыгнули Чубакка и Шоран. Встав спиной к спине, они быстро уложили полдюжины йевет, которые, вероятно, прибежали на шум разрезаемой брони. Чубакка заметил, что ни один из йевет не был вооружен.

— Наверное, это экипаж корабля. Следующими будут солдаты:

Они осторожно направились через коридор № 278 к блокам для пленных.

 

Лин Прелл, старший смотритель инкубатора вице-короля, не обратил внимания на зазвучавший сигнал тревоги. Дела военных были вне его интересов, для него был важен лишь инкубатор.

Он проверил температуру во всех нишах, отметил, насколько увеличились маранас после подкормки кровью, осмотрел пустую нишу № 7, в которую должны были поместить новый маранас сегодня ночью: Больше работы в инкубаторе не было, но Лин Прелл хотел что-то делать, чтобы не думать о ноже для кастрации, который сегодня утром доставили в его каюту. Он, как старший смотритель, должен подать пример остальным:

Вернувшись в комнату наблюдения, Лин Прелл на одном из мониторов увидел двоих огромных, покрытых шерстью существ с оружием, бегущих по коридору к инкубатору и на ходу стреляющих в камеры наблюдения.

Лин Прелл забрался в ближайшую свободную нишу, закрыв за собой дверцу. Съежившись в темноте, он утешал себя мыслью, что, возможно, он больше никогда не увидит нож для кастрации:

 

Чубакка рычал:

— Где они?! Где эти мерзкие твари прячут пленных?!

Подняв винтовку, он выстрелил в мешок из плоти, висевший в нише на стене. Брызги крови и ошметки мяса разлетелись во все стороны.

— Мой брат чести! Где ты?!

Шоран сказал:

— Его тут нет. Пошли дальше. Это какая-то оранжерея. Наверное, они тут еду выращивают.

Они прошли через это странное помещение, заглядывая в каждую ячейку по пути, и разнося в клочья их содержимое.

 

В «Соколе» стояла жуткая тишина. Лумпаварруумп и Дрианта насчитали уже две эскадрильи истребителей, кружащих над корпусом «Гордости Йеветы» — вероятно, они пытались обнаружить нарушителя. Один истребитель пролетел так близко, что Дрианта разглядел пилота в кабине.

Еще более странным было сообщение от Джодррла, охранявшего прорезанное отверстие:

— Тут только что были какие-то существа. Их девять, они ростом с Шорана, вооружены как штурмовики.

Лумпаварруумп отозвался:

— Сейчас мы придем.

— Нет, оставайтесь на своих местах — они уже ушли. Хотя, я не знаю, почему: Они посмотрели на трупы в коридоре, поговорили минуты две и прошли мимо люка дальше.

— Странно:

— Я уже был готов стрелять, но они прошли, как будто не заметив дыры в корпусе.

Дрианта сказал:

— Так же, как истребители здесь. Как будто мы стали невидимыми. Я этого не понимаю:

 

Блок для пленных № 2 был оборудован так же, как и предыдущий, но был совершенно пустым. Чубакка и Шоран уже собирались покинуть его, когда туда ворвалось несколько йеветских солдат.

Чубакка и Шоран выпустили длинные очереди бластерных разрядов, враги успели сделать только несколько выстрелов. Когда последние йеветы погибли, Шоран выпустил из рук оружие и упал бы, если бы Чубакка его не подхватил. Резкий запах паленой шерсти и сожженной плоти ударил в ноздри.

Чубакка взглянул на Шорана, и увиденное привело его в ярость, он с рычанием выпустил несколько очередей по трупам йевет.

Когда ярость немного утихла, Чубакка сообщил по комлинку:

— Шоран погиб. Дрианта, приди сюда, забери его тело.

Лумпаварруумп рванулся к люку, опередив Дрианту.

— Я пойду с тобой! Тебе нельзя идти одному! И я знаю карту:

Дрианта не стал спорить.

— Пошли.

 

Они нашли Чубакку на полпути к блоку № 2. Дрианта молча взял тело Шорана и понес его назад на «Сокол», оставив Лумпаварруумпа с его отцом.

Отец и сын несколько секунд смотрели друг другу в глаза, потом Чубакка сказал:

— Пойдем. Будешь меня прикрывать.

 

Блок № 1 охранялся полудюжиной вооруженных йевет, что вселило в Чубакку надежду.

Но когда он и его сын проложили себе путь по трупам врагов, оказалось, что в этом блоке находятся такие же мясистые мешки в нишах, только более раздутые.

Чубакка раздраженно прорычал:

— Слишком долго придется искать: Слишком много мест, где он может быть.

Лумпаварруумп сказал:

— Отец, когда я думаю о Хэне, я не вижу его в помещении, подобном этому:

— Подожди, сын: Мне надо подумать, что делать дальше.

— Когда я думаю о Хэне, он представляется мне в большом помещении, и вместе с ним много существ других рас: Отец, что если враги держат Хэна вместе с другими заложниками? Где тогда он может находиться?

Это странное видение впервые посетило Лумпаварруумпа, когда он сидел у турели. И теперь это видение не оставляло его разум, не позволяя видеть Хэна в каком-либо еще окружении.

Чубакка недоверчиво покачал головой. Потом ему в голову пришла одна мысль. Он спросил:

— А в этом твоем видении есть какая-нибудь маркировка на стенах, какие-то буквы, цифры?

Лумпаварруумп на мгновение закрыл глаза.

— Да, на стене написано D-2.

— Это грузовой трюм. Пошли!

Спиной к спине, Чубакка и Лумпаварруумп проложили себе путь к трюму № 2. К их удивлению, сопротивление там было слабее, чем в начале. Вероятно, они двигались слишком быстро, и йеветы не успевали отреагировать. Но те немногочисленные охранники, которые встречались на их пути, сражались упорно, не сдаваясь и не отступая. Вооруженные или безоружные, в одиночку или в группах, йеветы сражались с отчаянной храбростью, что одновременно делало их легкой мишенью и постоянной угрозой. Чубакка и Лумпаварруумп стреляли во все, что движется, и не прекращали огня, пока оно не переставало двигаться. И когда они, наконец, подошли к тому отсеку, который искали, аккумуляторы их бластерных винтовок были почти разряжены, особенно у Чубакки.

Перед ними оставалось последнее препятствие: в отличие от предыдущих отсеков, двери в трюм с пленными нельзя было взрывать термальным детонатором, так как при этом могли пострадать заключенные. К тому же, вход в трюм охранялся отделением йеветских солдат, спрятавшихся за портативными щитами имперского типа. Эти щиты представляли собой панели, высотой примерно по пояс человеку, на которой были смонтированы одновременно генераторы силовых полей и абсорберы энергии, как на имперских шагоходах, поэтому йеветы, скрываясь за щитами, могли не бояться огня бластерных винтовок. Еще более усложняло задачу то, что вход в трюм находился в дальнем конце полетной палубы, шириной примерно в сто метров. Обычно на этой палубе располагались звенья истребителей «первой готовности». Когда поднялась тревога, они взлетели искать корабль-нарушитель, и теперь на широкой пустой площадке не было абсолютно никакого укрытия.

Чубакка осторожно заглянул в дверь, осматривая это поле боя.

— Твой стреломет:

Лумпаарруумп протянул отцу стреломет, но вместо того, что взять его, Чубакка протянул сыну бронебойные сердечники — часть ракетных зарядов стреломета.

Чубакка указал вперед:

— Сначала щиты: Потом не переставай поддерживать огонь. Ты должен будешь стрелять так быстро, как только возможно.

— Да, отец.

— Надо не дать им сосредоточить внимание на ком-то одном. Помнишь, как охотятся на тарриарра? Главное — отвлечь внимание.

— Да, отец.

Чубакка по комлинку связался с «Соколом»:

— Джодррл?

— Слушаю, брат.

— Приготовься забрать нас с малой полетной палубы, она находится прямо впереди от того места, где сейчас «Сокол».

— Да, брат. Я закрываю люк и буду готов лететь по твоему сигналу.

Чубакка, выключив комлинк, посмотрел на Лумпаварруумпа.

— Ну что ж, сын. Это твой хрртайик.

— Я готов, отец.

Чубакка махнул рукой. Лумпаварруумп подскочил к входу, первая мини-ракета полетела к цели еще до того, как он выпрямился. За второй ракетой Чубакка прыгнул на полетную палубу.

Через мгновение раздались два взрыва. Один щит отбросило назад, при этом он сбил с ног нескольких йевет. Второй щит просто раскололся от взрыва, обдав переборки и йеветских солдат градом осколков.

Лумпаварруумп продолжал стрелять. Его выстрелы были удивительно меткими. Одна мини-ракета прожгла насквозь броню и грудную клетку йеветского охранника, вторая подбросила в воздух его товарища как тряпичную куклу.

Чубакка с яростным рычанием на бегу обстреливал йеветский пост очередями из бластерной винтовки. В его бешеном реве звучала скорбь о потере Шорана, ненависть к мучителям Хэна и жажда крови. Чубакка бежал с невероятной скоростью. Вид огромного рычащего вуки, вероятно, произвел на врага устрашающее впечатление. Уцелевшие йеветы смогли сделать лишь несколько неприцельных бластерных выстрелов.

Когда Чубакка добежал до того, что осталось от йеветского поста, в живых оставались лишь трое раненых охранников. Чубакка с молниеносной быстротой бросился на ближайшего йевету, пытавшегося поднять бластер, и мощным ударом проломил ему грудную клетку. Потом схватил другого и со страшным хрустом свернул ему шею.

Отбросив труп, Чубакка оказался лицом к лицу с последним охранником. Йевета был ранен осколками ракеты, его плечо было обожжено бластерным огнем, на шее вздулись пузыри ожогов. Тем не менее, он храбро бросился на Чубакку, рассекая воздух когтем здоровой руки.

Чубакка, уклонившись от удара, перехватил руку с когтем, при этом сломав ее. Потом он схватил противника и с силой швырнул его в переборку. Упав на палубу, йевета больше не двигался. Страшный удар сломал ему позвоночник.

Обернувшись, Чубакка махнул рукой, приглашая Лумпаварруумпа присоединиться к нему. Когда молодой вуки бежал через площадку, Чубакка заметил, что он хромает на правую ногу. Когда Лумпаварруумп получил ранение, и насколько оно было серьезно, Чубакка не знал. Но он видел, что его сын не издал ни звука. «Когда придет время, он встретит катарна, не дрогнув, и его удар будет верным».

 

Женщина по имени Инейра подошла к лежащему Хэну Соло и прошептала:

— На корабле идет бой. Это твои друзья пришли за тобой.

Любое движение причиняло избитому телу страшную боль, и лицо Хэна болезненно скривилось, когда он попытался сесть.

— За мной? Откуда ты знаешь?

— Я знаю. Я звала их сюда, и они услышали меня. Пойдем, сейчас не безопасно находиться рядом с переборками.

Хэн вздохнул.

— Я не понимаю:

Однако он позволил Инейре помочь ему доползти до центра трюма. Это отняло у него последние силы.

— Я ничего не слышу.

— Они еще далеко. Я не могу их спрятать, но могу попытаться помочь им найти тебя.

Инейра села рядом с ним, расправив полы своего коричневого кафтана.

Она была странной женщиной, иногда она впадала в некое подобие транса, ничего вокруг не замечая. Но из всех пленников, Инейра была единственной, сумевшей перешагнуть через страх за свою жизнь и дружески отнестись к Хэну. Только она проявила сострадание и помогала ему, когда его принесли обратно после избиения.

Но призрачного обещания спасения было недостаточно, чтобы пробудить Хэна. Боль истощала его, и его отбитые внутренние органы и сломанные кости сразу напоминали о себе, когда он был в сознании. Сон был единственным облегчением.

В один из кратких моментов пробуждения Инейра сказала ему:

— Твои друзья идут сюда. Если тебе надо будет идти:

Хэн прошептал:

— Если эти двери откроются, я смогу дойти до них. Но я ничего не слышу:

— Уже скоро:

Хэн увидел, что ее лицо было бледным, а руки дрожали.

— Инейра, что случилось?

— Так много смертей: так много хаоса:

— Ты чувствуешь, что кто-то умирает?

Она вздохнула.

— Смерть почувствовать нетрудно. Они уже почти здесь.

Хэн действительно начал верить, что на борту корабля что-то происходит.

За переборкой был слышен шум — крики, взрывы, бластерные выстрелы, удары в переборку, и еще какой-то странный звук, Хэн был уверен, что знает его, но измученный болью разум не мог его идентифицировать.

Наконец, дверь открылась, в проходе показалась огромная фигура вуки.

— Чуи!

С жалобным воем Чубакка подбежал к Хэну и обнял его.

— Ох, осторожнее, Чуи, на мне и так живого места нет. Где мой корабль?

Чубакка, пролаяв что-то в комлинк, подхватил Хэна на руки и побежал к выходу.

— Эй, эй, стой, Чуи, а как же другие? Мы должны взять их с собой! Да остановись ты, глупый комок шерсти!

Чубакка неохотно остановился. Хэн оглянулся и увидел, что Инейра продолжает сидеть на палубе.

— Инейра, пойдем. У нас хватит места, правда, Чуи? Сколько еще мы можем взять?

Но почему-то никто из пленников не отреагировал на то, что произошло. Они продолжали сидеть на своих местах.

— Инейра, в чем дело? Пошли же.

— Я не могу идти.

Инейра встряхнула головой, и все пленники вдруг куда-то исчезли. В трюме остались только Хэн, Инейра и Чубакка. Чубакка зарычал. Хэн растерянно оглянулся.

— Куда все подевались?

Инейра печально улыбнулась.

— Их здесь и не было. Все пленники были спасены еще из лагеря, их забрала «Утренняя Звезда». Сейчас они в безопасности. А это была только иллюзия.

— Так ты создавала иллюзию их присутствия, прикрывала их спасение? Невероятно: Но теперь-то ты можешь уйти. Спасать больше некого.

Она мягко сказала:

— Нет, я должна остаться. Если Найл Спаар обнаружит их отсутствие, он попытается взять на их место новых заложников. Иди, Хэн. Я сама сделала этот выбор.

Инейра закрыла глаза, и заложники снова появились, включая избитого Хэна соло, лежащего на палубе.

За переборкой раздался знакомый рев двигателей «Сокола». Чубакка вынес Хэна из трюма.

Инейра так и не открыла глаза. Бросив на нее последний взгляд, Хэн увидел невысокую девушку, сидевшую на палубу рядом с иллюзией человека, которого она только что помогла спасти.

 

В то самое время, когда «Сокол» улетал от «Гордости Йеветы», прикрываясь взрывами электромагнитных мин, «Грязный Ленивец» вышел из гиперпространства в месте дислокации главных сил 5-го Флота.

Первым его заметили на сенсорах сторожевой канонерки «Воин». Оператор доложил:

— Неизвестный корабль вышел из гиперпространства. Тип корабля не идентифицируется. Размер класса F — вероятно, дрон. Направляется к основной формации.

Связист сообщил:

— Получено сообщение с неизвестного корабля. Они пытаются ввести код авторизации.

Внезапно на командирском мониторе появилось лицо Люка Скайуокера.

— Капитан, вы узнаете меня?

— Я знаю того, на кого вы похожи. Но у меня нет информации, что этот человек должен прибыть в сектор.

— Очень хорошо, капитан. Тогда посмотрите на данные идентификации.

Капитан оглянулся на оператора сенсорной станции. Тот доложил:

— Транспондер сообщает, что это гражданский корабль, малая яхта типа «Верпин», сэр.

Люк кивнул.

— Если не верите, можете послать группу для проверки нашего корабля. И когда вы, наконец, убедитесь, что я тот, кем кажусь, и мы не прячем в трюме фузионную бомбу, я хотел бы, чтобы вы доложили о нас командующему флотом. У меня для него есть важная информация.

Капитан приказал связисту:

— Свяжитесь с «Отважным». Сообщите генералу, что прибыл Люк Скайуокер.

Когда сообщение было отправлено, связист оглянулся на капитана.

— Это хорошие новости, правда, сэр?

— Надеюсь, что так:

Когда проверка «Ленивца» была закончена, и он занял место в носовой полетной палубе «Отважного», уже все на корабле знали, что прилетел Люк Скайуокер, хотя официально этого никто не объявлял.

Выходя из «Ленивца», Люк видел, что его прибытие считают хорошим знаком. Он чествовал, что его присутствие придало экипажу новую надежду и уверенность. На Акейну и Виэйлу они почти не обратили внимания.

По пути на мостик Люк думал: «Они думают, что мы здесь, чтобы помочь выиграть войну для них, но почти игнорируют тех, кто действительно может помочь:»

Генерал А'Бат встретил их на мостике, его сопровождали два полковника и один капитан флота. Люк спросил:

— Генерал, какой сейчас статус конфликта?

— Новая Республика объявила войну Дасханской Лиге. Сейчас мы готовимся вернуться в систему Доорник-319 и изгнать йевет оттуда. Это будет наш первый шаг. Кроме того, мы сейчас усиленно ищем оставшиеся верфи. И, наконец, разрабатывается план вторжения глубоко в Коорнахт и атака самой метрополии Дасханской Лиги — планеты Н'Зот. Так у нас обстоят дела, мастер Скайуокер. А что вы здесь делаете? Я полагаю, если бы вы прибыли по поручению президента, нас известили бы об этом.

— Я прилетел сюда с планеты Дж'т'птан, это в системе Доорник-628. Это долгая история: Если сказать кратко, я хочу предложить вам сделать первый шаг в другом направлении.

Даже для такой известной личности как Люк, полковник Корган, полковник Мойт'та и капитан Морано были «трудной» аудиторией, особенно если речь шла о чем-то сверхъестественном.

Люк, почувствовав их скептический настрой, сказал:

— Природа Вселенной превосходит определения науки, и ее возможности превышают ограничения, накладываемые технологией.

Капитан Морано сказал:

— Я не хочу ставить жизни моего экипажа в зависимость от невидимых сил, которые нельзя измерить.

— Но эти невидимые силы могут сохранить жизни ваших подчиненных.

Морано возразил:

— Я предпочитаю верить тому, что я знаю. Мы можем победить в этой войне с тем оружием, которое у нас есть.

Люк решил провести небольшую демонстрацию. С помощью Силы он снял значки с мундиров троих офицеров и уложил их в ряд на столе А'Бата.

— Вы видите, что Сила так же реальна, как и ваше оружие. Сила — это тайна, но не сказка. А ваш путь к победе может стоить очень дорого — тысячи, десятки тысяч смертей с обеих сторон — смертей, которых можно избежать.

Полковник Корган взял свой значок со стола.

— Можно избежать, если ваши трюки способны обмануть йевет.

Люк терпеливо сказал:

— То, что предлагает Виэйлу — не просто «трюк». Ее средство старше, чем технология бластера, который вы носите, и гораздо более сложное.

Мойт'та сказал:

— Может быть, она объяснит нам, как это работает?

Люк отвернулся, разочарованно махнув рукой. Виэйлу сказала:

— Это отражение: от поверхности Потока:

А'Бат сказал:

— Боюсь, мы не можем принять вашу помощь. Я не могу ставить военную операцию в зависимость от того, чего мы не знаем. Может быть, вы покажете нам, что именно вы предлагаете?

Люк ожидал, что Виэйлу откажется, но она сказала:

— Вы тоже предлагаете мне создать проекцию того, чего я не знаю. Сначала покажите мне вашу демонстрацию, а потом вы сможете оценить мою.

А'Бат оглянулся на Коргана.

— Полковник?

Начальник тактического отдела посмотрел на хронометр.

— Через полчаса к нашим силам должны присоединиться двадцать кораблей из 4го Флота.

Виэйлу сказала:

— Я хочу быть так близко к этому, как только возможно.

Морано предложил:

— Можно взять челнок, чтобы подойти максимально к зоне выхода. Если вы не возражаете против присутствия скептиков, мы составим вам компанию.

Виэйлу усмехнулась.

— Поток существует независимо от того, верят в его существование или нет.

 

Когда челнок достиг пятидесятикилометровой границы зоны выхода прибывающей оперативной группы, А'Бат приказал:

— Достаточно. Слишком близко подходить опасно. Я не хочу, чтобы флот лишился командования из-за навигационной ошибки.

Корган сказал:

— Я больше опасаюсь стать жертвой ошибки какого-нибудь наводчика. Корабли летят в зону боевых действий, и никто не ожидает, что их будут ждать так близко от точки выхода.

Виэйлу предложила:

— Можно сделать так, что эти корабли не заметят нас.

А'Бат спросил:

— Что это значит?

Люк сказал:

— Генерал, просто поверьте ей. Если бы мы захотели, вы не заметили бы «Ленивца», пока он не сел бы в ваш ангар.

Корган недоверчиво покачал головой, но не стал спорить.

Мойт'та сказал:

— Они выходят.

Один за другим корабли выходили из гиперпространства. Крейсеры и ударные авианосцы, звездные разрушители и канонерки проносились мимо челнока.

А'Бат спросил:

— Сколько кораблей мы ожидали?

— Двадцать, сэр.

— Я насчитал уже тридцать.

Корган пожал плечами.

— Вероятно, это ошибка, сэр.

Люк сказал:

— Генерал, можно связаться с сенсорным постом вашего корабля и спросить, сколько они насчитали.

А'Бат включил комлинк.

— «Отважный», это генерал А'Бат. Сколько кораблей вышло из гиперпространства?

— Тридцать восемь: тридцать девять: сорок, сэр.

— Они все нормально идентифицируются?

— Да, сэр: хотя нет, данные транспондеров некоторых кораблей дублируются. Сэр, что происходит?

— Ничего, лейтенант. Ждите дальнейших приказов.

А'Бат повернулся к своим офицерам.

— Впечатляющая демонстрация, не правда ли, господа? Какие из этих кораблей реальны, а какие нет? Я не могу сказать, наверное, и сенсоры не скажут.

Он повернулся к Виэйлу.

— Благодарю вас за демонстрацию.

В следующий момент половина прибывших кораблей исчезла. Виэйлу устало опустилась в кресло. Было видно, что проекция отняла у нее много сил.

Пилот челнока испуганно спросил:

— Генерал, что это было?

— Ничего, официально ничего.

— Но:

— Сынок, не спрашивай и не думай об этом. Просто вези нас обратно как можно быстрее. Нам еще многое нужно сделать.

 

Челнок уже приблизился к авианосцу, когда навстречу из ангара вылетело звено истребителей, едва не столкнувшись с челноком.

Морано встревоженно спросил:

— Что это? Смена патрулей только через час.

Когда челнок опустился на палубу авианосца, Морано связался с постом управления истребителями. Ему сообщили:

— Звено истребителей отправлено на перехват неизвестного корабля, который вышел из гиперпространства пять минут назад. Он не идентифицирует себя, в ответ на наш запрос он начал транслировать какой-то странный сигнал, возможно, помехи.

Морано повернулся к Виэйлу.

— Это тоже часть вашей демонстрации?

Она покачала головой.

— Нет.

Люк пошел на мостик вслед за генералом А'Батом и его офицерами. Оказавшись на мостике, все сразу бросились к экрану сенсорной станции. Люк сказал:

— Что за сигнал они передают? Переключите его на мой комлинк.

— Да, мастер Скайуокер. Это что-то ужасное, просто разрывает уши.

Из комлинка Люка раздался жуткий рев. Он быстро выключил комлинк и засмеялся.

— Это не помехи. Это шириивуук. Язык вуки. Это Чубакка, и, похоже, ему не нравится, что ваши истребители ведут себя слишком угрожающе. Генерал, отмените перехват. Это «Сокол Тысячелетия».

 

Шоран и Хэн были немедленно перенесены в медицинский пункт авианосца. После того, как медики убедились, что Шорану ничем помочь уже нельзя, его отправили в морг. Хэн срочно был помещен в резервуар с бактой. Люк хотел с ним поговорить, но Хэн был без сознания. Впрочем, даже если бы он был в сознании, Чубакка вряд ли позволил бы его беспокоить. Вуки так хотел что-то сделать для Хэна, что его сородичам с трудом удалось вытащить его из медицинского пункта.

Четверо вуки представляли собой впечатляющее зрелище, и их присутствие на авианосце вызвало всеобщее любопытство. Люк подумал, что раненый молодой вуки — Лумпаварруумп.

Лумпаварруумп выбрался из «Сокола» сам, но бластерный ожог на его ноге выглядел ужасно, шерсть обгорела, на обожженной коже вздулись пузыри. Для обследования такого пациента медицинскому дроиду К-1В понадобилась помощь дроида-переводчика. Медицинский дроид сказал:

— Повреждения клеток кожи серьезные. Подкожная жировая ткань и мускулы повреждены ограниченно. Все повреждения излечимы. Рекомендовано погружение в бакту на срок не менее десяти часов.

Чубакка заворчал, выражая отвращение, Лумпаварруумп энергично его поддержал. Дроид-переводчик дипломатично сообщил:

— Пациент выражает нежелание быть погруженным в бакту.

К-1В предупредил:

— Местное лечение даст ограниченный эффект. Без погружения останется шрам.

Чубакка и Лумпаварруумп хором зарычали. Переводчик сохранял дипломатичный тон:

— Пациент считает шрам знаком почета. Родственник пациента сообщает, что если лечение не будет достаточно эффективным, К-1В может получить серьезные повреждения.

Люк засмеялся. Чубакка обернулся к нему и укоризненно зарычал. Перевод не требовался. Взгляд Чубакки говорил: «Где ты был?»

Люк вздохнул.

— Чуи, я не знал. Я был далеко, и никто не сообщил мне, что произошло. Я просто не знал:

 

Лагерь на Па'аале, первой луне Н'Зота, технически не был тюрьмой. Рабов не поселяют в тюрьмах. Это было постоянное место жительства выживших членов экипажей кораблей подразделения «Черный Меч».

Когда-то здесь жили около трехсот тысяч человек, в основном из экипажей кораблей, захваченных йеветами. Пленникам сохранили жизнь в обмен на службу вице-королю, и в начале, эта служба была действительно необходима. Они обучали йевет управлению имперскими кораблями, тактике, открывали секреты имперских технологий. Они служили своим хозяевам на борту бывших своих кораблей под командованием чужих капитанов, трудились на верфях под надзором чужих надсмотрщиков. Их знания и опыт были достаточно ценными, чтобы оставить им жизнь — по крайней мере, до тех пор, пока йеветы не выжмут из них последний секрет.

В первый и второй годы йеветы убивали только тех, кто не желал сотрудничать. Но на третий год хозяева начали серьезно сокращать население Па'аала. К тому времени надсмотрщики-йеветы научились разбираться, кто действительно обладает техническими знаниями, а кто — нет. Менее квалифицированные рабочие могли быть заменены йеветами, и они заменялись — многие обучали свою смену, перед тем, как были казнены.

За третий год население Па'аала сократилось почти наполовину. Многие погибли от рук йевет, но немало было и самоубийств.

Те, кто дожил до четвертого года, окончательно потеряли надежду, что Империя их спасет. Но они нашли замену этой надежде, разработав собственный план.

Теперь каждый раб, забираемый с Па'аала на недели и месяцы службы йеветам, уходил охотно, потому, что теперь общей целью было больше чем просто выживание. Чем более полезными йеветы считали своих рабов, тем больше появлялось возможностей у людей продвинуть свой план. Им был нужен доступ к кораблям, к материалам и инструментам — а все это могло быть получено только через сотрудничество с врагом.

Несмотря на все усилия, пришло время, когда йеветы, казалось, больше не нуждались в них. Они перестали приходить на Па'аал за рабами. Казалось, потеряна последняя надежда, и всем пленниками суждено умереть здесь. Самоубийства и несчастные случаи еще сильнее уменьшали количество людей.

Но несколько месяцев назад йеветы снова появились на Па'аале. Они провели в лагере несколько часов, наблюдали, спрашивали. Людей снова начали забирать на службу.

Возвращавшиеся рассказывали о новых кораблях, новых экипажах, новых проблемах с гиперприводом и оружием. Постепенно обстановка прояснялась, пока пленники не стали знать о надвигающейся войне не меньше, чем сами йеветы.

И работа над планом интенсивно продолжалась.

Майор Сайл Сореннен сказал своим подчиненным:

— Скоро наступит момент, который никогда больше не повторится. И если мы не будем к нему готовы, мы все сдохнем на этом Па'аале.

Сореннен вспомнил про свои слова, когда курьер от возвратившейся рабочей партии принес ему четыре крошечных передатчика. Курьер сообщил:

— Майор Нефф говорил, что они прошли все тесты. Он им вполне доверяет.

Кивнув, Сореннен приказал своему помощнику:

— Принеси сюда контроллеры.

Используя лупу, зажимы и маленький паяльник, Сореннен добавил передатчики в схему каждого из четырех контроллеров. Теперь они были полностью готовы к работе. Сореннен передал их курьеру.

— Отдашь их Доббатеку, Джеретту на «Доблестном», Харрамину и Айстерну на «Устрашающем». Скажи Айстерну, что я скоро тоже буду там.