Эсминцы против линкора

 

Японский адмирал Абэ повернул линкор «Хиэй» на юго-восток, в центральную часть пролива Саво. Линкор «Кирисима», находившийся в 800 ярдах слева за кормой у него, открыл огонь. Строй японской эскадры полностью рассыпался, но адмирал Абэ продолжал двигаться вперед, и его флагманский корабль попал под огонь американских эсминцев, что очень удивило Абэ. Сначала адмирал не поверил в это, но дело обстояло именно так. Эсминцы «Кашинг», «Лэффи», «Стеретт» и «О’Беннон» самостоятельно выходили в атаку на огрызающийся линкор, который отбивался с яростью берсерка.

«Хиэй» был старым кораблем, построенным в 1916 году, однако его спроектировали английские кораблестроители, которые хорошо знали, как строить линкоры. «Хиэй», как и однотипный «Кирисима», имел водоизмещение 31000 тонн, был защищен толстой броней и вооружен 356-мм орудиями. Но в данном случае «Хиэй», как и остальные корабли эскадры Абэ, готовился к обстрелу аэродрома, и к орудиям были поданы тонкостенные фугасные снаряды. Абэ приказал спешно заменить их на бронебойные. Но чем бы ни стрелял линкор, эсминцам от этого приходилось не легче.

Шансы эсминца в дуэли с линкором напоминают шансы человека с пистолетом калибра 6,5 мм, который вышел на дуэль с противником, вооруженным винтовкой для охоты на слонов. Скорострельный пистолет может на малой дистанции покончить с противником, если попадания придутся в жизненно важные органы. Но почти любое попадание из тяжелой винтовки прикончит смельчака. Миноносники знали, в чем их козыри. Самым лучшим шансом был торпедный залп, и они отчаянно маневрировали, чтобы поразить японский «сундук» своими «рыбками».

«Кашинг» и «Лэффи» заплатили жизнью за свою отвагу.

 

Гибель эсминца «Кашинг»

 

«Кашинг», который носил одно из самых громких имен в истории американского флота, возглавлял американскую колонну. Вероятно, он был первым кораблем, который атаковал противника во время боя у Гуадалканала. Как только начался бой, его орудия открыли огонь, и они продолжали стрелять, когда корабль уходил под воду.

Лишенные возможности обстрелять японские эсминцы, замеченные в 01.41, артиллеристы «Кашинга» с нетерпением ждали, когда придет приказ открыть огонь. Было слишком поздно атаковать противника торпедами, но цели мелькали буквально повсюду, и «Кашинг» дал несколько залпов по другому японскому эсминцу, возникшему на правом траверзе.

Затем началась общая свалка, и ночь озарилась вспышками выстрелов, мерцающим светом осветительных снарядов, огромными сполохами взрывов. Столбы оранжевого пламени отмечали попадания торпед, багровый дым валил из развороченных корпусов кораблей.

Несколько снарядов попали «Кашингу» в район миделя, перебив паропроводы и практически лишив эсминец хода. Командир «Кашинга» капитан-лейтенант Э.Н. Паркер пытался управлять кораблем, руль перекладывали вручную. На мостике командир дивизиона Т.М. Стоукс пытался навести хоть какой-то порядок и собрать рассеявшиеся эсминцы авангарда.

В 01.54 Паркер заметил японский линкор «Хиэй», который неясно обрисовался на левом траверзе. Паркер повернул свой эсминец вправо, чтобы выпустить торпеды. Снаряды с американских крейсеров и эсминцев сыпались на японский «сундук», однако тот шел вперед, громыхая всеми своими башнями. Его силуэт становился все больше. К тому времени, когда «Кашинг» завершил свой мучительно медленный разворот, «Хиэй» находился всего в 1000 ярдов от него.

Паркер отдал приказ, и 6 торпед вылетели из аппаратов в направлении огромной цели. Расчеты аппаратов стреляли самостоятельно. Судя по всему, 3 «рыбки» должны были попасть в «яблочко». Если бы это было так, удар оказался бы сокрушительным. Они могли взорваться преждевременно. Однако наблюдатели «Хиэя» могли заметить опасность, огромный корабль повернул влево и, идя на запад, исчез в туманной дымке.

В этот момент «Кашинг» окончательно потерял ход и замер на месте, парализованный. С обоих бортов сновали корабли, свои и вражеские, японские и американские снаряды падали совсем близко, однако команда отчаянно пыталась исправить машины. Вскоре неподвижный корабль попал в ослепительный луч вражеского прожектора.

Сразу после этого «Кашинг» затрясся под градом вражеских снарядов. Попадания следовали одно за другим. Орудия эсминца были уничтожены, мостик изрешечен, надстройки разворочены. Из-под обломков вырывались языки пламени. Несколько снарядов окончательно уничтожили рулевое управление и машины. В 02.20 капитан-лейтенант Паркер отдал приказ покинуть горящий корабль. Снаряды продолжали сыпаться, когда команда «Кашинга» покидала эсминец.

Паркер остался на борту с несколькими моряками до 03.15, но ничего не мог сделать для спасения корабля. К этому времени все внутренние отсеки были охвачены пламенем, а машины превратились в обломки.

Плававшие в воде моряки видели, как дрейфует охваченный пламенем и дымом «Кашинг». В этом аду погибли 6 офицеров и 53 матроса. Из тех, кто спасся, 56 человек имели ранения, причем 10 из них позднее скончались. Экипаж «Кашинга» понес большие потери.

Адмирал Хэлси подвел итог:

 

«Гибель «Кашинга» ни в коем случае не бросает тень на его отважного командира, а также офицеров и матросов, сражавшихся на нем. Мрачная решимость нанести противнику максимальный урон, несмотря на соотношение сил, вдохновляла всех нас. Эсминец добился 3 торпедных попаданий в линкор, хотя сам подвергался сокрушительному обстрелу. Это ясно показывает великолепную инициативу и дисциплину офицеров и матросов корабля».

 

К несчастью, эти торпедные попадания оказались иллюзорными. Но инициатива и дисциплина были самыми настоящими.

 

Гибель эсминца «Лэффи»

 

Эсминец «Лэффи» шел вторым в группе эсминцев авангарда, возглавлявших американскую колонну в бою у Гуадалканала. Он шел в кильватер «Кашингу», когда головной эсминец заметил противника, и последовал за «Кашингом», когда тот круто свернул влево.

Примерно в то же время, когда с «Кашинга» заметили «Хиэй», наблюдатели «Лэффи» увидели японского колосса, вынырнувшего из темноты. Белая пена бурлила под форштевнем, а характерная пагодообразная мачта закрывала звезды, словно утес. И этот высокий утес несся прямо на «Лэффи» с огромной скоростью.

Командир «Лэффи» приказал поворачивать, и эсминец еле увернулся от столкновения. В момент поворота в японский линкор были выпущены 2 торпеды. Обе попали в цель, было видно, как они выпрыгнули из воды у борта линкора. Но дистанция была слишком мала, и взрыватели не сработали.

«Хиэй» прошел под кормой «Лэффи» буквально на расстоянии пистолетного выстрела. Маленький эсминец показал зубы: его артиллеристы обстреляли мостик линкора из всех орудий. Очереди 20-мм и 28-мм автоматов прошлись по надстройкам, наверняка убив нескольких японцев.

В ответ загрохотали орудия линкора. Два 356-мм залпа обрушились на «Лэффи», одновременно в корму эсминца попала торпеда. Огромные снаряды вывели из строя машинную установку, после взрыва торпеды были затоплены кормовые отсеки. Корабль потерял управление и начал крениться. Он был похож на плетеную корзину, попавшую под колеса грузовика. Когда в средней части эсминца поднялся столб пламени, командир отдал приказ покинуть корабль.

Моряки «Лэффи» дисциплинированно прыгали за борт. Когда пловцы заняли свои места на плотиках и поудобнее устроились в спасательных жилетах, корма эсминца с глубинными бомбами взорвалась, как чудовищная адская машина. Пламя и обломки убили многих, кто не успел отплыть подальше. Развороченный корпус моментально затонул, унеся с собой остатки экипажа.

Потери экипажа «Лэффи» оказались исключительно высокими, не спасся почти никто. Командир эсминца капитан 2 ранга У.Э. Хэнк погиб вместе с кораблем. За свои действия в бою против японского линкора «Хиэй» он был посмертно награжден Военно-морским Крестом.

 

«Стеретт» и «О’Беннон» против линкора «Хиэй»

 

Эсминец «Стеретт» был третьим кораблем в авангардной группе и, соответственно, нечетным. Его командир капитан 2 ранга Дж. Г. Кауард послушно исполнил приказ адмирала Каллахэна и открыл огонь по японскому кораблю, промелькнувшему на правом траверзе на расстоянии 4000 ярдов.

Находящиеся слева эсминцы «Кашинг» и «Лэффи» вступили в смертельную схватку с могучим «Хиэем», но командир «Стеретта» исполнял приказ и, по крайней мере 3 минуты, вел беглый огонь правым бортом. Затем несколько японских снарядов попали в корму «Стеретта» с левого борта, повредив рулевое управление. Затем снаряд попал в фок-мачту, превратив радиолокационную антенну в клубок смятой проволоки. Потеряв управление, поврежденный корабль начал беспорядочно рыскать на курсе. Лишь великолепная реакция рулевых эсминца «О’Беннон», шедшего за кормой «Стеретта», позволила избежать столкновения.

Управляясь машинами, Кауард сумел вывести свой корабль в торпедную атаку на «Хиэй». С дистанции 2000 ярдов «Стеретт» выпустил 4 торпеды по японскому левиафану. Увы, они либо прошли мимо, либо просто не взорвались.

Пока «Стеретт» атаковал японский линкор, «О’Беннон» маневрировал, чтобы не столкнуться с поврежденным эсминцем Кауарда, одновременно следя за японским линкором. Капитан 2 ранга Р.Э. Уилкинсон быстро приказал артиллеристам «О’Беннона» обстрелять его. В этот момент «Хиэй» находился не более чем в 1200 ярдах от эсминца слева по носу.

127-мм орудия вели огонь по огромной цели, а японский гигант не мог отвечать. Он находился слишком близко к «О’Беннону», и его орудия не имели достаточного угла снижения, чтобы обстрелять эсминец. Зато эсминец не испытывал проблем с наводкой. Его снаряды засыпали пагодообразную мачту, превратив ее в подобие римской свечи. В самый разгар боя на эсминце был получен странный приказ адмирала Каллахэна: «Прекратить обстрел своих кораблей!»

Полагая, что «Сан Франциско» ошибочно стреляет по «Атланте», адмирал Каллахэн приказал прекратить огонь. Предполагалось, что этот приказ касается только флагманского крейсера, но его передали по УКВ и всем остальным кораблям оперативного соединения.

Часть американских кораблей этот приказ услышала, часть нет. Когда 356-мм снаряды «Хиэя» заревели в воздухе над «О’Бенноном», Уилкинсон приказал своим артиллеристам прекратить огонь. Японский линкор уходил, тогда Уилкинсон развернул «О’Беннон», чтобы использовать торпедные аппараты, и выпустил 2 «рыбки» в «Хиэй». Следы торпед протянулись прямо к цели, но, судя по всему, они либо прошли под килем линкора, либо просто не взорвались. Однако в линкор попало множество снарядов, над надстройками «Хиэя» мелькали языки пламени, когда «О’Беннон» повернул, чтобы избежать столкновения с эсминцем «Лэффи», который неподвижно стоял прямо на пути у него.

Моряки «О’Беннона» сбросили несколько спасательных жилетов экипажу «Лэффи», когда Уилкинсон обходил тонущий эсминец. Внезапно наблюдатели закричали: «Торпеда!», увидев впереди пенистые дорожки. «О’Беннон» круто повернул. Через пару секунд сильный подводный взрыв встряхнул маневрирующий эсминец, его машины встали, в электрических сетях выбило все предохранители. Это взорвался «Лэффи».

Морякам показалось, что вокруг «О’Беннона» взорвался весь пролив Саво. Уилкинсон не мог отличить один корабль от другого и потому направил свой эсминец на юго-восток. Он надеялся определиться и более точно опознать вражеские корабли. Затем, чтобы перехватить вражеские транспорты, которые могли попытаться проскочить под прикрытием военных кораблей, Уилкинсон повел «О’Беннон» к берегу Гуадалканала. Поэтому эсминец сумел избежать гибели — один из немногих эсминцев, которые пережили поединок с линкором.

Адмирал Хэлси позднее писал:

 

«О’Беннон» дал великолепный пример действий. Эсминцем управляли очень умело в самых сложных условиях. Использование 127-мм орудий и торпедных аппаратов не оставляло желать лучшего».[8]

 

«Стеретт» — еще один Давид — получил серьезные повреждения во время схватки с японским Голиафом. Антенна радара была снесена, рулевое управление вышло из строя, а ему пришлось пробиваться сквозь толпу сопровождавших «Хиэй» эсминцев.

Они обрушились на «Стеретт», когда тот пытался уползти после дуэли с линкором. В 02.00 один из японских эсминцев возник справа по носу у «Стеретта». Капитан 2 ранга Кауард начал маневрировать, чтобы атаковать торпедами нового противника, и выпустил 2 штуки с дистанции 1000 ярдов. В ответ его эсминец подвергся жаркому обстрелу, который разбил все орудия, кроме двух. Вспыхнули снаряды в кранцах первых выстрелов, превратив надстройки в топку.

Но машины эсминца работали исправно, и капитан 2 ранга Кауард вывел эсминец из боя, хотя ему несколько раз приходилось поворачивать, чтобы не дать ветру раздуть пламя.

Адмирал Хэлси прокомментировал:

 

«Еще один великолепный пример боевого духа моряков наших миноносных сил. «Стеретт» отошел лишь после того, как все 127-мм орудия, кроме носовых, были разбиты, а на корме начался сильный пожар. Действия аварийной партии были просто выдающимися».

 

Поэтому «Стеретт» уцелел, чтобы рассказать о битве с «Хиэем». Но, следуя в пролив Ленго, он прошел мимо двух не столь везучих товарищей. «Лэффи» уже лежал на дне, а «Кашинг» весь был охвачен огнем. Затем, ковыляя на юго-восток, «Стеретт» прошел мимо еще одной жертвы «Хиэя». Это был еще один эсминец, неосторожно вставший на пути линкора.

Он был весь изрешечен и пылал, содрогаясь от взрывов. Настал смертный час эсминца «Монссен».

 

Гибель эсминца «Монссен»

 

Эсминец «Монссен» (капитан-лейтенант Ч.Э. МакКомб) был предпоследним в американской колонне. Он шел прямо за кормой «Бартона», когда этот эсминец погиб в самом начале боя после попадания торпеды.

Засияли прожектора, засверкали вспышки разрывов, и «Бартон» затонул раньше, чем командир «Монссена» успел оценить ситуацию. Еще больше ухудшало ситуацию то, что артиллерийский радар «Монссена» был поврежден во время воздушного налета накануне. Поэтому эсминцу приходилось полагаться только на средства визуального наблюдения и сведения, полученные по радио.

Когда был торпедирован «Бартон», сам «Монссен» попал под обстрел. Торпеда проскочила под килем эсминца. Маневрируя на высокой скорости, чтобы увернуться от новых торпед, МакКомб бросил свой корабль вперед. К сожалению, при этом он прошел над местом гибели «Бартона», убив нескольких моряков, плававших в воде. Вокруг в темноте все гремело и взрывалось, мелькали вспышки выстрелов и разрывов, создавая причудливое мелькание света и тьмы, полностью сбившее с толку наблюдателей.

Но силуэт «Хиэя» теперь был ясно виден справа по носу, примерно в 4000 ярдов от «Монссена». МакКомб повернул эсминец и выпустил в линкор 5 торпед. Еще один залп из 5 торпед был дан по цели на траверзе «Монссена». Одновременно его артиллеристы открыли огонь из 127-мм орудий по японскому кораблю, смутно видневшемуся с левого борта. 20-мм автоматы «Монссена» стреляли по японскому эсминцу, который находился всего в четверти мили на правом траверзе.

Неожиданно над «Монссеном» разорвались несколько осветительных снарядов, залив его ярким светом. Полагая, что это стреляет американский корабль, оторвавшийся от колонны, капитан 2 ранга МакКомб приказал передать прожектором опознавательные «Монссена». Немедленно пара прожекторов осветила эсминец, а через несколько секунд на него обрушился шквал японских снарядов. Японцы также дали по «Монссену» торпедный залп. Торпеды прошли мимо, а вот снаряды сыпались со смертоносной точностью.

Палуба эсминца была разворочена, мостик разрушен. Снаряды рвались в машинных и котельных отделениях. Паропроводы были разорваны, помпы уничтожены. 127-мм орудия были сорваны с лафетов, зенитные автоматы перелетели через дымовые трубы, торпедные аппараты были разбиты. Глубинные бомбы катались по палубе, как консервные банки. Всего в эсминец попали около 37 снарядов, в том числе по крайней мере 3 тяжелых. Когда обстрел прекратился, корабль представлял собой развалину, охваченную пламенем.

В 02.20 экипаж покинул корабль. Командиру и нескольким офицерам, которых огонь поймал в ловушку на мостике, пришлось прыгать в воду с перил ограждения. Все они имели серьезные ранения.

Другим офицерам и матросам пришлось пробиваться наверх из пылающего ада, в который превратились нижние отсеки. Но пережить гибель корабля повезло немногим. Вместе с «Монссеном» погибли по крайней мере 150 человек его экипажа.

Как и «Кашинг», находившийся к западу от него, горящий «Монссен» пока держался на плаву. Цепляясь за спасательные плотики и обломки, моряки смотрели, как пламя пожирает их корабль. Затем кто-то услышал крики о помощи. На этой пылающей руине еще оставались люди!

Крики разносились над водой, и на рассвете боцман и двое матросов подвели свой плотик к борту корабля. К этому времени эсминец превратился в плавучий крематорий. В любой момент он мог взорваться, как горящая бочка с порохом, или внезапно погрузиться в воду, которая бурлила и шипела вокруг раскаленного корпуса. Но где-то внутри этой топки находились люди. И тогда боцман Ч.К. Стори, артиллерист 2 класса Л.Ф. Спэрджон и кочегар 1 класса Дж. Г. Хьюз поднялись на борт.

Стори, Спэрджон и Хьюз — флот запомнит их имена. Мы будем помнить, как они карабкались по раскаленным докрасна бортам. Как они пробирались среди обломков и пропали в клубах дыма. Ждать пришлось целую вечность. А потом они вышли из пекла и вытащили 8 человек. Эти 8 раненных моряков оказались в ловушке в одном из отсеков. Это был один из самых героических эпизодов боя.

Раненые и их отважные спасители поплыли прочь, не теряя времени. Примерно в полдень «Монссен» взорвался и затонул.

 

Повреждение «Аарона Уорда»

 

«Аарон Уорд», флагман командира ЭЭМ-12 капитана 1 ранга Р.Г. Тобина, возглавлял эсминцы арьергарда. Он шел за кормой легкого крейсера «Джюно». Когда на «Атланту» обрушились снаряды и колонна Каллахэна развалилась, Тобин попытался разобраться в тактической ситуации. Он быстро понял, что теперь каждый сам за себя, и дьявол заберет отставшего. Не желая, чтобы дьявол забирал его корабль, командир «Аарона Уорда» капитан 2 ранга О.Ф. Грегор повел его полным ходом в гущу боя.

«Аарон Уорд» открыл огонь по кораблю в 7000 ярдов на правом крамболе. После десятого выстрела ему пришлось дать отбой, так как американские крейсера проходили между ним и целью. Один из этих крейсеров — вероятно, «Хелена» — лишь на волосок разминулся с эсминцем, едва не протаранив его. Дав полный назад обеим машинам, Грегор вовремя притормозил эсминец, удачно избежав столкновения.

Следующие несколько минут эсминец искал цели. Как только он выбрал одну, вмешался крейсер «Сан Франциско». Затем корабль, находящийся справа по носу у «Аарона Уорда», передал японские опознавательные. Эсминец обстрелял его так интенсивно, что японец должен был взорваться. Он вроде бы и взорвался. Однако ночь тут и там вспарывали сполохи взрывов, и что это было — японский корабль, американский или вообще мираж — сказать трудно.

После этого Грегор приказал обстреливать вражеские прожектора. В бедламе, начавшемся за кормой «Уорда», взорвался и затонул «Бартон», «Монссен» попал под жестокий обстрел. Далеко впереди «Кашинг», «Лэффи», «Стеретт» и «О’Беннон» вели безнадежную дуэль с «Хиэем». «Флетчер» — «Чарли-на-хвосте» американской колонны — гулял где-то сам по себе. Строй эскадры Каллахэна полностью развалился, связь нарушилась и командир эскадры эсминцев не мог наладить взаимодействие с крейсерами. Поэтому Тобин позволил «Аарону Уорду» броситься в водоворот битвы, стреляя из всех орудий.

Неожиданно в эсминец попал снаряд, разбивший КДП, теперь 127-мм орудия наводились самостоятельно. А затем на «Аарон Уорд» обрушился настоящий град снарядов. Они разбили дальномер, снесли антенны радара, уничтожили прожектора, разорвали телефонные кабеля, разрушили радиолокационный пост. Один из снарядов срезал фок-мачту выше марса. Другой пробил корпус ниже ватерлинии. Всего корабль получил 9 попаданий и в 02.35 остановился, так как было затоплено машинное отделение. До утра полупарализованный «Аарон Уорд» беспомощно раскачивался на волнах, а его механики отчаянно пытались исправить машины. Дважды эсминец давал ход, но практически сразу же опять останавливался.

На рассвете буксир «Боболинк» потащил изувеченный корабль в Тулаги. Линкор «Хиэй» совершил последнюю попытку прикончить уходящий эсминец. Но «Аарон Уорд», потеряв 12 человек убитыми и 60 ранеными (3 из них позднее скончались), сумел спастись.

Как отметил адмирал Хэлси:

 

«Аарон Уорд» дал еще один пример боевого духа моряков наших миноносных сил. Хотя он получил 9 попаданий снарядами крупного и среднего калибров, которые вызвали серьезные повреждения, тем не менее, он сумел избежать гибели, благодаря сверхчеловеческим усилиям всего экипажа. Великолепные действия механиков позволили временно исправить повреждения, и корабль своим ходом ушел из-под орудий вражеского линкора, что и предопределило его спасение».

 

Но к этому времени сам «Хиэй» уже тонул.

 

Боевой «Флетчер»

 

Лишь один американский эсминец закончил бой 13 ноября, не получив ни единой царапины. Это был «Флетчер».

«Флетчер» (капитан 2 ранга У.М. Коул) замыкал американскую колонну, но оказался далеко не последним в бою. Эсминец имел новый радар SG, и когда строй обоих противников развалился, «Флетчер», несмотря на общее замешательство, сумел довольно точно выделить приближающиеся вражеские корабли.

Он сразу открыл огонь по японскому кораблю, осветившему прожектором «Атланту». Дистанция составляла 5500 ярдов, и эсминец добился нескольких попаданий. Затем, обнаружив, что по этому же противнику стреляют и другие американские корабли, капитан 2 ранга Коул приказал перенести огонь на следующий японский корабль.

127-мм орудия «Флетчера» грохотали, как отбойные молотки, когда был получен приказ Каллахэна прекратить огонь. Коул на мгновение прекратил стрельбу, а потом, обнаружив цель на более дальнем расстоянии, перенес огонь на нее.

Впереди «Флетчера» «Бартон» исчез в облаке желто-коричневого дыма, затем «Монссен» ушел в сторону, охваченный пламенем. Желая использовать торпеды и пытаясь найти свободное место для маневрирования, Коул повел свой корабль на север, чтобы обойти свои крейсера и выйти к японцам с фланга. Каким-то чудом он сумел провести «Флетчер» между сражающимися кораблями, хотя снаряды сыпались со всех сторон, а торпеды вспарывали воду. Затем, повернув на юг, Коул провел «Флетчер» на врага, развив скорость 35 узлов. С помощью артиллерийского радара орудия эсминца посылали раскаленную сталь во вражеские корабли.

Наконец «Флетчер» вышел на исходную позицию для торпедной атаки. Его радар обнаружил крупную цель. Быстро произведя необходимые расчеты, Коул дал залп 10 торпедами с дистанции 3,5 мили. Расстояние помешало проследить результаты атаки. Но небо над мишенью внезапно окрасилось багровым, и это яркое зарево дало возможность предположить, что цель уничтожена. Потом Коул повернул в пролив Силарк, уверенный, что «Флетчер» хорошо справился со своими обязанностями.

Точно так же думал и адмирал Хэлси:

 

«Действия «Флетчера» свидетельствуют об отличной организации и выучке. Хладнокровная, расчетливая атака и вероятное потопление вражеского тяжелого корабля, несмотря на постоянную опасность гибели, типичны для наступательного духа, который был характерным в данном бою».