Глава 13. – Вот черт! – пискнула Бейли, не зная, как выпутаться из неловкой ситуации.

 

– Вот черт! – пискнула Бейли, не зная, как выпутаться из неловкой ситуации.

Не могла же она сделать вид, что ничего не заметила! Это было попросту невозможно. А сознательное умолчание означало бы то же самое, что одобрение происходящего. Но как дать Камерону знать, что она… хм… не в восторге от его реакции?

– Я… мне кажется… – забормотала она и смущенно покашляла. – Полагаю, ты давно не… ходил в туалет… да? Видимо, ты очень хочешь… писать?

Камерон хмыкнул и несколько секунд оценивал услышанное.

– Ничего, – ответил он наконец, – я потерплю.

– Ну, если ты в этом уверен…

– Уверен, уверен, лежи, – с досадой сказал он.

Бейли не представляла, что делать дальше. Камерон по-прежнему весьма тесно прижимал ее к себе, но теперь чувство покоя сменилось ощущением смутного волнения. Если капитан Джастис мечтает о спонтанном сексе в экстремальных условиях (ведь мужская эрекция – штука загадочная), то она обязана разъяснить ему, что к чему. Она совершенно не думает о нем в плане секса, вот! Совершенно не думает!

Любопытно, а какие именно у него фантазии? Неужели он представляет, что занимается с ней этим прямо здесь, на подстилке? Под бесформенной кучей одежды? В том состоянии, в котором они оба пребывают? Мужчины совершенно утрачивают связь с действительностью, когда заходит речь об их пенисах.

Но ведь она-то способна мыслить здраво! Даже если у Камерона не сломаны руки-ноги и ребра, он совершенно без сил. Да и она тоже едва дышит от усталости. Неужели он вот-вот начнет приставать к ней? Что ж, капитану Трезвомыслие придется смириться с отказом. У нее отличная классическая отговорка (Бейли едва не засмеялась над бредовостью своих мыслей) – больная голова!

И потом, их ждали дела. Например, неплохо бы добраться до навеса и устроиться на ночь.

Бейли завозилась, пытаясь выбраться из-под груды одежды.

– Чего тебе не лежится? – недовольно пробурчал Камерон.

– Думаю, пора вставать. Надо перебираться в место потеплее, капитан Джастис.

Пилот только вздохнул.

И только час спустя вздохнула наконец и Бейли. Она с трудом залезла в импровизированную палатку и рухнула на подстилку из веток и поролона. Все ее силы ушли на то, чтобы помочь Камерону добраться до навеса. Для начала она помогла ему переодеться в чистую сухую одежду. Затем минут пятнадцать перетаскивала вещи в палатку. После этого помогала пилоту подняться и буквально доползти на четвереньках до спасительного укрытия. Забравшись внутрь, он рухнул, тяжело дыша, лицо было белым как снег, губа оказалась прокушена до крови.

Последние силы Бейли ушли на то, чтобы заткнуть целлофановыми пакетами дыры и щели палатки. Она вновь адски замерзла и одновременно вспотела. В голове уже не просто стучали молотки. Голову словно размалывали между двумя каменными жерновами. К этому моменту снаружи уже совсем стемнело, начал завывать ветер, который, к счастью, не проникал под навес.

Почувствовав, что Бейли рухнула рядом, Камерон зажег крохотный фонарик для чтения, который она ему вручила. Слабый лучик света упал на лицо Бейли, обвел внутренности убежища, выхватил крепкий ствол сосны с шершавой поверхностью.

Подтянув Бейли руками к себе, Камерон постарался тщательно накрыть ее промерзшее тело, выключил фонарик и замер. Переселение в палатку стоило ему немалых сил, но он знал, что Бейли тоже приходится туго.

– Когда мы немного отдохнем, – тихо прошептал Камерон куда-то в волосы Бейли, – можно будет доесть шоколадку и допить остатки воды. И стоит принять по таблетке аспирина на случай простуды. Что скажешь?

– Угу… – пробормотала Бейли вяло. Она так устала, что болел, казалось, даже язык и им было трудно ворочать.

Конечно, она очень хотела есть, но поскольку усталость была сильнее голода, выбор был очевиден: прежде всего отдых, а потом уже остальное. Куски поролона и сосновые ветки создавали отличную прокладку между спиной и голой землей, а в сочетании с курткой вообще сходили за мягчайшую перину. Бейли чувствовала, как сознание заволакивает дремота, и не стала с ней бороться.

Ее голова покоилась на плече Камерона, который лежал на спине. Его тепло и запах обволакивали, словно уютное покрывало. Довольно вздохнув, Бейли соскользнула в объятия сна.

Стоило ей заснуть, Камерон сразу это почувствовал. Напряжение покинуло ее тело, мышцы расслабились и обмякли, дыхание выровнялось и стало едва слышным.

Он осторожно коснулся губами ее холодной макушки, а затем наклонил голову и прижался щекой, чтобы ее согреть.

Чувство нежности и благодарности тлело в его сердце. Если им и удастся пережить ночь без еды и огня, то только благодаря усилиям Бейли Уингейт. Она одна проделала такую уйму работы, и эта тяга к жизни, эта невероятная энергия внушали уважение.

Камерон следил за тем, как Бейли строит палатку, хотя для этого приходилось скашивать взгляд, что вызывало боль в глазах. Когда она подходила ближе, становилось ясно, как ей нелегко. Бейли пошатывалась и часто оступалась, но упрямо продолжала двигаться, переносить вещи, сортировать разный хлам, вынесенный из самолета. Ценой невероятных усилий она преодолела ту грань, достигнув которой большинство людей просто упали бы на землю и отказались двигаться. Словно раз за разом открывая в себе второе, третье, четвертое дыхание, Бейли упорно приближалась к цели.

Меж тем сам Камерон потихоньку набирался сил. Он достаточно часто пил воду, а затем запихивал пальцами снег в узкое горлышко бутылки, чтобы снова спрятать ее под одеяло и греть теплом своего тела.

Осознав в какой-то момент, что покрывало собралось под телом неудобной складкой, Камерон даже нашел в себе силы передвинуться и поправить шерстяную ткань. Бейли даже не заметила его активности, потому что была слишком занята.

Она работала дотемна, а потому уснула прежде, чем вдоволь напилась и съела еще кусочек шоколада.

Камерон осторожно поправил гору вещей, которой они были укрыты. Бейли засопела и прижалась ближе. Обнимать ее было легко, изящная фигурка в бесформенной куртке удобно устроилась под боком, ничуть не стесняя его в узком пространстве палатки. На вкус Камерона Бейли Уингейт была слишком худой – он предпочитал женщин с более пышными формами, – но сил и выносливости ее хрупкому организму было не занимать. Вероятно, виной тому были регулярные занятия в тренажерном зале, подумал Джастис.

Температура понемногу падала – Камерон чувствовал это и беспокоился все сильнее. Если спать, не разминая мышц, можно замерзнуть до смерти, думал он, осторожно поглаживая плечо Бейли пальцами. Навес отлично защищал от ветра, порывы которого становились все сильнее, но сохранить тепло был не в силах. Конечно, дыхание двух человек немного согревало воздух, но в импровизированной палатке было слишком много щелей, чтобы его удержать. Оставалось прижиматься друг к другу плотнее и молиться, чтобы температура не упала до минус десяти – минус пятнадцати.

Чтобы вырабатывать тепло, телу требовалась хотя бы минимальная подзарядка. Следовало разбудить Бейли и отдать ей остатки шоколадки, но Камерон никак не мог решиться на подобную жестокость. Она слишком устала, чтобы разрушать ее сон.

Они лежали рядом, и в этом положении было нечто интимное. И хотя Камерону уже не раз приходили мысли о сексе с миссис Уингейт, интимность эта была не сексуального характера. Между ним и Бейли возникло нечто, что можно было назвать близостью. Совместно пережитые трудности сроднили их, а ночь, которую они проведут в обнимку, только подтвердит это. И даже если спасатели найдут потерпевших бедствие уже утром – что едва ли возможно, Бейли уже никогда не сможет отгородиться от Камерона привычной стеной. Ей не спрятаться в той раковине, из которой она была вынуждена выглянуть. Пожалуй, он попросту не позволит Бейли снова ускользнуть в свою крепость.

За всю жизнь Камерону очень редко приходилось прилагать усилия, чтобы завоевать женщину. Как правило, они сами кружились вокруг, словно красивые мотыльки, а отношения частенько сводились к разовому сексу или, реже, к короткому роману.

Еще в техасской школе Камерон имел успех у девушек, поскольку играл в футбольной команде. Последующие годы в Военно-воздушном училище в очередной раз доказали, что женщины любят парней в форме. Служба во флоте, а затем карьера летчика только укрепляли репутацию любимца женщин. Женившись на дочери полковника, Камерон ничуть не перестал пользоваться успехом у противоположного пола, хотя уже и не прилагал для этого никаких усилий. После развода и начала работы частным пилотом ничего не изменилось. Теперь в глазах женщин Камерон Джастис был не только бывшим военным, отважным летчиком, но и владельцем частного бизнеса, и это лишь добавляло ему очков. Если Камерону хотелось секса, найти партнершу не составляло особого труда.

А вот с Бейли Уингейт его явно ожидали трудности. Она поняла, что вызывает у него эрекцию, но никак не дала знать, одобряет ли она влечение к себе или осуждает. Либо он совершенно не интересовал ее как мужчина, либо стены крепости, которую она возвела вокруг себя, оказались слишком неприступны.

Камерон предчувствовал, что на этот раз охота будет трудной, а жертва попалась с норовом, но это только разжигало желание.

Позволив Бейли проспать около часа, он включил фонарик и осторожно потряс ее за плечо:

– Бейли, тебе надо поесть.

Ее глаза открылись. Она поморгала немного, затем обвела недоуменным взглядом палатку. Видимо, не сразу сообразила, где находится. Затем подняла глаза на пилота и тихо вздохнула.

– Джастис?

– Камерон, если ты не против. Мы же вместе спим, к чему эти формальности?

В уголке ее губ мелькнула короткая улыбка.

– Не торопи события. Ишь какой прыткий!

– Прыткий? Да я самый сдержанный из мужчин, – хмыкнул Камерон. Он изучал Бейли в свете фонарика. Похоже, она все еще была бледна, правая щека чуть припухла, под глазом темнела ссадина. – Кажется, у тебя будет фингал, – сообщил пилот Бейли и осторожно коснулся опухшей щеки пальцем.

– Ну и что? У тебя целых два фингала, под обоими глазами, – не осталась она в долгу.

– Мне это не впервой.

Бейли зевнула.

– Как я устала! Зачем ты меня разбудил?

– Тебе следует попить. И неплохо бы перекусить, организму нужна энергия.

– Это ведь ты потерял много крови. Так что пей воду сам.

– Я пил весь день, едва таял снег. А теперь твоя очередь утолять жажду. Давай, не спорь. Пей! – Камерон протянул Бейли емкость с водой.

Она приняла воду, открыла крышечку бутылки и подержала ее вертикально с полминуты – должно быть, ждала, пока опустится осадок. Сделав три глотка, она едва не выронила бутылку, поэтому Камерон торопливо подхватил ее и закрыл.

– Вот и хорошо, – похвалил он. – А как насчет остатков “сникерса”? Можешь даже не делиться со мной, ты потратила много сил, пока строила жилище.

– Я хочу спать, – пробормотала Бейли. – Голова раскалывается от боли.

– Знаю, милая, знаю. Помнишь, мы собирались выпить по таблетке аспирина? Он поможет от боли, но для начала надо что-то закинуть в пустой желудок, чтобы не было расстройства. Кусай. – Камерон протянул Бейли остаток шоколадного батончика. Она укусила совсем немного, пожевала и с трудом проглотила.

– Теперь ты, – сказала Бейли. Он покачал головой. – Тогда я тоже не буду.

Камерон вздохнул и откусил кусочек. Потом протянул шоколадку Бейли и почти насильно пихнул в рот. Она невнятно что-то промычала и тоже откусила. Так, мало-помалу, они доели весь “сникерс”.

Теперь предстояло в тусклом свете фонарика найти аптечку и достать аспирин. Камерон медленно приподнялся на локте, что стоило ему гигантских усилий, и так же медленно покрутил головой из стороны в сторону. Обнаружив аптечку, он потянулся к ней и распахнул крышку. Пришлось долго копаться одной рукой в груде лекарств, перегнувшись над задремавшей Бейли. Локоть трясся, еле выдерживая вес тела, и у Камерона даже выступили на глазах слезы.

Найдя наконец таблетки аспирина, он позвал Бейли.

– Аспирин, помнишь?

Она с трудом разлепила веки и застонала.

Камерон выдавил четыре таблетки из пластикового блистера, две из которых протянул Бейли. Оба сделали по маленькому глотку воды, чтобы таблетки провалились в желудок, но они еще какое-то время висели в пищеводах, прилипнув к стенкам, отказываясь сползать вниз. Вода еще оставалась, но требовалось ее экономить, поэтому и Бейли, и Камерон несколько раз прикусили язык, чтобы набрать побольше слюны и протолкнуть-таки таблетки в желудок.

Отключив фонарик, Камерон устало опустился на бок и прижал к себе Бейли. Они лежали лицом друг к другу, ноги тесно переплелись. Камерон натянул шерстяной плед себе и Бейли на голову, чтобы было теплее, оставив сбоку крохотный зазор для дыхания. И все равно было холодно, слишком холодно, чтобы с уверенностью сказать – они не замерзнут до утра.

– Спокойной ночи, – пробормотала Бейли, прижимаясь плотнее к телу Камерона.

– Спокойной ночи, – откликнулся он и поцеловал ее в затылок. Бейли не воспротивилась и тогда, когда он осторожно прижал ее бедра к себе, согревая ягодицы.

Оставалось надеяться, что они переживут эту ночь.