Весенняя… хандра

 

Пришла весна. Все нормальные люди встречают ее радостно, ощущают прилив энергии после темной и холодной зимы, и как бы оживают вместе с природой. А ненормальные – охотники и рыболовы радуются да- леко не все. Охотникам еще грех жаловаться: для них пусть на десяток дней, но охоту открывают. На селез- ня и вальдшнепа. А, вот, рыболовам совсем грустно. У них на вполне законных основаниях на целых два ме- сяца отнимают право рыбачить. Каково?!

Конечно, мы понимаем – у рыбы нерест, ее лучше не тревожить в столь ответственный момент. Но вот, что на мой взгляд не поддается логичному объясне- нию. Правила рыболовства позволяют ловить на одну удочку два крючка. И поймать установленную норму. А почему нельзя ту же самую норму той же самой ры- бы поймать, например, донкой или нахлыстом? И ка- кая разница для рыбных запасов (а ведь все ограниче- ния и запреты существуют только ради этого), если это же количество рыбы изъять не одной удочкой, а двумя или тремя, не двумя крючками, а пятью?

Спиннинг тоже в период весеннего двухмесячника под запретом. Видимо, авторы этих ограничений особо беспокоятся за хищников. Однако на ту же самую одну

удочку я могу повесить живца, карасика или пескаря,

и поймать, например, щуку или окуня. И это не будет нарушением Правил. Зачем же тогда сотни тысяч чи- стых спиннигистов обрекать на длительную тоску или браконьерство?

Я – подводный охотник, и уже многие десятиле- тия преданно служу и с наслаждением использую эту разновидность любительского рыболовства. Предста- вляю какой шум поднялся бы, предложи я тот же са- мый ход мыслей, что изложил выше, применительно к подводной охоте. Тут же приведут «убийственный» ар- гумент: «Вы же своим плаванием помешаете нересту!» Возможно. Хотя, если я отложу ружье, и возьму в руки бокс с камерой или просто буду плавать, то никто ме- ня не осудит. Таких запретов нет. Одним словом, не по- хоже, чтобы над соответствующими статьями Правил рыболовства, вводящими ограничения на лов рыбы в весенний период, потрудились серьезные ихтиологи. Очень смахивает на привычное «Не пущать!»

Как бы там ни было, а я, как и огромная армия моих единомышленников, маюсь без любимого увлечения. И это подвинуло меня на следующие откровения…

Слава Богу, закончились эти майские праздники. На- строение – хуже некуда. Не люблю праздники только за то, что из-за них часто вынужден оставаться в городе: идти в гости или принимать их, выполнять другие «по- ложенные» мероприятия. Если же праздники совпада-

ют с путешествием, то есть застают меня где-нибудь в

лесу или у реки, то они проходят незаметно, точно так же, как любой другой день. В смысле – хорошо. Там, на природе, что праздник, что не праздник – все одинако- во хорошо. Даже погода особого значения не имеет.

Первые десять дней мая, нами обычно восприни- маются уже как начало лета. Если и не жаркое, но очень яркое и ласковое солнце за окном моей город- ской квартиры оживляло и преображало природу не по дням, а по часам. Я смотрел на это и вместо радости и душевного подъема, которые весной в таких случа- ях овладевают всеми нормальными людьми, испыты- вал странные, гнетущие чувства. Мною овладевала то- ска. Тоска по поляне, нагретой солнцем, по свежему ветру, настоянному на хвое, молодой траве и том осо- бом аромате, что наполняет воздух только весной. С грустью, как о несбыточной мечте я думал о своей ста- рой палатке, коврике и спальном мешке – этим непре- менным спутникам моей походной жизни. Я, мягко го- воря, уже не молод, но люблю эту атрибутику намно- го больше самых распрекрасных дач, диванов и супер теплых ватных одеял. И вот почему.

Когда после целого дня, проведенного с ружьем в лесу, с удочкой на озере или просто (эх, так бы «про- сто», да – на всю жизнь!), сплавляясь на катамаране по быстрой, горной реке, забираешься в палатку и теплый спальник, то чувствуешь себя по-настоящему счаст-

ливым человеком. Даже физическая усталость после

многочасового лазания по тайге и махания на реке ве- слом, воспринимается и душой и телом, как благо. К ночи, обычно, ветер стихает и деревья успокаиваются, замирают, птички всякие тоже перестают щебетать, за- то шум реки будто усиливается. Веки уже сомкнулись, но я слышу и словно вижу, как одна струя сердито вор- чит, протискиваясь между двух больших валунов, как другая упирается в неприступный утес, разбивается и со стоном откатывается к основному потоку. Еще в этой какафонии речных звуков угадывается грозный гул да- лекого порога, который нам завтра предстоит преодо- леть.

Засыпаешь под шум реки мгновенно. Если проана- лизировать прожитый день, то вывод всякий раз один и тот же: день был счастливый, и прожил ты его не зря. Но никакой анализ, никакая работа мысли для этого не требуются, а полное умиротворение ощущается душой

– там легкость и покой. И ничто не может омрачить это состояние. Разве что предательская мысль о том, что до конца путешествия осталось совсем мало времени.

Конечно, я не все эти праздники предавался тоске и меланхолии: отвлекали всякие домашние дела. Но удивительное дело: даже, когда я думал об этих са- мых семейно-бытовых проблемах, или вовсе ни о чем не думал, то в душе постоянно ощущал какой-то яв- ный, болезненно-ноющий дискомфорт. Так бывает, ко-

гда предстоит экзамен, а ты к нему не очень-то готов.

Или после серьезной неприятности: о ней самой не ду- маешь, уже забыл, а на душе – погано.

Вот эти майские праздники я проводил именно с та- ким тяжелым ощущением. Каждый прожитый день вос- принимался, как невосполнимая утрата. Мысль о том, что предстоящее лето и осень у меня насыщены мно- гими охотами и путешествиями, мало успокаивала. То

– будет, а безжалостное солнце и искусительница вес- на за окном – сейчас, сию минуту! Этот-то день уже не вернешь…

Нет, все-таки человека, по-настоящему любящего природу, охоту, рыбалку, подолгу держать в городе ни- как нельзя. Это бесчеловечно. Впрочем, не будь такого испытания, таких мук ожидания, возможно, и встреча с лесом и рекой не были бы столь радостными? Воз- можно…