ОРГОНДА. ЛИАРЭ. Господин Жамон носил связку ключей и ведал кладовыми замка еще тогда, когда покойный Марк ре Ги привез в Лиарэ молоденькую жену

 

Господин Жамон носил связку ключей и ведал кладовыми замка еще тогда, когда покойный Марк ре Ги привез в Лиарэ молоденькую жену. Несмотря на свою должность, Жамон был честен, как святой Никодим [41], раз он говорит, что припасы тают, так оно и есть. Старый счетовод клялся, что без его ведома ключей не мог взять никто, и Марта ему верила, но лучше бы старик был вором, тогда, избавившись от него, она спасла бы кладовые, а значит, и Лиарэ. Герцогиня Оргондская с тоской посмотрела на стену, где благородный рыцарь третью сотню лет убивал маленького и нестрашного дракона. Сезар прав – как было бы чудесно, воплотись зло в чудовище или предмет, от которого можно избавиться. В жизни злом пропитано все, и не знаешь, когда и откуда придет следующая напасть. Они боялись штурмов, но не голода. Кто бы мог подумать, что провиантские склады в порту сгорят, а залив загниет и о рыбе придется забыть. Можно сколь угодно искать поджигателей и кричать, что ортодоксы отравили воду, толку-то…

В поджог Марта не верила, а хоть бы и так. Даже повесив виновных, сгоревшего зерна не вернешь. К счастью, Марк ре Ги был человеком запасливым и не чуждым торговли, и в замке годами хранились огромные запасы продовольствия. Марте это казалось излишним, но Сезар считал, что нельзя держать все яйца в одной корзине, и оказался прав. Не будь в замке складов, в Лиарэ уже бы ели кошек и ворон, впрочем, их, кажется, и так уже едят. Подул ветер с залива, и герцогиня торопливо закрыла окно – отвратительная вонь доносилась даже сюда, а что творится в Рыбном городе, страшно и подумать! Скорей бы зима, штормовые ветры унесут гниль в море, но это опять же никого не накормит.

В городе уже не поют и не смеются, еще немного, и кто-то вспомнит, что Марта Тагэре – еретичка, а кто-то заговорит о проклятии и призовет покаяться. Корабли ортодоксов – вот они, их видно отовсюду. Церковное воинство не участвует в штурмах, оно лишь наблюдает и напоминает осажденным о страхе божьем…

После столкновения с Орестом герцогиня клириков ненавидела и боялась, хотя о последнем не знал даже Сезар. Лучше умереть, чем снова оказаться среди беснующихся, жаждущих крови фанатиков. Тогда Марта с негодованием отвергла предложенный яд, сейчас… Сейчас она бы его выпила. Это было трусостью, но у каждого – свой предел, у каждого… Если людей не накормить, рано или поздно вспыхнет голодный бунт, а зерно куда-то исчезает. Куда? Марта задумчиво прошлась по комнате. Поговорить с Монтрагэ? Нет! Командор должен думать только об обороне, его нельзя отвлекать. Арно и так на пределе. Поделиться со свекровью? Да, пожалуй, но не раньше, чем она своими глазами убедится в том, что Жамон говорит правду. Он человек надежный, но все-таки нужно проверить.

Старик грешит на крыс, но откуда они взялись да еще в таком количестве? Пожар, крысы, умирающий залив – одно к одному! Прошлый раз тоже начиналось с мелочей, а в конце, если б ни Аларик, ее бы ждала смерть… Но убить зарвавшегося Предстоятеля антонианцев легче, чем отстоять город. Их слишком мало, чтоб прорываться, а если б они и прорвались – прилегающие к Лиарэ земли разорены, там не найдешь ни репы, ни курицы. Ифранцам припасы везут морем…

Марк был глупцом, маршал Мальвани убеждал его заняться флотом, а он – он думал о своем здоровье, а не о стране! За три года Сезар заложил восемь кораблей, но помешала война. Если Лиарэ падет, недостроенный флот достанется Паучихе. Так, может, сжечь? Успеется, они еще не проиграли, хоть и близки к этому. Герцогиня дернула за витой шнур и бросила вбежавшему секретарю:

– Господин Жамон здесь?

– Так точно, моя сигнора.

– Пойдете с нами.

– Вызвать сигноре охрану?

– Бог с вами, Антуан. Мы всего лишь осмотрим погреба.

Герцогиня поднялась. Проклятый, как же она устала! Если б здесь был Сезар, или Сандер, или Аларик, она могла бы забыть, что она – Тагэре, и стать просто женщиной, за которую решают те, кто умнее и сильнее.

Охрана вокруг мрачноватого, приземистого здания была в порядке, вряд ли мимо этих молодцов можно что-то пронести. Может, внизу есть потайной ход? Прежде чем дед Марка приспособил здание под службы, в нем были герцогские покои. Собственно говоря, этот неказистый дом был тем зерном, из которого вырос замок.

– Жамон, нет ли здесь подземного хода?

– Моя сигнора, это было первое, о чем я подумал. Я лично обстучал стены и потолок, а потом поднял старые чертежи. В старый дворец и впрямь вело три хода, но все они были завалены еще при герцоге Карле.

– Будем надеяться, – Марта первая прошла сквозь низкую сводчатую дверь.

Внутри было сухо, пыльно и тепло. Герцогиня и ее спутники шли по унылому полутемному коридору. Все было спокойно, но Марте отчего-то хотелось закричать и броситься назад, наружу, где галдят стражники, а с залива тянет гнилью.

– Антуан, Жамон, вы ничего не чувствуете?

– Немного душно…

Немного душно?! Да здесь дышать нечем, а может, она просто устала и вот-вот сломается. Аларик на прощание сказал, что она может и впредь на него рассчитывать, как это мило… Прикажите залезть на дворцовую крышу и закричать? Пусть жители доброго города Лиарэ решат, что их герцогиня, наконец, сошла с ума. «Рассчитывать…» Да она б Проклятому душу заложила, скажи он, где и как искать седого капитана.

Марта споткнулась о едва заметную ступеньку на полу, секретарь ее поддержал, но настроения это не улучшило. Страх стал чуть ли не осязаемым. «Аларик, – чуть слышно прошептала женщина, – мне страшно!»

– Сигнора что-то сказала?

– Ничего… Но это не простая духота.

– Действительно, – секретарь казался растерянным, – это место кажется ужасно неприятным.

– Неприятным? – делано рассмеялась герцогиня. – Вы удивительно деликатный человек, Антуан. Жамон, тут и раньше так было?

– Последнюю кварту я не могу здесь долго находиться, я думал, это из-за сердца… Но сегодня сильней, чем обычно. Моя сигнора, может, следует пригласить клириков?

Клириков? Клирики на стороне Ифраны, хотя ведут себя смирно. Еще бы, Орест погиб очень некрасиво. Да и не верит она этим ритуалам, здесь нужен не клирик с кадилом, а Аларик со шпагой. Капитан, если ты и впрямь – Преступивший, если можешь из своего далека слышать других, помоги! Помоги еще раз, потому что больше помочь некому! С ифранцами, даже с ортодоксами мы справимся, но не с тем, кто бродит по старому дворцу, и не с голодом…

– Раз уж мы тут, посмотрим, как дела. Жамон, в каких кладовых вы заметили недостачу?

– Мы почти пришли. Опустели левые кладовые – это здесь.

Счетовод отделил от огромной связки на первый взгляд совершенно одинаковых ключей нужные и отпер массивную дверь. Взгляду предстало обширное помещение. Совершенно пустое! В столбе света, лившегося сквозь узкое решетчатое окно, танцевали многочисленные пылинки. На полу не было ни единого следа, вдоль стен лежали многочисленные серые тряпки.

– Это все, что осталось от мешков, – пояснил счетовод.

Антуан почел своим долгом зайти внутрь. Его следы четко отпечатались на покрывающей пол сероватой пыли. Секретарь поднял и развернул одну из тряпок.

– Я бы сказал, сигнора, здесь поработала крыса, если представить себе крысу размером с медвежью гончую.

– В таком случае, где следы?

Крыса? Если это крысы, да еще такие большие, их можно убить. Или нельзя? Следов не осталось, но призраки, если они существуют, не могут пожирать настоящее зерно.

– Хорошо, господа. Теперь заглянем в уцелевшие кладовые.

В первых четырех все было в порядке: достигавшие потолка горы мешков и пыльная теплая тишина, но беспокойство не проходило. Марту тянуло наружу, и именно поэтому она заставляла себя осматривать ничем не примечательные помещения. Нельзя позволить себе бояться! Если боишься, сходи и посмотри, возможно, никакой опасности нет, а если есть, то не столь уж и страшная.

Пятый склад был последним в этом коридоре и состоял из двух помещений – первое, просторное, лишенное окон, отделялось аркой от второго. Марта осталась у двери, ее спутники прошли внутрь. Два исполненных ужаса вопля раздались одновременно. Жамон просто кричал, а Антуан пытался ее предупредить.

Нужно было бежать, Марта это понимала, но герцогиня пошла на голоса. За спиной с шумом захлопнулась дверь, но женщина и не подумала обернуться. Там, впереди, таилось что-то чудовищное, ее спутники, скорее всего, мертвы, она тоже погибнет, но отступать нельзя. Если она попробует бежать, ее настигнут, так не лучше ли умереть, показывая злу не спину, а лицо?! Чужака Марта увидела сразу. На незнакомце не было ни маски, ни плаща с капюшоном, но рассмотреть его лицо отчего-то не получалось. Рядом копошились три чудовищные крысы..

Правую половину помещения занимало зерно, левая была пуста, не считая уже знакомых изгрызенных тряпок, на которых лежали Антуан и Жамон. Будь на месте Марты Мальвани другая женщина, она б или бросилась бежать, или упала в обморок, или закричала, но герцогиня Оргондская скрестила руки на груди и, глядя в неуловимое лицо чужака, раздельно произнесла два слова:

– Кто ты?

– Твоя смерть и смерть твоего города, – голос твари был вполне земным и даже красивым, но при его звуках в душе Марты поднялось непередаваемое отвращение.

– Моя смерть? Возможно, но Лиарэ тебе не по зубам. Иначе ты не прятался бы здесь, как крыса. А может, ты и есть крысиный король из гадкой сказки?

– Я могу раздавить тебя одним пальцем, но я хочу увидеть твой страх, Тагэре. Мне будет это приятно.

– Вряд ли я доставлю тебе такое удовольствие. Крысы слишком отвратительны, чтобы их бояться…

Марта не лгала. Оказавшись лицом к лицу с неведомой тварью, которая и впрямь могла ее раздавить одним движением руки, герцогиня успокоилась. Не стоило напоминать ей, что она Тагэре, Тагэре не боятся крыс и умирают с гордо поднятой головой.

– Ты лжешь, женщина, – безликий наверняка ухмылялся, но герцогине никак не удавалось сосредоточиться на его лице – взгляд невольно скользил мимо повелителя крыс, Марта даже не могла понять, молод тот или стар.

– Ты владеешь собой неплохо, но ты боишься. И правильно делаешь.

– Тагэре не лгут, крыса!

– Браво, сигнора!

Не может быть! Это – ложь… Чтобы сломать человека, надо ослепить его надеждой, а затем разбить о правду.

– Дайте мне пройти, сударыня.

Марта, с трудом соображая, сделала шаг в сторону. Она не бредила, Аларик и впрямь пришел и теперь стоял между ней и крысиным королем. Оба молчали.

Марта чувствовала разлившееся вокруг напряжение. Теперь от нее ничего не зависело, все решал спор… Кого с кем? Эти двое не были людьми, один был врагом, и страшным, а второй – другом, вновь явившимся на помощь.

Скиталец незаметным движением освободился от плаща. Он совсем не изменился с того дня, когда вырвал герцогиню Оргондскую из лап Ореста. То же темное платье старинного покроя, те же видавшие виды высокие сапоги и черная цепь на плечах. Седые волосы капитана-колдуна по-прежнему трепал несуществующий для прочих ветер, а изящная рука уверенно лежала на эфесе шпаги. Аларик холодно смотрел на безликого, и тот не выдержал.

– Меня нельзя убить, – надменно произнес он и осекся.

– Тебя ввели в заблуждение, Жан Лумэн, – ухмыльнулся Скиталец, – я могу тебя убить, и что-то мне подсказывает, что именно это я сейчас и сделаю.

Жан Лумэн?! Марте показалось, что она ослышалась. Предводитель крыс – основатель династии узурпаторов, умерший и похороненный восемьдесят с лишним лет назад?! Тут было от чего сойти с ума.

Слова Скитальца словно сорвали с чужака вуаль-невидимку. Теперь Марта могла рассмотреть его как следует. Это и впрямь был Жан-Двоеженец, дядя, свергнувший и, скорее всего, убивший племянника и посадивший на трон собственного сына.

На портретах Лумэн был помладше, он казался умным, жестким и холодным, возможно, так и было, но под взглядом Аларика сохранить невозмутимость мог разве что бог, да и то вряд ли. Капитан мельком глянул на замерших в углу крыс и топнул ногой. Омерзительные твари, толкаясь, ринулись в темный угол и исчезли.

– Ты понял, с кем говоришь, не так ли? – осведомился Аларик.

– Я ухожу, – коротко бросил Лумэн, – Лиарэ мне больше не нужна.

– Истинно королевский жест, – поднял бровь Аларик, – но ты не уйдешь, а умрешь. По Тарре разгуливает слишком много предателей, мне это надоело! Когда раздастся трубный глас и с Полудня никто не появится, надеюсь, твоего истинного хозяина это несколько озадачит…