| Четыре иероглифа
| 
| 
| 
| 
|
| Современное китайское чтение
| Шу
| шан
| кай
| хуа
|
| Перевод каждого иероглифа
| Дерево на распускаться/распускать цветы
|
| Связный перевод
| На дереве появляются цветы; распустить на дереве цветы
|
| Сущность
| 1. Украсить засохшее дерево искусственными цветами; стратагема призрачного расцвета; возвести показные сооружения; установка муляжей военных укреплений, авиабаз, огневых точек, радарных станций; стратагема приукрашивания 2. На засохшем / увядшем дереве распустить чуждые ему цветы; стратагема приемных родителей 3. На здоровом дереве заменить отсутствующие / поврежденные цветы поддельными цветами; стратагема протезирования 4. На раскидистом / здоровом дереве выставить на обозрение неприметный сам по себе цветок; впрячь кого-либо/что-либо в свою колесницу; рядиться в чужие перья; воспользоваться чужой славой; стратагема выпендрежа
|
«Кончалась последняя луна старого года, и наступала ранняя весна; приближался праздник фонарей («юань сяо цзе», доел, «праздник новолуния») — Нового года. Сейчас мы расскажем вам о том, как население города Цинфын готовилось к этому празднику. Каждый пожертвовал в пользу Храма бога неба и земли деньги или вещи, а в кумирне этого бога соорудили большую рыбу для иллюминации. Сверху протянули гирлянду с разнообразными цветами, к которой подвесили около семисот разноцветных фонарей. В городе устраивались различного рода увеселения. Внутри кумирни шли игры. Перед каждым домом сооружались разукрашенные арки и на них развешивались фонари. На улицах затевались всевозможные развлечения и потехи. И хотя все это нельзя было, конечно, сравнить с празднествами в столице, все же это было большим, веселым торжеством для жителей Цинфына» [«Речные заводи», гл. 32: Ши Найанъ. Речные заводи, т. 1. Пер. с кит. А. Рогачева. М.: Гослитиздат, 1959].
Праздник, описанный в романе XIV в. Речные заводи, отмечается на севере Китая в области, находящейся ныне в провинции Шаньдун. Как видим, кумирню украшали искусственными цветами. Для создания радостного настроения в Китае — да, пожалуй, не только там — и сегодня используют искусственные цветы. Эрвин Виккерт в своей книге Китай, увиденный изнутри («China von innen gesehen») (Штутгарт, 1982) так описывает свои впечатления от Пекина первого мая 1977 г.: «Повсюду в парках царило праздничное настроение... На кустарниках и деревьях висели цветы и фрукты, хотя время для них еще не пришло, и лишь присмотревшись, замечаешь, что все они сделаны из бумаги и пластмассы». Можно предположить, что выражение для стратагемы 29 связано с идущими издалека и сохраняемыми доныне народными китайскими обычаями.
В связи со стратагемой 29 неизменно упоминают тысячелетней давности присловье «тешу кай хуа»: «на железном дереве
распустятся цветы». Железным деревом «тешу» называют «саговник поникающий» (Cycas revoluta), род голосемянных из класса цикадовых, произрастающий на юге Китая и редко цветущий. Когда в шанхайском парке зацвел саговник, об этом 25 июля 1981 г. не преминула сообщить местная газета Освобождение [Цзефан жибао], поместив фотографию ботанического чуда. На севере саговник цветет еще реже. Данное присловье означает нечто невиданное, едва ли возможное. Так ведь и то, что может совершить стратагема, граничит зачастую с чудом.
