Москва 1998

Центр защиты прав животных «ВИТА»
www.vita.org.ru

Издательство Францисканцев

Москва 1998

© Libreria Editrice Vaticana

© русского издания — Издательство Францисканцев, 1998

 

ISBN 5-89208-010-2

 

Введение

 

1. Посвященная Богу жизнь, глубоко укорененная в примерах и поучениях Иисуса Христа, является даром Бога Отца Его Церкви посредством Святого Духа. В следовании евангельским советам (1) характерные черты Иисуса — девственного, бедного и послушного — составляют постоянную “зримую реальность” посреди мира, и взор верующих обращается к той тайне Царства Божия, которая, уже действуя в истории, ожидает своего полного свершения на небесах.

В течение многих веков не было недостатка в тех мужчинах и женщинах, которые, будучи послушными призыву Отца и побуждению Святого Духа, избирали этот путь особого следования Христу, чтобы посвятить себя Ему и быть святыми “и телом и духом” (ср. 1 Кор 7, 34). Подобно апостолам они оставили все свои дела, чтобы пребывать с Ним и, как Он, отдать себя служению Богу и братьям. Этим они внесли свой вклад в проявление тайны и миссии Церкви через многообразные харизмы духовной и апостольской жизни, которыми их наделил Святой Дух, а следовательно, и участвовали в обновлении общества.

Благодарение за посвященную жизнь

2. Роль посвященной Богу жизни в Церкви столь значительна, что я решил созвать Синод (2) для углубленного рассмотрения ее значения и ее перспектив в канун уже приблизившегося нового тысячелетия. Я пожелал, чтобы на Синодальной ассамблее наряду с Отцами присутствовали многочисленные посвятившие себя Богу мужчины и женщины с тем, чтобы их вклад был ощутим в общих размышлениях.

Все мы осознаем то богатство, которое составляет для церковной общины дар посвященной Богу жизни в разнообразии ее харизм и институтов. Возблагодарим все вместе Бога за монашеские Ордена и Институты, посвященные созерцанию и делам апостольства, за Общества апостольской жизни (3), за секулярные Институты (4) и другие группы посвященных Богу лиц, а также за всех тех, кто в тайне своего сердца приносит себя Богу через особое посвящение.

На Синоде была явлена вселенская распространенность посвященной Богу жизни, присутствующей в поместных Церквах (5) во всех концах земли. Она вдохновляет и сопровождает развитие евангелизации в различных регионах мира, где не только с благодарностью принимаются Институты, появившиеся из-за рубежа, но где также образуются новые Институты в великом разнообразии форм и выражений религиозного опыта.

Так, если в одних регионах земли Институты посвященной Богу жизни (6), похоже, переживают трудные моменты, то в других они процветают с поразительной жизненной силой, являя тем самым, что выбор совершенного отдания себя Богу во Христе никоим образом не расходится с культурой и историей каждого народа. Жизнь, посвященная Богу, процветает не только в Католической Церкви. Она является особенно полнокровной в монашестве Православных Церквей, будучи существенной чертой их облика. Она начинается или заново возникает в Церквах и церковных Общинах, порожденных Реформацией, как знамение общей благодати учеников Христовых. Из подобного утверждения исходит стимул к экуменизму, который питает стремление к еще большему общению между христианами, “дабы уверовал мир” (ср. Ин 17, 21).

Посвященная Богу жизнь — дар Церкви

3. Вселенское присутствие посвященной Богу жизни и евангельский характер ее свидетельства оказываются очевиднейшим проявлением, — если в том вообще есть необходимость, — того, что она является не изолированной и маргинальной реальностью, но реальностью, имеющей отношение ко всей Церкви. Епископы, присутствовавшие на Синоде, неоднократно подтверждали это: “ de re nostra agitur ”, “это касается всех нас”[1]. Действительно, посвященная Богу жизнь пребывает в самом сердце Церкви как решающий элемент ее миссии, поскольку она “выражает глубинную природу христианского призвания”[2] и влечение всей Церкви-Невесты к соединению со своим единственным Женихом[3]. На Синоде было неоднократно подтверждено, что посвященная жизнь не только в прошлом играла свою роль, будучи помощью и поддержкой для Церкви, но что она является драгоценным и необходимым даром также и для настоящего и будущего народа Божия, поскольку она сокровенным образом принадлежит ее жизни, ее святости, ее миссии[4].

Нынешние трудности, с которыми встречается немало Институтов в некоторых регионах мира, не должны возбуждать сомнений в том, что следование евангельским советам является неотъемлемой частью жизни Церкви и драгоценным импульсом к еще большей верности Евангелию[5]. Исторически оно может обладать наивысшим разнообразием форм, что не изменяет самой сути выбора, выражающегося в радикальном характере принесения себя в дар ради любви к Господу Иисусу Христу и в Нем — к каждому члену человеческой семьи. На эту уверенность, вдохновлявшую в течение веков бесчисленных людей, продолжает полагаться христианский народ, ясно осознавая, что он может черпать из вклада этих щедрых душ наиболее действенную поддержку на пути к небесной отчизне.

Пожиная плоды Синода

4. Согласуясь с желанием, выраженным очередной Генеральной ассамблеей Синода Епископов, которая собралась для размышлений на тему “Посвященная жизнь и ее миссия в Церкви и мире”, я намереваюсь предложить в этом Обращении плоды пути, пройденного Синодом[6], и явить всем верным — епископам, священникам, диаконам, посвященным лицам и мирянам, а также всем тем, кто хотел бы о том услышать, — чудесные дела, которые Господь и ныне благоволит совершать посредством посвященной жизни.

Этот Синод, следуя за предшествующими ему Синодами, посвященными мирянам и пресвитерам, завершает изложение особенностей, характеризующих те уклады жизни, которые Господь Иисус Христос возжелал для Своей Церкви. И если на Втором Ватиканском Соборе была подчеркнута великая реальность церковного общения, в которой собраны все дары ради созидания Тела Христова и ради миссии Церкви в мире, то в последние годы стала ощущаться потребность более полно изложить идентичность разных образов жизни, призвания к ним и их особую миссию в Церкви.

Общение в Церкви является не единообразием, но даром Святого Духа, который проникает также через разнообразие харизм и укладов жизни. Они будут тем более полезны в Церкви, чем большее уважение будет оказано их идентичности. Действительно, принимается всякий дар Святого Духа, чтобы он приносил свой плод Господу[7] в упрочении братства и в возрастании миссии.

Действие Святого Духа в различных формах посвященной Богу жизни

5. Как с благодарностью к Святому Духу не вспомнить об изобилии исторических форм посвященной жизни, Им порожденных и постоянно присутствующих в ткани церковной жизни? Они представляются подобными многообразно разветвленному дереву[8], которое уходит своими корнями в Евангелие и приносит обильные плоды во всякое время Церкви. Какое это необыкновенное богатство! И сам я в конце Синода ощутил потребность подчеркнуть этот неизменный элемент в истории Церкви: шеренгу основателей и основательниц, святых мужчин и женщин, которые избрали Христа в радикальном следовании Евангелию и в братском служении, особенно бедным и отверженным[9]. Именно в таком служении с особой очевидностью проявляется то, как посвященная жизнь являет органическое единство заповеди любви в неразрывной связи между любовью к Богу и любовью к ближнему.

Синод напомнил об этом непрестанном деле Святого Духа, которое в течение столетий раскрывало богатство практического воплощения евангельских советов через разнообразные харизмы и таким путем делало вечно присутствующей в Церкви и в мире, во времени и в пространстве тайну Христа.

Монашеская жизнь на Востоке и на Западе

6. Отцы, представлявшие на Синоде Восточные Католические Церкви, и представители других Церквей Востока в своих выступлениях подчеркивали евангельские ценности монашеской жизни [10], появившейся уже на заре христианства и до сих пор процветающей в их землях, особенно в Православных Церквах.

Начиная с первых веков Церкви существовали мужчины и женщины, ощущавшие призвание подражать Воплощенному Слову, принявшему образ раба. Они брались следовать Ему особым и радикальным образом, реализуя в принесении монашеских обетов потребности, которые возникают из приобщения в Крещении пасхальной тайне Его смерти и воскресения. Таким образом, став носителями Креста (staurophoroi), они стремились быть носителями Духа (pneumatophoroi), людьми подлинной духовности, способными скрытым образом обогатить историю хвалой и непрестанным ходатайством, аскетическим советом и делами любви.

В стремлении преобразить мир и жизнь в ожидании окончательного явления лика Божия восточное монашество выше всего ставит обращение, отвержение самого себя и сокрушение сердца, поиски исихии, т.е. внутреннего мира, непрестанную молитву, пост и бодрствование, духовную брань и молчание, пасхальную радость о присутствии Господа среди нас и ожидание Его окончательного пришествия, принесение в жертву самого себя и своих потребностей, которым они живут в святом общении монашеского общежития и в отшельническом уединении[11].

На Западе также с первых веков существования Церкви практиковалась монашеская жизнь, и там известно великое разнообразие ее выражений как в общежительной, так и в отшельнической сфере. В своей сегодняшней форме, в особенности вдохновленной святым Бенедиктом, западное монашество является наследником многих мужчин и женщин, которые, оставив жизнь в миру, искали Бога и посвятили себя Ему, “ничего не ставя выше любви Христовой”[12]. Сегодняшние монахи также стремятся гармонично сочетать внутреннюю жизнь и труд, следуя евангельской задаче обращения нравов, послушания, стойкости, в усердной преданности размышлению о слове Божием (lectio divina) (7), в совершении богослужения, в молитве. В сердце Церкви и мира монастыри были и по сию пору остаются красноречивым знамением общения, гостеприимной обителью для ищущих Бога и дел духа, школами веры и подлинными тружениками исследований, диалога и культуры ради устроения церковной жизни и самого земного града в ожидании града небесного.

Чин дев, отшельников и вдов

7. Причиной радости и надежды служит сегодня лицезрение нового расцвета древнего Чина дев, о котором свидетельствуют христианские общины еще с апостольских времен[13]. Принимая посвящение от правящего епископа, эти женщины обретают особые узы с Церковью, служению которой они посвящают себя, даже оставаясь в миру. По отдельности или объединенные в сообщества, они образуют особый эсхатологический образ небесной Невесты и будущей жизни, когда Церковь, в конце концов, будет жить в полноте любви к Жениху-Христу.

Отшельники и отшельницы, принадлежащие к древним монашеским Чинам или новым Институтам, или непосредственно зависящие от епископа, своим внутренним или внешним отделением от мира свидетельствуют о бренности нынешней жизни и удостоверяют постом и покаянием, что не хлебом единым жив человек, но словом Божиим (ср. Мф 4, 4). Такая “пустынническая” жизнь является призывом к современникам и к самой церковной общине никогда не терять из виду наивысшее призвание, т.е. всегда пребывать с Господом.

Сегодня возобновляется практика посвящения вдов [14], известная еще с апостольских времен (ср. 1 Тим 5, 5. 9–10; 1 Кор 7, 8), а также вдовцов. Эти люди посредством обета вечного целомудрия как знамения Царства Божия освящают свое положение ради посвящения себя молитве и служению Церкви.

Институты, полностью посвященные созерцанию

8. Институты, целиком сосредоточенные на созерцании и состоящие как из мужчин, так и из женщин, являются для Церкви причиной славы и источником небесной благодати. Своей жизнью и своей миссией члены этих Институтов подражают Христу в Его молитве на горе, несут свидетельство о владычестве Господа над историей и предваряют грядущую славу.

В отшельничестве и молчании, внимая слову Божию, совершая богослужения, посредством личной аскезы, молитвы, самоумерщвления и общения в братской любви они направляют всю свою жизнь и все свои дела на созерцание Бога. Так они приносят церковной общине уникальное свидетельство любви Церкви к своему Господу и способствуют путем таинственной апостольской плодотворности умножению народа Божия[15].

Поэтому справедливо желать, чтобы различные формы созерцательной жизни увидели все возрастающее распространение в молодых Церквах как выражение полной укорененности в Евангелии, прежде всего в тех регионах, где более распространены другие религии. Это позволит свидетельствовать о жизненной силе христианской аскетической и мистической традиции и будет благоприятствовать межрелигиозному диалогу[16].

Апостольская жизнь в монашестве

9. На Западе в течение многих веков процветали в многообразии другие выражения монашеской жизни, в которых бесчисленное количество людей, отрекаясь от мира, посвящало себя Богу посредством публичного следования евангельским советам, следуя особой харизме, в устойчивой форме общинной жизни[17] ради многообразного апостольского служения народу Божию: это были различные семьи регулярных Каноников, нищенствующие Ордена (8), регулярные Клирики и вообще монашеские Конгрегации, как мужские, так и женские, преданные апостольской и миссионерской деятельности и тем многочисленным делам, которые пробуждает христианская любовь.

Это щедрое и разнообразное свидетельство, в котором отображается многообразие даров, изливаемых Богом на основателей и основательниц, которые, будучи открыты действию Святого Духа, могли истолковывать знамения времени и мудро отвечать на постепенно возникающие потребности. Следом за ними многие другие стремились словом и делом воплотить Евангелие в собственном существовании, чтобы заново явить своему времени живое присутствие Иисуса Христа, Посвященного по преимуществу и Апостола Отца. В любую эпоху монашествующие мужчины и женщины должны быть постоянно образами Господа Иисуса Христа, питая в молитве глубокую сопричастность Ему своих чувств (ср. Флп 2, 5–11), так, чтобы вся их жизнь была наполнена апостольским духом и все апостольское делание было пронизано созерцанием[18].

Секулярные Институты

10. Святой Дух, удивительный творец разнообразных харизм, породил в наше время новые формы выражения посвященной Богу жизни, как если бы Он захотел ответить, следуя промыслительному замыслу, на новые требования, с которыми встречается сегодня Церковь при осуществлении своей миссии в мире.

Мысль прежде всего обращается к секулярным Институтам, члены которых намереваются жить, посвящая себя Богу в миру, посредством следования евангельским советам среди преходящей реальности, чтобы быть тем самым закваской мудрости и свидетелями благодати в культурной, экономической и политической жизни. Посредством характерного для них синтеза светской жизни и посвящения они желают вселить в общество новую энергию Царства Христова, стремясь преобразить мир изнутри силой заповедей Блаженства. Таким образом, в то время как совершенная принадлежность Богу дает им полное посвящение на служение Ему, их деятельность в обычных мирских условиях способствует по действию Святого Духа евангельскому одухотворению преходящей реальности. Тем самым секулярные Институты, каждый в соответствии с собственными особенностями, обеспечивают Церкви убедительное присутствие в обществе[19].

Ценную роль играют также секулярные Институты клириков, в которых священники, принадлежащие к епархиальному пресвитерию, даже когда за некоторыми из них признается инкардинация (9) в собственном Институте, посвящают себя Христу посредством практического осуществления евангельских советов, следуя некоторой особой харизме. Они обретают в духовных богатствах того Института, к которому принадлежат, огромную помощь для напряженной жизни в подобающей им духовности священнического служения, — так они становятся закваской общения и апостольской щедрости среди своих собратьев-священников.

Общества апостольской жизни

11. Далее заслуживают особого упоминания Общества апостольской или совместной жизни, мужские и женские, которые преследуют в соответствии с собственным укладом особую апостольскую или миссионерскую цель. Во многих из них посредством священных уз, официально признанных Церковью, осуществляется открытое следование евангельским советам. Но и в этом случае особенности их посвящения отличают их от монашеских и секулярных Институтов. Для того, чтобы сохранить и поощрить особенности этой формы жизни, в течение последних столетий были явлены многие плоды святости и апостольства, особенно в области дел милосердия и в миссионерском распространении Евангелия[20].

Новые формы выражения посвященной жизни

12. Вечная молодость Церкви продолжает проявляться и сегодня: в последние десятилетия, после Второго Ватиканского Собора, возникли новые или обновленные формы посвященной жизни. Во многих случаях речь идет об Институтах, подобных тем, которые уже существовали, но рожденных под влиянием новых духовных и апостольских импульсов. Их жизнеспособность должна быть тщательно взвешена церковными властями, в компетенцию которых входит соответствующее испытание, как для проверки подлинности тех целей, с которыми они созданы, так и для того, чтобы избежать чрезмерного умножения схожих между собой институций с последующим риском вредного дробления на слишком малые группы. В иных случаях речь идет об оригинальных формах опыта, которые ищут собственной идентичности в Церкви и ожидают официального признания со стороны Святого Престола, которому единственно принадлежит право окончательного суждения[21].

Эти новые формы посвященной жизни, которые сегодня прибавились к древним, свидетельствуют о том, что полное отдание себя Господу, идеал апостольской общины, основополагающие харизмы остаются постоянно привлекательными и для нового поколения и являются также знаком взаимодополняемости даров Святого Духа.

Однако в этой новизне Святой Дух не противоречит Самому Себе. Доказательством этому служит тот факт, что новые формы посвященной Богу жизни не вытеснили предшествующих. В таком многообразии основополагающее единство могло сохраниться благодаря тому же самому призыву следовать за Иисусом — девственным, бедным и послушным — в поисках совершенной любви. Подобный призыв, присутствующий во всех уже существующих формах посвященной Богу жизни, должен характеризовать и те формы, которые предлагают себя в качестве новых.

Конечная цель данного Апостольского обращения

13. Собирая плоды работы Синода, я хочу направить это Апостольское обращение ко всей Церкви, чтобы предложить не только посвященным Богу людям, но также пастырям и верующим, результаты вдохновляющего обмена, в развитии которого не было недостатка в бдительной помощи Святого Духа через Его дары истины и любви.

В эти годы обновления посвященная жизнь, как, впрочем, и другие формы жизни в Церкви, прошла через обремененный различными трудностями период времени. Это было время, исполненное надежд, стремлений и новаторских предложений с целью наделить новой силой следование евангельским советам. Но этот период был также отмечен напряженностью и волнениями, в которых этот, пусть даже щедрый опыт не всегда был увенчан положительными результатами.

Однако трудности не должны приводить в уныние. Напротив, необходимо позаботиться о новом подъеме, поскольку Церковь нуждается в духовном и апостольском вкладе обновленной и наделенной новыми силами посвященной жизни. Настоящее послесинодальное Обращение я желаю адресовать общинам монашествующих и лицам посвященной Богу жизни в том же самом духе, который вдохновлял послание, направленное Иерусалимским собором христианам Антиохии, и питаю надежду на то, что и сегодня это станет отражением того же самого опыта, что и в те времена: “Они же, прочитав, возрадовались о сем наставлении” (Деян 15, 31). Но не только это: я также питаю надежду умножить радость всего народа Божия, который, лучше познав посвященную жизнь, сможет с большим осознанием возблагодарить Всемогущего Бога за этот великий дар.

В духе сердечной открытости к синодальным Отцам я оценил чрезвычайно полезный вклад, сделанный во время напряженной работы ассамблей, на которых я пожелал постоянно присутствовать. В течение этого времени я также приложил старания к тому, чтобы направить всему народу Божию некоторые систематические катехизисы, касающиеся посвященной жизни в Церкви. В них я вновь предложил учительные положения, присутствующие в текстах Второго Ватиканского Собора, который стал ясным ориентиром в современном доктринальном развитии и непосредственно в тех размышлениях, которые дал Синод во время напряженных недель своей работы[22].

Я надеюсь, что дети Церкви, и в особенности лица посвященной Богу жизни, примут и это Обращение с открытым сердцем. В тоже время я высказываю пожелание, чтобы и далее продолжались размышления для более глубокого осознания великого дара посвященной жизни в тройственном измерении — посвящения, общения и миссии, и чтобы посвященные Богу мужчины и женщины в полном единомыслии с Церковью и ее Учительством обрели в этом Обращении дальнейшие стимулы для того, чтобы духовно и по-апостольски встретить встающие перед ними вызовы.

 

Глава I

Confessio Trinitatis

О христологиЧеских и тринитарных истоках

посвЯщенной жизни

Икона преобразившегося Христа

14. Евангельские основы посвященной жизни обнаруживаются в тех особых отношениях, которые в своем земном существовании Иисус установил с некоторыми из своих учеников, призывая их не только принять Царство Божие в их собственной жизни, но и положить свою жизнь на служение этому делу, оставив все и непосредственно подражая Его образу жизни.

Такая жизнь по образу Христа, предложенная многим крещеным в течение истории, возможна только на основании особого призвания и в силу особенного дара Святого Духа. Действительно, в таком существовании крещальное посвящение ведет к радикальному ответу, выраженному в следовании за Христом через принятие евангельских советов, первым и наиболее существенным из которых являются узы целомудрия ради Царства Небесного[23]. Это особое “следование за Христом”, в истоках которого всегда лежит инициатива Отца, имеет преимущественно христологическую и пневматологическую отсылку, выражая тем самым особенно живо тринитарный характер христианской жизни предвосхищающий некоторым образом эсхатологическое исполнение, к которому в свою очередь стремится вся Церковь[24].

В Евангелии многие слова и действия Иисуса проясняют смысл этого особого призвания. Но для того, чтобы проникнуть в целостное видение этих существенных характеристик, наиболее полезно сосредоточить взгляд на просветленном лике Христа в тайне Преображения. На эту “икону” ссылается вся древняя духовная традиция, когда связывает созерцательную жизнь с молением Христа “на горе”[25]. Кроме того к ней обращаются даже “деятельные” измерения посвященной жизни, поскольку Преображение есть не только явление славы Христа, но и приуготовление в ней к встрече со крестом. Она требует “восхождения на гору” и “схождения с горы”: ученики, удостоенные сокровенной близости с Учителем, погруженные на какой-то момент в сияние жизни Пресвятой Троицы и общения святых и почти что унесенные к горизонту вечности, были вскоре вновь возвращены к обыденной реальности, в которой не видели “никого, кроме Иисуса” в смирении человеческой природы, и были призваны спуститься вниз, чтобы понести вместе с Ним тяготы, предначертанные Богом, и смело вступить на крестный путь.

“И преобразился пред ними”

15. “По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте. И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса. И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых” (Мф 17, 1–9).

Сцена Преображения знаменует собой решающий момент в служении Христа. Это событие откровения, которое укрепляет веру в сердцах учеников, приуготовляет их к драме Креста и предваряет славу воскресения. Этой тайной непрестанно живет Церковь — народ, находящийся в пути к эсхатологической встрече со своим Господом. Как и три избранных апостола, Церковь созерцает преображенный лик Христа, чтобы укрепиться в вере и избегнуть риска прийти в смятение перед Его искаженным страданием ликом на Кресте. Но и в том и в ином случае она является Невестой перед своим Женихом, сопричастной Его тайне, осиянной Его светом.

Этим светом были озарены все Его дети, все равным образом призванные следовать за Христом, полагая в Нем наивысший смысл собственной жизни, вплоть до того, чтобы иметь право сказать вместе с Апостолом: “Ибо для меня жизнь — Христос!” (Флп 1, 21). Но необычайный опыт света, исходящего от Воплощенного Слова, несомненно творит тех, кто призван к жизни, посвященной Богу. Следование евангельским советам делает их своего рода знамением и пророчеством для братской общины и для мира. Поэтому в них невозможно не обнаружить особенной созвучности словам охваченного изумлением Петра: “Господи! хорошо нам здесь быть” (Мф 17, 4). Эти слова говорят о христоцентрической направленности всей христианской жизни. Вместе с тем они особенно красноречиво выражают тот всеобъемлющий характер, который создает глубокий динамизм призвания к посвященной жизни: “Как хорошо нам оставаться с Тобой, посвящать самих себя Тебе, только Тебя делать средоточием нашего существования!” И действительно, тот, кто получил благодать этого особого общения в любви со Христом, ощущает себя восхищенным Его сиянием: Он, Несравненный, “прекраснее сынов человеческих” (Пс 45 [44], 3).

“Сей есть Сын Мой Возлюбленный: Его слушайте!”

16. Трех охваченных экстазом учеников достигает призыв Отца слушать Христа, положить в Нем всякое упование, сделать Его центром своей жизни. В пришедшем свыше слове обретает новую глубину тот призыв, которым Сам Иисус в начале своего общественного служения приглашает их следовать за Ним, вырывая их из обыденной жизни и принимая в сокровенное общение с Собой. Именно из этой особой благодати сокровенного союза с Ним проистекает в посвященной жизни возможность и даже потребность всецелого принесения себя в дар в следовании евангельским советам. Они больше, чем просто отречение, являются особым принятием тайны Христа, проживаемой в глубине Церкви.

В единстве христианской жизни различные призвания подобны многим лучам единого света Христа, “сияющего на лике Церкви”[26]. Миряне в силу светской природы своего призвания отражают тайну Воплощенного Слова прежде всего, поскольку Оно есть Альфа и Омега мира, основа и мера ценности всего сотворенного. Священнослужители, со своей стороны, являются живыми образами Христа — Главы и Пастыря, Который ведет Свой народ в том времени, которое “уже, но еще не”, в ожидании Своего пришествия в славе. Посвященной Богу жизни вверена обязанность указывать на Сына Божия, ставшего Человеком, как на эсхатологическую цель, к которой все стремится, как на сияние, перед которым меркнет всякий иной свет, бесконечную красоту, которая единая может полностью удовлетворить человеческое сердце. Поэтому в посвященной Богу жизни речь не идет только о следовании за Христом всем своим сердцем, любя Его “более отца или матери, более сына или дочери” (ср. Мф 10, 37), поскольку это требуется от каждого ученика, но о том, чтобы жить этим и выражать это в “уподобляющем” слиянии со Христом во всем своем существовании, в некоем всеобъемлющем стремлении, которое предвосхищает эсхатологическое совершенство в той мере, в которой это возможно во времени и в согласии с различными харизмами.

В действительности, посредством следования евангельским советам посвященный Богу человек не только делает Христа смыслом своей жизни, но стремится к тому, чтобы, насколько это возможно, воспроизвести в себе самом “тот образ жизни, который воспринял Сын Божий, пришедший в мир”[27]. Облекаясь девственностью, он полностью уподобляет свою любовь целомудренной любви Христа и исповедует Его перед миром как Единородного Сына, единого с Отцом (ср. Ин 10, 30; 14, 11). Подражая Его бедности, он исповедует Сына, Который все получил от Отца и в любви все Ему возвращает (ср. Ин 17, 7.10). Входя через жертву своей собственной свободы в тайну Его сыновнего послушания, он исповедует Его бесконечно любимым и любящим, как Того, Который обретает удовлетворение только от воли Отца (ср. Ин 4, 34), с Которым Он совершенно един и от Которого во всем зависим.

Таким “уподобляющим” отождествлением с тайной Христа посвященная жизнь воплощает в особом порядке то confessio Trinitatis (исповедание Троицы), которое характеризует всю христианскую жизнь, признавая с восхищением высочайшую красоту Бога Отца, Сына и Святого Духа и в радости свидетельствуя об Их любящей благосклонности к каждому человеку.

I. Во хвалу ПресвЯтой Троицы

A Patre ad Patrem: инициатива Бога

17. Созерцание славы Господа Иисуса Христа в иконе Преображения открывает посвященным Богу людям прежде всего Отца, Творца и Подателя всякого блага, Который привлекает к Себе (ср. Ин 6, 44) Свое творение особой любовью, имея в виду его особую миссию. “Сей есть Сын Мой Возлюбленный: Его слушайте!” (Мф 17, 5). Откликаясь на этот призыв, сопровождаемый внутренним влечением, призванный вверяет себя любви Бога, Который желает его исключительного служения Себе, и совершенно посвящает себя Ему и Его замыслу спасения (ср. 1 Кор 7, 32–34).

В этом содержится смысл призвания к посвященной жизни: это инициатива, полностью исходящая от Отца (ср. Ин 15, 16), Который требует от тех, кого Он призвал, ответа в полной и исключительной отдаче себя самих[28]. Опыт этой дарованной Богом любви является до такой степени сокровенным и сильным, что человек ощущает потребность ответить на нее безоговорочным отданием своей жизни, посвящая Ему все, как настоящее, так и будущее. Именно поэтому, следуя св. Фоме Аквинскому, можно осознать особенное своеобразие посвященной Богу личности, исходя из целокупности его жертвы, сравнимой с подлинным всесожжением[29].

Per Filium: вслед за Христом

18. Сын — Путь, ведущий к Отцу (ср. Ин 14, 6), — призывает всех, кого даровал Ему Отец (ср. Ин 17, 9) к следованию за Ним, которое направляет все их существование. Но от некоторых, а именно от лиц посвященной жизни, Он требует безраздельного участия в этом следовании, которое влечет за собой отказ от всего (ср. Мф 19, 27) ради сокровенной жизни с Ним[30] и следования за Ним, куда бы Он ни пошел (ср. Откр 14, 4).

Во взгляде Иисуса (ср. Мк 10, 21), “образе Бога невидимого” (Кол 1, 15), сиянии славы Отчей (ср. Евр 1, 3), улавливается глубина вечной беспредельной любви, доходящей до основ бытия[31]. Человек, который даст этой любви возможность уловить себя, не сможет не оставить все и не последовать за Ним (ср. Мк 1, 16–20; 2, 14; 10, 21.28). Подобно Павлу он почтет все остальное “тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего”, в сравнении с которым он без колебаний станет принимать всякую вещь “за сор, чтобы приобрести Христа” (Флп 3, 8). Его желанием будет уподобиться Ему, перенимая от Него чувства и образ жизни. Это оставление всего и следование за Господом (ср. Лк 18, 28) составляет действенную программу для всех посвященных Богу во все времена.

Евангельские советы, которыми Христос приглашает некоторых разделить Его опыт девственности, бедности и послушания, требуют от тех, которые их принимают, открытого желания совершенного уподобления Ему и проявляют в них это желание. Живя “в послушании, лишенными всего и целомудренными”[32], посвященные исповедуют Иисуса образцом, в котором все добродетели достигают своего совершенства. Его целомудренный, нищий и послушный образ жизни оказывается в действительности наиболее радикальным способом жизни по Евангелию на этой земле, способом, можно сказать, божественным, поскольку Он, Богочеловек, принял его на себя как выражение Своих отношений Единородного Сына с Отцом и Святым Духом. Именно поэтому христианская традиция всегда говорит об объективном превосходстве посвященной жизни.

Кроме того, невозможно отрицать, что практика этих советов также образует особенно глубокий и плодотворный способ участия и в миссии Христа, по образу Марии из Назарета, первой Его ученицы, которая согласилась служить божественному замыслу через полное принесение Себя в дар. Всякая миссия начинается с того отношения, которое явила Марии в Благовещении: “Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему” (Лк 1, 38).

In Spiritu: освященные Святым Духом

19. “Облако светлое осенило их” (Мф 17, 5). Глубокое духовное истолкование Преображения видит в этом облаке Святой Дух[33].

Как и все христианское существование, призыв к посвященной жизни является теснейшим образом связанным с действием Святого Духа. Именно Он на протяжении тысячелетий влечет все новых людей к осознанию призыва, исходящего от столь требовательного выбора. Ведомые Им, они в каком-то смысле заново переживают опыт пророка Иеремии: “Ты влек меня, Господи, — и я увлечен” (20, 7). Именно Святой Дух пробуждает стремление дать полный ответ; именно Он ведет к возрастанию этого стремления, делая более зрелым положительный ответ, и затем помогает его правильному осуществлению, именно Он формирует душу призванных, уподобляя их Христу целомудренному, бедному и послушному и побуждает их к принятию на себя Его миссии. Предав себя водительству Святого Духа на бесконечном пути очищения, они становятся день ото дня подобными Христу людьми, продолжением в истории особого присутствия воскресшего Господа.

С проницательной интуицией Отцы Церкви определили этот духовный путь как филокалию*, то есть любовь к Божественной красоте, которая есть излияние Божественной благости. Человек, силой Духа Святого неуклонно ведомый к полному уподоблению Христу, отражает в себе самом луч неприступного света и в своем земном странствии направляет путь к неиссякаемому Источнику света. Таким образом посвященная Богу жизнь становится особенно глубоким образом Церкви-Невесты, побуждаемой Святым Духом в стремлении воспроизвести в себе самой характерные черты Жениха, предстать перед Ним “славною, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но святой и непорочной” (ср. Еф 5, 27).

И Сам Святой Дух, вовсе не изымая из человеческой истории тех, кого призвал Отец, утверждает их в служении братьям, следуя особенностям их образа жизни, и направляет их к осуществлению особых задач в том, что касается нужд Церкви и мира, посредством харизм, присущих различным Институтам. В этом — источник разнообразия форм посвященной Богу жизни, посредством которых Церковь “также украсилась различными дарованиями своих детей, как Невеста, украшенная для мужа своего” (ср. Откр 21, 2)[34] и обогатилась всем необходимым для осуществления своей миссии в мире.

Евангельские советы, дар Пресвятой Троицы

20. Следовательно, евангельские советы являются прежде всего даром Пресвят