Вместо предисловия 5 страница. Свободная рука изо всей силы тянулась к ней

Свободная рука изо всей силы тянулась к ней. Но она не отвечала. Она озадаченно обследовала замок на решетке…

Крах всему. Лицо ее было таким, словно она увидела нечто невообразимое. Потом начала отчаянно трясти толстые прутья, но разве это было по силам ей? Замок. Чтобы его открыть, был нужен ключ. Но разве это могла понять дочь Асханы?..

Глаза, исполненные боли и нежности пронизывали темноту пещеры. Она тоже протянула руки сквозь прутья, коснулась его руки пальцами… Немое отчаянье, крик души, ярость, хищная злость…

- Послушай меня… Тебе нужен ключ. Это такая железная вещица, ну как… – любое сравнение не привело бы к результату. – Охранник. Эльф. Поройся в его карманах и принеси все, что там есть. Поняла?

Фиа поняла только то, что дело в охраннике.

- Убить? – только она могла произнести это так возвышенно и спокойно.

- Этим не откроешь замок. – Все было бесполезно. Откуда ей было знать, что такое замок, если она не понимала, что такое ключ? Попросите сделать это кошку или собаку… Ситуация казалась трагически глупой. Фиа напряженно водила глазами из стороны в сторону. Маленькая вещица, висящая на решетке, оказалась для нее непреодолимым препятствием. Торину понятны были ее чувства. Она – всесильная полубогиня предгорий. Она пришла издалека, чтобы привести на помощь им силы природы. Она устроила масштабное нападение волков на эльфийскую станицу. И какая-то крохотная вещь…

Глаза ее наполнились грустью. Она протянула руки сквозь решетку и снова коснулась Торина. Разглядев изувеченные запястья, ссадины на лице и кровь на рубашке, она помрачнела, напряженно закрыла глаза. Изнутри ее исходил какой-то утробный звук, тихий – но все же рев, хищный призывный. Почти сразу после этого откуда-то снаружи донесся возглас:

- Поднимайте всех оставшихся! Их становится больше!

Собравшись с мыслями, Торин предпринял очередную отчаянную попытку пояснить Фиа, что нужно делать.

- Милая, послушай сейчас очень внимательно. Соберись. Убийство эльфа ничего нам не даст. У него… в шкуре есть разные вещи. Ну, как у тебя в мешке. Их надо достать и принести. Все, что есть. Может быть, на поясе, может быть на шее. Нужна связка железных вещиц…

- Раздеть? – О, боги!

- Выпотрошить! Только не эльфа, а его шкуру! И только железное.

Она кивнула и одним прыжком оказалась внизу пещеры, миновав все лестницы. Через несколько минут перед решеткой лежал весь арсенал бедного охранника, и все металлические части его одеяния. Что-то свыше и правда благоволило им – среди этих вещей была внушительная связка ключей. Радость от этого быстро сменилась пониманием того, что подобрать нужный ключ и тем более воспользоваться им Фиа не сможет, если никто не покажет ей как это делается. Между тем, время играло против них. Эльфы могли вернуться в любой момент. Гул в лесу затихал, а нужно было еще освободить товарищей…

В критических ситуациях у всех существ проявляются качества, не свойственные им в повседневной жизни. Гномы никогда не были сообразительны и сами открыто в этом признавались. Понимание того, что им нужен не один ключ, а два, и что он может открыть оба затвора сам, стало для Торина достижением…

- Дай мне связку! Сюда, мне!

Она тихо повиновалась. Даже в полутьме глаза быстро остановились на подходящем отпоре. Правая рука была высвобождена от оков. Открыть замок на решетке для Торина, в отличие от Фиа, не составляло никакой задачи…

Волшебный миг пока еще не свободы, но открытия пути к ней… Фиа улыбалась и воздушными движениями рук касалась его головы, гневно разглядывала окровавленные лохмотья, оставшиеся от одежды. Страшно подумать, какие планы мести эльфам рождались в тот миг в ее голове… Внезапно она насторожилась, и уши ее начали чуть шевелиться – кошачья способность, дань не молодому уже возрасту и укоренившимся в ней чертам родного племени. В пещеру вошел один из оставшихся в лагере охранников. Увидев их, эльф мгновенно выхватил стрелу, но более ничего сделать не успел. Фиа стремительным прыжком сбила его с ног, преодолев высоту в три своих роста. Очевидно, одной из ее способностей было обезвреживать противника не то оглушая, не то усыпляя на время. Первого эльфа она тоже не убила, но тот лежал без движения.

Нужно было убираться, и очень быстро. К счастью, она без труда поняла, что освободить нужно не только его, но и остальных. Что такое стая или племя, архидриады прекрасно понимали.

Похватав эльфийское оружие, они вышли на улицу. Лагерь казался полностью опустевшим, но опасность все равно была велика. Лачуга – до нее было не далеко. Но именно там могла поджидать встреча с недругом… Одновременно они посмотрели друг на друга. Одновременно молча кивнули, словно уже много лет были вместе, и между ними существовала некая система немых знаков. Тихо и с осторожностью подобрались к месту заточения друзей.

Вход был открыт. Но никаких ключей от клеток, где сидели товарищи, найти на этот раз не представлялось возможным. Фиа отказалась входить внутрь и опять зажмурилась, только на этот раз спокойно, без усилий и напряжения. Увидев Торина, все встрепенулись, но к счастью вовремя сдержали радостные возгласы. Лучше было сохранять тишину. Только Бильбо не удержался от приветствия вслух.

- Ключи – вы знаете где они?

- Здесь от всех клеток один ключ. Просто многогранник. Эльфы не умеют делать настоящие замки.

- Я знаю, я видел – Настал час Ори спасать всю компанию. – Там, под крышей, между досок…

Лачуга была довольно высокой. Забраться к потолку было не так просто для гнома. В этот момент – нерешительно и с опаской – внутрь вошла Фиа… Гномы отреагировали неоднозначно. Невзирая на сложность и опасность ситуации, многие начали переглядываться и улыбаться. И вновь возникло ощущение, что между лесной охотницей и гномом есть какая-то неведомая связь. Фиа словно прочитала его мысли и, не задавая никаких вопросов, ловко вскарабкалась по стене, используя для захвата самые небольшие неровности. Достала ключ, походивший скорее на кусок железного прута, спустилась и протянула Торину. К счастью для всей компании, гномов не охраняли также строго, как их предводителя. На выходе из лачуги стало понятно, зачем Фиа задержалась – освобожденных ждали несколько лесных оленей.

Всем хорошо известно, как гномы боятся лошадей и насколько ненавидят верховую езду. Ни один гном не сядет так просто на лошадь. Даже запряженную. Их недоумение немного смутило Фиа, которая ожидала, что компания не медля окажется верхом. Однако, времени для препирательств у них не осталось – эльфы возвращались. Первой это услышала Фиа, встрепенулась, помрачнела и без лишних церемоний ловко усадила на одного из оленей Дори и Ори. Оленю пришлось присесть. Увидев это, остальные животные моментально сделали то же самое и приняли горе-наездников.

- Я не смогу удержаться так! – грозно голосил Двалин.

Нори, Бильбо и Бофур ухватились за рога. Лучше всех устроились Кили и Фили – изобразив гордых роххиримов, статно держащихся «в седле» – одном на двоих.

- Держитесь друг за друга! – крикнул Торин, понимая, что времени уже нет. Конница Трандуила приближалась к лагерю и заметила бегство пленников.

- А ты? – закричал Двалин.

- Как же вы? – с опаской грустно уточнил Балин и с укоризной посмотрел на неловкого в речах богатыря-гнома.

Все олени были заняты. Фиа это не смутило. Она хлопнула по крупу одного из них, и вся ватага понеслась по лесу. Крики гномов еще долго доносились до лагеря.

Эльфийский отряд намеревался броситься вслед за ними, но лоси вдруг встали, как вкопанные.

- Бежим! – Фиа схватила Торина за руку и повела в направлении, обратном тому, куда ушли олени. Ее фокусы с животными были совершенно не понятны для эльфов, поэтому у беглецов образовалась хорошая фора. Но просчет лесной девы состоял в том, что Торин уж никак не мог бегать также быстро, как она сама, а уж тем более также ловко карабкаться по преградившему дорогу крутому склону. Фиа отчаянно подталкивала его вверх. Глаза ее были уже почти безумны – возможно, звать на помощь в этой ситуации ей было уже некого. В воздухе засвистели стрелы. Эльфы преследовали беглецов, теперь уже у них было явное преимущество. Вершина мало порадовала обоих – они становились видной хорошей мишенью для эльфийских лучников. Нужно было уходить как можно скорее – теперь уже вниз – через поросший деревьями овраг.

Фиа с легкостью оказалась на дереве, росшем по ту сторону оврага. Она подавала знаки, как бы говорящие: «Вот так! Также как я! Я ведь понимаю, что нужно, когда ты мне показываешь!» Легко сказать. Прыжок, продемонстрированный охотницей, был для гнома почти равен самоубийству. Преодолеть такое расстояние мог даже не каждый зверь. Она возбужденно жестикулировала, стоя на ветке и даже не держась за дерево. Потом крикнула:

- Прочь!

Лук и стрела мгновенно оказались в ее руках и поразили взобравшегося на выступ эльфа. На этот раз она пошла если не на убийство, то уж всяко на кровопролитие…

Несколько стрел просвистели почти рядом. Сразу пятеро эльфов приближались по склону. Это было безумием – но иного выхода не было. Выстоять в схватке с несколькими эльфами, имея два кинжала, у Торина не было никаких шансов. И они могли начать стрелять в Фиа… Он помнил ее глаза, но ни за что на свете не смог бы объяснить, как оказался-таки на дереве… Она была намного выше. До земли было очень далеко, все вокруг трещало и ломалось, израненные руки уже ничего не чувствовали, лишь съезжали вниз по ветке… Как же ей наверное было сейчас за него стыдно! Где-то выше слышались голоса эльфов, и той девушки, что помогала вчера:

- Так не догоните! Они ушли!

Молодая эльфийка, которую прошлой ночью он даже не успел поблагодарить, отводила от них хвост преследования. Фиа уже оказалась ниже, помогла встать рядом на толстый сук и одобрительно кивнула.

- Почти так! Скоро научишься! Теперь вниз. Они нас видят.

Лес заканчивался небольшой открытой равниной, лежащей вдоль высокого обрыва, внизу которого текла река. На равнине они были бы прекрасными мишенями для лучников. Надо было двигаться краем леса, уходить за горный склон. Позади ясно слышны были звуки погони. Эльфы, по всей видимости, послушались слов спасительницы, прекратили пешее преследование и вызвали конницу. Фиа, казалось, не знала усталости, нервно прислушивалась, ловила каждый доносящийся звук. Глаза ее устремились вперед, она вдруг остановилась и схватила Торина за руку.

- Твари! В перехват! – когда она злилась, она была прекрасна, хотя многих такое выражение лица лесной девы напугало бы. – К обрыву, живо!

- Ты сошла с ума? Они изрешетят нас стрелами!

С ней бесполезно было спорить… Да и к чему? Оставалось только поспевать следом, благо она почти не отпускала его и очень уж лояльно относилась к тому, что горе-спутник перемещается гораздо медленнее. Если бы она была одна, эльфы давно, наверное, потеряли бы ее из виду и остались ни с чем. Лишь через некоторое время после того, как она поняла неладное, с другой стороны показались всадники во главе с самим Трандуилом.

Они стояли рядом на самом краю обрыва. Аккурат одинакового маленького роста, неприглядно одетые, почти без оружия, уже изрядно измученные и на вид вызывающие истую жалость… Они держались друг за друга. Они не разговаривали. Они никуда не уходили. С одной стороны надвигались преследовавшие их эльфы, с другой – королевская конница. Отступать было далее некуда.

- Мы окружены, это конец!

- Я не люблю убивать. Надеюсь, выживут.

- Что ты несешь?!? Фиа…

Она уже ничего не слышала. Лишь заслонила собой Торина и как-то неестественно, плавно развела руки… Закрыла глаза… Губы ее шевелились, но тихих звуков разобрать было невозможно… На них уже направлены были несколько десятков эльфийских стрел, Трандуил смеялся, готовясь, по видимости, к очередной дипломатической речи. Все было кончено. Сердце разрывалось от боли – за нее, за то, что его нерасторопность сгубила ее планы, привела к пленению или даже погибели… Что они сделают с ней? Ему страшно было подумать, что эльфы могут заковать Фиа в цепи, как его самого, подвесить между двух деревьев… Нет…

- У тебя появились защитники, Торин? Похвально!

Один король не успел договорить свою речь, второй – не получил возможности ответить. Лоси и лошади вдруг вздыбились и стали отчаянно сбрасывать со спин своих наездников. Началась жуткая неразбериха. Животные не подчинялись приказам, громко ржали, а высвободившись, носились вокруг попадавших воинов, сбивая их в круг. Наконец и сам Трандуил оказался на земле. В гневе он вовсе не походил на благородного эльфа, но не растерялся, как остальные. Лук и стрела мгновенно оказались в его руках. Тетива спустилась, и длинная эльфиская стрела пронзила меховую рубашку Фиа и пригвоздила ее к земле. Вторая стрела, очевидно предназначенная добить жертву, была уже наготове, когда сверху на Трандуила просто обрушился один из жеребцов и вновь повалил на землю. Остальные животные издавали ужасающие звуки, вокруг эльфийского отряда возник настоящий хаос.

- Фиа! – Она отчаянно пыталась высвободиться, возможно была ранена… Одной мысли об этом было довольно, чтобы разорвать короля эльфов на куски.

Яростно вырвав из земли стрелу, Торин попытался помочь ей встать, но это было излишне. Она не смотрела на него и, очевидно, подзывала взглядом кого-то из животных. Рослый рыжий жеребец бросился к ней с неимоверной скоростью, и через мгновение уже был рядом. Фиа хлопнула по крупу лошади, заставив присесть, усадила рядом с собой Торина, крепко обхватила его рукой и повела скакуна прочь с равнины – за горный склон, миновав который они уже могли считать себя в безопасности…

 

Олени принесли освобожденных гномов к самому берегу реки – широкой и довольной бурной. Горе-наездники спешились, огляделись. Звуков погони не было слышно – стало понятно, что эльфы ушли не за ними, а за Фиа и Торином.

- Черт меня подери! Уж лучше бы я остался там, а не он! – ругался Двалин. – Да и оленей семь. Мы могли забрать Торина с собой, а эта ведьма пусть бы разбиралась там дальше…

- Двалин, ты не справедлив. Она спасла нас всех. – Возразил Глоин. – Да и почему ведьма?

- И разве правильно бросать в такой опасности женщину, пусть и необычную… Торин ни за что не согласился бы уходить с нами. – Справедливо добавил Дори.

- Друзья! Вы не учитываете главного. – Вмешался Балин на правах мудрейшего члена их компании. – Мы не нужны Трандуилу. Ему нужен Торин, и будь он с нами, погоня не пошла бы другим путем. Эта женщина просто спасла всех нас в угоду Торину, ибо ей, кажется, мы тоже не слишком важны… Так что, Двалин, ты не справедлив к ней, кем бы она ни была. А мне сдается, нас вызволила из эльфийских застенок очень не простая сила…

Бильбо молча слушал собравшихся, раздумывал, вспоминал те несколько минут, что Фиа была рядом с ними. Гордая, отважная, пугающе смелая – но такая крохотная по сравнению с эльфами, и как же смотрел на нее Торин! Сердце Бильбо сжалось при виде их героя – израненного и измученного пленением, допросами, почти что пытками, но такого воодушевленного тем, что эта полуженщина – полукошка в волчьих шкурах была рядом! Вот что за образ стоял перед глазами Торина после его возвращения! Вот что он бережно хранил в себе, отказываясь отвечать на назойливые вопросы. Вот какова она была – та, которую он мог полюбить! Воистину герой, воистину король, воистину само совершенство – раз уж создания такой силы и возможностей не оставляли его, хранили, спасали и приходили всякий раз, когда над его жизнью повисала угроза… К такому ничтожеству, как он сам, никогда не пришли бы на помощь такие силы…

Кили громко звал всех к реке, где в камышах обнаружил плот из толстых бревен, заботливо снабженный поручнями. На плоту лежали мешки с какими-то пожитками.

- Сюда! Скорее! Мы можем уплыть на этом!

Ситуация и правда была такова, что в опасной близости от лагеря эльфов побег не следовало считать завершенным. Неизвестность в отношении их короля и друга все равно была для них неразрешима, и, очевидно, все эти приготовления были сделаны сугубо для них. Все тринадцать членов компании забрались на плот, ухватились за деревянные перильца и, скрепя сердце, отвязали веревки, державшие плот у берега.

Бурные воды подхватили их, и воздух вновь огласился звонкими криками гномов… Плаванье было не очень долгим, но напряженным, ибо всем и каждую минуту казалось, что в таком потоке они сейчас полетят ко всем чертям вместе с плотом, пожитками, мечтами на спасение… Речка была извилистой, но на поворотах плот, казалось, сам собой замедлялся и верно следовал руслу, будто некая сила поддерживала его со стороны воды. Безумное плавание закончилось в очень приветливой тихой заводи перед равнинкой, огражденной зелеными холмами, на которой грех было не разбить лагерь.

В мешках – на удивление – оказалась самая нужная утварь и кое-что из съестных припасов, а также несколько ножей и два топора. Кто устроил для них все это? Фиа?..

- Она колдунья, я не верю этой твари, она замышляет что-то в отношении Торина!

Двалин не унимался. Было видно, что в глубине души его отношение к Фиа и «умопомрачению» своего короля, возникшему после знакомства с охотницей, разделяют Оин, Бифур, Бомбур и Нори.

- Какого черта мы будем устраивать тут привал, когда Торин в опасности? Мы должны вызволять его!

- И как же? – Балин как всегда был прав. – У тебя нет ни оружия, ни пони, ни даже кожаного доспеха. Не забывай, мой милый Двалин, что пару часов назад ты был в тюрьме, и сидел бы там дальше, если бы не наша спасительница.

- Да и вообще, к чему нам думать о ней плохо? – вмешался Бофур. – Вполне милая девушка… Мне бы тоже понравилась, будь я на месте Торина. Правда, на меня такая бы не взглянула…

- Милая девушка??? Да вы видели ее звериный оскал? Она не побоялась одна идти на отряд конных эльфов! Да и волки, напавшие на лагерь – похоже, дело ее рук.

- А мне просто не нравится видеть Торина таким. – Добавил Нори. – Он стал другим после того, как встретил ее. Это уже не наш Торин.

Терпение Бильбо подходило к концу.

- Да как же не стыдно вам? Неужто Торин не заслужил всей своей жизнью хоть несколько мгновений счастья? Даже если он и любит ее, и идет в Эребор, но душою к ней – то что же в этом преступного? Он уже не молод и всю жизнь посвятил вам, прошел через столько лишений…

- И между прочим, девушка появилась первый раз сама, чтобы спасти его. А потом вернулась. И сейчас устроила это все ради нашего спасения. – Фили в этот миг был необыкновенно убедительным и твердым – настоящий королевич!

- Но она не гномка! Торину нужна королева, а не эта лесная нечисть!

- Друзья, это уж слишком! Лесная нечисть спасла ваши шкуры, прозябавшие в клетках почти пол месяца. Да и кто вам сказал, что она будет его королевой? Может, просто помогает?

- Ага, по дружбе! И ты не видел нашего Торина, когда он в первый раз возвратился от нее!

- Сдается мне, что Торин как раз не очень верит, что она согласится быть его королевой… Хоть и мечтает об этом. – Последняя реплика Ори вызвала целый шквал эмоций. Глаза непутевого молодого гнома сами были полны слез по лесной охотнице. Но все, что было в его силах сделать для нее – это встать на ее сторону в споре.

- Что? Да кто она такая!

- Да как она посмеет отказать ему, если королю будет так угодно?

- Замолчите! – Балин был в этой ситуации единственным, кто мог унять весь этот крик. – Мы не пророки и не мудрецы. И мы не знаем кто она. Но она столько уже сделала добра нашему отряду и в первую очередь Торину, что пора бы вам прекратить осуждать ее в чем-то. Да и какое ваше дело – любят они друг друга или нет? Я знаю Торина, и он не станет спрашивать вашего разрешения на то, чтобы быть с любимой женщиной. И не побоится нарушить даже вековые устои, если и правда ее любит. Это его судьба и его счастье. И еще – знайте, мудрецы, что такой силой могут обладать только полубоги! Я слышал разговоры Гэндальфа с Беорном. Это создание и правда не чета Торину, точнее это он ей не пара. И если она с ним, то по своей воле и желанию.

- Балин, ты веришь, что она спасет его? Что вытащит от эльфов? – голос Бильбо звучал почти что жалобно.

- Мой милый хоббит! Уж если и есть силы, способные вытащить Торина из лап такой опасности, то эти силы были как раз с там! Она или спасет его, или сама погибнет вместе с ним. Что-то подсказывает мне, что это так.

На мгновение в воздухе повисла тишина. Затем Балин продолжил, ибо Двалин в ярости уж никак не мог исполнять роль военного предводителя.

- Хватит болтать. Займитесь лагерем и обедом. Принесите воды и дров. Вам даже дали топоры для этого.

Не меньше чем на час перепалки стихли, ибо все были заняты делами. Но то и дело гномы перешептывались друг с другом о том, что же связывает их короля с этой лесной воительницей. В зависимости от ответа вновь вспыхивала то ругань, то недвусмысленные смешки и интересные предположения.

Вскоре после трапезы Кили воскликнул:

- Что это там за рекой? На том холме?

- А вот и они. Она спасла его.

- Они рядом. Они там.

На холме, возвышавшемся за рекой, виделся дым костерка…

 

Фиа остановила скакуна в поистине дивном месте. Это был высокий холм возле реки, поросший деревьями и кустами. Совсем рядом журчал ручей, призывая наконец сделать несколько глотков воды, а вместе с ней – спокойствия и свободы.

- Что он сделал с тобой? Я убью этого ублюдка-эльфа! – Торин бросился исследовать повреждения Фиа, нанесенные Трандуилом. Бок меховой рубашки был порван, на гладкой чуть смуглой коже красовалась глубокая длинная царапина. Фиа лучезарно улыбалась и даже чуть усмехнулась.

- Бывало хуже. Посмотри лучше на себя.

Он глядел на нее как на богиню, опустившись на одно колено, снизу вверх, но на этот раз не так, как привык общаться с теми, кого не считал себя лучше. Глаза были полны слез – радости и восхищения. Голова кружилась от аромата свободы и от ее прикосновения. Фиа подняла его, погладила по голове, а потом просто и тихо обняла обеими руками, словно говоря этим: «Мой! Теперь мой! И теперь можно гладить тебя сколько угодно…». В ее действиях было что-то от истинного наслаждения дорого доставшимся военным трофеем – самым ценным, столь тщательно охранявшимся… Но она справилась. Она обрела свой трофей…

Рыдания подступали к горлу. Как она была прекрасна! Какими мягкими были ее каштановые локоны, торчавшие в разные стороны, ибо повязку с волос она потеряла во время бешеной скачки. И как же не укладывалось в голове, что на этот раз она пошла на столь бешеный риск, на такие непомерные опасности, на демонстрацию таких своих сил, которые ей, наверное, и показывать-то было нельзя! Она, возможно, убила одного из эльфов, она подставила под стрелы волков, которых по долгу должна была защищать от «разумных пришельцев», она сама стала мишенью Трандуила, она спасла их в ситуации, когда, казалось, ничто уже не поможет… И все это – зачем? Почему? Неужели ради него?..

- Не сдерживай чувств. Их плохо держать в себе. Они копятся.

Слезы градом хлынули из глаз от этих ее слов. С ней можно было все. С ней рядом не было всех тех вещей и обстоятельств, которые вынуждают быть в постоянном напряжении, лицемерить, лгать, бояться выглядеть не правильно… С ней целый мир становился чистым, добрым и дружелюбным – ее мир, ее обитель, ее королевство.

Над ними пролетел ястреб и сбросил на полянку кожаный мешок и связку волчьих шкур.

- Подарочек от сестрицы. Надо было бы попросить еще еды…

- Что с остальными?

- Не беспокойся. Фавелин заботилась об их плавании по реке и всем остальном. Вон они! Уже почти обустроились и скоро будут есть!

Ехидная усмешка скользнула по лицу охотницы. Торин неожиданно подумал для себя, что она стала говорить в разы лучше – лишь иногда делая ошибки. Училась у него? Наверное, так. Причем, училась очень быстро.

- Пойдем. Сперва займусь тобой, потом уж охотой.

Спускающийся с возвышения ручеек образовывал в этом месте что-то вроде маленькой запруды – озерцо чистой прозрачной воды. В миг сбросив с себя запылившуюся одежду, Фиа вошла воду, совершенно ничего не смущаясь. Да, собственно, чего ей было смущаться? В мире природы одежды вообще ни у кого нет… Поглядев на Торина из воды, она спокойно спросила?

- Чего ждешь?

Прохладная вода и нежные прикосновения возлюбленной казались чудодейственным бальзамом… В голове не укладывалось, как же раньше, всю свою жизнь ему даже не приходилось думать, что такое бывает? Зачем все, если можно было жить вот так? Правда, тогда не было ее… А она лишь злобно огрызалась на эльфов и отрывчато пыталась описывать сцены своей с ними расправы.

- По тощей собаке за каждую царапину! Я спущу с них шкуры за все это!

- Фиа! Фиа! – Ее тело было просто восхитительным – гладким, упругим. – Ну зачем ты говоришь такое? Ты так прекрасна!

- Что есть прекрасна? – она опять не поняла. Раньше Торин не говорил таких слов – ни ей, ни кому-либо…

- Ты не должна больше показываться эльфам. Это опасно для тебя. Ты встала против самого Трандуила. Он не оставит это без мести.

- Тот, что стрелял? И что? Такой же бледный пес! Чуть выше – не значит сильнее!

Тяжкие мысли об утрате карты и ключа не давали покоя. Но говорить об этом Фиа было нельзя. Она и так уже вовсю рвалась мстить.

- Запомни, ты не должна больше показываться эльфам! Я тебе запрещаю! Либо пойду с тобой защищать тебя.

Торин осекся на этих словах. В голове промелькнула горькая усмешка. Защищать существо, которое неоднократно спасло его жизнь, показав вещи, которых не мог делать никто в этом мире. Защищать ту, которая терпеливо относилась к его неудачам, его неумениям, просто нерасторопности… Кто кого защищал?.. Она поняла, что он думает о чем-то грустном и стала гладить его по голове. Она это просто обожала. Потом извилась в его руках как кошка и провела носом по щеке своего «трофея». Наверное, они считали это поцелуями…

Кошка. Все как кошка. Да и откуда ей было знать другое? Хотя, ему самому неоткуда было знать даже этого…

После купания Фиа расстелила на земле шкуры, ловко нарядилась в одну из них как в халат на время пока ее одежда сохла. Потом без слов одними глазами указала Торину на это нехитрое ложе, в считанные минуты развела костер. Потом разложила свои снадобья и долго колдовала над его искалеченными руками и ранами от ударов кнутом, злилась, тихо рычала. Все ее средства были совершенно незнакомыми – ни у людей, ни у гномов, ни у эльфов ничего подобного не было. Все это было, очевидно, приготовлено на основе смол и соков растений. Кровь сразу останавливалась, на не серьезные раны даже не требовалось накладывать повязки. В первые минуты снадобья вызывали сильную боль до слез в глазах, но потом, почти сразу, наступало необычное облегчение. Судя по злым глазам, в голове Фиа, бесспорно, снова были одни эльфы, и нужно было отвлечь ее от этого.

- Может, расскажешь наконец, как ты все это устроила?

- Нечего рассказывать! Договориться с серым вожаком было не сложно. У него свои счеты с этими соседями, и кровные счеты тоже.

- А как узнала? Почему пришла?

Фиа задумалась, как сказать. Лицо ее стало печальным и кротким… Но не надолго.

- Ты не доволен? Может, вернуть тебя обратно?

-Фиа…Скажи мне правду.

Она ответила не сразу. Сперва закончила мазать его бальзамами и перевязывать.

- Как узнала? Ты забыл? – На ее шее висела прядка его волос. В памяти всплыли незабвенные слова: «А так я буду чувствовать тебя», сказанные перед тем расставанием.

- Я знала сразу, Торин… Ведь я тебя чувствую, и это каждый день все лучше. Просто сначала зря подумала, что справишься сам. Нужно было прийти раньше. Вы совсем другие. Я пока не понимаю до конца.

Долгая, сладостная бесконечность любования глазами друг друга все же не давала ответа на вопрос – кем она считает его? В поведении Фиа очень многое напоминало игру с вожделенной забавой, ради обретения которой можно и даже нужно было сцепиться напрямую с несколькими отрядами эльфов. Развлечение в стиле полубогов – под стать силам и возможностям. Ничего не скажешь! Да и вполне закономерно для хищницы, смыл существования которой – обрести свою добычу, отбить ее силой у тех, кто посмел претендовать на законное и принадлежащее ей… Но она опять стала грустной. Фиа вообще часто поражала воображение мгновенной сменой настроения и даже облика. Для нее это было естественно – вдруг стать другой и думать о другом.

- Тебе нужно отдыхать. Я охотиться.

- Нет, прошу тебя, не уходи!

Фиа мгновенно заулыбалась и, наверное, подумала, что ему все еще очень больно. Лицо ее отражало чувства, которые, казалось, невозможно подделать. Потом села рядом, коснулась руками, привлекла к себе и обняла с такой трепетной нежностью, что, ощущая эти ласки, можно было забыть не то что боль, но и свое собственное имя. Она любовалась своим избранником, зарывалась носом в его густые волосы, издавала тихое, но нежное ворчание, сути которого было не разобрать. Лежа у нее на плече, безумно хотелось заснуть, но вид вздымающейся совсем рядом теплой округлой груди делал саму мысль о сне преступной… Сопротивляться такому искушению не было сил. Губы Торина страстно прижимались к гладкой упругой коже, покрывая грудь и шею Фиа поцелуями. Страсть порождала неведомую силу, во власти которой приходилось сдерживать себя. Боязнь сотворить не дозволенное, впиваясь в ее кожу, с силой сжимая ее руками – не давала покоя. Но устоять перед соблазном было уже невозможно. Охотница сперва с улыбкой наблюдала за ним. Потом – не сразу, игриво и забавно стала дотрагиваться до его щек и шеи носом, закрывала глаза. Целовать ее носом, как у них принято, было смешно и забавно. Но в голове давно уже не укладывалось – как, какими словами можно пояснить ей, что это нужно делать не так? Или можно делать разными способами?.. Для Торина это было задачей посложнее чем многие другие задачи в его жизни… В памяти возник прекрасный образ белой тигрицы.