Зачем Майки позвонил мне? Зачем ему приезжать? Ведь он не приедет просто так в гости, это было бы очень не похоже на его обычное поведение со мной. Мы давно не так хорошо общаемся, чтоб безобидно навещать друг друга без особых на то причин. Наши братские и дружеские отношения давно сошли на нет, от нашего с ним общего прошлого ничего не осталось. Теперь мы уже не те братья, которыми были когда-то, теперь есть он и есть я отдельно, порознь. Но завтра мы опять встретимся, увидим друг друга... а потом разбежимся, без особых чувств, просто как случайные знакомые. Но зачем ему приезжать?
Я поднял валяющуюся рядом футболку и встал с пола. Я подошел к окну, открыв его настежь, позволяя чистому воздуху ворваться в прокуренную комнату. Мое тело обдало свежим вечерним ветерком, он еще не такой жаркий, как летом, но в нем уже нет той прохлады, которая была в марте.
Я облокотился на подоконник и стал наблюдать за розовато-оранжевым закатом, окутывающим город, готовя его ко сну, убаюкивая его своими сумеречными оттенками. Солнце с каждой секундой тает, скрываясь за многочисленными домами, теряя свое тепло и яркость.
Я вдохнул на полную грудь, вглядываясь куда-то вдаль, в бесконечное спокойствие и тишину, ведь где-то, наверное, есть такое место, где царит тишина, обязательно должно быть. Я смотрю и стараюсь ни о чем не думать, хотя это слишком сложно для меня, невозможно, мысли всегда берут верх надо мной, занимая все мое внимание и сознание.
- О чем ты думаешь? – ко мне подошел Фрэнк, становясь рядом.
Он ведь знает, о чем я думаю. О чем я сейчас могу думать? Он и сам наверняка думал об этом, ему ведь тоже интересно, наверное. Но я рад, что он говорит со мной, не дает мне оставаться одному и думать в одиночестве. Когда он разговаривает со мной, мне легче, это отвлекает меня от всего лишнего, что творится в моей голове. И почему я не могу воспринимать все хотя бы немного проще?
- Зачем Майки приедет завтра? – я ответил вопросом на вопрос и оторвался от вида улицы за окном. Я перевел взгляд на Фрэнка, пытаясь найти в его глазах какие-то ответы. – Я не могу понять! Может быть, я идиот и все очевидно, а я чего-то не замечаю? Может быть, ты понимаешь? – я не знаю, чего я разнервничался, но я стал медленно и уверенно терять спокойствие и контроль над своими эмоциями.
Просто, чем упорнее я пытаюсь разобраться в причине визита Майки, тем сильнее я путаюсь, и это выводит меня из себя. Неужели все так сложно, что я не могу отгадать, в чем дело. Я уже даже не знаю, что мне думать, что возможно, а что нет.
- Успокойся, Джи. Я знаю ровно столько же, сколько и ты. Не надо себя мучить, завтра увидишь, что ему нужно. Из-за чего ты так волнуешься? Ничего страшного не произошло, - голос Фрэнка прозвучал как обычно ровно и спокойно.
Он обладает какой-то успокаивающей плавностью и бархатностью, приятный тембр, обрамленный легкой хрипотцой. Его голос один из тех, который можно назвать красивым, даже чарующим. Да и сам Фрэнк сейчас выражает собой абсолютную невозмутимость и умиротворенность. Если бы я мог так же хорошо контролировать свои чувства, как и он, если бы я мог постоянно держать себя в руках.
- Я не знаю... Я все равно боюсь. Эта неизвестность меня и пугает, я не знаю, что произошло. Вдруг что-то случилось, что-то плохое, - я закрыл лицо руками, резко отдернув их спустя пару секунд. – Я, наверное, параноик. Но ничего хорошего мне в голову не приходит. А если, что-то произошло с родителями? – от этой мысли по моему телу прошел холодок, мимолетный ужас.
Если и правда это связано с родителями? Если кто-то из них умер, что тогда? Только одна мысль об этом повергает меня в ужас. Нет, я не готов к таким событиям, все что угодно, но только не смерть!
- А если даже произошло? Какая к черту разница? – спросил Фрэнк и на этот раз я услышал еле заметное возмущение в его голосе.
Я знаю, что он этим хотел сказать, я знаю, что он имел в виду, но в любом случае не смогу согласиться. Да, возможно, моя смерть никого в моей семье не поразила бы, никто бы не стал особо горевать или лить слезы. Я не могу знать, что было бы, но это и не важно. Сейчас речь не обо мне, а о моих родителях и, несмотря на наши с ними отношения, я никогда бы не пожелал им смерти, и их смерть была бы для меня шоком.
- Что значит какая разница, Фрэнк? Они мои родители и всегда ими останутся, и я никак не могу оставаться полностью равнодушным к тому, что с ними происходит, это невозможно и неправильно, - сказал я, и Фрэнк лишь покачал головой.
Возможно, он со мной не согласен, но спорить сейчас не станет, он не будет тратить время на никому не нужный спор, в конце которого все останутся при своем мнении. Сейчас просто не время что-то кому-то доказывать, и мы оба это понимаем. Нам пока что хватает ума, чтоб не начинать разбор моих ценностей прямо сейчас.
- Хорошо, пусть я не прав, прости. Но ведь совсем не обязательно, что это что-то связанное с родителями. Мне кажется, было бы это чем-то на самом деле серьезным, Майки сказал бы тебе сразу. Может быть, ему просто нужны деньги, и он хочет, чтоб ты вернул ему долг, - предположил Фрэнк.
Конечно, возможно и такое, но мне кажется, что тут какая-то другая причина. Да и это было бы слишком не похоже на моего брата – он никогда не обращался ко мне с просьбой вернуть долги, а уж тем более не приезжал по этому поводу. Наверное, гордость не позволяла или же просто не хотел ко мне обращаться, легче забыть и не вспоминать обо мне, чтоб не набраться новых проблем... Если завтра он приедет именно за деньгами, я буду очень удивлен, хотя такой вариант развития событий меня более чем устраивает – это не так уж страшно и плохо.
Я не стал ничего отвечать Фрэнку, а просто сам задумался, прокручивая все свои умозаключения в голове. Поскорее бы настало завтра, чтоб я наконец-то мог успокоиться и не изводить себя.
- Знаешь, я побуду завтра с тобой, и не пойду на работу, - вдруг сквозь тишину сказал Фрэнк.
Должен признаться, что такая новость приятно порадовала меня. Это действительно было бы прекрасно, если бы Фрэнк остался завтра со мной, но в то же время я понимаю, что он совсем не должен этого делать, что я не имею права отрывать его от дел и работы без особой на то причины. Я не хочу, чтоб потом у него были проблемы из-за меня, я не хочу создавать ему какие-либо неудобства. Я ведь смогу справиться и сам, я уже давно не маленький мальчик.
- Не беспокойся за меня, ты не обязан жертвовать работой, чтоб быть завтра со мной. Ты не должен, это все не обязательно... - начал объяснять я, но Фрэнк взял меня за руки, немного качнув головой, будто бы говоря этим, что я могу не продолжать дальше свою речь.
- Это мое собственное решение. Даже если ничего серьезного не произошло, я все равно хочу быть рядом. Считай, что я твоя моральная поддержка, - он улыбнулся, а я настороженно посмотрел на него, словно спрашивая, уверен ли он в своем решении. И он ответил на мой немой вопрос: - Я знаю, что я делаю. Если ты волнуешься за мою работу, то не стоит, там все будет в порядке. Или ты против того, чтоб я остался? – я не стал отвечать на этот глупый вопрос.
Как я могу быть против? Я был бы сумасшедшим, если бы не хотел, чтоб Фрэнк остался со мной, но я все еще в своем уме.
Я раскрыл руки, чтоб обнять его в знак моей благодарности за то, что он делает для меня. Да, этого мало, но боюсь, что я больше ничего не могу предложить. Обычно дети кидаются кому-то в объятия, когда хотят выразить свою радость или благодарность другому человеку. Это как моментальный порыв души, желание как-то сблизиться с человеком, который сделал тебе что-то хорошее.
Фрэнк без колебаний прижал меня к себе, и все, что я сказал, это было «спасибо», всего лишь «спасибо». Это, пожалуй, все, что я вообще могу сейчас сказать.
******
Я проснулся со странным ощущением, когда стук собственного сердца мешает спать дальше. Я не знаю, почему оно так бешено колотится в груди, но от этого становится даже как-то некомфортно, что хочется попросту вырвать его из своего тела.
Я окончательно раскрыл глаза: Фрэнка рядом уже нет, он как обычно проснулся раньше меня и, скорее всего, уже вовсю орудует на кухне. Иногда я попросту не понимаю, как ему могут приносить удовольствие все эти домашние хлопоты, что он в этом находит.
Я смахнул с себя одеяло и лениво побрел в ванную, прихватив с собой чистые вещи.
Я подождал пока наберется вода, и когда ванна стала достаточно наполненной, мое тело медленно окунулось в теплую воду, которая любезно приняла меня в свои горячие объятия. Я запрокинул голову на спинку ванны, блаженно прикрыв глаза. Я мог бы заснуть тут или лежать вот так часами...
Но все расслабление и спокойствие тут же уходит, когда я вспоминаю о том, что сегодня должно произойти. От одной этой мысли все тело сразу же напрягается, словно от сильной физической нагрузки, и я не знаю, почему волнение так странно влияет на меня, а главное, я не знаю, почему я так сильно волнуюсь. Есть ли у меня на самом деле причины для волнения?
Я переоделся в чистую, еще немного огрубевшую после стирки одежду и вышел к Фрэнку. Он уже сидит за столом, пьет кофе и держит в руках толстую книжку в мягком переплете.
Фрэнк поднял на меня глаза и мягко улыбнулся:
- Доброе утро. Там на плите кофе и рядом с плитой стоят блинчики, если хочешь, - он говорил это с опущенными в книжку глазами.
Он выглядит настолько поглощенным в чтение, что кажется, он уже не замечает ничего вокруг себя. Но я, не желая его беспокоить, все-таки подошел к нему и коснулся губами его щеки, легонько с каким-то трепетом, бережливо и нежно. Я заметил, как он опять немного улыбнулся от моих действий, все так же внимательно всматриваясь в крохотные буковки на белых книжных листах.
Я налил себе немного кофе, разбавив его сливками, и положил на тарелку два блинчика, полив их абрикосовым джемом, стоящим на полке.
- Что ты читаешь? – поинтересовался я, садясь за стол.
Конечно, я бы мог прочитать название и сам, если бы Фрэнк не согнул книгу вдвое, видимо, для своего удобства.
- О, это? Стивен Кинг. Сборник рассказов; некоторые рассказы я периодически перечитываю. Хороший писатель, один из моих любимых. Ты читал что-нибудь из этого? – сказал Фрэнк, закрыв громоздкую книгу, предварительно замяв в ней одну страничку в качестве закладки.
Моему взору сразу же открылось название сборника, размещенное посредине обложки и напечатанное огромными белыми буквами – «Команда скелетов». Довольно-таки многообещающее название, ничего не скажешь, не трудно догадаться, что внутри наверняка изложено немало мрачных историй, не обремененных веселым сюжетом.
- Нет, не читал... Это, наверное, не мой жанр. Меня никогда не тянуло к подобным вещам, мне кажется, там все пропитано сплошным пессимизмом и негативом, - объяснил я свою точку зрения, сам обдумывая, почему я назвал данный жанр «не моим».
Я, по-моему, даже ни разу не читал ничего подобного, да и вообще не сказал бы, что меня когда-то особо тянуло к книгам. За свою жизнь я прочитал достаточно мало, так что и вспомнить особенно нечего из своего «литературного опыта». У меня нет ни любимого писателя, ни любимого жанра, которые обычно есть у всех образованных людей, а я, боюсь, вряд ли уже когда-нибудь смогу таким стать.
- Зря ты так говоришь, но, может быть, когда-нибудь захочешь почитать, - Фрэнк на минуту замолчал, но я знал, я видел, что он хочет сказать еще что-то. – Как ты? Уже не волнуешься?
- Я просто стараюсь ни о чем не думать, мне уже надоело загадывать на будущее. Я даже не знаю, когда он собирается прийти. Побыстрее бы, чтоб это все наконец-то закончилось... – мрачно сказал я.
- Он же сказал, что придет утром, и если он не такой же пунктуальный, как и ты, то скоро твой братец должен появиться. Ждать не так уж и долго, - сказал Фрэнк, как будто речь идет о каком-то пустяке, хотя, наверное, он действительно не видит в этой встрече никаких трудностей.
Да он и не должен воспринимать все происходящее так, как его вижу я. Если бы мы вдвоем были такими психованными, то я даже не могу представить, как бы мы выживали, и что бы приводило нас в адекватное состояние. Но, к счастью, Фрэнк очень отличается от меня своим характером, и именно это, скорее всего, все спасает, уравновешивает меня в какой-то мере. Мне определенно нужен человек, который имеет более или менее рациональное мышление.
Мы просидели на кухне где-то полчаса, говоря на разные несущественные темы, целью которых было отвлечь меня от неприятных мыслей. И в принципе у нас получалось довольно неплохо, получалось, пока не раздался звонок в дверь.
Я невольно дернулся, словно испугавшись, на некоторое время я даже затаил дыхание – а вдруг мне просто показалось, что кто-то позвонил. Но через три-четыре секунды пронзительный звук опять позвучал так же громко, как и в первый раз. Фрэнк выжидающе посмотрел на меня, призывая этим пойти и открыть дверь, но я как вкопанный стал посреди кухни, пытаясь как-то успокоить и утешить самого себя.
- Если ты не откроешь, то это сделаю я, - решительно сказал Фрэнк, вставая со стула.
Я прекрасно знаю, что он, черт возьми, действительно сделает это. Ему ничего не помешает пойти и открыть эту гребаную дверь, но он не должен этого сделать, потому что открыть ее должен именно я. И я это сделаю.
Я в ту же секунду сорвался с места и уверенным шагом направился к входной двери. Я даже не собирался смотреть в глазок, я решил, что эта процедура только задержит меня, потому просто провернул ключ в двери и распахнул ее на всю ширину. Теперь передо мной буквально в метре стоит мой родной брат, человек в котором течет та же кровь, что и во мне, человек, с которым я рос в одной чертовой комнате, человек, который теперь просто не хочет знать меня.
Майки стоит, ничего не говоря, никаких слов, а уж тем более дружеских объятий, он просто смотрит мне в глаза холодным беспристрастным взглядом, в общем, все так же, как и всегда.
- Я зайду? – спросил Майки, ничего не выражающим голосом.
В принципе наши с ним отношения являются настолько «замечательными», что мы уже и в приветствиях не нуждаемся. А зачем? Пустая трата времени.
Я отошел с прохода, приглашая его пройти, и он стал что-то старательно рассматривать, я сначала не мог понять, что так привлекло его внимание, но потом я понял, когда он сам заговорил об этом:
- У тебя гости? – Майки рассматривал обувь Фрэнка, стоящую рядом со шкафом. Он вопросительно поднял брови, явно ожидая моего ответа.
- Не совсем гости... – замялся я, когда Фрэнк сам вышел к нам, становясь в проходе со своей язвительной ухмылочкой. – В общем, вы знакомы, так что знакомить вас не придется.
- И какого хрена он здесь делает? – возмущенно спросил Майки, бросив пренебрежительный взгляд в сторону Фрэнка. Видимо, эта встреча его не особо порадовала, но это не имеет значения, потому что это далеко не дело моего брата, кто и что делает у меня дома, и вряд ли он имеет хоть малейшее право возмущаться по этому поводу.
- У меня к тебе тот же вопрос, солнышко, - пролепетал Фрэнк, все так же улыбаясь, и смотря на Майки, который уже начинает выходить из себя из-за такого вызывающего поведения по отношению к нему. – И вообще ты не ко мне, кажется, пришел, потому меньше всего тебя должен волновать я.
- Джерард, ты можешь на время убрать куда-то этого идиота? Потому что он меня бесит, я не могу при нем ничего говорить! – крикнул Майки, прожигая Фрэнка своим взглядом.
Но последнему, судя по всему, абсолютно плевать на это, он наоборот получает какое-то нездоровое удовольствие, когда видит, как злится человек, стоящий напротив него. И этот факт еще больше раздражает Майки, так, что создается впечатление, что он не выдержит и вот-вот подойдет к Фрэнку и просто ударит его изо всех сил.
- Нет, он никуда не уйдет. Я хочу, чтоб он был рядом, потому, если ты приходил по делу, то говори сейчас, - резко ответил я своему брату.
Не знаю, откуда во мне взялась эта грубость и решительность, после того, как я чуть ли ни трясся всем телом, предвкушая мою встречу с Майки. Но теперь мне почему-то совсем не страшно, что бы он ни сказал... Мне только немного жаль, что теперь нас не объединяет ничего кроме одинаковых фамилий.
- Блять! Серьезно, мне похуй, кто из вас кого трахает, но я хочу нормально сказать, зачем я пришел, без посторонних людей, - выкрикнул очередную реплику Майки.
Я подошел ближе к нему, смотря ему прямо в глаза. Я не думал, что когда-нибудь смогу быть так зол на своего родного брата, такого еще никогда не было. Но вряд ли в его положении позволительно говорить что-то про «посторонних» людей, потому что и самому можно случайно получить такое звание.
Я с отвращением прищурился, еще раз повторяя в голове слова Майки. Вот теперь уже я хочу ударить его.
