Глава 10. С горем пополам, но мы убрались в комнате

С горем пополам, но мы убрались в комнате. Все вчерашние «улики» выкинули, а пол хорошенько потерли тряпками, чтобы не было неприятного запаха алкоголя. После того, как Мэдди убежала, нанеся на лицо тонну косметики, да одевшись в какую-то явно не теплую одежду, я осталась одна наедине со своим отражением в зеркале. Мне до такой степени было приятно вдыхать свежий аромат, которое издавало мое тело. Признаюсь, под струями ледяной воды с флакончиком шампуня и куском мыла я провела довольно большое количество времени, тщательно смывая с кожи всю грязь. Теперь я хоть пахла приятно: сочными фруктами, морским бризом, орехами.

Замазав под глазами мешки, я нанесла на ресницы небольшой слой туши, дабы подчеркнуть глаза. Шевелюрой я особо не занималась: заплела на голове конский хвост, когда вспомнила, что Мэтту больше нравится, когда у меня собраны волосы. Так, по его словам, мое лицо лучше видно. Ладно, мое «прекрасное» лицо лучше видно…

Прыгнув в серые джинсы и надев свитер с изображением кошки, я быстро завязала шнурки на кедах. Из-за своей медлительности, я не успевала по времени, поэтому, решившись дальше не задерживаться, вылетела из комнаты, взяв сумку и куртку. Я закрыла дверь, после поспешно выбежала из школы. Хорошо, что мне на пути никто не мешался, а то бы пришлось расталкивать народ.

За оградой пансиона я увидела Мэтта с уставшим выражением лица. Заметив меня, подходящую к нему, парень вскинул руками, как бы этим говоря «наконец-то». Он выглядел шикарно. Джинсы цвета смоли красовались на его ногах и прекрасно сочетались с темной кожаной курткой, которая была наполовину расстегнута, открывая верх футболки. Волосы ангел немного взъерошил, отчего они стали только лучше. Глупая улыбка озарило его лицо, когда я подошла к нему и вздрогнула, узрев байк.

Черт, я даже забыла, что у Мэтта теперь новый транспорт…

— Я уже думал ты никогда не выйдешь, — ухмыльнулся блондин. Подав мне шлем, он плюхнулся на «железного монстра», затем устремил в мою сторону взор, полный оптимизма. — Готова вкусно поесть?

— Что? — недопоняла я. — Мы же вроде бы собирались обсудить кое-какие важные моменты.

— Да, ты права. Но это нам не помешает, чтобы немного перекусить.

Я, пожав плечами, надела шлем и куртку, затем села на байк. Мои руки сразу же крепко обхватили Мэтта, когда транспорт немного задергался и пронзил уличную тишину ревом мотора.

До кафе «Перекресток» мы добрались быстро. Выбрав самый последний столик в нем напротив окна, я приземлилась за него, пока Мэтт оглядывал помещение на наличие черноглазых. Стянув с себя куртку, я начала отстукивать пальцами нескладную мелодию, осматриваясь вокруг. В кафе было уютно и светло. Везде располагались обширные столы с красными мягкими сидениями. Неподалеку от двери маячился мини-бар, возле которого крутились официантки с недовольными физиономиями. Кроме нас с Мэттом в здании находилось несколько посетителей: бабушка, тщательно жующая салат, небольшая семья, да какой-то полностью погрузившийся в книгу парень.

Зевнув, я заметила подходящего Мэтта. Сев напротив меня, ангел сцепил руки в замок, глупо ухмыляясь. Его взгляд был на моем свитере.

— Что? — не выдержала я, пытаясь выяснить причину того, что позабавило блондина.

— Кошка? — он вскинул брови.

Я опустила голову вниз, разглядывая «объект» его веселья.

— Ну и?..

— Она такая… злая. И смотрит на меня, будто сейчас убьет, — смеясь, выдал Мэтт.

Боже, я думаю, не все же у тебя такие ангелы, как этот чрезмерно радостный паренек? Конечно, в позитивном настрое нет ничего такого ужасного, просто бывает так, когда он сильно бесит.

Например, как сейчас.

У меня всего-навсего еще не совсем прошла голова, поэтому сразу понятно, почему я не в подобном Мэтту настроении.

— Если тебе не нравится мой свитер, просто скажи об этом, — буркнула я и взяла меню.

— Да не в этом дело, — отчитался парень. Он, положив руки вдоль стола, немного наклонился ко мне. — Просто считается, что кошки – это олицетворения зла, подобного рода демоны, вечно живущие в мире людей.

— Дай угадаю, — я театрально взялась за подбородок свободной рукой, возвела глаза к потолку, — ты этой фигни в библиотеки начитался или узнал о существовании интернета и перерыл википедию?

Мэтт ухмыльнулся.

— Я как бы уже давно знаю, что существует такая штука, как «интернет». А этой информацией владею давно. — Его пухлые губы расползлись в самодовольной улыбке. — Кошки по своей природе очень злые эгоистичные создания, думающие только о себе и ни о ком другом. Ради удовлетворения своих естественных потребностей, они могут пойти на все, лишь бы им самим стало хорошо. Например, ты когда-нибудь замечала, что хоть какая-то кошка обтиралась бы об ногу хозяина просто так из-за любви, не требуя при этом лакомств? — Увидев мой недопонимающий взгляд, ангел ухмыльнулся, затем продолжил: — Я тоже никогда такого не наблюдал. Кошки делают это лишь для того, чтобы выпросить еду и утолить голод. На самом деле, они не любят своих хозяевов, а пользуются ими. Вот почему их сравнивают с демонами, ибо даже называют ими. — Парень откинулся на спинку сидения. — Поэтому мне больше нравятся собаки.

Смутившись, я сложила руки на груди, закрыв огромный рисунок злой кошки. Отлично. Теперь придется сжечь этот свитер…

Спустя несколько минут к нам подошла длинноногая официантка, смачно жующая жвачку. Ее черные недовольные глаза взглянули на меня, а после, остановившись на Мэтте, немного смягчились. Ярко накрашенные губы разошлись в широкой улыбке.

Ну надо же…

— Что закажите? — скорее всего, у Мэтта спросила она, приготовив ручку и блокнот для записи.

Недолго разглядывая меню, блондин сказал:

— Мне картошку фри, мясное рагу и кофе. Желательно без молока. Спасибо. — Он уставился на меня. — А ты что будешь?

— Я? Ну… то же самое, — с неуверенностью ответила я. — Только мне кофе с молоком.

Записав заказ, девушка удалилась. Вскоре, она принесла нам нашу еду, напоследок подмигнув Мэтту, да «мило» улыбнувшись, показав этим самым свой кариес. Меня ее действия напрягли, а блондина нисколько. Он воспринял «легкий» флирт официантки, словно шутку. Или же парня так позабавила ситуация, когда она нелепо расставляла еду, дабы ненароком задев его рукой. Несколько раз.

Макая ломтик картофеля в кетчуп, я наблюдала за Мэттом, который просто светился от счастья. На его лице была широкая улыбка, глаза, наполненные множеством смешинок, разглядывали обстановку кафе.

Вау. Да я смотрю, ему понравилась официантка.

— Чего улыбаешься? — поинтересовалась я, положив ломтик картофеля в рот.

Мэтт, обратив на меня взор, пожал плечами.

— У меня хорошее настроение.

— Хм… понимаю из-за кого, — пытаясь набить щеки максимальным количеством еды, буркнула я. Есть хотелось ужасно, да еще этот «инцидент» с официанткой выбесил меня не на шутку.

Обычно, я заедаю горе, а сейчас, похоже – злость. Что-то новенькое.

Засмеявшись, блондин вскинул брови, сложил руки на груди. Ему будто каждый раз нравилось наблюдать за мной, когда я находилась в не очень добром состоянии.

— Ты что, ревнуешь?

Почувствовав, как волна гнева подкатила к горлу, я подавилась еще недожеванным картофелем. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы проглотить содержимое во рту и откашляться, постучав себя кулаком по груди.

— Нет, — бросила я, поборов желание сказать «Да».

Ангел понял, что я соврала, поэтому ухмыльнулся. Глупая улыбка не покидала его лицо, положение рук на плотной груди и вздернутые высоко брови будто говорили: «Это и есть правда, Келин?»

— Да ладно? — протянул Мэтт, садясь поудобнее, дабы давая этим понять, что готов выслушать мой НАСТОЯЩИЙ развернутый ответ, построенный на правде.

— Чего ты добиваешься? Чтобы я сказала «да»? — делая глоток кофе, спросила я. Когда парень кивнул, я с шумом положила чашку с напитком на стол, после, придвинувшись к нему чуть ближе, процедила: — Признаюсь, мистер Митчелл, я ревновала вас к той красногубой официантке, которая без конца находила повод вас палапать.

И это правда. Она прямо перед моим носом трогала Мэтта, делая иллюзию, что «нечаянно» несколько раз задевала его выделяющиеся из-под куртки мускулы своими худыми кривыми пальцами. Это было сложно не заметить. В тот момент я думала, как бы не убить официантку за все ее действия. Так и хотелось сломать ей руки, честно.

Боже, я ревную. Ого.

Мягкий смех блондина заставил меня закатить глаза. Ощутив в горле неприятную горечь, я вновь припаяла к чашке губами, сделала несколько больших глотков чуть остывшего кофе.

— Не ожидал от вас такого признания, мисс Прайс, — перестав ржать, отрезал он. — Честно.

Отодвинув в сторону напиток, я решила сменить тему на ту, ради которой согласилась приехать сюда.

— Ты же помнишь, почему я здесь? — вопросила я, взглянув на Мэтта.

Тот, запихав в рот несколько ломтиков картофеля, проговорил что-то вроде: «Угу», потер руки, покрытые маслом, друг о друга. Я скривилась, смотря на его блестящие, как рождественская елка кончики пальцев. Выходит, даже ангелы свиньи, раз не способны аккуратно принимать пищу. Понимаю, картошку фри нужно есть руками, но о существование такого волшебного предмета, как салфетка, тоже необходимо помнить.

— Что ты желаешь узнать?

Лед тронулся!

— Все! — прощебетала я, чуть перегнувшись через стол. — Я мало что знаю о вас, так что, практически не имею понятия кто вы такие, да и не только вы.

— Во всем виноват я. — Парень придвинулся ко мне близко. Его глаза, словно два глубоких океана цвета неба, впились в мои. В этот момент сердце в моей груди стало неистово колотиться, словно готово было вырваться наружу. Никогда не перестану восхищаться красотой Мэтта и его взглядом «позволь, я загляну в твою душу». — Мне нужно было бы выкроить время, чтобы рассказать тебе все. Абсолютно. Я уверен, у тебя много вопросов.

— Не представляешь насколько, — изрекла я. — Хоть я знаю чуть-чуть, но…

— … этого не достаточно, чтобы удалить твое любопытство?

— Да, — для подтверждения своих слов я даже автоматически кивнула.

— Ладно, — выдохнул блондин. — Твой первый вопрос.

Он сцепил пальцы в замок, ожидающе смотря на меня.

Я улыбнулась и откинулась на спинку сидения, потирая подбородок. У меня было множество вопросов, которые я хотела задать Мэтту, но среди их количества выделила, наверное, самый волнующий для меня:

— Сколько тебе лет?

Парень ухмыльнулся.

— А ты как думаешь?

— Тысяча? Десять тысяч? — Я сместила брови в одну линию, увидев широко распахнутые глаза собеседника. — Сто тысяч?

— Девятнадцать.

— Что «девятнадцать»?

— Мне девятнадцать лет, Келин, — уже с усмешкой признался парень.

Клянусь, в этот момент моя челюсть упала на пол. Я где-то читала, мол, ангелы живут долго. Намного дольше людей. Я думала, что Мэтту уже далеко не девятнадцать лет. Но оказывается, ему девятнадцать. Я в шоке. И за эти (не побоюсь подобных слов) ничтожные годы он почти добился звания «архангел»?

Вау.

Но в одном я была точно права, когда впервые увидела Мэтта: он точно не похож на моего ровесника. По сути, этот парень уже должен учиться в университете, а не в школе.

Мэтт ангел. Черт побери, девятнадцатилетний ангел, который достоит зваться архом. Он в хороших отношениях с Михаилом, прекрасно дерется, хорош душой, да телом.

Вопрос: как за такие короткие годы он всему научился и много чего успел?

— Серьезно? — ошеломленно произнесла я, ища на лице Мэтта хоть какой-нибудь намек на шутку. Но его не было. Губы парня не расплывались в улыбке, что меня сильно впечатлило. Выходит, это правда.

— До сегодняшнего дня я не знал, что выгляжу… так старо, - блондин ухмыльнулся. — Сто тысяч лет, Келин, это слишком. Даже для меня.

— Прости. Я просто думала, ангелы живут несколько тысяч лет.

— Не знаю, с каких источников ты понабралась такого, но это полнейший бред, — вычеканил он. — Слуги Господа живут столько же лет, сколько и люди. Просто некоторые из них достойны существовать не одну жизнь, служа Богу.

— В смысле? — Я села поудобнее: подперла ладошками подбородок, положила локти на стол, немного отодвинув в сторону еду.

— Самые первые служители Бога – семь ангелов: Михаил, Метатрон, Самандриил, Микаэль, Кастиэль, Габриэль и Люцифер, (да-да, ты не ослышалась) помогли Господу во многом. И эти семь ангелов стали первыми очевидцами, когда Бог создавал людской мир. Уже через несколько лет появились и другие ангелы, которые тоже стали преданными слугами Божьими. Но Господь, видя, как семь его первых ангелов начали отличаться от других своими особыми качествами, силой, храбростью, он решил сделать их вечными защитниками человеческой расы, сказав: «Дети мои, я бы хотел даровать вам бессмертие, ибо это невозможно, но награжу вас за все ваши хвалебные заслуги не менее прекрасным. Каждое столетие вы будите существовать в новом теле, а ваши души будут помнить прошлые жизни. Имена, данные мною вам, вы должны хранить вечно, как человеческий мир. С этого момента вы, мои непоколебимые слуги, Михаил, Метатрон, Самандриил, Кастиэль, Габриэль и Люцифер будите нерушимой стеной оберегать землю, на которой ходят существа, подобные мне», — и с этими словами Бог поцеловал каждого из семи ангелов в лоб.

Я нервно сглотнула, пытаясь осмыслить только что сказанное Мэттом.

— То есть, эти ангелы стали архангелами?

— Пока что нет, — произнес парень, смотря на меня. — Дослушай сначала все до конца.

— Ладно, — выдохнула я.

— В общем, помнишь, как я тебе рассказывал о Люцифере? — Когда я кивнула, блондин продолжил: — Этот гнусный гаденыш так возгордился своим могуществом, что решил занять Господний престол. Он поднял на Небесах мятеж, увлек за собой значительную часть ангельского войска, но все попытки свергнуть САМОГО БОГА не увенчались успехом. Ты уже знаешь, кто выступил против Люцифера, да его приспешников. Михаил, — Мэтт проговорил имя арха с таким тоном, что мое тело невольно покрылось мурашками. — Он призвал колеблющихся оставаться преданными Богу и возглавил этих светлых ангелов. Началась самая настоящая война. Страшная, кровавая. Как ты уже знаешь, в результате битвы Люцифер и другие предатели были изгнаны с Небес и лишены крыльев, когда армии Михаила удалось дать отпор. — Мэтт поднял брови. — Видимо, Люцифер был сильно зол, раз создал Ад, да возглавил всех падших. Тогда, за Великий подвиг своих преданных слуг, Бог сказал Михаилу и другим Первым ангелам, которые помогали тому собирать армию, что с тех пор назначает их старшими ангелами, если быть точнее – архангелами. И для отличительного признака от других своих слуг, Господь даровал архангелам черные крылья.

— Вау, — выдохнула я. — Выходит, у всех архов каждые сто лет происходит реинкарнация?

— Что-то вроде того, — хмыкнул Мэтт. — Они берут себе образы когда-то существовавших людей вплоть от цвета глаз, да строения тела. Новый век – новый «сосуд». Раньше, когда человечества еще не было, эти Первые семь ангелов носили одно из обличий Самого Господа.

Я почесала лоб.

— А у Бога что, несколько обличий?

— Да, — незамедлительно ответил парень.

— Постой, постой, — я выставила ладонь вперед, — получается, Михаил взял образ какого-то из раннее живущего человека?

— Ага.

— И он каждое столетие приобретает… «новое лицо»?

— Верно, — кинул Мэтт. — И не один он.

Мэтт отвечал так кратко и просто, что я этого напугалась. Лично для меня вся эта «история» кажется нереальной. Фантастической. Черт побери, необъяснимой!

Как ТАКОЕ возможно?

Я указала пальцем на Мэтта, задержав дыхание.

— Ты – это ты или не ты?

Залившись смехом, обладатель светлых волос взглянул на меня так, словно я сморозила глупость.

— Я – это я, Келин.

— Я тебе не верю.

Парень прекратил хохотать, когда приобрел спокойное выражение лица.

— Тогда мне придется просветить тебя, чтобы ты поверила, — таинственным и одновременно сладким голосом пробормотал он. — Обычные ангелы ни как архи. Они живут столько же, сколько и люди. Практически все ангелы, кроме архов, были людьми с чистыми душами, то бишь безгрешными.

— Были людьми? — пораженная сказанным, выпалила я. — Но… как?

— Объясню на примере, — выдохнул он, делая глоток кофе. — Представь себе человека. Он безгрешен и все такое. Его убили, ну… или же он сам склеил ласты. После смерти душа бедняги через определенный промежуток времени попадает в Чистилище, а потом, проходя через него, отправляется в Рай автоматом. Ведь душа светлая, ей суждено там находиться. После прибытия, ангелы встречают ее, провожают в Эдем.

— Эдем?

— Да, — для подтверждения своих слов Мэтт даже кивнул, после поставил свой напиток на стол. — Это что-то вроде города в Раю, где обитают светлые души.

— А что с ними происходит потом? — поинтересовалась я, макая ломтик остывшего картофеля в кетчуп.

— В Эдеме один из архангелов предлагает душе выбор: ибо стать ангелом, защищать людей и тому подобное, или же немного побыть в Эдеме, а потом переродиться в другого человека.

— А…если душа выберет стать ангелом, то… какой она облик примет потом? И будет ли помнить свою человеческую жизнь? — вопросила я, набивая рот едой. Мне было безумно интересно узнать обо всем.

— Сосудом души будет ее же прошлое тело, которое раньше являлось человеческим, — выдал Мэтт. — А насчет воспоминаний о людской жизни – увы, но когда душа станет ангелом, они сотрутся. Навсегда.

После такого «рассказа» меня, наверное, только сможет удивить летящий по небу ангел, облаченный в платье, да туфли от «Prada». Сексуальный парень-ангел, в женской одежде и только что согрешивший.

И я еще удивляюсь, почему у меня такая больная фантазия.

— Выходит, ты… — я, наконец, проглотила пережеванную пищу, — раньше был человеком?

— Да.

Совсем недавно я думала, что Мэтту много чего неизвестно человеческого, не считая конкретных чувств; я гадала, а катался ли он когда-нибудь на американских горках, объедался мороженого или просто, хотя бы один день, не был втянут в сверхъестественные проблемы?

Оказывается, этот ангел был человеком. Настоящим. Ему были известны обычные людские радости, да не только. Он жил. Жил в мире, в котором не знал о точном существовании Рая, Ада, демонов и ангелов. Не представлял, как это ощущать крылья за спиной, взлетать ввысь; не имел понятия, что значит жертвовать ими, ради спасения мира, ради воскрешения надежды, ради… меня.

Мэтт жил. Человеческой жизнью. А сейчас… он ангел. Его душа выбрала путь «Служить Богу». Этот парень не помнит своего людского существования.

Зато он живет сейчас. Он – мой ангел-хранитель. Мой вечный защитник, оберегающий меня.

Я безумно благодарна Михаилу, что именно Мэтта он выбрал в качестве моего хранителя. Ведь если бы не все эти обстоятельства, проблемы, я бы никогда в жизни не узнала о существовании голубоглазого ангела, со светлой улыбкой и поистине прекрасной душой.

— Невероятно, — выдохнула я, разглядывая парня напротив себя. — Прости, — простой тон переключился на шепот, — но я не верю, чтобы ты… имея такое тело, лицо, был… с чистой душой, в смысле, не грешил.

Подняв левую бровь, Мэтт ухмыльнулся, затем придвинулся ко мне ближе.

— А ты поверь, — с нотками загадочности произнес он. — К сожалению, я не помню свою человеческую жизнь, но, возможно, был кем-то вроде монаха.

Я не сдержалась от смеха.

— Максимум, во что я поверю, так это в то, что ты был стриптизером и развлекал слабый пол, облачаясь в каждый вечер в костюм монаха, — высказала я свою версию, после чего получила порцию недопонимающего взгляда, наполненного неким смятением. — Прости, если…

—… да ничего, — ухмыльнувшись, перебил меня Мэтт. — Эта версия тоже может быть возможной, но только при тех случаях, если я в прошлой жизни, имея подобную работу, каялся в своих грехах, просил прощения у Всевышнего…

— А разве после такого душа сможет попасть в Рай?

— Спрашиваешь, — улыбнулся ангел. — Естественно! Каждый достоин прощения, кто признается в своих деяниях, кается, да и не только. Ведь Бог – милосерден.

Осмотрев широкие плечи блондина и мускулы, выделяющиеся из-под куртки, я сместила брови в кучу.

— Получается, ты был… каким-то стриптизером, — при произношении последнего слова я довольно громко хмыкнула, — потом, покаялся в грехах, а после смерти прошел через Чистилище и попал в Рай?

Он кратко кивнул.

— Что-то вроде того.

— А… ты не пробовал спрашивать у ангелов или архов, кем был в прошлой жизни? — поинтересовалась я.

— Нет, — выдохнул ангел, прикусив нижнюю губу. — Уж тогда мне было не до этого, поверь.

Смочив горло, я положила ладонь на руку парня, который от моего прикосновения немного дернулся. Наверное, не ожидал, что в такой момент я сделаю подобное. Его пальцы, под моей кистью высвободились, затем аккуратно обвили ее. Сердце в груди заплясало, когда я почувствовала тепло ладони Мэтта, его шершавую, но одновременно нежную кожу.

— Пусть ты ангел, Мэтт, но… в тебе есть много чего человеческого. Ты – это и есть самый настоящий человек, который способен чувствовать, сострадать,… любить, —проговорила я, опустив глаза на наши руки. — Я никогда не встречала таких, как ты. — В этот момент к глазам подступили слезы. Мне как-то стало плевать, если размажется тушь или я стану выглядеть размазней. — Есть у тебя крылья или нет, но ты ангел; ангел с душой поистине чудесного человека…

Вытерев большим пальцем свободной руки слезы на моем лице, парень улыбнулся лишь одним уголком губ. Его глубокие морские глаза сузились, а ладонь все так же продолжала покоиться на моей, согревая ее приятным теплом.

— Келин, — лишь только промолвил мое имя парень, после затих, будто размышляя над чем-то. — Знаешь, я раньше практически не имел понятия, как это быть человеком. Я днями и ночами наблюдал за людьми: как они общались, что говорили, как вели себя. И не имел понятия, почему они, к примеру, друг друга обнимают, целуют или просто говорят приятные слова. Но… когда я постарался разобраться, то понял, что это такое они делают. — Блондин добро улыбнулся, заглянул прямо мне в глаза, прошептав: — Они выражают свои чувства друг к другу. Любовь по-другому… Самое прекрасное чувство в мире. Я… никогда не испытывал подобного, но, увидев и узнав тебя, понял, что это значит любить.

По телу прошла электрическая волна, заставившая меня просто разрыдаться прямо на глазах Мэтта. Мне не хотелось, чтобы он видел моих слез вновь, поэтому попыталась успокоить себя. Да уж, «успокоила». Попытки остановить рев, да всхлипы были тщетными. Практически все посетители кафе обратили на меня свои сочувственные взоры, в недопонимании выгнув брови.

Меня безумно растрогала речь парня. Я даже не представляла, каким являлся этот парень до встречи со мной. Оказывается, он учился быть кем-то вроде человека, пытался понять эмоции, действия людей. И, черт… это у него получилось. Мэтт действительно заслуживает огромного уважения. Хоть у меня не было такого шанса пообщаться с каким-нибудь еще ангелом, похожим на него, но я уверенна, сто процентов уверенна, что Мэтт не такой, как другие.

Он уникален.

Он ангел, пусть не имеющий крыльев.

Он человек.

Он мой хранитель.

Он тот, которого я люблю. Безумно…

Прикусив губы и закрыв лицо руками, я ощутила, как кто-то сел рядом, нежно обвел мои ладони, затем бережно их убрал с лица. Перед глазами все расплывалась из-за слез, но я все же смогла узреть того, кто это сделал.

Мэтт.

Он, искренне улыбнувшись, сжал мои руки, далее, пригнувшись к уху, еле слышно прозвенел:

— Мисс Прайс, каким бы придурком, идиотом или полным несоответствием ангела вы бы меня не считали, но знайте одну истину – я не могу без вас. Вы заставляете меня улыбаться, смеяться, даже когда в этом мире не все чудесно. Из-за вас мое сердце бьется чаще, а про функцию «дышать» я зачастую забываю. Вы – самое дорогое, что есть у меня, — блондин провел большим пальцем по моей скуле, — и я не могу вас потерять. Я знаю, мисс Прайс, что нам нельзя быть вместе. — Он горько ухмыльнулся. — Да пошло оно! Я хочу быть с вами, целовать вас в губы каждый день, слышать ваш звонкий смех, не смотря на то, что мы из разных миров.

Шмыгнув носом, я немного улыбнулась, наблюдая за приближающимся к моим губам лицом ангела. Остановившись в дюйме от них, парень будто застыл. Его дыхание щекотало мне кожу, которая покрывалась пленкой приятного тепла от этого.

— Мистер Митчелл, я бы тоже этого хотела, просто вы понимаете, что будет, если кто-нибудь узнает о нас.

— Понимаю, — прошептал он. — Я сейчас хочу тебя поцеловать, но не могу. Не факт, что за нами не следят. Ангелы, демоны или кто там. Каждый из них сулит разную опасность.

— Да, — я кивнула для подтверждения, — нас не должны видеть на таком опасно-близком расстоянии. — Я немного отдалилась от Мэтта, который после этого прикусил губу, опустил голову.

Мне надоело вечно прятаться. Так хочется поцеловать Мэтта где-нибудь на улице на глазах у множества людей, обнять крепко, уткнуться носом в его грудь и вдохнуть запах свежих терпких духов.

Но я знаю, что это невозможно…

Поднявшись с места, Мэтт сел напротив меня и залпом опустошил давно холодный кофе. Он практически не сморщился, а хотя напиток был довольно горьким, тем более без молока.

— Твой следующий вопрос, — монотонно кинул парень, расплывшись на сидении. На его лице появилось непроницаемое выражение.

И не у одного него фрустрация…

— Мэтт…

— Я обещал тебе все рассказать, ответить на вопросы. Так что, спрашивай.

— Ладно, — выдох, — хорошо. Эм… куда попадали души плохих людей изначально, когда еще Люцифер не создал Ад?

— Они попадали и оставались в Чистилище, — незамедлительно выдал ангел. — А когда уже появился Ад, эти души стали попадать туда.

—Хм… — я вытерла влагу под глазами. — Расскажи мне о демонах больше.

— Ну… эти твари делятся на два типа: Высшие и Низшие демоны. Высшие демоны – это падшие ангелы, а низшие – это обычные грешные души людей, которые находятся в Аду и не могут, например, попасть сюда. У низших нет «сосудов», в которых бы они могли существовать, да проникать в этот мир.

— Выходит, они тусуются в преисподние? — ухмыльнулась я.

— Можно и так сказать, — согласился блондин, не оставшись без краткой улыбки. — Их там «закаляют» высшие демоны, делают своими слугами, ибо помощниками. С некоторыми вытворяют ужасное.

Я вздрогнула.

— Значит, в нашем мире только Высшие демоны?

— Да.

— Ты говорил, у них нет душ. А разве тело может существовать без души? — вот этот вопрос, наверное, интересовал меня больше всего.

— Да, но только у демонов и то Высших. Они стали темными существами, когда их в буквальном смысле выпинали с Небес на парочку с Люцифером. Когда-то и у демонов были души, но они сами их осквернили и избавили себя от лишних по их мнениям чувств. Они посчитали, что им больше не нужны души, в которых заключается самое основное: сострадание, сочувствие, любовь… Они научились каким-то образом существовать без них. Я ведь тебе рассказывал про черный дым? — Мэтт сам для себя кивнул, услышав мой положительный ответ. — В связи с отсутствием душ, демоны стали жить намного дольше ста лет. Их регенерация стала быстрее, чем раньше, зрение четче, обоняние лучше. А вот боль… ее то они практически перестали чувствовать. Ну… плюс ко всему этому получили множество способностей, одна из которых – это внушение.

— Внушение? — ошеломленно повторила я.

— Оно самое, Келин. К некоторым морально слабым людям они могут его принимать.

— А, например, ко мне?

— Если бы демоны смогли применить к тебе внушение, то ты бы сейчас не сидела тут и не поедала картофель фри, — смотря, как я набиваю рот едой, ответил ангел. — Они бы уже давно внушили бы тебе убить себя. Поэтому можешь радоваться. Демоны никогда не смогут сделать с тобой подобного.

— Это из-за того, что я Всевидящая? — поинтересовалась я.

Мэтт пожал плечами.

— Возможно. Либо из-за того, что ты морально сильная.

Да, конечно. Я – морально сильная. Бред полнейший.

— Ммм… можно еще несколько вопросов?

— Я в твоем полном распоряжении, — блондин растянулся в улыбке, показывая большими пальцами рук на себя.

— А есть сейчас те, кто предает Небеса, как это сделал Мефистофель? — последнее слово я произнесла довольно тихо, и у меня возникли сомнения: а услышал ли его Мэтт?

— Не все верны Господу, — пробубнил парень. — Наверное, да. Точно не могу сказать. Практически каждый день кто-то да предает Бога, переходит на сторону Люцифера.

— Это ужасно, — выпалила я, задумавшись. Если уж Мэтт сказал, что предателей, скорее всего много, то, получается, демоны все-таки выигрывают в количестве. Ведь с каждым разом их число увеличивается. Черноглазых становится больше, ангелов меньше…

— Полностью с тобой согласен, — выдохнул обладатель прекрасной улыбки. — Знаешь, а у Люцифера есть душа, чувства, и я не понимаю, как он может давать демонам такие гнусные поручения. Сам сидит в своем чертовом Аду, раздает приказы направо налево, и даже не понимает, как далеко он зашел со своими планами.

-— ЧТО? — моя челюсть вновь упала вниз.

У Короля Ада есть душа? КАК? Я думала, у Люцифера ее нет, раз у демонов тоже. Вот же… «новость». Выходит, у него… эм… не имеется черного дыма из спины, темных глаз и отвратной пасти? Зато он способен ощущать боль, плакать, любить…

Вау…

Но, как он тогда может давать такие поручения своим слугам? Разве, ему не жалко людей? Если в Люцифере живут светлые чувства, как я думаю, то зачем он так поступает? Из-за мести Богу и ангелам? СЕРЬЕЗНО?