ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Принято считать, что больше всего на свете человека страшит неизбежность смерти

Принято считать, что больше всего на свете человека страшит неизбежность смерти. Но на самом деле страх смерти — это страх за жизнь. Малейшие призна­ки ее ухудшения расцениваются всеми без исключения людьми как сигнал бедствия, как напоминание о конечнос­ти существования. Следовательно, повышение качества жизни — это прежде всего избавление от психологической тюрьмы, куда человека загоняет страх. Кроме того, это еще и возможность свободного, независимого и творческого со­циального самоутверждения. Вот почему критерием нравст­венного отношения к жизни как ценности является забота о сохранении и повышении ее качества.

Мы постарались показать, насколько тесно в понятии «качество жизни» связаны философские, естественно-науч­ные, медицинские и этические проблемы человеческого су­ществования. Это-то и позволяет данному понятию высту­пать интегративным критерием аксиологических принци­пов биоэтики.

В реализации первого принципа — «Не навреди» — классификация вреда по четырем видам может и должна

исходить именно из представления о качестве жизни. Более того, существующие в клинике измерительные про­цедуры позволяют эксплицировать реальный вред и дать соответствующую моральную оценку. Так, снижение ка­чества жизни зависит от вреда, нанесенного по небреж­ности или по злому умыслу так же, как от вреда, нанесен­ного неквалифицированными действиями, вреда, нане­сенного бездействием. А вот вред, вызванный объективной необходимостью, может и не повлиять отрицательно на качество жизни, поскольку связанные с ним действия имеют целью его повышение.

Второй принцип — «Делай добро» — подразумевает ак­тивные действия по предотвращению вреда. Он реализуется в большей степени в профилактической медицине и связан только с повышением качества жизни, тогда как в клинике чаще всего первой задачей является не дать этому качеству ухудшиться.

Введение в биоэтику критерия моральных оценок в виде понятия «качество жизни» позволяет снять проблему жест­кого патернализма, поскольку психосоматические показа­тели берутся в таком случае только в соотнесении с соци­альным статусом пациента. Социальный статус как бы «заказывает» определенные физиологические параметры здоровья, а психологический комфорт или дискофморт ус­танавливает их соответствие. Поэтому, ориентируясь на критерий качества жизни, врач не может не относиться с уважением к автономии пациента (третий принцип био­этики), принимаемые решения могут быть только коллеги­альными, что отвечает стандартам современной биомеди-• цины.

И наконец, применение стандарта качества жизни в био­этике позволяет в значительной степени преодолеть реля­тивизм четвертого ее принципа — принципа справедли-" вости. Бесконечные споры о том, что считать критерием

справедливости, кого считать оценивающим субъектом, кто несет моральную ответственность, если этот принцип нарушен, и т. п. не имеют решения, если отсутствует общий критерий справедливости. Нам представляется, что в поня­тии «качество жизни» соотнесение индивидуального психо­соматического состояния с индивидуальным же социаль­ным статусом как раз и дает инвариант оценки справедли­вого отношения к пациенту. Этот интересный вопрос, безусловно, нуждается в рассмотрении и более подробном, и более конкретном, но перспективы здесь открываются большие.

Практическая значимость применения критерия качест­ва жизни в биоэтике может положительно сказаться, в пер­вую очередь, на деятельности этических комитетов и эти­ческих консультантов, поскольку позволяет корректно оце­нивать целый ряд спорных ситуаций, которые возникают между пациентом и врачом, между пациентом и медперсо­налом, а также внутри самого медицинского коллектива. Известно, что если суд руководствуется в своих решениях буквой закона, то этический комитет руководствуется здра­вым смыслом и знанием принципов биоэтики. Их эмпири­ческое обоснование, безусловно, поможет разрешению кон­фликтных ситуаций.

Особый интерес представляют специальные проблемы биоэтики, если рассмотреть их в контексте феномена каче­ства жизни. Несомненно, к таким проблемам относится ре­шение вопроса об информированном согласии пациента. Возможно, исследования в этой области позволят скоррек­тировать представления как о степени информированности, так и о том, в какой момент уважение автономии пациента превращается во вред, причиненный бездействием. К сожа­лению, в последнее время, отрекаясь от скомпрометировав­шего себя принципа «врач всегда прав», мы бросились в другую крайность, провозгласив «пациент всегда прав».

Никто не бывает прав всегда. Разве что Господь Бог. Поэто­му мера правоты врача и пациента — принципиальный для биоэтики момент. А обнаруживается эта мера в исследова­ниях качества жизни. Хотя они находятся у нас пока в самом начале, предстоит много работы и клиницистам, и специалистам в области биоэтики, и социальным работни­кам, и особенно представителям социологии медицины, в рамках которой разрабатываются измерительные процеду­ры для изучения качества жизни.