Снятие ограничений на доходы и заработную плату

Если вы освобождаете цены, то должны освободить и доходы. Поэтому либерализация доходов населения, заработной платы также стала важнейшим направлением реформ правительства Е. Гайдара. Одним из первых указов, подготовленных этим правительством в ноябре 1991 г., был Указ "Об отмене ограничений на заработную плату и на прирост средств, направляемых на потребление". В соответствии с ним имевшиеся ограничения отменялись с 1 декабря 1991 г. Устанавливалось, что предприятия и организации самостоятельно определяют размер средств, направляемых на потребление.

Заслуживают внимания результаты снятия ограничений на заработную плату и на прирост средств, направляемых на потребление. Доля оплаты труда в денежных доходах населения сократилась с 69,9% в 1992 г. до 37,8% в 1995 г. Напротив, в эти же годы резко возросла доля доходов, квалифицируемых в статистике как "доходы от предпринимательской деятельности и др.": с 16,1 до 49,4%, что отражает в значительной мере уход личных доходов в тень.

Быстро росла и степень неравномерности распределения всей суммы доходов между отдельными группами населения. Максимального значения этот показатель – коэффициент концентрации доходов (индекс Джини) – достиг в 1994 г. – 0,409. На долю пятой группы населения (с наибольшими доходами) приходилось 46,3% общего объема денежных доходов населения, в то время как на долю первой группы (с наименьшими доходами) пришлось лишь 5,3%.

Заработная плата работников предприятий и организаций, несмотря на ее дерегулирование, не успевала в своем росте за темпами инфляции: среднемесячная начисленная заработная плата возросла с 22 долл. в 1992 г. до 98 долл. в 1994 г. и до 157 долл. в 1996 г., а затем упала в 1998 г. ниже уровня 1994 г.

Хотя предприятия и организации теперь самостоятельно определяли размер средств, направляемых на потребление, государство не могло не регулировать размер месячной оплаты труда, ниже которого предприятия, учреждения, организации независимо от форм собственности и организационно-правовых форм хозяйствования не имели права ее опускать. Это так называемый минимальный размер оплаты труда (МРОТ). В связи с высокими темпами инфляции МРОТ довольно часто пересматривался.

Уровень минимальной заработной платы никогда и близко не приближался к уровню прожиточного минимума. В этом смысле категория минимальной заработной платы пока не выполняла той роли, которую она должна была выполнять. Соотношение МРОТа и прожиточного минимума к 1996 г. достигло 20,5%, и только к 2000 г. планировалось выйти на соотношение один к двум.

Объяснялось это тем, что как расчетный норматив МРОТ использовался во многих законодательных актах в качестве количественного критерия для установления размеров различных льгот и платежей. Это была единственная норма, кроме доллара, к которой можно было привязываться в период высокой инфляции. Со временем, а точнее, по мере снижения темпов инфляции и укрепления рубля значение МРОТа, должно было падать. Не случайно, в программе Правительства Российской Федерации "Структурная перестройка и экономический рост в 1997–2000 годах" уже ставилась задача положить в основу регулирования заработной платы новый социальный стандарт – минимальную часовую оплату труда, что позволило бы "приблизить нормы оплаты труда работников к реальным трудовым затратам и отказаться от использования минимальной оплаты труда в качестве нормативной базы при установлении размеров социальных выплат, экономических, административных и других санкций, не относящихся к трудовым отношениям"*.

* Программа Правительства Российской Федерации "Структурная Перестройка и экономический рост в 1997-2000 годах". М., 1997.

Однако государство, желая хоть как-то воздействовать на инфляцию, не удержалось от попытки регулировать расходы на оплату труда через определенный порядок налогообложения затрат на оплату труда, превышающих их нормируемую сумму. Порядок был закреплен Законом Российской Федерации "О налоге на прибыль предприятий и организаций".

Заключался он в том, что сумма фактических расходов на оплату труда основного персонала сравнивалась с их нормируемой величиной, и если фактические расходы были больше нормируемых, то это превышение облагалось налогом по той же ставке, что и прибыль (35%).

Нормируемая величина расходов на оплату труда определялась исходя из уровня шестикратной минимальной заработной платы и фактической среднемесячной численности работников, занятых в основной деятельности. Практика показала невысокую действенность данного механизма регулирования расходов на труд. Более того, он способствовал уходу доходов в тень. Этот порядок был отменен в 1996 г.

Надо сказать, что России, несмотря на преобладание в парламенте левых и популистов, удалось избежать автоматической индексации доходов в меру роста цен. Применялись только компенсации для пенсионеров, инвалидов и работников бюджетной сферы. По этой причине сократились разрывы между максимальными и минимальными пенсиями практически до незначимых величин. В Единой тарифной системе (ETC), которая сохранилась в бюджетной сфере, всякий смысл утратили нижние разряды тарифной сетки.

Все же инфляционного давления со стороны доходов в России практически не было. Напротив, борьба с инфляцией реально в значительной мере шла за счет менее состоятельных слоев населения. Всегда и везде основное бремя инфляционного налога несут беднейшие слои населения. Нельзя вновь не вспомнить в этой связи часто цитируемое высказывание Ф. Кардозо – президента Бразилии, который добился снижения инфляции в своей стране летом 1994 г. только за один месяц с 50 до 1%: "Если бы я был дьяволом и хотел изобрести налог на бедных, я бы не придумал ничего лучшего, чем инфляция".