Разработка тактики судебного следствия. 5 страница

Эксперимент, как и любой из общих методов познания, взаимосвязан с другими общими методами. Из такой связи вовсе не вытекает вывод о несамостоятельности эксперимента, к которому приходит В. М. Плескачевский, считающий, что необходимость применения других общих методов свидетельствует о том, что эксперимент не является самостоятельным общим методом, а относится к другому классификационному ряду. Самостоятельность метода познания вовсе не означает его изолированность от других методов; такую изолированность можно представить только гипотетически, в действительности же методы познания не существуют изолированно друг от друга.

Моделирование ранее мы относили к числу специальных методов, что было ошибкой, ибо этот метод уже к началу 60-х годов приобрел значение общенаучного метода. Следует признать правильной позицию И. М. Лузгина, который в своих работах, посвященных криминалистической интерпретации моделирования, относил моделирование к общим методам познания[809]. Так же оценивают моделирование Н. А. Якубович[810], А. А. Эйсман[811] и М. В. Салтевский[812].

В практике под моделью обычно понимают специально созданные образцы предметов, устройств, систем, которые, воспроизводя объекты исследования, способны замещать их в процессе научного изыскания. Модель создается с целью воспроизвести отображение пространственных свойств или отношений объектов либо динамику изучаемых процессов, их связей и зависимостей. Сущность метода моделирования, в общих чертах, состоит в замещении объекта научного познания моделью и изучении модели с последующим распространением результатов ее изучения на объект познания.

Моделирование используется в криминалистике как в целях изучения отдельных материальных объектов, например, предметов со следами, специально изготовляемых для этой цели, так и для изучения процессов различной сложности — от механизма следообразования до различных технологических процессов и т. д. Положения, разрабатываемые в науке криминалистике на основе использования этого метода, применяются затем в следственной и судебной практике при производстве различных процессуальных действий (при реконструкции обстановки во время следственного эксперимента, получении образцов для сравнительного исследования и т. п.).

Частным случаем моделирования является реконструкция, то есть воссоздание по описаниям или по остаткам какого-либо объекта, полностью или частично уже не существующего в первоначальном виде. И.М. Лузгин, рассматривавший вначале реконструкцию как разновидность моделирования[813], впоследствии пришел к выводу, что реконструкция выступает как самостоятельный общий метод познания[814]. Никаких аргументов, обосновывающих такое изменение взглядов на реконструкцию, в работах И. М. Лузгина не приводится. С подобной оценкой реконструкции, по нашему мнению, согласиться нельзя. Обладая всеми характерными признаками моделирования, реконструкция как таковая не является чем-то принципиально отличным от этого метода. На это справедливо указывает и В. В. Куванов[815].

Математико-кибернетические методы исследования. Одним из показателей зрелости науки считается использование ею математических методов исследования. Такие методы применяются в криминалистике издавна. В сущности, уже упоминавшийся такой общий метод познания, как измерение, есть гносеологически обобщенное понятие любого математического метода. Однако когда мы говорим о “математизации” криминалистики, то имеем в виду современные математические методы исследования, состоящие из операций неизмеримо более сложных, нежели простое сравнение объекта с мерой.

С начала 60-х годов в криминалистической литературе получает широкое признание как принципиальная возможность использования математических методов в криминалистических научных исследованиях, так и необходимость их применения для решения задач криминалистической экспертизы, в том числе и задачи идентификации. Рассматривая эту проблему в разных аспектах, криминалисты неизменно подчеркивали, что применение математических методов исследования открывает новые возможности в развитии как криминалистической науки, так и практики доказывания, а сама постановка этой проблемы свидетельствует о достижении криминалистикой такого уровня развития, когда она, как и другие развитые науки, испытывает потребность в тех точных методах познания своего предмета, которые может предоставить ей современная математика.[816]

Процесс “математизации” криминалистики в настоящее время протекает в трех направлениях. Первое из них — это общетеоретическое направление.

В общетеоретическом плане процесс “математизации” поставил перед криминалистами задачу принципиального обоснования возможностей применения математических методов исследования и определения тех областей науки, при разработке которых эти методы могут дать наиболее эффективные результаты. В литературе данное направление представлено работами В. А. Пошкявичуса, Н. С. Полевого, А. А. Эйсмана, Н. А. Селиванова, З. И. Кирсанова, Л. Г. Эджубова и других авторов. Основные выводы, которые можно сделать после ознакомления с их исследованиями, сводятся к следующему:

Процесс “математизации” криминалистики есть естественный процесс, обусловленный современным этапом развития этой науки и математических методов исследования, приобретающих в силу этого все более универсальный характер. Использование математико-кибернетических методов исследования в криминалистике принципиально допустимо; их применение в доказывании нельзя рассматривать как использование специальных знаний, если речь идет о количественных характеристиках и элементарных математических методах; в тех случаях, когда математические методы используются для описания, обоснования или анализа явлений, познание которых осуществляется с помощью специальных знаний, применение этих методов охватывается понятием применения в судопроизводстве специальных познаний.

Использование математико-кибернетических методов исследования возможно в целях:

а) совершенствования методики криминалистической экспертизы, что в итоге приведет к расширению ее возможностей;

б) научного анализа процесса доказывания и разработки рекомендаций по применению теории вероятностей и математической статистики, математической логики, исследования операций и теории игр в следственной практике.

В исследованиях общетеоретического направления получили свое отражение и два других направления процесса “математизации” криминалистики: использование математических методов в криминалистической экспертизе и при анализе процесса доказывания в целом.

Второе направление рассматриваемого процесса — использование математических методов для разработки проблем теории криминалистической идентификации и ее практических приложений и проблем криминалистической экспертизы, а в итоге — и проблем судебной экспертизы в целом[817]. Суть этого направления и пути использования результатов математизации охарактеризованы А. Р. Шляховым: “Роль математических методов в судебной экспертизе двояка: с одной стороны, они выступают в качестве составной части функционирования ЭВМ в виде программных комплексов решения задач и ИПС, с другой стороны, они могут использоваться самостоятельно, без ЭВМ и обеспечивать полное либо частичное решение задач судебной экспертизы. Математические методы давно и прочно вошли в методики производства экспертиз, например, трасологических, баллистических, почерковедческих, автотехнических и др.... Математические методы полезны при обработке результатов измерений, аналитического сравнения и как критерий достаточности выявленной совокупности признаков для индивидуализации объекта, оценки полноты ее в целях отождествления”[818].

Это направление развивается наиболее интенсивно как непосредственно отвечающее потребностям судебно-экспертной практики. Еще в 1969 г. А. Р. Шляхов отмечал, что математические методы заняли одно из главных мест в системе методов, общих для всех стадий экспертного исследования и различных видов криминалистических экспертиз[819]. В 1977 г. методы прикладной математики и программно-математические методы применения ЭВМ по предложенной А. И. Винбергом и А. Р. Шляховым классификации методов экспертного исследования были отнесены к числу общих (общепознавательных) методов[820]. С конца 60-х гг. идет интенсивный поиск точек приложения математико-кибернетических методов практически во всех видах судебных экспертиз, предпринимаются попытки инвентаризации применяемых методов.

В результате интенсивного изучения проблемы использования математических методов в научных и экспертных исследованиях был поставлен вопрос о пределах их применения. Г. Л. Грановский отметил две точки зрения: одни возлагают надежды в области совершенствования экспертизы только на применение методов точных наук, другие более осторожно подходят к этому вопросу и указывают на пределы возможностей использования современной математики. Именно их позиция представляется более близкой к правильному пониманию проблемы”[821]. По его мнению, существуют естественные ограничения, “которые природа объектов экспертизы налагает на возможности использования для их исследования математических методов... Применение количественных методов в любой экспертизе теоретически допустимо, но практически еще мало известно, какие признаки и в каких пределах поддаются математическому описанию и оценке, какие результаты можно ожидать от использования для их исследования математических методов”[822]. Современная экспертная практика идет по пути решения этой двуединой задачи: определение точек приложения математических методов, и затем уже их практическое использование.

В настоящее время математические методы наиболее активно применяются при решении задач судебно-почерковедческой экспертизы, САТЭ, а также КЭМВИ; при этом они не только используются при проведении судебно-экспертного исследования (в процессе получения информации об объекте судебной экспертизы), но и являются средством решения судебно-экспертной задачи на основе информации об объекте. При этом наибольшую доказательственную ценность составляет количественная информация, что подтверждают исследования, связанные с решением задачи установления ФКВ объектов волокнистой природы (В.А. Пучков, В. З. Поляков, 1986) на основе результатов аналитического исследования микрочастиц волокон (когда после проведения информационного поиска по массиву волокон, исследованных в экспертизах, задача принятия решения по результатам конкретного аналитического исследования сводится к теоретико-вероятностной задаче), с применением вероятностно-статистической модели (Л. А. Гегечкори, 1985) к решению задачи криминалистической идентификации по признакам состава и строения (модель может быть использована как на предварительной стадии, так и на стадиях сравнительного исследования и синтезирующей; ядром модели являются статистические критерии, использующиеся на стадии сравнительного исследования и в зависимости от которых ор­ганизуется статистический анализ информационных фондов, необходимый при работе модели на других стадиях решения задачи), с разработкой математической модели задач дифференциации подлинных подписей и неподлинных, выполненных с подражанием после предварительной тренировки (С.А. Атаходжаев и др., 1984). Отметим также разработку математических моделей задачи о наезде ТС на пешехода в условиях ограниченной видимости и некоторые подходы к применению математических методов в задачах судебно-фоноскопической экспертизы.

Опыт использования математических методов в судебной экспертизе свидетельствует о том, что необходимо четко разграничивать применение математических методов для обработки информации, получаемой в процессе изучения объектов судебной экспертизы, и разработку математических моделей для решения судебно-экспертных задач на основе результатов исследования. Если первый аспект не является специфически криминалистическим (ибо исследование объекта судебной экспертизы ведется естественнонаучными методами), то второй имеет особую криминалистическую природу. Она предстает в снятом виде, когда мы располагаем уже математической моделью для решения типовой судебно-экспертной задачи, однако, если не отвлекаться от процесса разработки математической модели, криминалистическая природа ее обнаруживается со всей очевидностью. В самом деле, разработка математических моделей для типовых судебно-экспертных задач всегда инициируется потребностью решения конкретных, индивидуально определенных задач. Специалист-математик в тесном контакте с судебным экспертом выделяет наиболее существенные количественные закономерности, ко­торые дают возможность разработать математическую модель не только для конкретной судебно-экспертной задачи, но и для целого типа задач. В этом и заключен глубокий смысл математизации их решения. Математические методы в судебной экспертизе являются не только (и не столько) методами изучения объектов, получения информации о них (каковы, например, физические и химические методы), но и методами решения судебно-экспертных задач на основе результатов исследования.

Третье направление математизации криминалистических научных исследований — применение математических методов для решения проблем криминалистической тактики и методики. В литературе оно представлено работами А. А. Эйсмана, И. М. Лузгина, Л. Г. Видонова, Н.А. Селиванова и др. Уже первые исследования в этой области показали ограниченность приложения математических методов к решению проблем тактики и методики.

А. А. Эйсман справедливо отметил, что “судебное доказывание не может быть описано с помощью средств традиционной логики, прежде всего, потому, что все акты доказывания, как простые, так и сложные, носят не только качественный характер (да/нет), но и количественный (более надежно, менее надежно). Именно эта оценочная, количественная сторона создает главные трудности для моделирования... Отсутствуют какие бы то ни было средства и возможности показать абсолютный уровень этой надежности, дать ей строгие количественные значения. Это вполне понятно, потому что мы не располагаем (и трудно с научной достоверностью предсказать, будем ли когда-нибудь располагать) методами количественной оценки улик. По-видимому, единственным средством получения таких количественных характеристик является статистическая обработка огромного числа событий и фактов, входящих в содержание доказательств. При этом речь идет о статистическом учете значения отдельных фактов (например, обнаружения поличного) в разных меняющихся условиях. Нетрудно представить почти беспредельный объем таких статистических исследований. В то же время, трудно судить и о практической эффективности результатов, если они будут получены.”[823] Именно поэтому А. А. Эйсман высказывал мнение, что в логике следствия из средств математической логики используются лишь некоторые формулы исчисления высказываний, которые “не образуют строгого исчисления, то есть законченного аппарата правил построения вывода, а играют вспомогательную роль”[824]. Это мнение поддерживал и И. М. Лузгин[825].

Н. А. Селиванов ограничил применение математических методов в области криминалистической тактики лишь измерением различных объектов и решением некоторых задач в процессе отдельных следственных действий, преимущественно при осмотре места происшествия: для определения неизвестного расстояния по двум известным, наклона линии полета брызг крови, размеров автомобильных шин по их следам, скорости движения автомобиля по тормозному пути и некоторых других[826]. У И. М. Лузгина мы встречаем упоминание о логико-мате­матическом моделировании, объектами которого, с его точки зрения, могут быть признаки спорных ситуаций, факты, образующие состав преступления, и связанные с ним обстоятельства, отношения между предметами и явлениями, признаки следов[827]. Однако, кроме упоминания, никаких данных, подтверждающих реальную возможность такого моделирования, он не приводит.

Пионерами изучения возможности применения в криминалистической методике вероятностно-статистических методов можно считать З. И. Кирсанова[828] и Н. А. Родионова[829]. Первый определил основные направления применения статистических методов: для изучения способов совершения преступления, видов документов, подделываемых преступниками, предметов, используемых в качестве тайников, в целом для обобщения и изучения следственной практики и т. п.[830]. Второй назвал те статистические методы, которые, по его мнению, могут быть применены при расследовании преступлений[831]. Примером успешного применения вероятностно-статистических методов для определения зависимостей между элементами криминалистической характеристики умышленных убийств служат работы Л. Г. Видонова.

Предпринимаются попытки оценки при помощи вероятностно-статис­тических методов эффективности отдельных тактических приемов или их сочетаний в рамках специальных комплексов, эффективности тактиче­ских комбинаций (операций) по отдельным категориям преступлений[832].

Расширение сферы применения в криминалистике математических методов логически повлекло за собой исследование возможностей их использования для решения практических задач на базе компьютерных технологий. “Говоря о применении математических методов, хотелось бы подчеркнуть, что не следует противопоставлять их ЭВМ, — справедливо замечал уже в 1984 году в этой связи А. Р. Шляхов. — Математические и технико-криминалистические методы могут дополнять друг друга, взаимодействовать, а в ряде случаев функционировать параллельно. По своей сути и форме они не тождественны. Верно, что почти все достижимое математикой может решать и ЭВМ (иногда даже лучше математиков), но без математиков ЭВМ бессильна”[833]. Такой областью правоохранительной практической деятельности, где применение ЭВМ оказалось наиболее перспективным, является судебная экспертиза.

Помимо экспертной практики, в криминалистике определились следующие направления использования кибернетических методов:

извлечение информации о различных объектах, процессах и автоматизация ее первичной обработки;

применение автоматических устройств и ЭВМ для срочной обработки информации и для получения производных параметров по фиксированной первичной информации;

автоматизация процесса кодирования и сканирования информации;

компьютерное распознавание образов;

исследование математических моделей процесса доказывания.

Эвристические методы исследования. Эвристика (от греч. heurisko — нахожу, открываю), по определению, — наука, изучающая продуктивное творческое мышление; эвристические методы — методы, используемые для открытия нового. Эта группа методов редко фигурирует в литературе в качестве методов криминалистики, хотя практика свидетельствует об их применении в качестве общенаучных методов.

Г. А. Зорин, научное творчество которого связано с исследованием роли и значения эвристических методов решения криминалистических задач, использует термин “криминалистическая эвристика”, понимая под ней поиск и преобразование исходной информации, формирование, коррекцию, оптимизацию и реализацию решений в нестандартных следственных ситуациях. “В функциональном аспекте эвристический подход предполагает динамичную интерпретацию исходных данных; решение следственных задач путем многократного и разнообразного комбинирования или агрегирования методов, что позволяет динамично изменять “лицо” метода в зависимости от сложности и содержания динамичных элементов ситуации... Оптимизирующая функция эвристических методов состоит в уходе от слепого поиска, от сплошного длительного (непродуктивного) перебора всех вариантов решения проблемы к рациональному, наиболее короткому и продуктивному поиску истины по уголовному делу”[834].

Кроме Г. А. Зорина, к проблеме эвристических методов обращался и Г.Л. Грановский. Он писал, что если традиционные виды трасологических задач нередко требуют для своего решения применения эвристических методов, то “новейшие виды трасологических исследований и средства криминалистической техники (профилография, эджескопия, информационно-поисковые системы и др.) требуют использования эвристических приемов в еще большей мере, чем традиционные. Принятие эвристических решений, начиная от выдвижения версии о местонахождении следов во время осмотра вещественного доказательства и кончая оценкой идентификационной значимости признаков, сопутствует всему процессу исследования... Нередко результаты экспертизы зависят от того, сработают или не сработают эвристические способности конкретного эксперта”[835]. Разработка самых детальных алгоритмов деятельности следователя и эксперта не только не исключает, но предполагает возможность применения эвристических методов решения следственных и экспертных задач.

При рассмотрении системы методов криминалистики стоит остановиться на позиции М. Я. Сегая и ряда других авторов, которых мы упоми­наем, считающих одним из таких методов судебную идентификацию[836]. Свою точку зрения М. Я. Сегай обосновывал следующим образом:

1. Если исходить из определения предмета криминалистики, сущность которого составляют объективные закономерности возникновения следов преступления, их обнаружения, исследования и оценки как доказательств, то система частнонаучных (так называет автор специальные методы криминалистики) методов криминалистики должна подразделяться на следующие три группы: методы обнаружения судебных доказательств, методы их исследования и методы их проверки.

2. Судебная идентификация, как криминалистически разработанный способ установления доказательственных фактов тождества, соответствует всем фактическим и формальным атрибутам частнонаучного метода криминалистики, ибо:

а) судебная идентификация как теория уже является предпосылкой метода;

б) судебная идентификация как теория реализуется в практике посредством четкого порядка, программы действия;

в) практическая реализация программы отождествления достигается путем использования систем определенных приемов, правил и средств, выступающих неотъемлемым атрибутом понятия метода как способа исследования[837].

Из определения предмета криминалистики, на которое ссылается М.Я. Сегай, вовсе не следует, что методы работы с доказательствами являются специальными методами криминалистической науки. Методы науки — это такие системы познавательных приемов, с помощью которых наука познает свой предмет. Методы же работы с доказательствами, которые М. Я. Сегай также считает методами криминалистической науки[838], как указывалось, — это продукт науки, результат научных исследований и развития практики. М. Я. Сегай, ссылаясь на классификацию методов по В. П. Колмакову, смешивает методы научных исследований и методы доказывания, разрабатываемые криминалистикой.

Эта ошибка повлекла за собой другую: М. Я. Сегай объявляет идентификацию методом доказывания и в качестве такового — методом криминалистики. Между тем из сказанного следует, что если даже согласиться с тем, что идентификация есть метод доказывания, то из этого вовсе не вытекает, что она тем самым должна быть признана методом научных криминалистических исследований.

Когда мы говорим о том, что любая теория играет роль метода познания, то подразумеваем под этим понятие метода в самом широком смысле слова, именно как “пути действительного познания”, а не его практическое значение как системы познавательных приемов. С этой точки зрения можно рассматривать теорию криминалистической идентификации как метод познания, но не как сам конкретный акт отождествления, который выступает в качестве процесса и цели исследования. Однако если даже и рассматривать теорию идентификации с методологических позиций, то нельзя делать вывод о том, что она реализуется с помощью метода идентификации. И в этом случае М. Я. Сегай снова произвольно называет идентификацию методом, что совсем не вытекает из тезиса о том, что теория играет роль метода познания. Теория реализуется в практике, а практика и метод — не тождественные понятия.

Наконец, система приемов, правил и технических средств, с помощью которых производится отождествление конкретных объектов, — это действительно методы отождествления, но из этого опять-таки не следует, что само отождествление — метод.

На протяжении всех своих рассуждений М. Я. Сегай допускает подмену тезиса: доказывая, что идентификация осуществляется с помощью определенных методов, он выводит отсюда, что сама идентификация является методом познания в криминалистике и методом практической деятельности. Однако данное его утверждение бездоказательно.

Теории криминалистической идентификации и природе идентификации нами будет посвящена специальная глава Курса; здесь же полагаем необходимым отметить, что, на наш взгляд, в юридической и специальной литературе не содержится достаточно убедительных аргументов в пользу признания идентификации методом науки или методом доказывания, хотя, как известно, именно в таком качестве ее рассматривал С.М. Потапов, а вслед за ним — В. Я. Колдин, М. Я. Сегай, Н. А. Селиванов и некоторые другие криминалисты.

6.4. СПЕЦИАЛЬНЫЕ МЕТОДЫ КРИМИНАЛИСТИКИ

С

истема специальных методов криминалистики, как уже отмечалось, состоит из двух групп методов: собственно криминалистических методов и, специальных методов других наук, заимствованных криминалистикой и используемых в криминалистических научных исследованиях.

Собственно криминалистические методы. Среди них следует выделить группу технико-криминалистических методов, то есть методов, используемых преимущественно в области технико-криминалистических научных исследований. К ним относятся различные фотографические методы исследования (цветоделение, методы усиления контрастов, фотометрические методы получения некоторых категорий объектов и т. д.), методы трасологических научных исследований (получения экспериментальных объектов сравнения, а также характеристик рельефа следов, изучения процессов следообразования и т. п.), научных исследований в области судебной баллистики, почерковедения и других отраслей криминалистической техники.

Базой технико-криминалистических методов служат естественные и технические науки: либо законы этих наук, отражающие изучаемые ими объективные закономерности, либо специальные методы данных областей знания, либо, наконец, разрабатываемые этими науками методы соответствующих видов практической деятельности. В первом случае речь идет, таким образом, о методах криминалистики, не имеющих аналогов в других науках. Две другие группы технико-криминалистических методов в конечном счете представляют собой трансформированные методы других наук или практической деятельности. Однако такая трансформация — не простое приспособление, а качественное преобразование, осуществляемое именно в криминалистике и ни в какой иной науке. В итоге возникают новые — собственно криминалистические — методы, которые при этом, естественно, в известной степени сохраняют связи с теми методами, на основе которых они возникли.

Другую группу собственно криминалистических методов составляют структурно-криминалистические методы, то есть методы построения в криминалистике определенных структурных систем. Последние составляют системы основных элементов планирования расследования преступлений; тактических приемов, образующих тактику отдельных следственных действий; рекомендаций, составляющих отдельные методики расследования различных видов преступлений, и т. п. Структурно-криминалистические методы — это методы выбора и накопления исходной информации, необходимой для построения структуры, определения путей развертывания структуры и ее использования в практической деятельности. Источником исходной информации при этом являются нормы уголовного и уголовно-процессуального закона (например, нормы Общей части уголовного права о стадиях развития преступной деятельности, о соучастии, нормы Особенной части уголовного права, процессуальные нормы о предмете доказывания, о процессуальной регламентации следственных действий и т. п.), сведения о способах совершения и сокрытия преступлений и признаках применения этих способов, о направлениях развития практики расследования и раскрытия преступлений. На основе этой информации разрабатываются структуры типизированных действий следователя: их содержание и последовательность.

Специальные методы других наук играют важную роль при осуществлении криминалистических научных исследований. Дать их исчерпывающий перечень не представляется возможным, ибо в процессе проведения конкретного научного криминалистического исследования может возникнуть необходимость применения таких методов или методов таких наук, которые ранее в криминалистике не использовались, поэтому в перечне не упоминаются. Исходя из этого, мы рассмотрим лишь наиболее часто применяемые в криминалистической науке группы однородных методов.

Социологические методы. В криминалистике достаточно часто используются такие методы социологических исследований, как анкетирование и опрос с целью изучения причин и условий, способствовавших совершению и сокрытию преступлений; выяснения частоты встречаемости того или иного способа совершения преступлений и причин, обусловливающих выбор именно данного способа, и т. п. С помощью этих методов собирается информация об условиях, облегчающих или затрудняющих применение того или иного тактического приема или методической рекомендации, выявляются потребности практики и решаются другие вопросы, которые играют важную роль при анализе закономерностей, составляющих предмет криминалистики.

Физические и химические методы относятся к методам других наук, которые наиболее часто применяются в криминалистике. Ряд этих методов, например микроскопия, люминесцентный анализ, диффузно-копировальный и другие методы, уже давно используются в криминалистике, некоторые же стали применяться криминалистами лишь в последнее время (молекулярная спектроскопия, рентгеноструктурный анализ и микрорентгенография, полярографический анализ, хроматография и др.). Отметим также интенсивную работу по широкому внедрению метода радиоактивационного анализа, позволяющего выявлять ничтожные количества микроэлементов мышьяка, цинка, ртути и др.[839] Несомненно, что использование в криминалистике современных физических и химических методов весьма перспективно для расширения круга научных криминалистических исследований и повышения их эффективности.