Петтейя - приложение

 

Приведённую Платоном легенду о боге Гермесе, который якобы изобрёл шашки, чтобы обыграть богиню Луны, можно сразу отбросить: это греческая перелицовка более раннего египетского мифа, повествующего, как бог мудрости Тот летал в гости к божеству Луны Хо-нсу играть в Сенет на дни лунного года. Более достойна внимания версия, по которой первую игру шашечного типа придумал греческий герой Паламед – родственник легендарного Одиссея. Произошло это во время Троянской войны.

Такое вполне могло случиться: осада Трои длилась десять лет, а Паламед, судя по дошедшим до нас свидетельствам современников, был очень неглуп. Атлет и воин, астроном, навигатор, математик, поэт и врач – возможно, первый в истории диетолог (это он научил греков пить вино разбавленным, то есть фактически обеззараживать воду вином, и ввёл в войсках трёхразовый приём пищи), это был образованный мыслитель, фактически Ломоносов своего времени. Паламед даже усовершенствовал алфавит (по Плинию и Плутарху – добавил 4 буквы к 16 уже имеющимся).

Один лишь тот факт, что Гомер не стал упоминать его из зависти, поскольку Паламед первым сочинил поэму о Троянской войне, о многом говорит. Легенда гласит: «Много разу-мных советов давал грекам Паламед, не раз оказывал он им неоценимые услуги. Целебными травами излечивал он раны и болезни; он устроил маяк для греков, чтобы знали отплывшие из стана, куда пристать тёмной ночью. Чтили героя Паламеда греки и охотно слушались его советов. За это возненавидел его Одиссей».

Именно Паламед разоблачил мнимое безумие молодожёна Одиссея, не желавшего идти на войну – его владения находились дальше всех в Греции от Трои. Когда воины прибыли за ним на Итаку, Одиссей запряг вола с ослом и затеял пахать прибрежный песок и сеять соль. Паламед не поверил в безумие Одиссея: «Оно произошло слишком вовремя», – заявил он, подложил у царя на пути младенца Телемаха, и Одиссей не решился погубить своего единственного сына. Собственно, из-за этой истории Одиссей и возненавидел Паламеда так, что впоследствии оклеветал его и подстроил убийство.

Да, человек такого ума, храбрости и смекалки мог изобрести игру на века. И шашки вполне можно считать лучшим памятником этому великому человеку, чья трагическая гибель стала большой потерей для науки, искусства и военного дела. Недаром именем Паламеда назывался первый шахматный журнал, издававшийся с 1836 года в Париже.

Однако дальше начинаются сложности. Даже если принять за достоверный факт, что Паламед изобрел некую игру, сама игра до нас не дошла: не сохранилось ни поля, ни фишек, ни даже правил.

 

***

До нас во множестве дошли образцы афинской вазописи с изображением сцены, где Ахилл и Аякс Большой (Теламонид) играют в Петтейю, иногда в присутствии богини Афины. Немецкий учёный К. Роберт высказал мнение, что сюжет восходит к потерянной поэме «Паламедия»: Ахилл и Аякс, находясь в карауле (о чем свидетельствует их полное вооружение), решили сразиться в Петтейю и так увлеклись, что не заметили, как подошедшие троянцы напали на ахейцев, поэтому появившаяся Афина призывает героев к сражению. (К слову сказать, Ахилл и Аякс были единственными, кто не поверил в предательство Паламеда.)

Игра игрой, но древние художники при нанесении изображения на вазу больше внимания уделяли героям, нежели игре. Эллинская манера рисовать сильно отличается от египетской, и вазописные изображения не позволяют определить, в какую именно игру Ахилл и Аякс играют: в одних случаях герои представлены бросающими кости, в других – двигающи-ми фишки.

Египтяне, которые не ведали аксонометрии, спокойно могли изобразить двоих игра-ющих в профиль, а игровую доску – в ракурсе «вид сверху», в то время как на эллинских вазах виден только столик, чуть намеченные точечки камней – и фигуры героев.

Безошибочно определить персонажей и результат игры позволяют подписи с именами героев, сопровождающие некоторые сцены, типа: «У Ахилла 4, у Аякса 3». Чего «4», чего «3» (шашек? очков? бросков? выигранных партий?) – мы не знаем. Непонятно, какие ходы игроки собираются сделать, выставляют они фишки по одной на доску или двигают их по доске. Тонкие, прилежно выписанные пальцы рук древних героев тянутся, скорее, двинуть фишку, нежели её поставить, но иногда держат камешек, а иногда – игральную кость.

В некоторых источниках встречается другое название игры: «пессои» («гальки») – в древней Греции так назывались игры нардового типа (например, Аристофан цитирует строку из потерянной трагедии Еврипида: «Ахилл кинул кости – дважды по три очка»). Поэтому большинство учёных придерживается мнения, что это всё-таки была кюбейя или же другие античные «нарды», искусствовед С. Вудфорд считает, что художники вообще не имели в виду какую-то одну определенную игру, Саргин полагает, что это безусловно шашки, а Байрактаров – что это было Го.

Всё это очень, очень странно. Ладно, пусть античные художники не стремились изобразить какую-то одну игру и всякий раз рисовали разные. Но должны же они были всякий раз изображать какую-то конкретную игру! Петтейя, если так можно выразиться, в те времена жила и процветала, возможно даже, скульпторы играли в неё каждый вечер, так почему же вместо этого они изображали на вазах что-то непонятное? Честно слово, даже древние египтяне в этом смысле были аккуратнее.

Есть даже памятник, который изваяли наши современники по мотивам той давешней игры. Только, полагаю, доска там - банальная шашечница.

 

***

Учёный-лексикограф, софист и ритор второй половины II века Юлий Поллукс в своей энциклопедии «Ономастикон» описывает правила зажима совершенно недвусмысленно: «А игра во много шашек есть Плинтион с клетками, расположенными на линиях. А Плинтион же зовется Полисом, каждая из шашек Собакой. Разделены шашки по мастям на двое, а искусство сей игры в том, чтобы окружить двумя одномастными шашками таковую иной масти и снять».

Платон в своем труде «Политика» сравнивал людей, попавших в нелёгкое положение во время спора, с неопытными игроками в Петтейю, которые оказываются «запертыми» более сильным противником.

Непревзойдёнными игроками в древней Элладе считались Диодор из Мегаполиса, а также Леон и Теодор из Митилены. Леон, помимо редкого таланта игрока, запомнился согра-жданам своими благородными поступками. Так, увидев однажды, как богач издевается над своим рабом, Леон вызвал хозяина на поединок в Петтейю, запросив в случае победы жизнь раба, выиграл партию и тут же даровал рабу свободу.

А вот первое и второе предположения насчет доски и расстановки (см. в начале), вероятнее всего, являются заблуждениями, возникшими под влиянием более поздних игр. Историк Г. Блюмнер в 1885 году приводит в пример эллинскую статуэтку и пишет: «Эту игру иллюстрирует терракотовая группа из Афин, на которой изображены юноша и женщина, играющие в присутствии зрителей. Вид доски дан сверху: двенадцать плоских и круглых фигур неравномерно расположены на доске, состоящей из 42 квадратных клеток. Ни в очертаниях доски, ни в расположении фишек нельзя, однако, быть вполне уверенными».

Действительно, доска сделана крайне небрежно – фишки стоят вперемешку, часть на клетках, часть – на перекрестьях (даже на линиях), нет никаких следов расстановки, количество клеток расчерчено наобум. Во времена же Троянской войны Петтейя и вовсе находилась в стадии зарождения, правила её ещё не устоялись, а все знают, как военная, казарменная среда воздействует на гражданские артефакты – достаточно вспомнить, как сильно изменились, например, нарды у американских морпехов. Наверняка солдаты всячески экспериментировали, пробовали те или иные варианты, меняли расстановку, количество шашек и клеток на доске. Так что, в принципе, могли существовать и доски 8х8, тождественные современным, хотя это отнюдь не значит, что подобный формат был стандартом.

Люди, которые пытались играть в Петтейю по описанным выше правилам, сразу стол-кнулись с кучей игровых проблем. Например, с неизбежными патовыми ситуациями, когда участники по очереди просто выдвигают фишки на середину доски, по вертикали, в итоге фишки встречаются «нос к носу», на чём партия и заканчивается.

Такая игра не то что сбалансирована, она «забалансирована». Не так уж сложно создать положение, при котором любой захват станет невозможен (например, оградить угол 3х3 – и ходить внутри него). Никакие ограничения и фолы от этого не спасают.

Этот вариант Петтейи охотно воссоздают на всяких ролевках, исторических фестивалях и базарах, но попробуйте найти среди реконструкторов и ролевиков фаната этакой «петтейи»: не найдёте, ни у нас, ни за рубежом. Вы сами можете сыграть в Сети с программой и, думаю, не будете от этого процесса в восторге.

В такой игре напрочь отсутствует стратегия, нет азарта, она медлительна, неуклюжа и предсказуема, поскольку что-то важное исследователями было упущено, а что-то лишнее, наоборот, привнесено. Вряд ли она может хоть кого-нибудь увлечь настолько же, как увлекла Ахилла и Аякса.

А вот с ходами и системой взятия всё сложнее и интереснее. Паламед придумал те ша-шки, или не Паламед – в любом случае он должен был от чего-то отталкиваться. С ходу выдумать такую сложную игровую систему мог только бог или полубог. Ещё одна теория гласит, что Петтейя попала к эллинам с острова Крит. Паламед, сын царя Навплия с острова Эвбея, сам был мореплавателем (строил маяки, учил ахейцев ориентироваться по звёздам и т.д.), поэтому он всяко должен был с ней познакомиться. Другое дело, что на Крите в то время бытовали, в основном, разнообразные версии египетских и шумерских игр (ну и некоторые собственные уникальные изобретения критян, вроде Затрикии). Осталось посмотреть, нет ли среди них аналогов этих древнейших шашек.

Оказывается, такой аналог есть! Это малоизвестная египетская игра неопределённого возраста, которая носит название Сиджа.