В главе «На этой благословенной земле» мы находим описание кельтского майского праздника Белтана. Точно так же, как мы сейчас отмечаем сезонные праздники, связанные с христианским мифологическим календарем (Рождество, Пасху, День Благодарения и т. и.), древние кельты отмечали свои собственные религиозные праздники, основанные на циклах Земли, связанных с Солнцем или Луной. ДНИ СОЛНЦЕСТОЯНИЯ и ДНИ РАВНОДЕНСТВИЯ назывались четырьмя Альбанами. Время проведения этих праздников определялось положением солнца; между ними выпадало 4 ДНЯ НА ГРАНИЦЕ ДВУХ КВАРТАЛОВ, которые считались промежуточными. Даты этих праздников совпадали с полнолуниями соответствующих месяцев. Для того чтобыполучить общее представление о времени проведения и основных символах восьми кельтских Праздников рощи, познакомьтесь сначала со схемой, приведенной в Прологе и озаглавленной «ДРУИДИЧЕСКОЕ КОЛЕСО СЕЗОНОВ». Каким образом эти праздники отмечались согласно друидической традиции, описывается ниже.
* * *
САМХЕЙН — кельтский «Праздник мертвых», ночь Дикой Охоты. В течение этой ночи, от вечерней и до утренней зари, завеса между здешним и Потусторонним мирами становится наиболее тонкой и любые существа легко могут проскальзывать из одного мира в другой. Это кельтский Новый Год, самый важный праздник всего колеса.
Дата; канун ноября (31 октября) (пик психического подъема: последнее полнолуние «Луна Охотника» перед 1 ноября).
Современный эквивалент: День всех святых.
Кельтские боги: Гвин ап Нудд, Самхан, Керридвен.
Определение: Промежуточный, лунный, мужской.
Обычаи: зажигание костров, «яблочные» игры, устрашающие костюмы, заклинание огня, шутки, резные тыквы, мрачные магические ритуалы Великой Силы, обжигание камней.
Символы: тыквы, обмолоченные снопы злаковых, Сатурн, ядовитые травы, черепа, черные коты и ведьмы, страх/благоговение.
Священная пища: яблоки, красное мясо (говядина, баранина), красное вино, корнеплоды и вьющиеся овощи (тыквы, картофель, пастернак, морковь, турнепс и т. п.).
Благовония: полынь, паслен, конопля; горящие ветки яблони.
Время кульминации: ПОЛНОЧЬ.
* * *
АЛЬБАН АРТАН (ДЕНЬ ЗИМНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ — СЕРЕДИНА ЗИМЫ) — кельтский праздник «Возрождения солнца», самый короткий день года — ночь величайшей лунной неуравновешенности. После этой ночи солнце становится сильнее с каждым днем. Известен под названием ПРАЗДНИКА КАНУНА. (Это не настоящая середина зимы,
-----------------------------
День зимнего солнцестояния на английском языке звучит как Midwinter, приставка mid- означает «середина». —Прим. перев.
здесь под серединой подразумевается «поворотная точка» солнца.)
Дата: примерно 21 декабря, день зимнего солнцестояния.
Современный эквивалент: Рождество Христово, Святки, День Королька.
Кельтские боги: Кернуннос, Мабон.
Определение: Солнечное событие, мужской праздник.
Обычаи: святочное бревно, рождественское дерево, остролист и плющ, поцелуи под омелой, предрассветные костры, звон колоколов/бубенчиков, Санта-Клаус.
Символы: святочное дерево/сосновые ветки, рога оленя/северного оленя (Властелина Зимы), омела.
Священная пища; белое вино, белые лепешки, горькие травы, мята, можжевеловый мед (напиток).
Время кульминации: на рассвете.
Благовония: сосна, кедр и можжевельник, сандаловое дерево; горящие ветки сосны.
***
ИМБОЛК/ОИМЕЛК —Кельтский «Праздник свечей». Отмечает истинную середину зимы, «отбросы зимы». В этот день в каждом доме всю ночь — от сумерек и до рассвета — горит одинокая свеча.
Дата: примерно канун февраля, 1 февраля (пик психического подъема: последнее полнолуние перед 1 февраля).
Современный эквивалент: День Сурка, Сретение Господне, День св. Бригиты.
Кельтские боги: Бригита, Дану, Эпона.
Определение: женский, темный, лунный, промежуточный.
Обычаи: зажигание свечей, разжигание камина.
Символы: одинокое пламя, камин.
Священная пища: специально заготовленная, сушеная, консервированная.
Время кульминации: полночь.
Благовония: морские водоросли и мускатный «цвет»
-------------------------
Сушеная шелуха мускатного ореха. — Прим. перев.
***
АЛЬБАН ЭЙЛЕР — кельтский весенний «Праздник птиц». По традиции, люди отправляются встречать птиц, от рассвета до середины утренней поры, чтобы увидеть возвращение птичьих стай, и, если им это удается, отмечают это событие пышным праздником. С этим временем ассоциируются птичьи яйца и птенцы, что является пережитком Друидического общения с птицами.
Дата: примерно 21 марта, день весеннего равноденствия.
Современный эквивалент: Пасха (кельтский праздник богини Истар).
Кельтские боги: Талиесин.
Определение: мужской солнечный/эквивалентен женским силам.
Обычаи: окрашивание/собирание птичьих яиц, наблюдение за птицами, охота за яйцами.
Символы: кролик/ пасхальный кролик, птенцы, ласточки, крашеные яйца.
Священная пища: легкая пища, рыба, конфеты из кленового сахара, зобные и поджелудочные железы теленка, ягненка и т. п., яйца.
Время кульминации: на рассвете.
Благовония: лаванда, нарциссы и ракитник.
***
БЕЛТАН — кельтский «Праздник цветов». Отмечает первый день кельтского лета — первый день Светлой Половины года.
Дата: канун мая/1 мая (пик психического подъема: последняя полная луна перед 1 мая).
Современный эквивалент: День 1 Мая, Сиреневое Воскресенье, День Богородицы.
Кельтские боги: Белинос, флора, Блодеуведд-Определение: мужской, лунный, на границе кварталов.
Обычаи: сексуальная свобода среди сельских жителей, возведение Майского Шеста, сбор цветов, зеленые одежды, заклинание огня, пиры, заключение браков.
Символы: майский шест, бледно-желтый нарцисс, яркие цвета, улыбающееся солнце.
Священная пища: сладкие продукты, продукты с сахаром, вересковый мед, торты, булочки, постная пища, ФРУКТЫ!
Время кульминации: на рассвете. Благовония: сирень, вереск, цветы яблони.
* * *
АЛЬБАН ХЕФФИН (ДЕНЬ ЛЕТНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ — СЕРЕДИНА ЛЕТ А) —кельтский «Праздник дуба», отмечает канун самого длинного дня. Подобно своей антитезе — Альбан Артан (дню зимнего солнцестояния) — слово «середина» применено не в прямом смысле, для обозначения середины лета, а только для обозначения одной из двух поворотных точек годового цикла солнца, которое в этот день находится на вершине своей силы и влияния: Дуб, высший Друидический символ Солнечного Братства, в этот день: также находится в точке своего энергетического максимума.
Дата: примерно 21 июня.
Современный эквивалент: день летнего солнцестояния, день св.
Иоанна,
Кельтские боги: Огмиос (Арианрол), Хуон, Мат.
Определение: солнечный/мужской.
Обычаи: ЧИСТЫЙ ОГОНЬ, прыжки между сдвоенными кострами
из дубовых дров, охота за феями накануне праздника, Ритуалы
Вдохновения, сбор священных «солнечных» растений (зверобой,
собачья роза, цветки Дуба), чтения по кругу.
Символы: дуб: листья/желуди/древесина/крона, «Дух» лесной феи,
«Лик солнца», прыжки через огонь, Пан.
Священная пища: дубовое вино, СВЕЖИЕ ВЕСЕННИЕ ОВОЩИ, высокие хлебы, свежий сыр.
Время кульминации: перед наступлением сумерек.
Благовония: сочетание дуба с омелой, зверобой, дикая красная роза, папоротник.
* * *
ЛУГНАССАДХ — кельтский «Праздник зерна», называемый также Праздником хлеба», или «Спортивным праздником».
Дата: 1 августа, по традиции празднуется 15 дней до этой даты и 15 дней после, с самим праздником Аугнассадх в середине этого срока.
Современный эквивалент: праздник Халфмас (христианизированная форма).
Кельтские боги: Луг, или Лугх, или Ллеу, или Ллео; древний кельтский Бог Зерна, который был принесен в жертву и воскрес в честь Матери Августы, покровительницы урожая/земли, бог-покровитель игр и празднеств.
Определение: МУЖСКОЙ для Друидов, ЖЕНСКИЙ для Сестринской общины (которая отмечает это событие как ЛУНАССАДХ, праздник Лунной Матери, в день ближайшего к 1 августа полнолуния); на границе кварталов, пик психического подъема, связанный с полнолунием накануне августа.
Обычаи: игры, соревнования, мероприятия типа олимпийских игр, пиры, заключение временных браков (пробных: на год и на день), БАШНИ ПРАЗДНИКА УРОЖАЯ (соорркение костров, соревнования упряжек лошадей, известные также под названием НОЧИ ЗАЖИГАНИЯ КОСТРОВ), метание копий, собирание ЗОЛОТЫХ ТРУБОК ЛЛЕУ (то есть ромашки лекарственной) и желтого клевера для венков, ФЕХТОВАНИЕ.
Символы: колосья пшеницы (символизирующие волшебное копье Лугха), хлебные караваи, копье, Золотые Трубки, коса/серп.
Священная пища: зерновой хлеб, золотое вино/одуванчик, домашняя птица/рыба (запрет на красное мясо), каши/лепешки, овсяное печенье, кукурузные хлопья, земляника.
Время кульминации: В РАЗГАР ПОЛУДНЯ
Благовония: Золотые Трубки (в системе валлийского Огама известны под названием FURZE
-------------------------------
Переводится как "дрок", но это не соответствует тому растению, которое называется Золотыми Трубками во всем остальном тексте. Согласно названию, приведенному в скобках несколькими строками выше, и согласно применению (см. Приложение VIII) — это ромашка лекарственная. — Прим, перев.
), ноготки, подсолнухи, овсяная солома.
АЛЬБАН ЭЛЬВЕД —кельтский «Праздник виноградной лозы»; язычес-ий День Благодарения.
Дата: примерно 21 сентября, день осеннего равноденствия. Современный эквивалент: День Благодарения.
Кельтские боги: Мабон (Властитель урожая/великий юноша), Бран и Бранвен.
Определение: СОЛНЕЧНЫЙ, женский/пассивный; вода.
Обычаи: праздник урожая (обычно отмечается в ближайшее к дню осеннего равноденствия полнолуние), сбор спелых плодов (часто турнепса или тыкв/кабачков для Самхейна), сбор урожая поздних зерновых и вязание снопов, рыбная ловля, сбор винограда/выдавливание (приготовление) нового вина.
Символы: гроздь винограда/виноградная лоза, снопы злаковых культур, рыба, рог изобилия, бутыль из тыквы.
Священная пища: красные вина, дичь (оленина, медвежатина, рыба, мясо фазана, перепела и т. п.), кабачки, дыни и любые другие сочные плоды, сдобные овощные хлебы и лепешки, овощное рагу (старое название— POTTAGE).
Время кульминации: сумерки.
Благовония: полынь, мирра, шалфей, гилиадский бальзам, ирис.
Пещера Мерлина на горе Ньюэйс, УЭЛЬС.
8
САД
«Ни от моего отца, ни от матери
Моя кровь, моя кровь.
Я был околдован Гвидионом,
Первым волшебником британцев,
Когда он создал меня из девяти цветков,
Девяти бутонов различного вида:
Из первоцвета гор,
Ракитника, таволги и тысячеголова,
Сплетенных вместе,
Из бобов в их тени, рождаюгцей
Белую призрачную армию
Земли, земного племени,
Из цветов крапивы,
Дуба, боярышника и скромного каштана;
Девять сил девяти цветков,
Девять сил соединились во мне,
Девять бутонов растений и деревьев.
Мои пальцы длинны и белы,
Как девятый вал моря».
(Мабиногион, «Хэйнс Блоудуэдд»)
Яркая весенняя зелень окружала нас на всем пути нашего следования на север, в направлении Уэльса.
В это утро мы уже больше пяти часов провели в седле, поэтому при подъезде к большому городу Абергаванни мы сделали привал для отдыха.
Было уже за полдень и солнце палило нещадно, так что мы решили немного передохнуть в тени густого дуба, стоявшего прямо у главной дороги.
— По тому чувству, которое вызывает здесь земля, я могу сказать, что на этом месте была некогда Волшебная Роща, — произнес Мерлин, беря в руки свою флейту. — Когда я начну играть, внимательно наблюдай и прислушивайся ко всему вокруг, я имею в виду — не с помощью своих физических чувств, а с помощью чувств Потустороннего Мира.
Как можно внимательнее прислушивался я к дивным звукам музыки, которые, устремляясь вверх, таинственно рассеивались между холмов и деревьев, но ничего больше не мог обнаружить. Наконец Мерлин положил флейту на колени и поднял голову.
— Сейчас, Артур, ты слушал своими ушами и смотрел своими глазами, но очень мало увидел и услышал. Пришло время посмотреть на мир своим духовным телом — своим Другим Я. Плотно закрой глаза и слушай мою музыку снова — и старайся вообразить себя одним из ее звуков. А когда голос твоего внутреннего наставника подскажет тебе, что пришло время, открой глаза и опять посмотри вокруг.
С этими словами Мерлин опять заиграл на своей флейте. На этот раз мелодия была совсем другой — более нежной и медленной, но она обладала не меньшей силой. Ноты взлетали вверх и падали вниз, пока мне не стало казаться, что я плыву на лодке в открытом море. Через некоторое время я определенно ощутил, что меня начинает переполнять непреодолимое желание увидеть больше. Я открыл глаза, но я не был готов к тому, что я увидел.
Прямо вокруг нас носились, кружась, самые странные существа, какие только можно было себе представить! Короткие пухлые фигурки, напоминающие человеческие, в зеленых одеждах и остроконечных туфельках; крохотные, похожие на эльфов существа, которые порхали с цветка на цветок, взмахивая прозрачными крылышками; маленькие создания, размером не больше собаки, но с торсом человека и крупом лошади!
Решив, что мне это, конечно, снится, я протянул руку, пытаясь ко снуться их. И сразу же все они исчезли из поля зрения. Мерлин перестал играть и досадливо покачал головой.
— Зачем ты это сделал?
— Что сделал? — спросил я в ответ. —Я грезил наяву... вот и все. Но когда Мерлин опять покачал головой, я внезапно осознал, что эти существа мне вовсе не приснились.
— Ты решил, что это тебе привиделось, — с укором сказал Мерлин, — и тут же посчитал, что этого нет на самом деле. Что ж... Я здесь для того, чтобы сказать тебе, что это не так. Кто, например, может видеть ветер? Или волны, которые заставляют землю содрогаться? Или гром? Или тепло в темной печи, благодаря которому печется хлеб? Разве не могут эти вещи валить империи и плавить горы, даже если их нельзя увидеть? Да... сущности, которых ты видел рядом с нами, настолько же «реальны», как и мы сами, — хотя я часто сомневаюсь, не рассматривают ли они нас как нечто менее подлинное (здесь Мерлин сделал длинную паузу)... и как они любят музыку! Нет ничего в мире, что бы И Тилвис Тег любил больше, чем звуки свирели, — сны Не считай их «нереальными» — они просто другие.
На какое-то время Мерлин, казалось, глубоко задумался — он перебирал пальцами траву, загребая целые горсти клевера.
— В любом случае, — сказал он немного погодя, — мы направляемся к месту, которое должно убедить тебя в правоте моих слов. Идем, нам нужно спешить — ибо время, которое нам предназначено провести вместе, быстро близится к концу. А мы не отважимся вызвать гнев доброго аббата или его христианского Бога... не так ли?
После всего этого серьезного разговора я посмотрел Мерлину прямо в лицо, чтобы проверить, насколько искренне он говорит, и увидел, что он улыбается!
Вскоре мы вернулись на дорогу и перед нами выросла другая гора. Очертания ее сильно отличались от мягких контуров пологого холма, который мы только что оставили позади, — ее зубчатые суровые склоны выглядели довольно дикими.
«Дикими, но прекрасными, — думал я, —... и то и другое по-своему прекрасно, ничто нельзя назвать ни хорошим, ни плохим — оно просто другое, как сказал бы Друид!»
— Мы уже почти дома! — услышал я сзади голос Мерлина, и меня удивило то ударение, которое он сделал на слове «дома».
Мы вышли к маленькой каменной хижине, принадлежавшей каким-то пожилым супругам. Здесь мы оставили свою лошадь и отправились вверх по холму пешком. Тропа, по которой мы шли, была живописной и опасной одновременно, местами она так близко подходила к стофутовому обрыву, что У меня перехватывало дыхание. Но Мерлин был все время рядом, стоило мне споткнуться — ион тут же пришел бы мне на помощь.
Уже смеркалось, когда наша тропа внезапно оборвалась, прегражденная водопадом, который падал с такого высокого уступа, что рассмотреть его в наступающих сумерках было невозможно. Усталый и голодный, я громко вздохнул и тяжело опустился на покрытый мхом камень.
—Не падай духом, — сказал Мерлин, — в этом Волшебном Мире существует еще множество вещей, которые сначала выглядят как препятствия, а потом очень часто оказываются воротами в какое-нибудь удивительное царство.
С этими словами он исчез за искрящейся пеленой воды. Я удивленно глядел ему вслед.
При ближайшем рассмотрении я обнаружил, что тропа на самом деле 3Десь не кончалась, а, аккуратно обогнув водопад, делала резкий поворот, которого я сначала не заметил в полумраке. Сделав это открытие, я тут же впервые вошел в удивительную пещеру Мерлина, которая пряталась в горе Ньюэйс.
Как только я заглянул внутрь, возбужденное хлопанье крыльев возвестило мне, что великий ворон Соломон опять приветствует меня! Как часто я думал о том, где пребывает эта хитрая птица, когда она не сопровождает своего хозяина, и теперь мне стало все ясно: она выглядела так, что сразу можно было понять: она здесь «дома», как и сам Мерлин. Вскоре мы с Соломоном возобновили свое знакомство, а Друид занялся разжиганием огня в огромном камине, который занимал добрую часть одной из стен пещеры. Не
Авадцать один урок Мерлина
151
успел я оглянуться, как передо мной уже весело плясало яркое пламя. Усевшись поудобнее, мы сытно поужинали свежими яйцами (которыми забощтш-во снабдили нас жители хижины}, хлебом из Абергавенни, фруктами с холма Камелот и густым темно-коричневым медом из кладовой. Казалось, эта Простая пища никогда не была такой вкусной.
При всей особой атмосфере «уюта», эта пещера была еще и поистине таинственным местом — все вокруг, каждый уступ и каждый закоулок, было заполнено всевозможными приспособлениями и причудливыми предметами, обладающими в моихглазахнепреодолимым обаянием. Пока я бесцельно слонялся вокруг, Мерлин повесил над огнем котелок с водой и закурил свою.трубку. Несколько минут он искусно пускал кольца дыма, потом поднялся и рошел вдоль длинной полки, обильно уставленной бутылочками и склящами всех видов и размеров. Он жестом пригласил меня присоединиться к нему.
— Из какой из этих трав ты предпочел бы заварить чай перед сном? — просил он. — Я сам их вырастил в своем саду, собрал и высушил, здесь есть |все, что нужно для души и для тела.
— У тебя есть сад? —удивленно спросил я.
— Конечно, почему же нет? — ответил он, усмехнувшись. — У каждого Друида должен быть сад, без него мы не могли бы ни успокаивать, ни лечить известными нам способами. Поищи здесь что-нибудь для себя — скажи, что |гебя беспокоит, и мы постараемся найти лекарство среди этих горшочков.
Игра началась! Я тщательно изучал бутылочки, так как на каждой из них были указаны содержащиеся в ней травы. Хотя я не мог тогда все как следует прочесть, я должен был потом вспомнить их все по порядку — как того ребовало задание. Спустя некоторое время я подобрал к ним рифмы, как это Делают Барды; вот эти травы:
Золотарник, янтарная, белая и красная роза,
Тыква, девясил, хина, Дракос, крокус, Дуир — растения летнего зноя,
Серебряная ветвь и артемизия,
Сон-трава, кошачья лапка, двейл,
Морской рог, калина и сирень —
Над полями Голубой Звезды их царство;
Хмель, миктероперка, каран, вероника,
Виноградная лоза и все им подобные,
Дары осенних туманов,
Туч, дождя и моря.
Следующие: подофилл, Паслен, шлемник, валериана,
«Крыло летучей мыиш», горт и дурман,
Полуночная полынь, пыль и роса кладбищ;
«Зимний гуветок», «зимняя ягода», барвинок, оленъи ягоды.
Где бы они ни выросли —
Несут нам дары, тьмы и глубин.
Земли. Зимы и камня,
И наконец, приходит черед благородных трав:
Бет и асфодель,
Мери, листья эльфов, вереск
И Венец для Жрецов — Золотые Трубки;
Бриттаника с чистопгелом.
Цикорий и календула —
Это травы весеннего воздуха
И дерзкого ветра.
Но выше всех родов то, что позволяет
Духу превзойти самого себя,
Хотя и стоит последним, — это лучший друг,
Священная Золотая Ветвъ.
Здесь было также множество других трав, которые занимали все полки и ниши. Вот некоторые из них:
| Касатик германский Калина Прюнелла Липа Рудбекия Эвфразия Чесночник Колокольчик Мелисса болотная «Невестина трава» Корникуль ''Солнечные пуговки» Мята лимонная
| Артишок «Майское зелье» Воловик Мать-и-мачеха Кислица «Русалочья трава» Мальва Белена Башмачник Ясенец Коровяк Сфагнум Вика
| Хризопсис златолистый Ежевика Фабария «Дар Давида» Ясменник Кровавик Плаун Авран «Солнечные Трубки» Клевер Рута Тамариск Аконит
|
— А что в этих баночках? — спросил я, заметив еще одну маленькую полочку, которая находилась за всеми остальными.
— А... это особые травы! — ответил Мерлин, подходя ближе и сдувая с баночек клубы пыли. — Здесь двадцать одно растение Солнцеликого Огмы — каждое символизирует священную Руну, каждое предназначено для определенного урока. Именно с ними, Артур, ты познакомишься ближе, чем со всеми остальными, которые ты здесь видишь, потому что эти Растения Огмы всегда были краеугольным камнем Друидической Магии, начиная с глубокой древности — со времен Кад Годдо. (С этими словами он подравнял ряды бутылочек и медленно вернулся на свое место.)
Мерлин говорил, что с помощью этих бутылочек он мог облегчать большинство болезней, кроме тех, которые были посланы богами. Только об этих «разрешенных несчастиях» он говорил: ни один человек не обладает силой, способной их излечивать. Что же касается меня, то я чувствовал себя прекрасно. Поэтому, скорее чтобы сделать приятное Друиду, чем действительно испытывая в этом необходимость, я попросил напиток, который помог бы снять с ног и поясницы напряжение, вызванное долгим подъемом. Мерлин быстро отыскал две янтарные бутылочки с надписями «Phy» и «Catwort»
---------------------
Валериана и котовник кошачий — здесь используются старосаксонские названия трав.
и бросил по щепотке содержимого каждой из них в воду, которая начинала уже закипать. Следующий час мы провели за беседой, медленно потягивая сваренный им напиток, и я почувствовал, что за это время усталость, к моему большому удовольствию, действительно прошла.
— А завтра, — продолжал Мерлин, — завтра у тебя будет возможность увидеть источник, из которого я получаю эти удивительные растения. Именно для этого я и привел тебя сюда... — Он сидел ко мне спиной, делая глубокие затяжки из своей трубки, и казалось, что он погружен в сон. — О, сколько воспоминаний... и как твой отец любил бывать здесь — и как сильно ты мне напоминаешь его. — Он вздохнул. — А теперь в кровать — и больше никаких вопросов до рассвета — запомни!
Я изо всех сил старался добиться от него еще каких-либо разъяснений, но все было тщетно. «Это не в первый раз, — думал я, — Мерлин упоминает о моем отце, которого я никогда не знал». Кроме того, я не был уверен, предназначались ли эти замечания для того, чтобы поддразнить меня, или же это были просто неосторожные обмолвки. Но что бы он ни ответил, это не смогло бы повлиять на мой глубокий сон этой ночью рядом с огромной деревянной кроватью Мерлина, где меня убаюкивал шум водопада.
На следующее утро я проснулся со странным ощущением, будто чьи-то легкие шаги меряют мою спину — вверх-вниз, вверх-вниз. Я вскочил как раз вовремя, чтобы увидеть Соломона, который взлетал на свой насест, с насмешливым видом издавая длинную череду бессмысленных звуков. Что же касается моего учителя, то он был заняттем, что бросал какой-то набор трав со своих полок в искрящиеся струи водопада, низвергающегося прямо у входа в пещеру. Луч солнечного света внезапно прорвался сквозь занавеску, закрывающую вход в пещеру, и рассыпался на миллионы пляшущих разноцветных точек.
—Как это тебеудается... менять таким образом цвет? — спросил я, зевая, и неторопливо подошел к Мерлину.
— Ты помнишь, Артур, маленькие золотистые цветочки, которые росли у Пещеры Касбэда, те, которые называются трубками?. — спросил он и, когда я кивнул в ответ, продолжал: — Так вот, каждое утро, просыпаясь, я дарю немного этой травы воде в благодарность за то, что она защищает меня в ночные часы. Можно сказать, что это наше с ней «соглашение»! Цвета, которые ты видел, это просто отражение тех уз, которые связывают меня не только с водами, но со всеми остальными сущностями на горе Ньюэйс. А сегодня ты сам сможешь познакомиться с некоторыми из них.
Пока я плескался под бодрящим водяным каскадом, Мерлин начал собирать завтрак. Он спросил, не забыл ли я, что мне следует особенно тщательно выстирать мою зеленую мантию, «так как сегодня, — сказал он, — тебе предстоит узнать много такого, что окрашено в зеленый цвет, — и ты должен выглядеть как часть этого мира!»
Мы доедали свою дымящуюся кашу с патокой, когда Друид вдруг стал очень серьезным.
— Благодаря моим урокам ты уже многое узнал о Потустороннем Мире и о тех, кто его населяет, а также о том, как человек может добиться некоторой власти над его обитателями. Но ты должен понимать, что эти существа живут не на нашем материальном плане Абреда, а населяют только свое собственное царство. Наша задача на сегодня —научиться иметь дело с этими загадочными существами, которые обитают здесь, среди нас, которые делят с нами этот мир и судьбы которых тесно переплетены с нашими. Но будь осторожен, эти жители не похожи на Духов Камней и Моря, тех, кому можно отдавать приказания. Нет, эти существа известны под именем «Дэвас» — если воспользоваться этим древнегреческим словом —или как «Духи Природы», которые не признают никаких приказаний от людей, пока те не докажут свою благонадежность словом или делом. Фактически, как это ни странно звучит, они действительно те, кто властвует над нашим миром и нашими делами... не признавая силы безрассудных людей, которые тщетно стремятся властвовать в их царстве густого тумана и серых сумерек! Но, — продолжал он с улыбкой, — к нам это сегодня не относится, потому что земли, с которыми ты сейчас познакомишься, давно хранят доброе расположение к любому обитателю этой пещеры.
Тут мое любопытство достигло своего апогея.
— А как же эти Духи Природы выглядят, как мы их узнаем, если встретим кого-нибудь из них? — наивно спросил я.
Мерлин в ответ долго смеялся, пока не заставил и меня улыбнуться.
— Пока мы не натолкнемся на одного из них? — повторил он. — Ты ошибаешься, Медвежонок! Потому что они, конечно же, натолкнутся на нас значительно раньше, чем мы начнем осознавать их присутствие! Правда, когда-то очень давно Мир Дэв был таким же осязаемым, как и наш собственный, и человечество советовалось и сотрудничало с ним во всех вопросах. Но со временем человек в своем невежестве начал отворачиваться от Духов, считая, что у него самого хватит ума, чтобы справиться без их помощи. Когда это произошло, Дэвы нашли убежище в защищенных уединенных местах, среди своих холмов и деревьев, и теперь их лишь изредка может увидеть тот, кто готов признать их подлинность и их назначение.
Вдруг Мерлин нахмурился.
— И чтобы еще больше ухудшить положение, — сказал он, —христиане со своими священниками утверждают теперь, что Духи Природы —это всего лишь замаскировавшиеся демоны! Если бы они только были способны понять, насколько их религия далека от истины и каким образом на самом деле этот мир удерживает свое равновесие. И не думай, Артур, что в Царстве Дэв не известно о таком отношении! Они знают...
Слова Мерлина произвели на меня очень глубокое впечатление, мне казалось, что я сам давно хранил все эти знания и мне не хватало лишь слов Друида, чтобы снова вызвать их в своей памяти.
—Эти три создания, которые я видел по дороге из Абергавенни, были из Мира Дэв? — спросил я, внезапно уловив эту связь,
— Да, это были они! — ответил Мерлин, явно довольный моей наблюдательностью. — И как я уже говорил, истинные обитатели Царства Теней обычно невидимы нашему смертному взору, поэтому они часто прячутся в мифах и мыслеформах, которые всегда существовали у всех народов. Но опять-таки, они делают это только для тех немногих, чья любовь к Земле глубока и чья вера крепка. В некоторые вещи, мальчик, надо сначала поверить для того, чтобы ихувидеть. Какая удача, что ты один из таких людей, Артур! А теперь идем... займемся своим делом.
Мы вышли из пещеры и, пройдя через небольшую рощицу диких яблонь, которые, казалось, росли прямо на голых камнях, оказались на тропе, полого спускающейся вниз и ведущей к противоположному склонугоры. Тропа была устлана слоями опавших листьев, которые мягко пружинили под ногами. Сама гора казалась суровой и прекрасной — с белой снежной вершиной высоко над нашими головами и пышным зеленым покровом у ее основания. По мере того как мы продвигались вперед, я замечал множество новых животных, которых мне никогда не приходилось видеть раньше, совершенно несвойственных суровому Тинтагилю. (Эти создания часто выныривали у самой нашей тропы, совершенно не пугаясь нас, и это тоже было для меня в новинку.) Вскоре тропа резко повернула вниз. Мерлин остановился и показал на покрытую буйной растительностью долину, которая простиралась прямо перед нами.
— Здесь находятся развалины Счастливого Сада, — сказал он, — куда мы и направляемся для своих занятий.
Он провел меня через то, что когда-то было высокими воротами, но их сводчатая дверь давно валялась на земле. На камне над входом витиеватыми римскими буквами были высечены слова: JOYOUS GARDE. Я решил, что здесь был величественный дворец или крепость — быть может, в дни римского владычества, — поскольку толстые стены до сих пор окружали груды камней, которые лежали сразу за воротами. Но Мерлин не дал мне долго размышлять о прошлом этого места, он вскоре сел на свалившийся кусок мрамора и жестом пригласил меня последовать его примеру.
— Когда-то очень давно, — начал он, — здесь был дом одного мудрого принца, настоящее имя которого со временем было забыто, но местные предания называют его Ллуг Лланиннаук. Согласно легенде, он родился в стране галлов, которая до сих пор принадлежит к самым могущественным империям Востока, и пришел на нашу землю из-за моря. Поскольку он был сиротой, крестьяне, жившие на склонах холма, привели его к Владычице Озера в Авалонии, где было решено, что его следует отдать на воспитание на Святой Остров — и там он жил, пока не достиг зрелости. Теперь говорят, что этот мальчик обладал каким-то сверхъестественным пониманием всего, что имело зеленый цвет и вырастало из земли, и быстро поднялся на недосягаемые высоты в науке о травах и секретах растений. Став, наконец, взрослым, Лланиннаук осмелился покинуть Остров Яблок и пришел сюда, чтобы обосноваться в долине у подножия этой горы.
Он всегда жил в мире и гармонии со всеми созданиями, которые здесь обитали, и со временем — благодаря их влиянию и поддержке — превратил это самое место в царство невероятной красоты и богатства. В те дни его называли «Joyous Jardin», что в переводе с галльского означает «Счастливый Сад», но римляне, которые сменили здесь галлов, превратили слово «gardens» (сады) в «garrisons», и «Счастливый Сад» стал называться «Счастливой Крепостью» — самое нелепое название, какое только можно было изобрести!
Как бы то ни было, Дэвы и Духи Природы, которые еще в те давние времена благословили это место, до сих пор продолжают населять Счастливый Сад—ив большем количестве, чем в любом другом известном мне месте.
Вот такую историю рассказывают Барды и местные жители, хотя я сомневаюсь, чтобы это место было известно кому-нибудь еще — кроме тех немногих, кто может забрести сюда случайно. Итак... когда место действия определено, не пора ли нам погрузиться в эту Древнюю Зелень, из которой еще не ушло благословение богов?
И прямо из середины истории мы ступили в реальность, столь прекрасную, как ни одна из всех историй, которые приходилось мне слышать. Ворота вели в большой внутренний двор, который был разделен на три основных участка, а под стеной бежал прозрачный ручеек. Единственная тропка, подобно змее, вилась через все пространство, но сначала она вела к коллекции флоры, изобилующей желтым и белым цветом.
Мерлин принял учительскую позу и начал свой рассказ:
— В Магии существует древний принцип, который напоминает дважды-рожденному, что ПОДОБНАЯ ЭНЕРГИЯ ПРИВЛЕКАЕТ ПОДОБНУЮ ЭНЕРГИЮ. Проще говоря, эта аксиома утверждает, что силы подобного вида стремятся соединиться вместе — притягиваются, и этот закон достаточно хорошо подтверждается всем, что ты видишь вокруг. Например, растения, которые находятся прямо перед нами, принадлежат к Королевству Стихии Воздуха, так как желтый и белый цвет — это цвета Ветра.
Мы прошли через грядку высокой пшеницы, растущей в самом углу сада, она оказалась вдвое выше Мерлина!
— Смотри, вот растение, которое человек сделал домашним, превратив в продукт своего питания, — сказал Мерлин, — и которое в течение долгих лет было символом Стихии Ветра. Пища, подобная этой, наделяет нас качествами Воздуха —способствует молодости, повышает интеллект, проворство и рассудительность утех, кто ее отведает. —Друид обвел рукой окружающие нас растения. — И все остальные растения обладают той же энергией — дар, данный всему их роду. Иди, Артур, и выбери два самых спелых пшеничных колоса — и не забудь поблагодарить Дэв. После этого мы пойдем дальше.
Мне не пришлось слишком долго искать эти колосья. «Каждый из них гораздо крупнее, чем три колоса из садов Тинтагиля!» — подумал я.
Мы подошли к участку, где растения казались объятыми пламенем. Красные цветы, красные листья, пурпурные фрукты... и ни одно из них не было мне известно. Я был поражен, увидев такое количество растений, окрашенных во всеоттенки красного цвета, —не было никаких сомнений в том, какая стихия господствует здесь!
— Огонь, — сказал Мерлин. — На этом участке ты видишь растения, которыми управляет ПЛАМЯ. Независимо от того, используют ли их в пищу, в качестве лечебных трав или как священные растения, дающие силу, они несут дар тепла, силы, агрессии и расширения... столько же, сколько дает Солнце, которое само служит для нас основным символом такой энергии.
— А вот растение, — сказал Мерлин, нагибаясь, — которое человек выбрал и выращивает в качестве огненной пищи. — Он обратил мое внимание на низкую грядку растений с глянцевитыми листьями и множеством ярко-красных плодов, свисавших с приземистых стеблей. — Capsicum, — объявил он, — в народе его называют «красный перец». И очень скоро ты сможешь узнать, что это такое! — Он опять велел мне найти два лучших ллода, чтобы взять их с собой.
Теперь мы подошли к участку сада, который был непохож на все, что я видел до сих пор. Вместо полных жизни и света сильных растений я увидел унылые, темные поросли, над которыми стоял запах гниющих листьев. Меня охватило чувство, какое возникает, когда заходишь в пещеру, и я понял, что мы находимся среди растительного царства Земли.
— Королевство Камня, — подтвердил Мерлин, как обычно отвечая на незаданный вопрос. — Здесь ты видишь растения, которые черпают свои жизненные силы как из глубинных Линий Дракона, так и из воды — крови Матери-Земли. — Тут он указал на ручей, который протекал футах в пятидесяти от нас. — И любое из этих растений хранит секреты долголетия, мудрости, смерти и возрождения. Иди сюда, посмотри.
В самых темных уголках под стеной, среди серых груд поваленных камней росли грибы любого размера, формы и цвета. И между ними я увидел великое множество низкорослых растений и мхов с тонкими ярко-зелеными ростками.
— Эти растения и грибы воплощают сущность Стихии Земли, — сказал Мерлин. — Некоторые из них дарят сны и видения, другие помогают притупить голод. Смотри! — Мерлин взялся за верхушку одного из растений и сделал сильный рывок. Оно тут же оказалось у него в руках — вместе со всеми корнями, необыкновенными корнями, потому что все они были усеяны большими луковицеобразными клубнями величиной с кулак.
— Ирландское Золото, — назвал их Друид, протягивая мне два самых красивых клубня и возвращая все остальное растение обратно в грунт. К этому мы добавили еще два гриба белого цвета, тоже выбрав грибы огромных размеров.
Потом мы остановились у стены в том месте, где весело журчал ручей и где повсюду росли голубые растения. Вокруг ручья образовались мелкие лужицы, в которых отражалось голубое небо, обрамленное замшелыми камнями. Куда ни бросишь взор — все было голубое, и я подумал, что этотучасток — самый прекрасный из всех, что мы видели!
— Наконец мы подошл
