Закрути роман с героем! 5 страница

Малышкина горько вздохнула:

— Моя мама говорит, что отрицательный опыт тоже необходим. Так вот, имеется у меня такой. Как раз безответная любовь. Мальчик был в одиннадцатом классе, а я... я даже уже и не помню, в каком — так давно это было! Ну и я, как последняя дурочка, втрескалась в него, писала ему стихи, кидала их в почтовый ящик, звонила на домашний телефон и взволнованно дышала в трубку. А потом подошла и призналась во всем.

— А он?

— А он меня отшил, — усмехнулась Алена, вспомнив, какой глупой была.

— И что ты поняла?

— А то, что чувства, которые я испытывала тогда, и те, что испытываю сейчас, когда иду в обнимку с тобой, совершенно разные.

— Значит, ты меня любишь больше, чем его? — шутливо посмотрел на Алену Паша.

— Нет, — покачала она головой. — Тебя я люблю по-настоящему.

— Солнце ты мое. — Орешкин нежно поцеловал ее в макушку.

— Я так счастлива, — блаженно улыбнулась Алена и прикрыла глаза, положив голову ему на плечо.

— И я...

 

Глава 8

Пришло время
сказать правду...

Малышкина под ручку с Пашей подошла к своему дому.

— До завтра? — улыбнулась она.

— Да, у меня есть для тебя сюрприз.

— Правда? Какой? Я люблю сюрпризы.

— Тебе, думаю, понравится!

— Буду с нетерпением ждать завтра, чтобы вновь увидеться с тобой.

— И я. Спокойной ночи, Ален.

— И тебе сладких снов.

Алена открыла калитку, вприпрыжку пробежалась по дорожке и вставила ключ в замочную скважину, провернула его четыре раза, и дверь, ведущая в дом, бесшумно отворилась. Алена на ватных ногах, усталая и такая счастливая, вошла в коридор и включила свет.

— Я пришла!

— Аленушка! — воскликнула мама Елена Викторовна, выбежав из кухни, и обняла свою дочь. — А я волновалась! Мало ли какие маньяки сейчас бродят! Надо было папе сказать, чтобы он вас подвез! Нет, сейчас очень темно для ночных пеших прогулок... Ален, а почему ты меня совсем не слушаешь и так мечтательно улыбаешься?

— Мамочка, я влюбилась!

Елена Викторовна так и села. Она прижала руки к груди и воскликнула:

— Доченька! Пойдем, пойдем наверх, к тебе в комнату...

Они зашли в Аленину комнату, улеглись на кровать и обе весело засмеялись.

— А как вы познакомились? — спросила мама.

Малышкина решила не рассказывать, что это был «Роман на заказ», поэтому начала с того, как за ней погналась собака...

Она сильно волновалась. По непонятной причине перед мамой ей было стыдно. «Как это так? Она влюбилась в кого-то. Невероятно!» Конечно, в этом не было ничего невероятного, просто Алена была на седьмом небе от счастья. Елена Викторовна слушала очень внимательно. В конце рассказа она посмотрела дочери в глаза и спросила:

— Ален, а что ты чувствуешь?..

— Это дикая смесь эмоций и ощущений, мам.

— Я тебя прекрасно понимаю.

— Волнение...

— Да-да, у меня тоже такое было, когда я встретила твоего папу.

— Вы созданы друг для друга, и так хорошо вместе смотритесь...

— Ты не первая, кто это говорит, — рассмеялась Елена Викторовна. — А со своим парнем ты меня познакомишь?

— Конечно, на днях он придет вместе с Ксюшкой.

— Ксюшенькой! Как хорошо. А у нее появился молодой человек? — проявила интерес мама Алены.

Малышкина рассмеялась и поведала, что Артем расстался с Верой и теперь у них с Нахимовой все только начинается.

— Да ты что!! — воскликнула мама Алены. — Наш Артемка? С ума сойти! Хорошо, что сказала, Ален. А то ведь этот партизан никогда бы не рассказал! Я про Веру-то у него еле выпытала! Ой, они такая красивая пара...

— Ага, сегодня все медляки перетанцевали вместе.

— Какие вы у меня счастливые, дети, — радостно вздохнула Елена Викторовна.

— Ну, мы вчетвером у нас соберемся, хорошо?

— Ты только скажи, когда, а я приготовлю что-нибудь вкусненькое.

— Спасибо, мамуля!

Мать и дочь еще долго болтали, как закадычные подруги, секретничали и делились впечатлениями. Елена Викторовна порой в ужасе хваталась за голову и взволнованно охала, порой хохотала до слез и улыбалась, слушая о приключениях своей дочери.

 

 

Под утро Алена Малышкина услышала звонок будильника и в последний момент успела запомнить кадр из сна. Ей снилось, будто она проткнула какого-то незнакомого человека деревянной пикой, тело глухо рухнуло на светлый пол и мгновенно испарилось в воздухе. Алена в ужасе закричала и подскочила на кровати. Рядом никого не было, только в кромешной темноте бодро подпрыгивал светящийся будильник. Она, спокойно вздохнув, хлопнула по нему рукой, встала с кровати и прошлепала босыми ногами на кухню, где уже готовила завтрак для всей семьи мама.

— Доброе утро, мамочка, — Алена чмокнула в щеку Елену Викторовну, которая быстро нарезала помидоры в овощной салат.

— Доброе, солнышко. Ты как? Выспалась?

Малышкина села на табуретку, поджала ноги и положила подбородок на голые колени.

— Да. Мам, мне только что приснилось, что я проткнула кого-то пикой.

— Пикой? Интересно... У нас тут сонник был где-то, посмотри, что это означает.

— Где сонник? — в нетерпении воскликнула Алена.

— В нашей комнате посмотри, в ящике для писем.

Малышкина быстрее ветра сбегала в комнату родителей и примчалась обратно.

— Так... Пещера, пиво, пижама, пика... Пика! Нести во сне пику или протыкать ею кого-то означает, что наяву вас будет ожидать любовное свидание.

— Ух ты, как здорово! — засмеялась мама.

Алена в мгновение ока стала пунцовой и вспомнила Пашу. «Кстати, надо бы ему позвонить... — подумала она. — Или подождать, пока он позвонит мне первый? Как же поступить? Я все-таки девушка, а он молодой человек. Или это неважно?»

— Да уж, здорово, — улыбнулась Алена и задумчиво перелистала страницы книжки. — Мама, а если я просто дружу с молодым человеком...

— Ты про Пашу?

— Да-да, про него... Так вот, если я с ним пока не встречаюсь, но наши отношения уже на пороге этой... стадии, должна ли я первая ему звонить?

— Во-первых, Аленка, ты никому ничего не должна.

Малышкина кивнула.

— Поэтому ты не должна, но можешь позвонить. Просто поболтать, поделиться впечатлениями после чего-то. Ну, ты поняла, да?

Алена снова кивнула.

— Но, конечно, неплохо было бы, чтобы он тебе первый позвонил...

Вдруг по дому пронеслась трель звонка. Алена вскинула полные надежды глаза на маму, та улыбнулась, и дочка на всех парах понеслась к телефону. Из соседней комнаты послышалось немного взволнованное и тихое «Алло, я вас слушаю», а потом радостный крик: «Пашка, приветик! Нет, ты меня не разбудил, я уже встала. Рада тебя слышать, как дела?» Елена Викторовна удовлетворенно улыбнулась, прошептав:

— Молодость, — и продолжила нарезать салат.

Минут через десять в кухню ворвалась взволнованная Алена и, прижимая к сердцу трубку радиотелефона, с горящими от счастья глазами зашептала:

— Паша пригласил меня сегодня на свидание! А еще, а еще напомнил, что в течение дня меня будет ждать сюрприз!

— Потом обязательно расскажешь!

— Конечно! Мамочка, я так рада! Он такой замечательный! — продолжала скакать на месте Алена.

— Я тоже за тебя безумно рада, Аленушка. А сейчас давай садись, завтракай, а то опоздаешь в школу.

— Ну, первый урок физкультуры. Можно немножечко опоздать! Правда? — молящие глаза пронзили Елену Викторовну.

— Неужели ты хочешь опоздать в школу в такой чудесный праздник?

Алена удивленно округлила глаза:

— А что за праздник?

— А ты посмотри на календарь, — Елена Викторовна ткнула аккуратно наманикюренным пальчиком в строку в большом настенном календаре.

— Четырнадцатое февраля, — пробормотала Алена. — Что-то знакомое. Четырнадцатое февраля! Точно! Мамуля! Сегодня же День всех влюбленных! Ух ты! Прикольно! А я и забыла!

— Вот видишь, — улыбнулась мама Алены, — а ты хочешь опоздать.

— Нет-нет, опаздывать нельзя ни в коем случае!

— Тогда ешь и беги.

И Алена принялась быстро-быстро жевать оладушки.

 

 

Малышкина и Нахимова встретились на пороге школы. В этот день они договорились прийти как можно позже, чтобы уже все ученики собрались и лицей пропитался положительными эмоциями.

— Привет, родная, — девушки обнялись.

— Представляешь, Паша какой-то сюрприз обещал сегодня.

— Интересно, что он придумал?

— Сама голову ломаю... А как вы с Артемом вчера погуляли?

— О-о-о, — Ксюша восторженно закатила глаза. — Это было волшебно! У тебя удивительный брат!

— Ой, да мы все в семье такие!

Подружки рассмеялись и, взявшись за руки, побежали по лестнице прямиком к дверям школы, где их уже ждала пара старшеклассников.

— Девчонки, поздравляем вас с Днем всех влюбленных!

— Спасибо, — улыбнулись Алена с Ксюшей.

— А это вам по цветку. — Молодые люди подарили девушкам по красной розе и, улыбнувшись, переключились на вручение цветков другим девчонкам.

— Как здорово, что ребята решили подарить всем девчонкам цветы, — оценила по достоинству такой поступок Ксюша и глубоко вдохнула чудесный аромат розы.

— Это очень мило, — согласилась Алена и последовала примеру подруги, — а как пахнет! Сегодня будет прекрасный денек.

— Точно!

Девушки вошли в школу и ахнули. Весь первый этаж был украшен красными цветами и сердцами из бумаги. Играла музыка, некоторые ученики приплясывали около громадных колонок, из которых лилась музыка, учителя бегали со счастливыми улыбками, красивые и нарядные.

— Слушай, это что-то новенькое, — рассмеялась Малышкина. — Не припомню, чтобы в День святого Валентина у нас раньше такие торжества закатывали.

— Атмосфера благоприятная, — с умным видом кивнула Ксюша.

Алена хитро улыбнулась:

— Для чего благоприятная, а, Ксюш?

— Для чего-то необыкновенного!

— Согласна! Бежим на физкультуру!

Девушки побежали в спортивный зал, переоделись в форму в раздевалке и вошли в огромное прохладное помещение. Малышкина поежилась:

— А холодно здесь, да?

— Ты бы еще тоньше футболочку нацепила, — фыркнула Нахимова, укутанная в вязанный мамой белоснежный свитер с высоким горлом.

— Девушки и юноши! Становимся в шеренгу! — громогласно крикнул высоченный, под два метра ростом, учитель физкультуры, Михаил Петрович.

Толпа молодых людей потрусила на середину баскетбольной площадки и резво выстроилась в длинную «живую» цепочку. Михаил Петрович медленно, совершенно никуда не торопясь, прошагал мимо каждого учащегося, заглядывая в глаза и рассматривая спортивную форму. Оставшись довольным, он встал перед всеми, расставил ноги на ширине плеч, заложил руки за спину и заорал:

— Ра-а-а-а-а-авняйсь!

Все, как один, резко повернули головы направо и, не дыша, замерли.

— Смирно, — уже более миролюбиво сказал учитель и улыбнулся только уголками губ.

Юноши и девушки облегченно вздохнули и расслабились.

— Здравствуйте.

— Здрасть! — в ответ на его приветствие раздался оглушительный рев такой силы, что в зале задрожали окна.

Алене на секунду показалось, что она оглохла. Но когда в зале появился... Паша Орешкин, ей почудилось, будто она ослепла и онемела одновременно. Молодой человек шел легкой спокойной походкой к Михаилу Петровичу и не замечал ничего вокруг. Нахимова пихнула подругу в бок, у той подкосились ноги. Она замерла, ожидая того, что произойдет дальше.

— Что он здесь делает? — прошипела Ксюша.

— Откуда я знаю? — тихо прошептала Малышкина.

— Может, это и есть сюрприз?..

— Разговорчики в строю! — грозно заорал Михаил Петрович. — Кто разговаривал?

Алена и Ксюша знали, что скрываться бесполезно, поэтому сделали два шага вперед. Михаил Петрович хитро прищурился, а Орешкин, увидев девушек, улыбнулся невероятно красивой улыбкой. Алена мгновенно забыла об учителе физкультуры и переключила внимание на предмет своего обожания.

— Малышкина и Нахимова... Писака и выскочка... — зловеще промурлыкал Михаил Петрович, — кто давал разрешение говорить в строю?

— Никто, — девушки опустили глаза в пол. За много лет учебы у этого учителя они поняли, что, когда Михаил Петрович изображает серого волка, лучше строить из себя глупую овечку. Легче отделаешься.

— Причина? — Он буравил их взглядом.

— Нет причины, — тихо ответили Алена с Ксюшей.

— Четыре круга по залу. В быстром темпе. Не останавливаясь. Побежали.

Малышкина и Нахимова покорно послушались и резво стали наворачивать круги по залу, а Михаил Петрович продолжил урок:

— Итак, я вас в начале года предупреждал, что в феврале у нас начнется волейбол. Предупреждал?

— Да, — дружным хором ответили учащиеся.

— Хорошо. Так вот, этот парнишка, — он положил свою лопатообразную руку на плечо Орешкину, — будет помогать вам в освоении данной игры. Людмила Николаевна, его бабушка и по совместительству ваша вторая преподавательница физкультуры, а также мастер спорта по волейболу, к сожалению, приболела. Мы все надеемся на ее скорейшее выздоровление. Так как я не очень хорошо владею азами игры в волейбол, я не смогу вас хорошо обучить. Людмила Николаевна любезно предложила помощь своего внука, поручившись головой за его способности. Она самолично учила его играть в волейбол. Думаю, мы доверим ему вас?

— Да, — опять же дружно ответил класс.

— Это Павел Орешкин, — удовлетворенно кивнул Михаил Петрович.

— Мы пробежали! — отдышавшись, оповестила Малышкина всех присутствующих. Ксюша стояла позади нее, положив подбородок на плечо подруги, и тяжело с сопением дышала.

Михаил Петрович с сомнением покосился на подружек, поглядел на часы и сказал:

— Что-то вы быстро.

— Я очень быстро бегаю после того, как уносила ноги от злобной овчарки, — Малышкина засмеялась. — Натренировалась.

Нахимова прыснула, Орешкин прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть улыбку. Лишь Михаил Петрович остался непроницаем. Он хмыкнул:

— Ну-ну, посмотрим на соревнованиях весной на твою скорость.

— Вы берете меня на соревнования? — удивилась Малышкина.

— Я еще подумаю, но ты продолжай убегать от собак.

— Хорошо. — Состроив серьезное выражение лица, Алена кивнула.

— А сейчас отдаю вас полностью в руки Павла, — объявил Михаил Петрович и неторопливым шагом направился к выходу.

Алена подошла к Орешкину и улыбнулась:

— Ты слышал? Меня только что целиком и полностью отдали в твои руки.

— Привет, — Паша лучезарно ответил улыбкой на улыбку и слегка обнял Алену.

Но та с хитрыми глазами увернулась:

— Сохраняем отношения учителя и ученика.

— Ну да, правильно. На время урока!

— Конечно.

— Ты не говорил, что помимо бокса еще и волейболом занимался!

— Ну, это так. Просто увлечение, — засмущался юноша. — Это, кстати, и есть мой сюрприз.

— Ты умеешь делать все то, чего не умею делать я! — восхищенно взмахнула руками Алена.

— Неправда...

— Неужели?

— Я не умею так очаровательно улыбаться...

У Малышкиной перехватило дыхание. Она шумно сглотнула и, улыбнувшись, побежала заниматься физкультурой. Она весело подпрыгивала, летала по залу, делала «колесо» и даже на радостях умудрилась на мате сделать во время разминки «мостик». Настолько воодушевляло ее присутствие любимого человека! Но эйфория улетучилась в тот момент, когда ее за шкирку поймала во время счастливого прыганья через «козла» Ксюша и потащила в раздевалку.

— Эй, ты чего?! — нахмурилась Алена.

— Малыш, это просто КАТАСТРОФА! — закричала Нахимова, бегая от стенки к стенке.

— А что опять у нас случилось?!

— Ты понимаешь, что произойдет с приходом сюда Ореха?! — Подруга чуть ли не рвала на себе волосы.

— Что? Это же так хорошо, все время рядом будем...

— Ты просто дура, Алена! Вари котелком! Он прочитает газету с твоей повестью!!

Малышкина еще ни разу в жизни не впадала в такое жуткое оцепенение. Ей показалось, что жизнь вдруг оборвалась, и в глазах странно потемнело... Девушка села на холодный пол и тупо уставилась в одну точку.

— Аленка, вот мы и попали. — Ксюша села рядом с ней и обняла за плечи.

— Это наказание, — тихо сказала Малышкина. — За то, что я воспользовалась Пашей, так подло поначалу с ним поступала. Он мне был безразличен! А сейчас... когда все у нас так хорошо... Он приходит к нам в школу работать. И уже вышло три номера газеты, то есть три главы... А там все, что происходило с нами...

Девушки замолчали.

— Ирония судьбы, — усмехнулась Алена и встала с пола.

— Или жестокий роман, — кивнула Ксюша. — Не отчаивайся... Все будет хорошо.

— Я знаю, — улыбнулась Малышкина. — Но... Как все-таки мы подло поступили...

— Главное, что осознали!

— М-да... Больше не будем описывать сюжеты из жизни, да?

— Да.

— Надо свою жизнь наладить и не перемешивать реальность с выдумкой.

Они снова замолчали и до звонка не сказали друг другу ни слова. После физкультуры счастливый и бодрый Орешкин подлетел к грустной Алене.

— Что случилось? Почему нос повесила? — весело поинтересовался он.

Малышкина посмотрела на него так, будто видит в последний раз, на глаза наворачивались слезы.

— Мы пойдем, потом расскажем, — Ксюша взяла подругу за руку и, оставив удивленного Орешкина в одиночестве, увела ее в класс.

Всю математику, пропуская материал мимо ушей, Малышкина чертила на тетрадном листе крестики и нолики, сердечки и кружочки, палочки и галочки. Увидев каракули, Ксюша сказала тихо:

— Не волнуйся. Мне кажется, он простит и поймет...

— Ха-ха! Смешно! Как такое вообще можно понять... Если бы со мной так поступили, просто использовали, я бы порвала все ниточки, соединяющие нас с этим человеком... Забыла бы, вычеркнула из жизни.

— Даже если любишь?..

Малышкина горько улыбнулась и, подложив под щеку руки, легла на парту.

— Мне так хочется плакать. А он сейчас, наверное, читает эти чертовы главы...

— Да уж... Деткина, Рахимова. Как ты его хоть обозвала в своей повести?

— Кедр, — растерянно улыбнулась Алена.

Нахимова непроизвольно хихикнула.

— Прости! Главное, чтобы он за кедра не обиделся теперь.

— Я знаю, что я должна сделать! — вдруг воскликнула Алена. — Знаю!!

Она закричала так громко, что весь класс дружно уставился на нее. А Малышкиной было все равно. Она хлопала в ладоши, обнимала Ксюшу и подпрыгивала на стуле, вскрикивая и смеясь. Потом Алена подхватила сумку, быстро побросала туда свои школьные принадлежности и учебник и сорвалась с места, оправдываясь на ходу перед учительницей:

— Марь Иванна!! Простите, пожалуйста, у меня неотложное дело! Вопрос жизни и смерти! Я все выучу! Обещаю! Ах, убегаю-ю-ю!! До свидания!

Преподавательница математики изумленным взглядом проводила Малышкину и, когда дверь захлопнулась, уставилась на ее лучшую подругу, требуя объяснений. Но Ксюша лишь пожала плечами:

— Ну, Марь Иванна... Ну вы же понимаете. Все талантливые писатели — сумасшедшие. Мало ли что ей в голову пришло? Может, потрясающий сюжет для будущего бестселлера?

Учительница, тяжко вздохнув, вынуждена была согласиться с девочкой и продолжила урок.

 

 

Алена спустилась на первый этаж и быстро побежала в кабинет, где Женька Пушкин печатал газету. Она так громко хлопнула дверью, что парень подпрыгнул на месте, разлив горячий чай себе на джинсы.

— А-а!! Малышкина!! Ты меня с ума сведешь! — закричал он, подскакивая на одном месте и пытаясь оторвать прилипшие джинсы от ног. — Ураган просто!

— Женька, слушай, ты еще на завтра не начал печатать номер?? — Глаза ее горели так возбужденно, что Женя поблагодарил бога за то, что тот надоумил его сделать перерыв и попить чайку. Только поэтому он отложил запуск печатной машины.

— Нет, а что?

— Господи, спасибо!! — Алена вознесла руки к потолку и чмокнула губами. — Короче, слушай. Там такая фигня приключилась... Ну, долго объяснять!

— Хорошо, а что от меня нужно?

— В повести всего пять глав? — спросила она и тут же сама ответила: — Пять! Но так получилось, что четвертая лишняя, давай сразу пятую напечатаем? Она у меня готова! Только надо домой сбегать и притащить дискету!

— Но так нельзя... как же главу целую пропустить? Все равно что из состава поезда отцепить целый вагон, — начал занудствовать Пушкин.

— Слушай меня сюда внимательно, — сквозь зубы зашипела Алена и злобно сощурила глаза, уставившись на испуганного Женьку. — Я — автор. Что хочу, то и делаю. Андерстенд?

— А... андерстенд! — икнул Пушкин.

— Значит, ты ничего не печатаешь до тех пор, пока я не принесу из дома пятую главу. Понял?

— По... понял!

— Вот и славненько. Учти, что если напечатаешь четвертую, не дождавшись меня... То пеняй на себя. В гневе я страшна, Женя! Действия свои не контролирую! Так что лучше не рискуй. Договорились?

Теперь Пушкин не смог ответить этой бешеной девице. Он просто так резко кивнул, что его круглые очки съехали на кончик носа. И когда Алена, страшно клацнув зубами, выбежала из кабинета, смахнул пот со лба платочком и облегченно выдохнул:

— Во дает девка! Без царя в голове! Однозначно!

Но Малышкиной было совершенно плевать на то, что о ней думает зануда Женька Пушкин, учительница математики да и вообще все прохожие, которых она практически сшибала с ног, несясь к себе домой. В голове стучала мысль: «Пятая глава! Пятая! Последняя! Где я описала все свои чувства, которые испытываю к Пашке! Все, что в моем сердце, все там! Пусть он прочитает эти три предыдущие главы, пусть меня осудит, пусть обидится, но, прочитав пятую, будет знать, что я люблю его!! И простит! Я уверена, что простит! Он ведь тоже любит меня!» С этими мыслями Малышкина сиганула через калитку, не открывая ее, заскочила в дом и, топая сапожками по ступенькам, шумно понеслась к себе в комнату. Через три минуты умный компьютер выплюнул заветную дискету из дисковода. Малышкина, чтобы глупый Женька Пушкин ничего не напутал, написала на ней: «Заключительная

Глава повести “Роман на заказ”!!!» и быстрее пули кинулась на улицу. Она бежала с горки сломя голову и не заметила, как из-за угла вывернул автомобиль. Столкновения было не избежать. Водитель на полную громкость слушал музыку и разговаривал с кем-то по мобильному телефону, одновременно держась за «баранку», а Алена ничего не видела на своем пути, ей так хотелось скорее отдать дискету Пушкину! Гололед не позволил машине вовремя остановиться, и разогнавшаяся Алена, стукнувшись о высокий бампер плечом, отлетела на три метра на дорогу. Теряя сознание, она крепко сжала заветную дискету. Потом на нее обрушилась пустота.

 

 

— Просто удивляюсь, как я тебя до сих пор не убил.

— Доходит уже просто до смешного...

— А по-моему, это совершенно не смешно!! Ты в третий раз приносишь на руках мою сестру в бессознательном состоянии, и что я должен после этого думать?!

— Что я спаситель твоей сестры и своей девушки.

— Не ссорьтесь, девочки, — Алена очнулась и уже была в состоянии примирить любимого и брата.

— Мы не девочки!! — воскликнули оба парня хором.

Малышкина громко захохотала, за ней и Артем с Пашей.

— Ха-ха, — не унималась девушка, — во смехотень. Помнишь, во второй раз, когда ты меня принес, я сказала, что бог любит троицу? Так вот! Это святая правда!

— Главное, чтобы четвертого раза не случилось, — хмыкнул Артем.

— Посмотрим на ваше поведение, — улыбнулась Алена. — Будете ругаться, специально буду биться головой о стены и падать в обморок.

— Угу, я посмотрю на тебя через пять лет, если ты так будешь делать!

— А что? Классно! — Алене было почему-то очень весело. — С прошибленной головой! Ты ведь все равно меня будешь любить?

— Куда ж я денусь, — Артем поцеловал сестру в лоб. — Ладно, я вас оставлю.

Когда за ним закрылась дверь, Алена тихо вздохнула.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Паша, держа девушку за руку.

— Нигде... — она уже хотела произнести свою коронную любимую фразу, но Орешкин ее перебил:

—...не болит, нигде не жмет?

— Именно! И как ты догадался...

— Да я вообще-то догадливый. Слушай, а почему сразу Кедр, а, например, не Грецкий? Или Фундук? По-моему, звучит намного солидней.

Алена осторожно перевела взгляд на Пашу.

— Ты прочитал?

— Угу...

Девушка захныкала:

— Я даже не представляю, что я натворила... Прости меня, Паш.

— У меня правда такие красивые глаза? — Он, кажется, совсем ее не слушал. — «Просто потрясающего цвета, почти черные, но еще сохранившие насыщенный оттенок коньяка». Да?

— Ты уже цитируешь меня. Какая прелесть. У тебя правда такие глаза, самые красивые.

— Ну, а вообще мне нравится, как ты пишешь! У меня есть знакомые в местном издательстве, хочешь, я замолвлю за тебя словечко?

— О-о, ну ты прямо как мой директор школы! Тот уже предлагал. Не хочу я пока. Маленькая еще!

— А мне кажется, что самый возраст! Ну как хочешь! Если надумаешь, то обязательно скажи.

— Я готова говорить тебе абсолютно все. — Алена посмотрела на Пашу влюбленными глазами. — Ты ведь прочитал только первые три главы! А пятая? Пятая-то самая главная! Там — все! Все, что в моем сердце!

Орешкин улыбнулся и кивнул головой в сторону работающего ноутбука.

— Я же за тобой побежал, как только узнал, что ты с уроков ушла. Только вот догнать не смог! Я просто обалдел, как ты быстро бегаешь! Не зря тебя физрук хочет на соревнования взять... Так вот. Когда я тебя догнал, ты была уже без сознания, но так крепко держала эту дискету! Даже не хотела отдавать, я твои пальцы не мог расцепить!

Малышкина засмеялась.

— Я так хотела, чтобы эта

Глава появилась вместо четвертой. Даже запугала Женьку Пушкина, который у нас печатает газету. Бедняга, он, наверное, до сих пор меня ждет!

— Ну, завтра ты ему все объяснишь.

— Значит, ты не сердишься на меня?

— Нет. Главное, что мы сейчас вместе.

— Да, ты прав. А как там Ксюшка? Она знает, что со мной случилось?

— Пока нет, — Орешкин покачал головой. — Ничего же страшного с тобой не произошло, поэтому пусть сидит на уроках и получает знания!

— И то верно!

— Кстати, у меня для тебя сюрприз.

— Ты станешь директором моей школы? — смеясь, предположила Малышкина. — Или моей классной руководительницей?

— Нет, — рассмеялся парень и вытащил из принесенного им пакета Аленину сумочку.

— Вот это да!! — воскликнула она. — Мой ридикюльчик любимый! Откуда он?!

— Я был на рынке с родителями, — пустился в объяснения Орешкин, — тут ко мне подходит парень и предлагает купить с рук мобильный телефон. Достает из куртки.

— Куртка была синяя и дутая?

— Именно! И тут я узнал твой телефон, у тебя же панелька раскрашена цветами.

— Да, — гордо подтвердила девчонка. — Сама разрисовывала.

— Я его к стенке прижал, поговорил с ним по-человечески, — тут Паша сделал невинные глаза, — и он вернул мне сумку.

— Ты мой герой! Спасибо!!

— Ален, можно я тебя поцелую? — вдруг спросил Паша.

Малышкина запылала от счастья. Она даже представить себе не могла своего внешнего вида. Эти царапки и ссадины на лице и руках, красный нос, растрепанные волосы... А Орешкин любит ее и такой! Ну разве это не счастье?

Алена кивнула, а когда юноша приблизился к ней, вдруг задергала носом.

— Ты опять накурился! — Она сурово свела бровки «домиком».

— Прости, я больше не буду курить! Обещаю!

— Уверен? — строго спросила Алена.

Орешкин кивнул.

— Смотри, пощады не будет!

— Ради тебя я готов меняться!

Аленка улыбнулась счастливой улыбкой и обняла Пашу.

 

 

Прошел месяц. Ксюша Нахимова и брат Алены Артем все свободное время проводят вместе. А сама Малышкина души не чает в Паше Орешкине, и это абсолютно взаимно. А еще Алена праздновала победу, когда через неделю от ее возлюбленного совершенно не пахло сигаретным дымом. Она согласилась, чтобы ее повесть напечатало местное издательство. Друзья говорят, что скоро Аленка станет знаменитой, зазнается и не будет с ними общаться. Но ведь это не так!