Аквинат начинает свою "Сумму" словами: An deus sit (Есть ли Бог). Бонавентура открывает "Путеводитель" молитвой: один говорит о Боге, другой взывает к нему. "Вознесу молитву к Началу всего, Отцу нашему вечному, от которого и свет и начало всего благого и совершенного; и попрошу его именем Иисуса Христа, его сына и нашего Господа просветить наш ум посредством пресвятой матери Божией Марии и святого Франциска, отца и водителя нашего, и направить стопы наши по пути мира, превосходящего всякое человеческое понимание". Никто не достигнет Бога иначе, как на распятии. Входящий в иную чем эта дверь, вор. Лишь одна дорога, категоричен Бонавентура, приведет нас на зеленые луга блаженства. В молитве кровь снимает с души нашей пятна греховные, освобождает от иллюзии, что можно читать Библию без сердечного участия, размышлять без благоговения, исследовать без восхищения, быть внимательным и безрадостным, активным и жестокосердным. Нет науки без любви, понимания без смирения, открытия без благодати, интуиции поиска без мудрости от Бога, — читаем мы в "Путеводителе".
В молитве ступени лестницы, ведущей к Богу, проступают из темноты. Среди вещей есть тени и образы, телесные и духовные, временные и вечные, внешние и внутренние, все это становится яснее. Сначала нужно пройти все телесное, временное, внешнее, увидеть в нем божественную печать. Затем вернуться в самих себя и узреть в сознании своем образ вечный, духовный и потаенный. И это означает, что мы вошли уже в истину Бога, поднимаясь над собой, постигаем начало всего, наслаждаясь в опыте божественного его даром и благом беспредельным.
Действительность, факты сами по себе, говорит Бонавентура, как и Франциск, беспомощно немы; но они могут заговорить, если есть талантливый рассказчик, умеющий читать универсум и вычитывать смыслы. Разум пишет то, что нашептывает ему вера. Острый глазомер веры делает разум богатым и изобретательным. Мерцающий блик, мелькнувшая тень, гулкое эхо, все умеет он связать благодатными образами. Дабы подняться к вечной истине, которая есть ничто иное как принявший человеческий облик сын Божий, надобно, взамен древней лестницы Адама, оказавшейся, как известно, весьма непрочной, воспользоваться другой, новой. "Я есмь дверь: вошедший чрез меня будет спасен, он войдет и найдет вечные луга", — душа, которая верит, надеется и любит, способна услышать божественные слова, — таким видит путь человека Бонавентура.
Меньше доверия языку, слову, книгам, больше — радости душевной и беспричинной, печься не столько о творениях, сколько о Творце, его Даре, Святом Духе. "Оставь чувства и рассудочные изобретения, бытие и небытие, оставь все это и отдайся Тому, кто по ту сторону любой сущности и любой науки", — вот завещание монаха-философа, святого Бонавентуры, из седины веков.
